Наваждение

В ее светлых глазах – пустота. Ей легче попытаться отстраниться от всего происходящего, нежели возненавидеть его. Пережить и попытаться забыть. Но Саске не желает отведенной ему роли нежеланного воспоминания, которое следует выкинуть из памяти и жить дальше. Не для того он все это затеял. Впрочем, навряд ли Хьюга сможет забыть… Все началось, как обычно, с Наруто. Узумаки, желая того или нет, но постоянно вмешивался в, казалось бы, размеренную жизнь Учихи. Тот не вернулся в Коноху, но отбросил в сторону мысли о мести. Вместо того выбрал путь Отокаге. Отстроил деревню, с головой окунувшись в ее дела и заботы. Иногда он посещал Коноху, исключительно по настоянию Наруто. Ведь только благодаря Узумаки, остальные Каге позволили Учихе стать одним из них. Саске не особо навещать свой бывший дом, по вполне понятным причинам. И на фоне этого красота главы клана Хьюга стала для него каким-то внезапным открытием. Хината не старалась выделяться, но, тем не менее, привлекала внимание. Учиха прекрасно понимал, что не только его, и отчего-то посчитал свою победу чем-то предрешенным. За ним ведь до сих пор увивалась целая когорта поклонниц из Конохи, которым было абсолютно плевать на его прошлое, собственно, как и на все остальное. Впрочем, на его заинтересованность Хината ответила спокойным равнодушием. Она, как и прежде, не замечала никого, кроме Наруто, а тот, по обыкновению, не замечал ее. И после пары месяцев наваждения, когда очередную свою пассию Саске называл чужим именем, когда, пребывая в Конохе, жадно искал взглядом знакомый силуэт, Учиха понял, что пора избавляться от этого помешательства. Когда-то он уже оказался во власти чувств, что едва его не погубило. Рецидива Саске не желал. Он подозвал Хинату после очередного собрания, на котором присутствовали главы кланов Конохи и прибывшие с визитом Отокаге и Казекаге. Они должны были решить условия сотрудничества между селениями, но тут Саске резко пошел на попятную, позабыв о ранних договоренностях. Наруто недоумевал, что же произошло, но Учиха с легкостью привел резонные доводы, которые якобы заставили его передумать. Хьюге он врал, но врал так, что ему поверили с какой-то детской доверчивостью. Говорил о возможной войне между его селением и Конохой, о неприятностях, которые грозили Наруто, о том, что до сих пор не мог простить поломанной судьбы брата. Хината поняла, что этот разговор был затеян именно с ней не зря. Дрогнувшим голосом спросила, что требовалось от нее. Учиха, не моргнув и глазом, назвал свою цену. Девушка пусть и удивилась, но согласилась, чем разозлила Саске еще больше. Любовь зачастую делает людей слепыми: Наруто не нужна была ее жертва, но Хьюга сама принесла себя на алтарь своей беззаветной привязанности. Она не стала задавать лишних вопросов о его мотивах, хотя Саске было, что ответить. Он просто хотел получить то, что так сильно желал. Ни больше ни меньше. И раз желаемое безропотно пошло ему в руки, то мешать он не стал. И все же до последнего Саске не особо верил, что она придет. За пару часов можно было и передумать, найти тысячу причин, чтобы отказаться. Но слово Хьюга сдержала, вечером оказавшись в его комнате. Она старалась на него не смотреть, возможно, даже думала, что Учиха попытался таким образом ее жестоко разыграть, что не имел в виду ничего плохого. Тем не менее, она пришла к нему сама, Саске великодушно предоставил ей выбор. Ее белоснежная кожа нежная словно шелк. Она вообще похожа на фарфоровую коллекционную куклу: слишком идеальная, чтобы быть настоящей. Принцесса, но никак не куноичи. Те знают, как использовать свое тело, а Хината, что очевидно, слишком неопытна. Но Саске не считает сей факт недостатком. Ему нравится брать инициативу на себя, а Хината не сопротивляется, когда оказывается на футоне. Учиха целует ее в уже припухшие губы, снова пробует их на вкус, на что Хината отвечает крайне неумело и, чего уж там, неохотно. Иная бы радовалась этой близости, но Хьюга не выказывает никакого восторга. Это злит и заводит одновременно, лишая всяких сомнений, если они и были. Саске нарочито неспешно разводит в сторону ткань ее нижнего кимоно. Удовлетворенно хмыкает. Такое порочное тело и столь невинное личико – противоречивое сочетание, которое умеет свести с ума. Иначе, что бы он тут делал? Медленно поцелуями прокладывает дорожку к ее груди, прикусывает сосок, заставляя Хинату судорожно выдохнуть, сжать ткань под изящными пальцами. Невольные слезы катятся по ее щекам, а Саске не может удержаться от искушения, чтобы не убрать их поцелуями, полными фальшивой, насмешливой нежности. Она сама была виновата: надавила на самую больную точку, сыграла на гордости. Вот теперь и расплачивается. Но странно. Она всего лишь бывшая одноклассница, даже не подруга детства, не товарищ по команде, тем не менее, у Хинаты слишком много власти над ним. Этот вечер должен оборвать эти ненормальные узы. Саске уверен: как только он ее получит, наваждение пройдет. Его губы не отрываются от ее груди, оставляют алые метки, которые станут еще заметнее утром. Хината кусает губы, пытается подавить непрошенные стоны. Нетерпение уже сжигает, вымывает все мысли. Ладонь Саске настойчиво скользит по ее животу вниз, с легкостью проникает за тонкую ткань нижнего белья девушки. Она сжимается, когда он вводит пальцы, пытается свести колени, но Саске настойчиво разводит их в стороны, встречая только легкое сопротивление. Ей бы оттолкнуть его, остановить эту сладкую пытку, но, парадокс, любовь к одному толкает ее отдаться другому. Его пальцы умело ласкают влажные складки, проникают внутрь, заставляют ее выгибаться навстречу. Сердце может отчаянно противиться происходящему, но вот ее тело уже полностью в чужой власти. Когда с губ Хинаты срывается тихий стон, Саске понимает, что сам не в силах больше противостоять соблазну. Поспешно стягивает с себя оставшуюся одежду, которая, как никогда, кажется лишней. Полуприкрытые глаза, трепещущие ресницы, безвольно запрокинутые за голову руки, судорожно вздымающаяся грудь - все в Хинате заставляет Учиху желать ее сильнее. Это желание томительным жаром, до жалящей, но сладкой боли, обжигает тело, каждую его клетку. Саске устраивается между ее ног, собственническим жестом подтягивает Хинату к себе за талию, наслаждается взглядом, которым Хьюга его оглядывает. В нем явственно угадываются страх, усталость и такое, казалось бы, чуждое этой непорочности воплоти вожделение. Не в силах удержаться и дразнящим жестом проводит головкой по клитору, заставляя Хинату судорожно выдохнуть, слегка податься вперед. Саске удерживается от ехидного комментария, но ему самому не до слов. Наталкиваясь на преграду, входит резко, и Хината коротко вскрикивает, вздрагивая. Саске наваливается сверху, накрывает поцелуем ее губы. Она отвечает, словно ищет утешение в этом поцелуе, возможность забыть о боли. Не отрываясь от ее губ, Учиха замирает, то ли давая возможность ей привыкнуть, то ли нарочно издеваясь над ней. Хината действительно оказалась невинной, что, наверное, было ожидаемо. Очевидно, что свой первый раз ей будет не забыть, как и первого мужчину, которого потом непременно будет сравнивать с другими. Мысль вспыхивает уже на грани тонущего в патоке сознания и тут же гаснет, оставляя после себя странный отголосок уже щемящей нежности. Долгую паузу Саске не выдерживает, начинает двигаться. Медленно. Осторожно. Раньше ему было все равно, раньше ему отдавались по собственной воле, без обмана, но сейчас Учихе ужасно хочется, чтобы Хинате было так же хорошо, как и ему. Позже он только посмеется над подобными желаниями. Невольно Хината обнимает его за плечи, оставляя царапины на спине, впрочем, Саске не чувствует боли. Разве она сравнится с тем, что он испытывает сейчас, ощущая под собой жар чужого тела? Постепенно он начинает ускорять темп, а Хьюга вдруг обхватывает его ногами, прижимаясь к нему сильнее, углубляя проникновение. Оргазм накрывает тяжелой волной, отдается звенящей яркой пустотой в голове, срывается стоном. Саске падает на футон рядом с тяжело дышащей Хинатой. Обнимает ее за талию, привлекает к себе и целует в плечо. Жест, который ранее он себе не позволял. Хината замирает в его объятиях, а затем кладет свою ладонь поверх его, желая освободиться. Разумеется, свою часть уговора она выполнила, ей больше не за чем оставаться рядом с ним. Правда, Саске не уверен, что готов отпустить, желая пока остаться во власти этого наваждения.