В тени воспоминаний

Наша жизнь - тайна. Самая захватывающая загадка. Мы можем лишь прикоснуться к этому бездонному, бесконечному океану. Но прикосновение это, прикосновение к тайне жизни, - способно измени все внутри нас.

Кто-то громко хлопнул дверью. Из окна сразу потянуло холодным воздухом, отчего по спине у меня побежали мурашки. Пришлось встать и закрыть дверь на замок. Все-таки вредно сидеть на сквозняке. Я бросил взгляд на экран компьютера, 17.37, пожалуй, можно пойти домой. Вся основная работа на сегодня была выполнена. Выйдя из офиса, я облегченно выдохнул – по пути мне никто не встретился. На новой работе я чувствовал себя чужим в уже сплоченном коллективе. Но меня это мало трогало. Ни в одном из своих коллег я не видел, по настоящему, интересного собеседника. Каждый день мы обменивались дежурными фразами, и я принимался за работу. Иногда я оставался до самой ночи. Мне нравилось погружаться в работу с головой, работать до пульсирующей боли в висках, а затем возвращаться домой без единой мысли в голове. В такие моменты, мир сливался в невероятный источник шума, цветов и запахов. Я просто созерцал. Иногда я засыпал прямо на диване в своем кабинете. В таком случае, утром, меня будила уборщица, а коллеги бросали на меня косые взгляды. Они считали меня чудаком, приехавшим из-за границы, с собственными тараканами в голове. В этой стране не привыкли посвящать себя всего какому-то делу, многие работали просто для галочки. Сегодня они бы, несомненно, удивись столь раннему уходу. Было начало ноября. Снег уже выпал и успел растаять. Кое-где сквозь опавшие листья проглядывала трава. Скоро должен был ударить мороз и положить конец затянувшейся осени. Дворник торопливо сметал листья с тротуара. Из арыка валил пар. Я уже успел отвыкнуть от узких улочек, вечных переходов и лестниц этого города. А ведь когда-то я жил здесь. Это был город моего детства. Девять лет назад я уехал отсюда навстречу грандиозным планам и мечтам. Я думал, что оставил это место позади, как оставляют старый поношенный свитер. Где-то глубоко внутри я ощущал незримое присутствие прошлого. В улицах этого города было скрыто мое детство и юность, мои первые радости и первые разочарования, все мои наивные детские мечты. Я слегка прикрыл глаза, и, на миг, мне показалось, что я чувствую знакомый запах булочек и ватрушек. Я покупал их каждый день, возвращаясь, домой из школы. На душе у меня сразу потеплело. Я принял решение, куда я хочу пойти. … Парк Горького встретил меня своими неизменными белеными колоннами, величаво возвышающимися впереди. Когда я был ребенком, они вызывали во мне трепет, сейчас их величие казалась надуманным. Их время давно ушло, вместе с распадом советской власти, и они сиротливо ютились в старом районе города, подальше от стекла и стали современных небоскребов. С тех пор, как я сюда вернулся, я ни разу не приходил в этот парк. Когда-то он был в двух шагах от моего дома, и я бывал там каждый день. С приездом в этот город я так и не решился приоткрыть тяжелую дверь воспоминаний – снова пройтись по местам, где когда-то проходило мое детство и юность. Парк был почти немым – я едва различал голоса людей, идущих мимо. Большинство скамеек пустовало. Я неторопливо шел по центральной аллее, от которой в разные стороны, словно ветки на дереве, расходились небольшие дорожки. Впереди показалось озеро. Подувший ветер тронул его зеркальную гладь, и она затрепетала. Мой взгляд остановился на девушке. Она стояла на противоположном берегу и смотрела на меня. На секунду мне показалось, что мы знакомы. В ней было нечто, невообразимо родное. Не отводя от нее взгляда, я замер на месте. Но как я не старался, я не мог разглядеть черты ее лица. Оно расплывалось в бесформенное пятно. Ее одинокая фигура на противоположном берегу захватила все мое внимание. Я больше не замечал людей вокруг. Мне казалось, что я давно ее знаю. Я чувствовал невероятное беспокойство. Так бывает, когда откапываешь старый тайник, где были спрятаны фантики, листочки и любимый солдатик, и эта простая находка делает тебя самым счастливым человеком на свете. Такое бывает, когда слушаешь старую пластинку, которую по вечерам любила включать мама, и ты чувствуешь ее ласковые руки и нежный любимый голос. Призрак прошлого встал перед моими глазами. В этой девушке заключалось нечто, невероятно важное. Она отвернулась. Я сел на скамейку недалеко от того места, где стояла она. Теперь мне было хорошо ее видно. Она стояла ко мне спиной и смотрела на уток, плавающих в пруду. Сумерки застилали все вокруг, как немое серое покрывало. Я не любил это время дня больше всего. В детстве мне часто снились кошмары, где я один посреди безлюдного серого города и все вокруг сливается перед моими глазами в неприятный серый туман. Сейчас я почти не помню своих снов, но эти детские воспоминания пустили корни где-то глубоко внутри, и, невольно, в это время я всегда старался оказаться в шумном, людном месте: магазине или пабе, с горящим светом и ощущением безопасности. Сейчас я был застигнут врасплох. Фонари еще не начали загораться, и поблизости почти не было людей. Но была она. И ее одинокой фигуры на фоне шелестящей воды мне хватило, чтобы почувствовать спокойствие. Я встал и подошел поближе. Теперь нас разделяло около десяти шагов. Я оперся руками на перила и стал разглядывать утку. Она отбилась от стаи и ныряла в поисках чего-нибудь съестного. Я очень пожалел, что со мной сейчас нет булки хлеба. А ведь раньше я никогда не забывал об этом, когда шел в парк. Мой отец очень любил кормить уток. Когда мне было семь, он всегда забирал меня из школы, мы шли в парк, останавливались у белых перил, окружавших озеро, и начинали кидать в воду небольшие кусочки хлеба, наблюдая, как стайки уток с проворством подплывают к ним, и самая ловкая съедает хлеб. Иногда отец рассказывал забавные случаи из своей жизни, иногда мы кормили их молча. У моего отца было очень мягкое и доброе сердце. Он никогда не понимал людей, которые ради забавы могут стрелять по этим птицам. Любое проявление человеческого варварства затрагивало его до глубины души. К сожалению, этот мир требует жесткости. Я стал осознавать это в средней школе, когда мои одноклассники смеялись и показывали на меня пальцем, крича «Это он, он ходит со своим папулей кормить уток! Сколько тебе лет?». Мягкосердечие моего отца стало раздражать меня. Мне больше было неинтересно слушать его истории, и я смотрел на него сверху вниз. Я отдалился от него, но осознал это слишком поздно. Когда я поступил в колледж, у моего отца обнаружили болезнь Альцгеймера. В последний раз, когда мы гуляли с ним в этом парке, он смотрел на уток пустыми глазами и едва ли мог вспомнить, как хорошо мы проводили здесь время. Иногда мне казалось, что я был причиной его болезни, что его ранимое сердце не выдержало того, что он стал не нужен своему собственному сыну, и его разум стер из памяти всю боль, которую я ему причинил. Каждый день я отгонял от себя подальше эти мысли. Но сумерки застали меня врасплох в этом парке и перед этим озером, где мы когда-то гуляли с отцом. Воспоминания нахлынули разрушительной волной, так, что на глаза навернулись слезы. Я резко обернулся. Девушка уходила отсюда. Она приближалась к развилке дорог, и я испугался, что могу потерять ее из виду. Стремительным шагом я пошел за ней вслед. Я боялся, что она обернется и испугается мужчину, догоняющего ее. От беспокойства у меня защемило в груди. Мне нужно было догнать эту девушку. Мы шли по безлюдной тропинке. Последний фонарь остался позади, впереди были только деревья и темнота. Я плохо знал эту часть парка. Она не оборачивалась. Я приближался к ней. Протянув руку в порывочном жесте, я хотел дотронуться до ее плеча. Внезапно я услышал, что где-то за моей спиной раздался оглушительный хруст, какой может создать только большая птица или крупное животное. От неожиданности все мое тело напряглось. На секунду мне показалось, что слева от меня что-то движется. Я не смог увидеть, но почувствовал, как некая тень проскользнула рядом со мной, и тут, же исчезла. За долю секунды я снова повернулся к девушке. Она стояла, обернувшись в трех метрах от меня. Изо всех сил я вглядывался в ее лицо. Все внутри меня затрепетало от волнения, но ее лицо оставалось в тени. Медленным шагом я приближался к ней. Сейчас ее лицо было самым желанным сокровищем, нераскрытой тайной, загадкой, решение которой я искал всю свою жизнь. Как-будто я встретил самого важного, самого родного и близкого друга, который был со мной всегда, но я даже не ведал о его присутствии. Листва зашелестела от порыва ветра. Шарф развивался у нее за спиной. Я сделал последний шаг навстречу к ней. Она исчезла. Казалось, сумрак поглотил ее фигуру. Я остался один среди серых деревьев и полумрака. Кто-то громко хлопнул дверью. Я вздрогнул и поднял голову со стола. На часах было 17.37.