Странный мир

      "Странный наш мир, и нам так странно здесь порой..."       Узкий тёмный коридор, металлические трубы, мрачно поблёскивающие в темноте, низко нависающие балки. Настоящая тюрьма. Тюрьма с иллюзией свободы. Безумно хотелось вырваться отсюда на свежий воздух, вдохнуть полной грудью и пройтись по настоящей земле, а не по бетонному полу. Ну или хотя бы забыться в вине, зная, что если тебя когда-нибудь и выпустят из такой просторной тюрьмы, то очень нескоро.       Единственным доказательством присутствия человека в этой железной клетке были приглушённые, судорожные рыдания. Хеймитч нерешительно остановился. Он редко дрейфил и никогда ни за кого не волновался, кроме неё, наверное... Когда он в последний раз назвал Китнисс солнышком, это прозвучало вовсе не саркастично, а как-то... как-то по другому. И Хеймитча пугало это, ведь он панически боялся привязаться к кому бы то ни было. Это, пожалуй, было единственным на свете, чего он боялся.       "Странный наш мир, и нам так странно здесь порой..." Кажется, так она пела.       Рыдания не прекращались. Китнисс была так близко, что Хеймитчу захотелось утешить её, обнять, рассмешить, в конце концов. Но что он мог сделать? Что он скажет ей? Всё, что нужно знать, Китнисс знает и без него, а то, чего ей знать не следует... Нет, он, Хеймитч, никогда этого не скажет. Никому. Даже себе.       "Странный наш мир, и нам так странно здесь порой..." Вот уж правда, странно. Столько лет прошло, Хеймитч уже и забыл, что такое привязанность, даже любовь. Нет, он её не любит. Он никого не любит... Бывшему ментору даже не хотелось выпить. Это желание обычно заглушало все другие, и мужчина был ему даже благодарен. Теперь же сердце разрывалось на куски, но мысли были предательски ясными.       А Китнисс, солнышко, была так близко. Такая несчастная и, несмотря ни на что, до ужаса одинокая. Ведь Хеймитч мог бы скрасить её одиночество, заполнить пустоту в её сердце, но счастливей Китнисс от этого точно не станет. И Хеймитч прекрасно это понимал. Бывший ментор мысленно рассмеялся. О нет, что бы он ни хотел сказать, она никогда ничего не узнает!       Странно, как же всё-таки странно! Ведь он, Хеймитч, всё же, пусть по-своему, но любит, даже если и не смог признаться в этом ни себе, ни ей...       Китнисс думала о своём, и слёзы всё не прекращались. Она чувствовала чьё-то присутствие, но Хеймитч – а это точно был он – не показывался. Он стоял, прижавшись спиной к холодному металлу стены за углом. Ну что он ей скажет? Что?       Ничего. Китнисс никогда ни о чём не узнает.       "Странный наш мир, и нам так странно здесь порой..." Сильно захотелось выпить, чтобы хоть как-то заглушить звук разрывающегося на части сердца. Но Китнисс всё же останется в спасительном неведении, ведь он ничего ей не скажет. Никогда. Никогда. Никогда!       ...Бывший ментор резко развернулся и, слегка пошатываясь, пошёл обратно по тёмному коридору, почти зажатый между вьющимися по стенам, мрачно поблескивающими в темноте трубами... - Хеймитч, я ведь знаю, что ты здесь. Не уходи. Пожалуйста.       "Странный наш мир, и нам так странно здесь порой..."