Vogue.

У каждой истории есть своё начало и есть конец. Пейдж. Впервые увидел её в университете, в первый учебный день, когда она первый раз переступила порог Дьюка. Длинноволосая Пейдж сразу привлекла моё внимание, и я, отвлекшись от беседы с друзьями, окинул её внимательным взглядом. Мы редко сталкивались во время учебного процесса – видимо, расписание не совпадало, и мне было очень жаль. Лишь, увидев её на пару секунд, я пожирал её глазами с такой жадностью, будто не увижу больше никогда. Я никогда не слышал, чтобы она с кем-либо тесно общалась – у неё не было друзей – лишь знакомые, компания, с которой можно неплохо провести время. Ничего большего, нежели простое времяпровождение. Банально, до неприличия. Девушку сторонились, и вовсе не потому что она была серой. Нет, дело было в том, что она была циничной и хладнокровной. Пейдж – это длинные каштановые волосы и огромные серые глаза. Пейдж – это тонкие запястья и изящные ключицы. Это спокойный, холодный взгляд и насмешка-полуулыбка тонкими, алыми губами. Пейдж – это то, что было и больше не будет. Однажды была организована вечеринка, и она не представляла бы для меня особой важности, если бы не была её. В честь её дня рождения. Было чересчур много народу, много музыки и алкоголя. Но Пейдж не было. Я отыскал её с трудом. На балконе. Одна затяжка за другой. Выдох. И по новой всё. Пейдж смотрит на полную луну так, будто и не видит её вовсе. Она тянется за новой сигаретой, а я резко останавливаю её руку: – Ты губишь себя. Мой хриплый голос, как гимн в честь её безразличия. Сероглазая убирает мою руку, окидывает равнодушным взглядом и вытаскивает очередную сигарету. Vogue. – Здесь холодно, может, пройдёшь внутрь? Снисходительный взгляд. Пейдж слегка наклоняет голову. – Нет. – Может, тебе принести пальто? – Нет. Холода её глаз хватило бы на несколько Антарктид, а моего тепла – на тысячу солнц. Пейдж хмурит тонкие брови – ей явно не нравится моё общество. Я понимаю это и, направляясь к двери, озвучиваю примитивную для подобной ситуации просьбу: – Ты… это… курить бросай… Моя рука задерживается на дверной ручке. – Поздно бросать. Она горько усмехается, будто выплевывая эту фразу. – Рак. Тройка. С метастазами. Как удар под дых. – Это мой последний день рождения . Мне не исполниться девятнадцать. Никогда. Я смотрю на неё, такую бледную и далёкую. Пейдж чересчур светлокожа. Пейдж слишком прозрачна и холодна для живой. – С какого возраста ты куришь? – Недавно начала. Наверстываю упущенное, что ли... Её юмор когда-нибудь доведёт меня до ручки, я подхожу ближе. Мне чертовски хочется обнять её за плечи, вдохнуть запах темных прядей и не отпускать. Никогда. Но я знаю, она этого не позволит. – Так глупо… надписи на пачках читали одни, а заболела я… Чушь это всё… Она стряхивает пепел, кутается в чёрт знает откуда взявшееся кашемировое пальто и уходит, слегка скрипнув дверью. Оставляет меня одного. На растерзание полной луне. Такой красоте было суждено умереть. Я долго простоял на холоде. Долго думал. Безусловно мне было жаль. Жаль, что больше никогда не смогу увидеть её. Жаль, что всё закончилось, не успев начаться. Я смотрел на луну ровно до того момента, как балконная дверь вновь скрипнула, и мужской голос позвал в комнату: – Алек, зайди внутрь, Пейдж хочет сделать какое-то объявление всем! Я уже знал, какое объявление. Я проходил в комнату и не мог понять, что всё, что было до, оборвётся в один день, будто и не было вовсе. – ….ребят, у меня рак. Через месяц будете пить за упокоение моей души. у меня всё… Пейдж. Девочка с длинными волосами и большими, холодными глазами. Девочка, которая курит Vogue. Любимая девочка.