***
Несмотря на слепоту, Брай оказался жизнерадостным и своим оптимизмом он поневоле заражал самого Ньюта. Никогда еще ему не хотелось так сильно найти выход из Лабиринта. Просто потому, что он должен был вернуть этого парнишку домой. И вернуться сам… - Ньют, а как выглядят одуванчики? – внезапно интересуется Брай, раскачивая тощими ногами-спичками, и, вскинув голову, смотрит на приютеля, который стал ему, как старший брат. Порой Брайану казалось, что они с Ньютом действительно были родственниками, но память не могла дать ему ответа на этот вопрос. - А зачем ты спрашиваешь? - Ньюта немного передергивает от безжизненного взгляда карих глаз, когда он отрывается от рассматривания сегодняшних карт. - А меня так Минхо постоянно называет. Одуванчик, - мальчонка улыбается, демонстрируя скол на переднем зубе. Тогда Ньют носился возле него, как курица-наседка и долго не верил, что зуб он сломал случайно, а не получил эту травму от кого-то из враждебных к мальцу приютелей. - Ну, ты и вправду чем-то похож на одуванчик. А они похожи на маленькие солнышки на тонком стебельке. Ярко-желтые, - наконец отзывается приютель. Минхо, Котелок, несколько ребят-червяков и медяки были немногими из тех, кто хорошо относился к Брайану. Остальные норовили «случайно» толкнуть или ударить слепого мальчика, потому что тот был для них всего лишь дармоедом. На следующий день Ньют долго не мог найти Брайана, пока не заметил светлую макушку между деревьев в Жмуриках. - Брай, ты чего тут делаешь? - Смотри, - полушепотом произнес мальчик и пододвинулся, чтобы Ньют мог видеть то, что скрывала тощая фигурка Брайана. Пять «солнышек на тонких ножках». Приютель улыбнулся. - Это одуванчики, Брай. - Я знаю, - и малыш звонко смеется, когда старший товарищ взъерошивает ему волосы…***
- Вы не охерели, шенки?! – Ньют просыпается от громкого вопля Минхо. Тот кроет кого-то трехэтажным матом, да еще и во весь голос. Приютель высовывается из Берлоги, собираясь попросить друга сбавить громкость, но замирает, заметив, что около ног стража бегунов лежит чье-то изломанное тело. Искореженное. Ноги-спички, плечи – воробьиные крылышки, светлая макушка… Ему даже не нужно смотреть на лицо мертвеца, чтобы узнать в нем Брайана. Воздуха не хватает, как будто бы кто-то дал Ньюту под дых со всей дури. Он дышит часто, сквозь зубы, и не может, черт возьми, не может оторвать взгляд. Нужно моргнуть, и тогда все исчезнет. Это просто приглючилось от недосыпа. Просто приглючилось. Парень моргает раз, второй, но… Не исчезает. - Кто из вас это придумал? – он не кричит, как Минхо, нет. Его голос убийственно спокоен. И это пугает троих приютелей, стоящих напротив него и стража бегунов, даже больше воплей азиата. Намного больше. - Вместе, - наконец выпаливает один из них и ожидает вердикта. - Чудненько. Вот вместе и отправитесь в Лабиринт. Надеюсь, гриверы сделают из вас то же самое, что вы сделали с ним, - холодно произносит Ньют и идет к Жмурикам. - Ты куда, Ньют? – в голосе беспокойство. Волнуется, шенк. Боится, что у бывшего бегуна опять поедет крыша и он опять сиганет со стены. Сиганул бы, с радостью, но с больной ногой туда не получится забраться. Остается только взять себя в руки и продолжать жить. - Мне. Нужно. Уйти. Я… Я не могу. Идиотские слезы душат его. Он почти задыхается, комкая в руке клочок травы. Перед глазами мелькает что-то желтое. Чертовы одуванчики! Он вырывает их, один за другим, рвет на мелкие клочки. Просто чтобы стало легче. Просто чтобы не было так больно. Останавливается лишь, когда остается один цветок. «- Ньют, а как выглядят одуванчики?». Это его отрезвляет. Как будто бы Брай своим привычно-тоненьким голоском восклицает: «Чего расклеился, все ж нормально». Пальцы, перепачканные соком, осторожно касаются цветка. - Действительно, чего это я расклеился?***
- Что-то еще, Томми? – Ньют внимательно смотрит на Томаса. Чертов шенк все еще выглядит, как трупак, и бывший бегун пытается придушить в себе курицу-наседку. Вроде получается. - Я помню того мальчика, Брайана. Это тоже была Варианта. Как вы отнесетесь к тому, что среди вас будет инвалид. Предполагали, что его убьют сразу же, как только увидят, что он слепой. - Зачем ты мне это говоришь? - Потому что он был твоим братом…