Once In A Lifetime.

Один раз в жизни все просто идет правильно. Никаких сомнений, головоломок и покусанных ногтей. Одно вытекает из другого, оборачивается вокруг твоей жизни будто подорожник, и все становится на свои места. Один раз в жизни Гарри может просто лечь рядом, зная, что в следующие несколько часов ничего не произойдет. Им не придется вставать в 5 утра ради какого-то интервью. Им не нужно лететь в другую страну. Им даже не нужно выходить из дома, потому что буквально 20 минут назад он купил целую упаковку яблочного сока, а пиццу на дом еще никто не отменял. И да, кому-то может показаться отвратительным – запивать пиццу холодным яблочным соком, но это они. Это их жизнь. Это их вечер, в котором не может быть никаких ошибок. И какая, к черту, разница? Может, Луи захочет посмотреть какой-то фильм. Но для Гарри нет ничего идеальнее тишины. Тишины, которую за всеми этими концертами не так часто можно услышать. Иногда ему кажется, что тишина гораздо лучше любых песен. Лучше любых слов. Потому что больше всего в жизни он мечтал о ком-то, с кем он сможет просто помолчать. И они смогут лежать на кровати, обнимая друг друга. Потому что это правильно. Луи обязательно положит голову на его грудь так, что своим дыханием сможет щекотать Гарри шею. А тот, в свою очередь, сможет вдыхать запах шампуня с его волос. И он вовсе не будет думать о том, что Луи приходилось так же обнимать кого-то другого. Он не будет вспоминать тот момент, когда Зейну пришлось успокаивать плачущего мальчика. Его мальчика. Просто потому, что он не смог. И он не будет думать о том, что иногда Луи приходится смотреть куда угодно, но только не на него. Не на Гарри. Потому что ему нельзя. Потому что кто-то считает это ошибкой. Один раз в жизни все будет правильно. И они будут в безопасности. Во всем мире или же только в их маленькой комнате – это не будет иметь значения. Может, на улице будет отвратительная погода. Может, в этом году даже выпадет снег. Гарри знает, что Луи ненавидит холод, но все равно ничего не может поделать с этим. В первое же снежное утро он садится на подоконник, открывая окно, и позволяет ветру заносить снежинки прямо в их квартиру. После он выслушивает целую лекцию о том, что он, Гарольд, выстудил весь дом. И сам, наверняка, заработал себе простуду. Потом, конечно, выясняется, что Луи прав. И тогда уже Гарри лежит у него на груди. И смеется каждый раз после того, как парень просит не сморкаться в его толстовку. Даже если при смехе он начинает кашлять – это неважно. Потом заболевает Луи, и все причитания возобновляются. Но только до тех пор, пока у него не поднимается температура. Вот тогда это уже перестает быть их личным делом. Потому что температура Луи – это важно. И даже если у него всего 37.5, Гарри уверен, что без госпитализации тут не обойтись. Он начинает гуглить – и случается самое страшное. Насморк и красное горло могут оказаться симптомами стольких страшных заболеваний – вы даже не представляете! Все это время Луи жалуется на то, что ему холодно. А он ненавидит холод. И Гарри клянется, что больше никогда не откроет окно. Но все повторяется сразу же, как только наступает следующий снежный день. Все, что остается – это смотреть вместе с больным его любимые фильмы и кормить его вареньем с ложечки. Даже если он возражает о том, что он взрослый независимый мужчина и требует отдать ложку. Он все равно закапает вареньем весь плед, так что следующий день Гарри потратит на попытки отстирать его. Да, они могли бы купить тысячи пледов. Но это специальный плед, которым Луи укрывается только во время болезни. Просто специальный плед с Винни Пухом для взрослого независимого мужчины, который обязательно закапает его вареньем. Неужели никогда не видели? Один раз в жизни все будет правильно. И они пропустят весь фильм, потому что начнут сражаться друг с другом на подушках. Ну и что, что они занимаются этим все свое свободное время? До тех пор, пока бесспорный победитель не определится – они не перестанут это затевать. А победитель не определится, потому что каждая битва заканчивается тем, что Луи мягко целует своего мальчика в нос, пока тот обиженно надувает губы и отказывается признавать свое поражение. И тогда Луи признает свое. Потому что как с этим ребенком вообще можно спорить? Он напоминает Гарольду о том, что ему стоит прекратить это ребячество. А потом они включают телевизор и обнаруживают очередную серию Губки Боба, которую они еще не видели. И все проблемы отходят на второй план. Один раз в жизни они обнаружат, что погрязли в ошибках. Луи придет к Гарри за поддержкой и поймет, что тот тоже разрушен. Они попытаются обнять друг друга, теряясь во времени и закутавшись в глупый плед. Но это не сработает. Каждый будет молчать о своем, и тишина перестанет быть уютной. За окном будет идеальная погода и никакого намека на снег. По телевизору начнут крутить какие-то бессмысленные шоу для взрослых, и Гарри подумает, что все дело в этом. Он постарается не плакать при Луи, потому что всего стало слишком много. Потому что он на грани. Но в момент, когда слеза скатится по щеке, Луи треснет его подушкой. Гарри засмеется даже сквозь всхлипы и почувствует, что парень уже лежит на нем. Позже он поймет, что это были даже не его всхлипы и обнимет своего мальчика. А Луи больше ничего и не будет нужно. Они закроют глаза и все звезды выстроятся в ряд. Один раз в жизни все просто идет наперекосяк. И кажется, что ошибок становится больше, чем самой жизни. Но в такие моменты они есть друг у друга. У них всегда будут бои подушками и бессмысленные шоу по телевизору. И они все преодолеют. Потому что один раз в жизни все было правильно.