Десятый сон

Доктор Ватсон боится, что Холмс снова потеряет сознание. Его рука держит голову, немного прижимая к себе, а вторая считает пульс друга. Шерлок уснул рядом с ним, но доктор взял его под свою ответственность, переместив на колени. В отличие от него, сам Джон не мог сомкнуть глаз, а ночь в поезде казалась уже вечностью. - Не смейте больше так делать. – Тихо шепчет Ватсон в макушку детектива. Холмс чуть шевелится, его рука перемещается на ногу Джона, от чего тот слегка напрягается, но списывает это на затекшие колени. Он поворачивает лицо Холмса, рассматривая царапины. Обычные дерзкие черты друга исчезли, и перед ним он выглядит сейчас таким умиротворенным, что никогда прежде Джон не видел столь много спокойствия в нем. Его взгляд падает ниже, на шею, ключицы, он поздно понимает, что позволил себе лишнего и заливается краской. Обычно медицинский осмотр не приносил каких-либо осложнений подобного рода. Просто Ватсон не мог не любоваться им. За всеми этими погонями, расследованием, насмешками, всегда скрывалось тайное восхищение. Столько раз Шерлок бросал на него долгие взгляды, приближался ближе, чем дозволено, говорил, как нуждается в нем. А Джон все всматривался в карие глаза друга, иногда с соперничеством, дерзостью, но чаще любовался их бездонностью, глазами, что видели все. На какое-то время Ватсон отвлекается на ночной пейзаж, чтобы не думать об этом. Температура заметно опускается. Шерлок прижимается к доктору, который не меняет сидячего положения уже пару часов. Руки слегка подрагивают от холода. Джон еле касается волос измотанного Холмса, перебирает непослушные пряди, дотрагивается уха и проводит по нему подушечками пальцев. У детектива чуть повышена температура, а его скулы напрягаются. Что будет, если я сейчас его поцелую? – Проносится в его голове. Он задержал взгляд на губах пациента. И незаметно для самого себя приблизился к его лицу. Холмс дышит ровно, дышит. Мысли о том, что он чуть не умер, снова мучают сознание. Ватсон вдруг останавливается перед губами Холмса. Он закрывает глаза, отдаваясь поборовшему его чувству, касается уголка губ, стараясь остаться тихим. Он все еще держит Шерлока бережно, зная, что его травма обязательно даст о себе знать. Его губы чуть холодные и израненные. Как и последние дни для обоих. Но что он чувствует? Неуверенность, желание, и Шерлока, который вдруг тянется за ним вслед, и целует, вызывая вздох удивления. Ватсон бросает взгляд в сторону, озираясь, но не замечает никого поблизости. Тот медленно берет его верхнюю губу в захват. Джон выдыхает. Время, кажется, совсем останавливается. Шерлок не отрывается от него, еле касаясь языком рта, проводит им по зубам доктора. Тот слегка заворожен, чтобы ответить, хотя сам начал это. Его движения настолько притягательны, что Ватсон не замечает, как начинает постепенно отвечать поцелую, внося свои правила в него. - Джон – протягивает Шерлок хриплым голосом, меж их поцелуев. Он не обращает внимания, вновь прикасается к нему, не думая о последствиях, сегодня, сейчас, он может насладиться этим сладким вкусом. Он чувствует, слишком остро чувствует этот момент. Щетина Холмса, его сильные поцелуи и губы вкуса персиков. Дыхание прерывается, и они смазано отрываются друг от друга. Рука Джона держит руку Шерлока в захвате, незрячими от похоти глазами он смотрит на него, и понимает, что тот спит. И скорей всего он – его десятый сон. - Вот негодяй! - Шипит Джон. – Да вы просто…