С обратной стороны

      Внутри       Лучший стрелок и самый что ни на есть главный человек во всей организации по борьбе с Агрессивными Искусственными Разумами, как их окрестила Лига, Дерек Хейл, зашел в оружейную. Он задумчиво смотрел на пистолеты разных размеров и калибров, решая, с чем сегодня выйти на охоту. АИР снова вылезли в пятом секторе и, хоть он был и самым дальним от купола – подвергать опасности жителей единственного на всей планете города не хотелось. Это была прямая обязанность Хейла – контролировать АИР, выслеживать их и отстреливать, сразу после убегая.       Усмехнувшись, Дерек поднял глаза на табличку, прикрученную к двери в оружейную. Правило, которое вбивали в голову всем бойцам подготовительной школы при их организации, он не забудет, даже если кто-нибудь решит отправить его на зачистку мозга.       «Целься – стреляй – убегай»       - Что, Хейл, опять проводишь время в приятной компании? – раздался насмешливый голос из-за двери, которая, впрочем, в ту же секунду распахнулась, давая Дереку увидеть своего лучшего бойца и хорошего друга по совместительству, Уиттмора, - бери дальнюю «крошку», - не тратя время даром, Джексон кивнул на пистолет с непропорционально длинным стволом, - сегодня снова обещают дождь.       Хейл скривился. Охотиться на АИР и так мало приятного, а хуже все может стать, только если охота будет проходить под кислотным дождем. Смертельные осадки, которые регулярно омывали все вокруг, скользя каплями по защитному куполу над городом и создавая характерный шорох, были полезны разве что джунглям, разросшимся по всей планете так, что издалека они казались огромной зеленой стеной. Корни, толще человеческого тела, торчали уродливыми крюками из-под земли там, где заканчивалась граница последнего сектора. Хейл даже думать не хотел о том, какие внутри этого леса могут вывестись твари – ему хватало нескольких жуткого вида обезьян, которых он и Джексон регулярно ловили около все того же опостылевшего пятого сектора.       Он был самым дальним и прилегал вплотную к джунглям. Поэтому чаще всего проблемы были именно там. Мало кто из живых, да и механических тварей, доходил до четвертого сектора – всех отстреливали моментально.       Потому что выслеживали сразу же.       Потому что город охраняли лучшие из лучших.       И самым ярким звеном в этой цепочке был Хейл. Но его фигура постоянно находилась в тени, не давая простым жителям знать его в лицо. Это делалось специально, чтобы Дерек мог спокойно гулять по городу, слушать, что происходит среди жителей и да, порой подслушивать специально, выделяя нужную для себя информацию. Всю славу их организации приняла на себя прекрасная морда Джексона, которая красовалась на голографических экранах. Уиттмор улыбался жителям города, держа в руках огнемет, и вещал тщательно продуманный текст, суть которого сводилась к тому, что все и всегда будет в порядке.       Дерек протянул руку и снял с креплений пистолет, у которого радиус поражения был очень высок, и чем дальше находилась цель, тем сильнее по ней прилетало.       - Новая форма готова, - Джексон толкнул Дерека плечом, - надеюсь, там будет один заблудший робот, а не с десяток. У меня на вечер планы, - он хрустнул шеей и покосился на Хейла, - а ты опять зависнешь в отделе?       Дерек повел плечами.       - Мне кажется, ты трахаешься за всю команду, Уиттмор, - Хейл посмотрел на напарника, - не боишься, что мозоль натрешь на стратегически важных местах?       Джексон скривился.       - Когда ты уже мозоль на языке натрешь, начальник. Давай, погнали уже, а то потом вообще ливень будет, - дернув дверь на себя, Уиттмор быстро вышел из оружейной.       Хейл не мог не признать его правоту и заторопился следом.       Гул разносился по коридору, когда они шагали, ступая тяжелыми ботинками по рифленому железу, закинув оружие за плечи. Дерек поднял запястье к глазам и быстро набрал на браслете позывные, давая остальным бойцам команду к сборам.       - Что, думаешь, сами не справимся? – Уиттмор покосился на Хейла.       - Слушай, мы и так как два гребаных супермэна постоянно все делаем сами. Пусть остальные отрабатывают жрачку, которую нам выделяют. Жир растрясут, - Дерек поморщился. Он и сам не любил выходить на задания оравой.       Ему вполне хватало проверенного годами Джексона, который прикрыл бы его спину в любой ситуации. Этому слащавому на вид парню Хейл верил, как самому себе.       - Ты так никогда не дособираешь свои звездочки, - Уиттмор кивнул присоединившимся к ним остальным бойцам из отряда, - и не поставишь рекорд.       Дерек засмеялся. У него была цель – стать единственным за всю историю их организации, кто перестреляет ровно тысячу роботов – но пока шкала не дотягивала до этой цифры, а весь отряд посмеивался, понимая, впрочем, что даже то количество, которым мог похвастаться Хейл, уже больше, чем у них всех вместе взятых. Выделялся разве что Уиттмор, но неудивительно – они всегда таскались вместе.       - Все, девочки, вперед за новыми платьицами, - Джексон был в своем репертуаре, открывая перед ними отсек с формой, - пять минут!       Дерек зашел внутрь и хмыкнул – его костюм висел отдельно. Лига часто напоминала такими маленькими деталями, что Хейл особенный. Но Дерек не расслаблялся. Он понимал, что «верхушка» любит его до тех пор, пока он остается лучшим.       Одевшись, Дерек пару раз присел и махнул руками, проверяя, не стесняет ли новый костюм движения. Все было более, чем в порядке – он сидел, будто вторая кожа. Натянув перчатки и закрыв мягкой маской лицо, Хейл дополнил все очками, плотно прилегающими к маске, и взялся за оружие.       - Ненавижу дождь, - из-за маски на лице голос Джексона, подошедшего к Дереку, звучал приглушенно, - мы похожи на каких-то ряженых уебанов.       - Если попадешь под кислотный дождь, будешь похож на обглоданный скелет, - Хейл хлопнул напарника по плечу, и обратился уже ко всей команде, которая тоже успела собраться, - на выход, парни!       Быстро петляя по знакомым коридорам, отряд вышел к мини-мобилю, который должен был доставить их в пятый сектор. Дерек проследил, чтобы все расселись по местам, и занял водительское кресло. На соседнее плюхнулся Джексон, запуская камеры слежения и датчики движения. Пальцы парня перемещались над сенсорными экранами так быстро, что Дереку порой казалось, что Уиттмор и сам один из роботов, которых они постоянно отстреливают.       - Сегодня у нас один клиент, - начал Джексон, вглядываясь в экран, пока Дерек запускал двигатели и отключал гравитацию на парковочной территории, чтобы поднять мобиль, - но он какой-то странный, - Уиттмор вытащил голографическую панельку из приборной и поднял ее на уровень глаз, пальцами приближая двигающуюся по экрану точку, - бегает так, будто у него ноги отказывают. Я хер знает, как это объяснить, - он повернул экран к Дереку, который уже установил координаты и набрал код автопилота, - вот, - палец в перчатке ткнул на точку, и она резко приблизилась, показывая бегущего по краю сектора робота.       Хейл вгляделся в дерганные движения и нахмурился. Потом понял, что из-за маски и очков на лице, Джексон не увидит его эмоций, и добавил:       - На месте разберемся. Может, он уже травится?       Джексон вернул экран на место и откинулся на спинку кресла.       - Может. Ладно, решим вопрос.       Дерек согласно кивнул и тоже сел ровно, следя за унылым пейзажем, который было видно через лобовое стекло.       Мобиль рассекал серую и безликую пустыню. Тщательно вырубленные джунгли, облитая тоннами дезинфектора земля, мерцающие полосы дорог для мобилей создавали довольно унылую и однообразную картину. Разными были только мигающие цифры, висящие в воздухе над границами секторов. Без них – вообще все было бы одинаковым.       - Когда мы их уже всех перестреляем, - Джексон потянулся в кресле, - мне порой кажется, что чертовы роботы научились размножаться. Столько лет!       - А ты вспомни, сколько лет мы шли к этому пиздецу, - хмыкнул Дерек, не желая поддерживать беспредметный по своей сути разговор. Да и повторялся он достаточно часто, - лучше сосредоточься. Дождь все сильнее, - он кивнул на лобовик, где капли уже сливались в сплошной поток. Автоматическая сушка стекла плохо справлялась.       - Да я всегда настроен. - Джексон снял со спины оружие и водрузил его на приборную панель, начиная разбирать. Был у него такой заскок – колупаться во всем, что попадало в руки.       Дерек усмехнулся и снова повернулся к окну, вглядываясь в однообразный пейзаж.       Человечество действительно довело себя само. Пришло к тому финишу, о котором не писал только ленивый автор-фантаст. Хейл читал множество старых книг и поражался тому, насколько многие попали в точку. Кто-то пророчил болезни, кто-то экологическую катастрофу, а кто-то оказался совсем близок и придумал, что людей доведет их же технологический прогресс. И оказался прав.       Придумав роботов, люди облегчили себе жизнь. Разгрузили тех, кто выполнял самую сложную и черную работу, запустили круглосуточные смены, убрав обеды, оплату труда и отпуска – поставив на места людей роботов и тратясь, разве что, на техосмотр.       Хейл, изучавший историю еще в университете, одном из немногих заново отстроенных, тогда подумал, что хорошо бы все и остановились на этом. Но нет же – люди пошли дальше и заменили почти весь обслуживающий персонал.       Первый звоночек был сразу же – начались беспорядки из-за резко возросшей безработицы. Но правительство отправило половину на курсы переквалификации, чтобы потом собирать все тех же роботов, и наступило временное затишье.       Почему временное?       Да потому, что стала процветать темная торговля. Дерек очень хорошо помнил слайды с лекций, где им показывали операции по захвату черных рынков.       Робота домой хотелось всем. Но, конечно же, не все могли его себе позволить. Некоторые идиоты стали собирать их сами. Продавать – и собирать новых. Только вот вшить в мозги роботам нужную программу умели далеко не все.       Начались первые убийства. Ужасные, от которых даже у всегда спокойного Дерека на лекциях порой к горлу подкатывала тошнота. Роботы не убивали, как люди. Они рвали, выдирали органы, оставляли умирать в муках – и сходили с ума от сбоя в системе.       Хейл очень хорошо запомнил, что нет ничего хуже свихнувшегося робота.       Правительство разработало и запустило программу, которая вирусом проникала в платы роботов и травила их. Механизмы перегорали, давая сбои – и машины просто вырубались при очередном движении.       Второй звоночек прозвучал тогда, когда кто-то изобрел антидот.       Хейл не раз думал, каким надо быть мудаком, чтобы тратить время на подобное. И не мог найти ни одной внятной причины. После уроков истории и курса подготовки перед военной школой, а потом и перед тем, как попасть в основную организацию убедили Дерека в том, что девяносто процентов людей, как собаки. Вроде и умные, все понимают – но никогда нельзя с точностью предугадать, что они сделают в следующий момент.       Тогда, в те времена, расцвели преступные группировки. Каким-то образом многие умудрились подчинить себе сбрендивших роботов, мешая вирус с антидотом. Но и они, конечно же, вышли из-под контроля.       И начался полный хаос. Города разорялись, роботы сходили с ума и яд, который раньше их травил изнутри, стал выплескиваться наружу. Масло, находившееся в роботах и бывшее безобидным, стало оружием массового поражения.       Правительство шло на крайние меры – выкашивались города, мелкие городишки, деревни и пригороды. Убивали детей, роботов, собак, кошек – просто всех подряд, зачищая территории подчистую.       Тогда и началось строительство единого города, куда брали лишь избранных. Нужных будущему людей. Туда попал и дальний предок Хейла – химик-ядерщик, который был, конечно же, очень полезным человеком. Остальных, негодных, либо убили роботы, либо они умерли сами от голода и да, конечно же, болезней.       Дерек всегда усмехался на тему того, что для полного счастья им не хватает только зомби-апокалипсиса – но это, все же, осталось лишь сказками.       Хотя то, что произошло с планетой в целом, нельзя назвать чем-то нормальным. Из-за постоянных выбросов в воздух сильных ядовитых паров и вирусов болезней, планета вымерла почти подчистую. То, что удалось спасти – было в единственном отстроенном городе. Который разросся до достаточно больших размеров – но не мог, конечно, соперничать с тем, сколько цивилизации было раньше.       Решено было создать купол, и провести полную дезинфекцию жителей внутри. Привитые почти от всех болезней, они не могли, разве что, противостоять яду роботов, которые, поняв, что жителей не осталось, разбрелись по планете.       Тогда и появились секторы. Везде в них было установлено множество металлических опор с камерами, а как только в пределах видимости появлялся робот – вызывалась группа зачистки.       Из-за яда, да и, что уж скрывать, применения химического оружия, начавшая первой оживать растительность, появилась в извращенном виде. Если кто-то случайно забредал в джунгли – был стопроцентным покойником. Там все питалось всем.       Дерек повернул несколько рычагов и немного снизил скорость. Они проехали четвертый сектор. Дождь шел все сильнее, видимость была процентов пятьдесят.       Знаменитые кислотные дождички пошли позже. Тогда все возносили хвалу Лиге, так сейчас называлось единое правительство, за то, что они возвели над городом купол сразу же после дезинфекции населения. Первые капли влаги были исследованы учеными и объявлены ядовитыми. Поэтому новые костюмы поставлялись бригаде зачистки постоянно – после двух-трех вылазок они приходили в негодность.       Многие тогда думали, что дожди остановят рост растений за периметром – но ошибались. Все стало только хуже. Дикие корни и лианы, казалось, впитывают яд с радостью, начиная только сильнее разрастаться, и поэтому граница с пятым сектором была похожа на высокую зеленую стену – настолько плотно стояли друг к другу деревья и переплетались толстые корни.       - Так, приехали, - Дерек хлопнул по рычагу и остановил мобиль, - вперед, по одному. Все держатся за мной и Уиттмором.       Спрыгнув на землю, Дерек сразу же начал вглядываться в границу, где, по показаниям датчиков, был робот совсем недавно. Остальные рассредоточились на небольшом расстоянии и держали на прицеле зеленую стену – оттуда мог выскочить кто угодно, любое опасное и плотоядное животное.       Капли дождя, попадая на костюм, шипели, пенились и потом оседали на темной ткани, становясь безопасной влагой.       Дерек сделал несколько шагов, когда Джексон махнул рукой куда-то вперед и двинулся туда.       Целься.       Он увидел почему-то медленно идущего робота и сразу понял, о чем говорил Джексон. Как-то странно отклонившись корпусом назад, робот очень тяжело переставлял ноги – будто каждый шаг давался ему с большим трудом. Хейл помнил многочисленные инструктажи, где им говорили о том, что у АИР может быть совершенно непредсказуемое поведение. Но такого за весь срок своей службы Дерек еще не видел.       Он поднял оружие и прикрыл один глаз, целясь и медленно подходя ближе.       Скорее почувствовав, чем увидев кого-то справа, Дерек скосил глаза и заметил Уиттмора, который так же медленно шел к роботу. Вот же говнюк. Хотя Джексон тоже собирает звездочки и уверенно идет по количеству, хоть пока и не наступает на пятки Хейлу.       Стреляй.       Они одновременно спустили курки – и сквозь шорох дождя прогремело два выстрела. Оба знали, что стреляют лучше, чем кто бы то ни было во всей их организации, и поэтому даже не могли бы точно сказать, чей выстрел все же попал первым.       Робот упал, странно дергано вскинув вверх руки. Издалека было видно, что из-под металлических пластин начинает растекаться темная лужа.       Убегай.       - Валим! – команде Уиттмора никто не противился, и все бойцы, пятясь и не выпуская из поля зрения джунгли, шли в мобиль.       У них было ровно две минуты – через такое время начинает испаряться отравленное масло робота, радиус действия которого почти пятьсот метров. Убойная сила химикатов разъедала даже маски, которые пробовали создавать для бойцов, а облачаться в костюм химзащиты – сковать себе возможность нормального передвижения и стать легкой добычей.       Робота потом подберет машина зачистки. Вот на нее-то Лига не поскупилась: огромные матово блестящие кубы проезжались по каждому сектору после того, как там побывала бригада. Они подбирали роботов и перерабатывали их. Корпус машины был толстым, на него не действовал ни яд, ни дождь. Его не могли пробить дикие звери или кто-либо еще. Единственной функцией этого куба была переработка ядерных отходов после роботов, и не более того.       - Сегодня все было легко, - Джексон стянул в мобиле опостылевшую маску с лица, - всегда бы так!       Кто-то из бойцов поддержал Уиттмора, кто-то предложил сходить вечером в бар, кто-то стал вспоминать последние сложные задания. Через несколько минут Джексон, устав сидеть на кресле в пол-оборота и поглядывать на разговорившуюся команду, встал и пересел в основной отсек мобиля к бойцам, подключаясь к обсуждению того, в какой пойти бар.       Дерек уверенно вел мобиль в парковочный ангар. Он решил подежурить ночью и отпустить всех ребят отдохнуть. Ему не хотелось возвращаться в пустую квартиру, а еще он надеялся связаться с кем-то из Лиги. Хейлу уже который год не давала покоя статистика.       По его подсчетам выходило, что роботов за эти годы было убито больше, чем произведено. Конечно, их было немало. Если говорить проще – их было дохуя. Но Дерек считал, и никак не мог свести цифры. Он каждый месяц, когда сдавал отчет, отправлял новые запросы по этому поводу, но ему каждый раз приходил отказ. Хейл не отчаивался и пытался разобраться со странной ситуацией. Ведь Дерек умел считать, и пересчитывал статистику уже очень много раз.       - Кстати, - Джексон остановился и ждал Хейла, который загнал мобиль на обязательный техосмотр после вылазки, и теперь закрывал ангар, - кому в этот раз отдадим звездочку, а?       Хейл покосился на напарника. Он направился по коридору в сторону их с Уиттмором общего кабинета. Джексон, прилипчивая скотина, и не думал отставать, говоря что-то о скорости полета пули о том, что Хейл нажал на курок позже, чем он.       Открыв дверь в их кабинет, Дерек покосился на две доски, увешанные маленькими звездочками.       - Ладно, считай, это тебе от начальства бонус, - наклонившись к небольшой коробочке, стоявшей прямо у двери на полу, Дерек достал одну звездочку и кинул ее Уиттмору, - твоя будет.       - Да, детка! – Джексон, смешно пританцовывая, прицепил на доску очередное обозначение того, что он убил робота, - триста! Ладно, - он повернулся к Дереку, - я так понимаю, ты не с нами?       Хейл мотнул головой и нажал кнопку на панели у двери. С тихим звуком пластины на одной стене разъехались, давая увидеть огромное окно. Их база была у самого края купола, а еще находилась достаточно высоко. Из окна была видна часть парковочного ангара и серость секторов. Где-то вдалеке росчерком зеленела полоса джунглей.       - Ладно, я пошел, - Джексон хлопнул Дерека по плечу, - передумаешь, набери. Я отправлю кого-нибудь подежурить вместо тебя.       Хейл кивнул, и Уиттмор вышел из кабинета, нажимая кнопку на панели в коридоре, закрывая за собой дверь.       Дерек подошел к окну и прислонился к нему плечом, поворачивая голову и смотря на это опостылевшее однообразие. В кабинете, конечно же, не было слышно звуков сильного ливня, но Хейл видел почти сплошную стену из капель. Кажется, с того момента, как они вернулись, дождь пошел сильнее.       Дерек посмотрел на их с Джексоном доски, которые висели рядом. Его звездочки ярким желтым пятном вытесняли триста Уиттморских.       Восемьсот семьдесят роботов – почти рекорд, на котором Хейл не собирался останавливаться.       Потерев переносицу, Дерек подошел к своему столу и развернул над ним экран, проводя по нему рукой и снимая блокировку. Нужно было заниматься делами, а от чертового дождя болела голова.       Хейл ненавидел дождь.       Снаружи.       - Стайлз, ты скоро? – в дверях тренажерного зала возникла кудрявая голова Айзека.       - Да, - отозвался парень, который уже битые два часа пытался из железной палки и остатков арматуры сделать приличный турник, - иду.       Выпрямившись, он одернул задравшуюся майку и, подпрыгнув, попытался подтянуться – но конструкция закачалась, и Стайлз еле успел отпрыгнуть в сторону.       - Блять, - потерев лоб, который, все же, немного пострадал, он посмотрел на Айзека, стоявшего в проходе, - в такие моменты ощущаю себя ни на что не годным.       - Ты же знаешь, что это не так, - Лейхи дернул уголком губ, - и Стайлз, завязывай убивать себя в зале. Да, тренажеры, хоть и старого образца, нужны и полезны, но ты так когда-нибудь убьешься. Попроси кого-нибудь помочь, - Айзек засунул руки в карманы потертых и рваных на коленях джинсов.       - Мне не нужна помощь, - Стайлз резко провел рукой по голове и поморщился, - пошли, короче. Потом разберусь, - он первым вышел из тренажерки.       - Ты же знаешь, что тех, кого забрали, уже не вернуть, - Лейхи нагнал его в коридоре и пошел рядом, слегка касаясь плечом.       - Знаю, - коротко бросил Стайлз.       - Усмири свою ненависть, - уже в который раз завел «старую песню» Айзек, - она тебя сожрет.       Стайлз поднял голову и посмотрел на потолок, где тускло блестели лампы, дающие желтый свет. Он так порой уставал от постоянного искусственного освещения, что готов был лезть на стену. Благо, у Стайлза, как одного из патрульных, да и вообще далеко не последних людей их подземного убежища, был свободный выход на поверхность.       - Слушай, - огрызнулся Стилински, - ты же биолог. Вот и считай пестики да тычинки.       Айзек пожал плечами и повернул за Стайлзом в следующий коридор. Он не обижался на друга – просто порой было страшно от той агрессии, которую этот вроде как вечно веселый и неунывающий парень копил в себе.       Они вышли из коридора на большую площадь, которая была в их городе основной. Везде стояли торговые палатки. Правда, все это разнообразие контролировалось – даже то, кто и что покупал или менял тоже – но видимость относительно нормальной жизни и того, что в этом убежище что-то происходит, создавалась и вполне успешно. Да и в каждой палатке, как правило, сидел специалист в какой-то области. Можно было подойти, спросить совета или отдать на ремонт какую-то свою вещь.       - Ладно, прости, - ожидаемо начал Стайлз, когда они прошли половину площади, - я просто не могу долго успокоиться, когда забирают кого-то из наших.       - Понимаю, - Айзек помахал Скотту, который сидел в своей палатке в ворохе проводов и каких-то лампочек, - и поэтому не стоит извиняться.       - Пошли, поможем ему, - Стайлз тоже махнул их общему другу и оба парня направились к ярко освещенной палатке, где Скотт, один из самых талантливых электриков в их убежище, пытался размотать просто гигантский пучок проводов.       - Я даже боюсь спрашивать, - протянул Айзек, наблюдая за тем, как Скотт, держа в одной руке оголенный кусок провода, второй пытается примотать к нему искрящуюся диодную лампу.       - Вот и не надо, - пропыхтел Скотт, - я же ничего не говорю, когда открыв твою морозилку, нахожу там мозг обезьяны.       Стайлз засмеялся и привалился к стене, сложив на груди руки. Болтовня двух приятелей успокаивала, перепалки будто расслабляли, хотя ничего не могло вытащить Стилински из той ненависти, которая лишь росла в нем с каждым днем.       - Стайлз! – раздался мужской голос, и парень обернулся, видя приближающегося к нему Криса, - сейчас дозорного не хватает, потому что…       - Я знаю, - не дав мужчине договорить, перебил Стайлз, - заменить?       - На пару часов. Я уже вторые сутки не сплю, - Крис потер виски пальцами, - я дойду до своего отсека и решу, кем тебя подменить, окей?       - Без проблем, - кивнул Стайлз, которому, по сути, было все равно, где пытаться успокоить нервы: тут или на мостике снаружи, - я пошел, парни, - повернулся он к друзьям и засмеялся от увиденного: Скотт навешивал на Айзека проводки, скорее всего, чтобы не запутались снова, а тот стоял, покорно изображая неподвижный манекен.       Оба согласно угукнули, и Стайлз быстро пошел через площадь дальше, уверенно петляя по коридорам и уходя на самый край убежища. Там его встретил заместитель Криса, отдавший Стилински оружие и на всякий случай паек – вдруг быстро не найдут замену. Махнув рукой, Стайлз дал понять, что все в порядке и, уверенно схватившись за низ металлической лестницы, подтянулся, перехватил пару перекладин руками, а затем, поставив ноги на нижние, полез наверх.       Перебирая руками «ступеньки», Стайлз продвигался к выходу из их подземного убежища, надеясь, что там, наверху, идет дождь. Стилински безумно любил дождь, он означал, что планета, наконец, начала оживать после всего того ада, который на ней учинили.       Открыв люк, Стайлз вылез на металлический мостик, окруженный небольшим куполом, и всмотрелся вдаль.       Их город, отстроенный за много лет, пролегал под самым началом джунглей, удачно располагаясь за границей сектора, где окопались гребаные идиоты, верившие в Лигу и весь тот бред, который им наговорили.       Стайлз вдохнул воздух полной грудью и ощутил запах сырости. Конечно же, шел дождь. Улыбнувшись, Стилински вытянул ладонь вперед и рука, преодолев немного мутную преграду защитного поля, оказалась снаружи. Ладонь сразу ощутила холодную влагу, тяжестью множества капель оседающую на ней.       Где-то там, за много километров от их убежища, виднелся купол города. Стайлз очень надеялся, что те информаторы, которых они с таким трудом нашли, помогут осуществить годами вынашиваемый план.       После того, как роботов стало почти столько же, сколько людей – правительство испугалось. Бюрократы поджали свои задницы, поняв вдруг, что вместо них скоро будут машины, которые и считают лучше, и работают быстрее, и взяток не берут.       Справедливый суд, который был в разработке и состоял из машин на девяносто процентов, внес панику в верхушку и посеял страх в их гнилых душах.       Люди, которые боятся потерять власть – самая страшная разрушительная сила. Перво-наперво было решено организовать якобы преступные рынки, на зачистку которых была брошена львиная доля сил. А пока все занимались мелкой войнушкой – второй страшный шаг был сделан. Новые роботы, настроенные на уничтожение старых, могли и поднимать руку на человека, в противовес установленным программам. Людей хотели запугать. Такие машины тайно внедрялись на улицы и в магазины. Они выглядели так же, программа была та же – но только до тех пор, пока нужный человек не нажимал нужную кнопку.       Робот якобы выходил из-под контроля и крушил все, что попадалось на пути.       Но, конечно же, не все пошло по плану. Начались открытые протесты, появились повстанцы, которые требовали убрать роботов вовсе – а правящая верхушка не преследовала тотальной чистки. Они не учли, что люди начинают в стрессовой ситуации выдавать странные и неожиданные решения. Одним из которых явилась якобы вакцина от якобы вируса. А так как все изначально было враньем – уже на тот момент паникующее правительство получило ядовитые испарения, восстания и бунты.       Под прикрытием об уничтожении точек концентрации яда, была запущена первая боеголовка, и стерт с лица земли первый город.       Тогда-то повстанцы и начали глобальное строительство. Кто-то из шпионов узнал о планах создания единого города – и было решено строить свой, не слишком далеко, но так, чтобы его было не найти. На планировку ушли годы. На само строительство тоже. Каждого человека, который начинал мыслить иначе, откалывался от общего стада, кого успевали перехватить повстанцы – отправляли под землю. Копать, проводить коммуникации, оставлять под землей свою жизнь.       Стайлз родился в этом городе. Он понимал, что живет практически на костях, но был благодарен каждому, кто вложил в это убежище часть своих сил. Оно было надежным и постоянно совершенствовалось. Его нельзя было засечь – весь город по периметру сдерживали маячки, да и джунгли, разросшиеся наверху, способствовали тому, что никто из Лиги не рисковал начать расчистку для шестого сектора.       Стайлз снова посмотрел на купол и стиснул зубы. Если бы они были просто по разные стороны баррикад…       Чертова Лига, засевшая в центре города и явно съехавшая с катушек, создавала свое идеальное общество, по каким-то ей одной известным критериям, главным из которых был страх. Чем больше люди внутри боятся того, что снаружи – тем послушнее они становятся и тем сильнее верят во все дерьмо, постоянно заливаемое в уши.       Только так Стайлз мог объяснить тот факт, что единицы догадывались о том, что не могло быть столько роботов, сколько их было уничтожено за все эти годы. Механизмы давно изжили себя, никогда машина не могла сойти с ума настолько, чтобы бесконтрольно нападать на человека.       Бесконтрольно.       Ключевое слово, которое, как Стайлз думал, известно, наверное, лишь повстанцам. Те, кто живет внутри купола, наверное, тупые, как пробки. Они даже дождя боялись – потому что в их головы было вбито, что он адски ядовит. Они носили костюмы, Стайлз знал, которые реагировали на воду так, будто это была кислота. Почему никто не догадался снять хотя бы перчатку? «Стадный инстинкт» был ярок, как никогда.       Мимо Стилински прошел патрульный с другой стороны мостика, делая обход, и кивнул ему, приветствуя. Стайлз махнул рукой в ответ и снова осмотрел все пространство впереди, щуря глаза.       Под землей не росли овощи, не могла появиться плодородная земля, солнечный свет – и им приходилось выходить. Благодаря биологам, которые жили с ними, получилось обойти опасные места в джунглях и поставить защитные ограждения далеко от убежища. Поэтому, даже если бы кто-то нашел чертовы грядки – не нашел бы сам город.       Но в слове «далеко» и был главный страх всех жителей подземного города.       Та самая Лига, так любимая этими гребаными тупыми людьми, прекрасно знала о них, повстанцах, и, конечно же, пыталась всеми силами достать. Пытать не получалось – каждому жителю с детства вдалбливали то, что нельзя выдавать их город. Даже если тебе отрезают части тела по кускам.       У каждого из повстанцев на шее, под самой кромкой роста волос, сзади, был вшит маленький чип с ядом. Если их ловили – был шанс умереть быстро, стоило только сильно надавить пальцами на нужную точку. Конечно, Лига и об этом прознала после пары смертей – но это хотя бы что-то.       Самым страшным стало решение Лиги возобновить атаки роботов тогда, когда их действительно почти не осталось. В глубине джунглей, там, куда дойти, кажется, вообще невозможно, скрывается база по производству роботов. Сейчас шпионы повстанцев в правительстве пытаются выведать тайны охранной системы – но пока безуспешно. Раньше желание разрушить базу было обусловлено логикой, а сейчас же, после принятия одного рокового для повстанцев решения, еще и страхом.       Тех, кого Лига ловила, делала роботами.       Живого человека запихивали в металлический костюм, идентичный по внешнему виду тому, какими были сами роботы, вкалывали датчики в позвоночник и спинной мозг – и у человека отказывал двигательный аппарат.       Разумное существо теперь подчинялось запрограммированным движениям, выходя на границы секторов. Шатаясь там и осознавая прекрасно, что сейчас его убьют – но не имея возможности как-то помешать, закричать, даже моргнуть. Порой роботы ходили по границам сутки – а Лига специально перенастраивала датчики движения, дабы команда зачистки обнаруживала их не сразу.       Это делалось для них, все понимающих и знающих.       Для тех, кто может себе представить, каково это – медленно умирать там, внутри костюма.       Для людей, фантазия которых может воспроизвести в голове самые страшные картинки и посеять внутри ужас и панику.       Они много раз пытались спасти товарищей, родственников, любимых, в конце концов – но все было безуспешно. Машины, которые, как думали люди из-под купола, выполняли функцию одной лишь зачистки, были кошмарными передвижными лабораториями по переработке людей.       Некоторые повстанцы видели, что оставалось от того, кто попадал в этот гигантский куб. И те взрослые мужики потом по нескольку месяцев боялись выходить на поверхность.       На памяти Стайлза удалось выкрасть лишь одного «робота», в ногу которого попал боец из команды зачистки.       То зрелище Стилински не забудет никогда.       Кажется, этот парень, который был ответственным за какие-то то ли помидоры, то ли еще что, ходил со Стайлзом в местный аналог школы. Все жители убежища умели читать, писать, знали досконально историю, а затем выбирали себе профессию сами.       Он попал в лапы Лиги, и его обездвижили, запихав в спину несколько сотен иголочек с датчиками, которые контролировали его движения.       Стайлз очень хорошо помнил, как его, сына Джона Стилински - одного из главных в убежище, позвали держать пацана.       Стайлз не мог спать неделю, потому что помнил дикие, наполненные болью и направленные на него глаза. Стилински, кажется, говорил какой-то бессвязный бред, потому что пытался так глупо отвлечь парня.       Но как можно отвлечься, когда у тебя разрезана кожа спины вдоль всего позвоночника, а к нему прикреплен другой, металлический? Как можно отвлечься, когда доспехи от выстрела в ногу приварились к коже намертво, и теперь их можно только оторвать вместе с куском мышц?       Тогда его отец сам убил этого паренька – потому как все медики в один голос сказали, что это пиздец. Точнее, сказали-то они иначе – но суть была именно такая.       Стайлз очень хорошо помнит, как блевал около часа, а потом еще столько же мылся, будто пытаясь очиститься от того, что видел.       В тот момент Стилински понял, что хочет поймать всю чертову бригаду зачистки и выпустить в каждого целую обойму патронов. В руки, ноги, куда угодно, только лишь бы дать почувствовать им ту боль, которую он видел.       Стайлз ненавидел каждого из той бригады, независимо от того, кем они были. Он их даже не видел – но хотел убить.       Айзек, наверное, был прав, говоря, что эта темнота сжирает Стайлза изнутри. Но, самая проблема была в том, что Стилински не хотел избавляться от этой ненависти.       Мотнув головой, Стайлз выплыл из воспоминаний и ненужных сейчас мыслей. Он снова вгляделся вперед, не замечая ничего странного или необычного. Улыбнулся, вслушиваясь в тихий шорох дождя.       Стайлз очень любил дождь.