Сакура на фоне луны. by Meow

Название: Сакура на фоне луны. Фэндом: Sengoku Basara Автор: Meow-chan Жанр: стеб. Персонажи\Пары: Тесокабе и Мори и Тесокабе/Мори Отказ от прав: Мяу ничего не принадлежит Предупреждения: Не бечено, но проверено вордом. Написано после просмотра аниме – в игру не играла. Рейтинг: PG-13 Статус: закончен Санада Юкимура был юношей хорошим, но небрежным. Он не жалел сил на правое дело, но никогда не задавался вопросом, в каких землях приземлится отброшенный его могучими атаками противник. В общем-то, в эпоху сенгоку вообще было не особенно принято задумываться о траектории врагов, если ее конечная точка была далеко, так что Юкимуру никто не упрекал. Ну, кроме побежденных им врагов, которых естественно никто не спрашивал. Мори Мотонари был, конечно, не каким-то там мелким злодеем, но его тоже никто не спрашивал, где он и как он хочет приземлиться после поражения. Потому получив в грудь удар от всей широты пылающей души Юкимуры, Мори полетел по самой стандартной траектории в мире. По параболе. Летел он долго и качественно. Достаточно, чтобы немного оклематься от удара, почувствовать себя в относительной безопасности и даже сочинить хокку по этому поводу. Все было хорошо, пока он летел вперед и вверх, но стало не так радужно, когда жизнь и парабола повернулись к нему другой своей стороной. Мори начал падать. И хотя любого на его месте падение бы убило, Мотонари-саме повезло. Он зацепился в ветвях сакуры и потому остался жив. Но на этом его месячный запас удачи кончился. Сакура стояла во дворе храма Аматерасу, и настоятель этого храма, хоть и был человеком хорошим, чудес все же не творил. Творить не творил, но мечтал о них. Каждый день два раза перед завтраком и ужином, настоятель молился, чтобы боги послали ему хоть какое-нибудь, хоть самое завалящее чудо. День, когда Мори приземлился на его сакуру, стал для престарелого настоятеля самым счастливым в жизни. Монахи относились к Мори хорошо, они лечили его раны, кормили его, одевали его, поклонялись перед ним, как пред воплощением Аматерасу, и благоговение Мори втайне льстило, но ровно до тех пор, пока он не понял, что снимать его с сакуры никто не собирается. Монахам он нравился именно таким – прекрасным, недостижимым и на дереве. А сам слезть с дерева Мори не мог, потому что зацепился на совесть. Мотонари очень страдал. Вся его концепция мира разваливалась на глазах, и ценности в которые он верил, начинали казаться незначительными. Внешне Мори был непоколебим и спокоен, как и полагается истинному воину, но внутри него бушевали страсти. Он не мог спуститься с дерева сам, и это ставило его перед фактом, что он _нуждался в людях_. Думать об этом было невыносимо. Чтобы как-то развеяться, Мори слагал хокку о родной земле Аки и пел. Пел Мори хорошо, но однообразно. Впрочем, окружающих это не смущало. Ни монахов, ни людей, приходивших помолиться в храм на святого «спустившегося с небес». Люди просили у Мори чуда, а Мори тонко намекал, что никакого чуда не будет пока его не спустят с сакуры. Увы, для Мотонари, чудеса все равно случались. Если бы правитель Аки знал, что такое эффект плацебо, ему было бы чем объяснить происходящее, но про эффект плацебо Мори не знал, тем не менее продолжал недобровольно исцелять больных и смертельно раненых, которым, на самом деле желал вовсе не такой радужной судьбы. Шли дни, и слава Святого на сакуре росла. *** Тесокабе Моточика уже был близок к отчаянию, а потому хватался за соломинки. Фигурально выражаясь, разумеется, потому что физически его руки как правило, были заняты якорем. Тесокабе знал о поражении Мори, и знал о том, что тот пропал после. Шпионы доносили, что в Аки Мотонари так и не вернулся, по поводу чего жители устроили большой и шумный праздник, на котором спиртное лилось рекой, и каждый мог найти себе развлечение по вкусу. Каждый, но не Моточика. Он был единственным, кто искренне считал, что исчезновение Мори – это плохо. Вообще единственным. И он делал все, чтобы найти своего заклятого врага. Через два месяца поисков, он услышал о Святом на сакуре, и к тому моменту Тесокабе отчаялся достаточно, чтобы бросить все и отправиться в путь. К монастырю он подъехал ночью. Ночь была ясная, лунная и поэтичная. Моточика смотрел на луну и думал о Мори. Как это часто бывало, стоило Моточике подумать о Мори, и руки его автоматически потянулись к якорю. Тесокабе счел, что это знак. Ночь действительно была прекрасна, ясная и безветрянная– замечательная, летная погода. Моточика встал на якорь и полетел. Мир раскинулся под ним в своем первозданном великолепии, крыша храма изящным силуэтом возвышалась на фоне неба, а цветущая сакура во дворе казалась снежной. Мир с высоты полета якоря всегда казался Тесокабе поэтичным, волшебным. К слову о волшебном. Мори Мотонари, висящий на цветущей сакуре на фоне луны, тоже был очень поэтичным, даже несмотря на то, что весьма непоэтично посапывал во сне. Его разбудил звук летящего в воздухе якоря. Как бы Мори не говорил, что ему дела нет до Тесокабе Моточики, но факт был в том, что лучший враг и для него был человеком особенным. Достаточно особенным, чтобы безошибочно распознавать звук летящего в небе якоря. Тесокабе приземлился под сакурой и молитвенно сложил руки: - О, мудрый святой, - проникновенно начал он, - исполни мое желание. У меня пропал очень важный человек, пусть с ним все будет в порядке. Мори был оскорблен в лучших чувствах. С ним даже не поздоровались, и что это за «дорогой человек», о котором Мори ничего не знает. - Твой человек мертв. – Сказал Мотонари, просто чтобы сказать гадость. – Он умер один. И был очень несчастен перед смертью. – Подумал и добавил. – Это твоя вина. - Мори? – Тесокабе недоверчиво на него посмотрел. – Ты призрак? - А ты не способен даже отличить мертвого меня от живого? Моточика задумался. Встреча с призраком его пугала, с одной стороны, а с другой, Мори мог оказаться и живым. Подняв с земли палочку подлиннее, Тесокабе потыкал ею в ногу правителя Аки. - Что ты себе позволяешь? – возмутился Мори. Он не любил, когда его трогают без спроса еще до того, как на несколько месяцев стал украшением для сакуры. - Ты жив! – Моточика был искренне рад. Это сбивало с толку. - Ты как всегда наблюдателен. Интересно с чем это связанно? С тем, что у тебя всего один глаз? – Мрачно поинтересовался Мори. Тесокабе задумался. Проблема была в том, что разговаривать с Мотонари так, чтобы это не вело к драке, он не привык. И слабо представлял себе, что сказать. - Так ты…ээ…стал святым? Основная загвоздка с дракой заключалась в том, что Мори висел на дереве, а Моточика стоял на земле. - А ты стал шутником? – Мори смотрел на него как на говно, но так уж вышло, что Мори смотрел так постоянно, потому эффект был потерян. - Нет. Я все еще пират. - Как здорово. И как тебе плавается на моем сухопутном корабле? - Эй, это мой корабль. - Он был честно отобран у тебя Тойотоми Хидейоши и подарен мне.…Я кстати, все еще вишу на этом дереве. – Тонко намекнул он. Моточика намека не понял: - Эээ…очень красиво выглядит. Мори прищурился: - Красиво? – метательных снарядов у Мори не было, но в тот момент, несмотря на всю его гордость и чувство собственного достоинства, он был готов плюнуть Моточике на голову. - Да, очень. Еще сакура эта цветущая. Знаешь, я так долго думал о тебе, что написал хокку. К чести Тесокабе, окружающая обстановка действительно располагала к хокку. - Это плохое хокку. – Высокомерно сообщил Мори. - Ты же еще не слышал. - Это потому что ты плохой враг. А плохие враги пишут плохие хокку. - Я думал это про пчел. - Это про тебя. Я хочу сразиться с тобой и вырвать твое слабое, цепляющееся за других сердце. - Я тоже этого хочу! – Моточика услышал только часть про «сразиться». - Правда? – Мори был озадачен. - Да. Ты спустишься? И это ставило Мори в неудобное положение. Пришлось объяснять, почему нужно перерубить сакуру якорем. - Так значит, ты не можешь спуститься без моей помощи? – Широко улыбаясь, уточнил Моточика. - Да. - Значит, тебе нужна моя помощь. Помощь другого человека? - Да. - Так значит, ты понимаешь, почему надо заботиться о других? – Моточика улыбался все шире, а Мори мрачнел все больше, так что даже сияющая над ним луна немного померкла: - Да. - Это же просто прекрасно. Мори опасно сузил глаза: - Ты себе еще даже не представляешь насколько. *** - Эй, Мори, я рад, что ты понял, как это важно полагаться на других, но может быть, ты слезешь уже с меня и пойдешь сам? - Нет. – Отрезал Мори. – Я все еще плохо себя чувствую. - Но ты тяжелый. - Зато я тебе доверяю. - Но до Аки далеко. - Я верю, что ты справишься. Я теперь вообще верю в людей. Так что шевелись и не ной. Тяжело переставляя ноги, Тесокабе упрямо шел в сторону Аки, держа Мори на плечах. Еще через несколько километров он понял: - Знаешь, Мори. А я, наверное, тебя люблю. Иначе бы убил давно. - Как это мило. - А ты меня? Ну хоть капельку? Мори фыркнул: - Можешь декламировать свое хокку. А там посмотрим.