плохо

Стайлзу нужна помощь. Стайлз злится, бесится, раздражается - и продолжает улыбаться, потому что всем сейчас совсем как бы не до него. Берсерки, Кейт, этот грёбаный список... А ещё Дерек, который медленно теряет свои силы. Он объявляется пару раз за неделю, ещё реже попадается на глаза Стайлзу. Тогда становится либо совсем невыносимо, либо - абсолютно мистическим образом - совсем хорошо. "Совсем хорошо" - это когда Дерек пристально смотрит, иногда касается молодого тела или перебрасывается парой слов. Стайлз потом как сумасшедший дрочит у себя в комнате или даже не у себя - в какой-нибудь кабинке школьного сортира. А потом целует Малию и пытается бороться с отвращением к себе самому, потому что это кажется ему правильнее. А потом наступает "плохо". Через пару дней, приступами. Сначала мерещится чёрт знает что, затем сны снятся странные, дурацкие, а потом и вовсе не встаёт на девчонок. Вот на Дерека, который снова ни с того ни с сего показался на пороге, - пожалуйста. Встаёт - да так, что почти больно. Самое херовое - оборотень, похоже, всё знает. Стайлзу вообще кажется, что все всё знают: и Скотт, и отец, и Малия, ободряюще переплетающая с ним пальцы. Да уж. Губы оборотня разъезжаются после какой-то дебильной стайлозовой шутки, когда он от переизбытка эмоций несёт околесицу. Дерек улыбается, и это, наверное, самое охуительное, что Стайлзу доводилось видеть в своей жизни. И он думает, что охуительнее и быть не может, но Дерек улыбается ему, именно ему! - и вот тут Стайлз совсем путается: ему и хорошо, и плохо, и горячо-горячо - блять, как же горячо! - и слишком холодно, что трясёт практически ненормально. Стайлзу так оглушительно плохо. Он целуется с Малией долго, глубоко, и впервые на её месте представляет другого оборотня. Дерек бы, наверное, обязательно прикусил губу - о боже, да, вот так. Он бы обязательно положил руки на талию и вёл по спине вверх или вниз. Он бы... Стайлз целуется с Малией, а потом ему тошно от самого себя. Он видит Дерека и сходит с ума. И кажется ему, что он и сам уже в волка превращается - от безысходности. Контролировать себя всё сложнее. Дерек снова улыбается и давит на нервы не по-детски своим присутствием. Ублюдок. Какой же он всё-таки ублюдок. Когда они оказываются волей случая одни в каморке - прячутся от внезапно напавшего берсерка - Стайлза пробивает на разговор. - Знаешь, Дерек, - начинает он, прижимаясь к телу так крепко, как может и откровенно кайфуя, потому что от оборотня пахнет до подкашивающихся ног приятно, и для Стайлза это лучший запах в мире. - Чего тебе? - шепчет в ответ возле самого уха, а ещё касается его губами. Как будто нарочно. Стайлз ловит ртом воздух, пальцами - руки Дерека, а потом цепляется изо всех сил. Ему кажется, что он сейчас потеряет к чертям сознание. - Дерек, мне кажется, я гей. - Я тебя поздравляю, - фырчит в ответ, сверкая глазами. - Но мне-то зачем это знать? - Нет, послушай. Это из-за тебя. - Из-за меня что? - Это всё из-за тебя, дурацкий волк. Всё-всё. Ты ведь заметил?.. - Что я должен был заметить? - Стайлз почти уверен, что он так издевается - как последняя сволочь. И голос у него такой ещё тихий, почти хриплый. Стайлзу становится неудобно, потому что стояк в штанах давит и больно трёт. И ещё от смазки джинсы мокрые. У Дерека в глазах пляшут бесенята. Его пальцы всё ещё лежат под стайлозовскими ладонями, его губы всё ещё у самого уха, а нос улавливает запах чего-то странного, но знакомого. Примерно так же пахнет, когда он, Дерек, дрочит. Что он должен был заметить? Что этот полоумный ещё более активно дёргается, когда к нему прикасаются? Что его сердце бьётся как бешеное в присутствии оборотня? Что он, в конце концов, как заворожённый пялится с открытым ртом, когда Дерек улыбается? Стайлз молчит, отвернувшись, и щёки его пылают ярко-красным. От стыда, смущение за своё возбуждение и за этот дурацкий разговор. Он вообще уже жалеет, что голос подал. Берсерк давно ушёл, между прочим. И оба, кажется, в курсе, но всё равно продолжают торчать в этой маленькой комнатке со швабрами, потому что Дерек снова... снова. Касается губами мочки уха, лижет языком, и воздуха перестаёт хватать. - Конечно заметил, я же не идиот, - фыркает оборотень тихо, обнимая обеими руками напряжённое тело. - В отличие от тебя. - Что? - сквозь туман доносятся слова до Стилински, и он слушает, слушает, слушает. И шумит в голове его, и трясёт всего, и зубы стучат, и ещё стояк натирает. Больно. - Почему это?.. Когда туда - ну прям туда! - ложится большая ладонь, Стайлзу кажется, что он уже умер и в раю. Не может же быть так в действительности. Дерек предпочитает не отвечать. Он усмехается, обнажая зубы (Стайлз искренне считает, что не достоин такой награды, но уже обожает бога за всё происходящее). Он берёт дрожащую ладонь и кладёт себе на ширинку. Стайлз ахает, охает. Ему плохо. Или хорошо. Или всё вместе. Под пальцами - твёрдо. Его собственный член почти лопается, и Стайлз судорожно вертит головой до тех пор, пока не натыкается на губы. Мягкие, горячие, манящие. И целует.