Там, где сердце

Они затерялись в темных закоулках Земли, в техногенном аду, среди взбесившейся машинерии и человеческих отбросов. Четверо выживших с «Ауриги». Рипли смешалась с толпой беженцев, покидающих Европу в поисках лучшей доли. Врисс решил отыскать кого-нибудь из многочисленной родни, жившей в паре сотен миль от мертвого Парижа. Джонер починил микрошлюпку с «Бетти», крошечную капсулу на одного человека и отправился восвояси. А Колл после долгих мытарств и приключений оказалась в темных переулках Нью-Лондона. Квентин Конвей, рыжеволосый торговец дрянью, предупреждал её, что будут проблемы. Однако, понадеявшись на собственные быстрые ноги и пистолет с полной обоймой, Колл всё же решила попытаться прорваться к Закрытому Городу— укрепленной зоне в северной части города, где жили несколько тысяч счастливчиков. У неё были кое-какие сбережения и парочка секретов, которые позволили бы ей проникнуть внутрь закрытой зоны и, если повезет, отыскать там своих собратьев— автонов. Как показало дальнейшее развитие событий, это была большая ошибка…Очень большая ошибка… Мир словно расслаивался, как картинка на старинном экране. Колл рванулась к пистолету, валявшемуся чуть поодаль, но чья-то нога в тяжелом ботинке прижала её к плитам мостовой. Она сделала попытку вывернуться и схватить нападавшего, но промахнулась. Электромагнитные разряды, испускаемые поврежденным чипом, дергали её из стороны в сторону, и она даже не смогла сопротивляться, когда они развернули её, держа за руки и за ноги. Ублюдочные мерзкие рожи, один, кажется, вовсе не был человеком, из его жабьей пасти стекала ниточка слюны, капая на живот Колл. -Аппетитная штучка! -Эй, что это? -Ах ты сучка! Попытка укусить пальцы, ощупывающие глубокий порез на лице, провалилась. Страшный удар пришелся в скулу. -Эй, эта шлюха— робот! -Твою мать, и правда! -Робот или нет, у неё есть всё, что нужно. Не правда ли, крошка? Колл забилась, задохнувшись криком, извиваясь в их руках, пока они стаскивали с неё куртку и штаны. Их руки, потные, жадные, шарили по её телу, вызывая дрожь омерзения. -Эй, говнюки! Они недовольно заозирались, ища помеху. Спустя секунду грохнул выстрел и Жабья Морда впечатался в стену, сползая вниз и оставляя на кирпичной кладке кровь и кишки. Второй выстрел прозвучал почти одновременно, превратив в месиво рожу ещё одного из насильников. Остальные бросились наутёк, но удрать удалось только одному… Колл отползла к стене, дрожа всем телом, передергиваясь и моргая в попытке сфокусировать зрение и рассмотреть своего спасителя. Он вышел из темноты, огромный, похожий на помесь медведя и гориллы. Наклонился, привстав на одно колено, и она услышала удивленный возглас. -Мать честная, Колл! Она вздрогнула, когда он наклонился ещё ниже. Потрясение длилось несколько секунд. Она протянула руки, неуверенно коснувшись грубого, изуродованного шрамами лица, всё ещё не веря своим глазам. -Джонер…-её снова передернуло— это правда ты? --Сможешь идти?— спросил он, поднимая её как куклу и ставя на ноги. -Не знаю, -пробормотала она, озираясь— одежда…я совсем голая… Её пошатнуло, дернуло и пришлось ухватиться за Джонера, чтобы не упасть. На мгновение она ощутила его здоровенную лапу, словно невзначай скользнувшую по ягодице. Он торопливо стянул с себя куртку, накинул ей на плечи и поднял как ребенка. Она лежала в его объятиях, прижатая к бочкообразной груди, затянутой в кожаный жилет, чувствуя исходящий от него звериный коктейль из запахов пота, крепких дешевых сигар, спиртного, металла и крови. Где-то в недрах её био-механического мозга проскочили искорки – включилась программа самовосстановления. Иногда её потряхивало, включались нейронные связи, восстанавливались микро-реле, срастались микроскопические волокна соединительных тканей. Колл понимала, чтобы побыстрее произошло восстановление, ей придется отключить некоторые функции. Что она и сделала, погрузившись в спящий режим. Ей снова снилась «Аурига». Чудовища преследовали её по пятам. Она бежала к «Бетти», понимая, что не успеет. А они мчались следом, черные смертоносные тени, невыразимый ужас из неведомых глубин Космоса. Впереди выросла гигантская фигура Новорожденного и она со стоном попятилась… Колл очнулась, глядя перед собой широко распахнутыми глазами. Сон…всего лишь очередной кошмар, какие преследовали её с момента высадки. Этим она отличалась от своих собратьев— способностью видеть сны. И ещё кое— какими особенностями, которые старалась держать в секрете. Особенностями, пугавшими её и одновременно бывшими тайным предметом её гордости. Приподнявшись, Колл обнаружила, что на ней надета сильно заношенная, но довольно чистая безрукавка, достававшая почти до колен. Её охватило странное чувство при мысли о том, что Джонер переодевал её пока она была в отключке. Что его грубые лапы касались её тела, тискали, гладили. Колл с трудом взяла себя в руки, подавив дрожь. Покосившись чуть в сторону, она увидела Джонера. Громила сидел на табурете, подняв левую руку, а правой пытаясь очистить глубокую рану почти под самой подмышкой. На столе, рядом с тазиком стояла ополовиненная бутыль Джонеровского кислотного пойла, при воспоминании о котором у Колл болезненно сжался желудок. Она села, спустив ноги с широкой лежанки. Джонер приветствовал её дружелюбным обезьяньим оскалом. -Выспалась? -Как нельзя лучше,— спокойно ответила девушка— давай, я помогу. Он послушно передал ей губку, насквозь пропитанную кровью, грязью и гноем. Колл обмакнула её в тазик с водой, стоявший на столе, и принялась подчищать края. -Где ты так поранился? -Ни хрена…-проворчал он, морщась, пока она выковыривала из раны осколки стекла, металлические стружки и ещё какую-то дрянь. –Царапина…просто сам не дотянусь, а зеркала не держу. -Ещё бы, с такой-то рожей!— ляпнула Колл и прикусила язык.— Извини…повернись пожалуйста сюда, поближе к свету. Джонер казалось, не обратил внимания на её подколку. Привстав, он подвинул стул и сел так, чтобы свет серебристой лампы-сферы падал на рану. Колл старалась действовать осторожно, чтобы не причинить мужчине лишних страданий, как вдруг её пальцы наткнулись на что-то твердое и острое. Она застыла с сочащейся кровью губкой. -Слушай, у тебя там торчит кусок металла. -Ну так вытащи его! -Не могу…пальцы скользят… -Щипцами попробуй…там, в ящике справа есть щипцы. Колл сунула нос в упомянутый ящик, который оказался битком набит различным хламом. Джонер выругался впол-голоса, пытаясь прощупать засевшую железяку. -Твою мать, Колл, какого хрена ты копаешься? Они на самом верху! Колл повернулась к нему, держа в руке грозного вида пассатижи. -Повернись, и руку повыше подними. Попробую ухватить… -Крошка Колл в кресле капитана! -Заткнись, Джонер и дай мне кончить! -Это всегда пожалуйста, детка! Он ухмыльнулся, но руку поднял, заложив за голову и придерживая локоть другой рукой. Колл осторожно раздвинула края раны, стараясь не смотреть на перекосившуюся физиономию пирата. Со второго раза ей удалось подцепить краешек осколка. Стиснув его как можно крепче, она потянула щипцы на себя. Джонер зарычал, оскалившись и запрокинув изрезанную шрамами голову так, что мышцы на шее натянулись канатами. Руки Колл задрожали и она едва не упустила треклятую железяку, но вовремя опомнилась и дернула изо всех сил. Треугольный обломок металла тускло блеснул в серебряном свете прежде, чем упасть в чашку с водой. Джонер хрипло выдохнул матом, судорожно глотая воздух. Колл выронила пассатижи, дрожащими руками снова взялась за губку. Потом сменила воду, промыла начисто и принялась аккуратно сшивать края раны. Джонер не мешал ей, сидя словно статуя, только могучая, бочкообразная грудь тяжко вздымалась и опадала. Сделав последний стежок, Колл аккуратно обрезала кетгут и снова обработала рану антисептиком, наложив плотную повязку. Ей пришлось бинтовать Джонера и она с трудом доставала до бинта, обхватывая его здоровенный торс. Он сидел, всё ещё держа руки поднятыми и глядя на неё со странной улыбкой, от которой у Колл подергивало кожу в районе копчика. -Готово! Джонер кивнул, вставая с табуретки. Колл смотрела, как он с трудом, покачиваясь, бредет к умывальнику и плещет водой на побелевшее лицо. Она смотрела на его спину— сплошные витки мышц, обтянутые шершавой от шрамов кожей. Ей подумалось, сколько же он повидал, путешествуя в шкуре наемника! Каждый шрам, каждая отметина на его теле— память о событии, о том, что смерть была рядом. Что её дыхание касалось его. Она прикрыла глаза всего на пару секунд, чтобы справиться с головокружением, а когда открыла, он стоял почти вплотную. Его слегка пошатывало, не то от принятого на грудь спиртного, не то от слабости. Колл отодвинулась и, взяв его за плечи, усадила на край лежанки. -Тебе лучше лечь, — сказала она, с удивлением вслушиваясь в собственный хриплый шепот. Она ждала, что он будет сопротивляться, опять полезет с лапаньями, или выкинет ещё чего-нибудь в своем, джонеровском духе, но Джонер неожиданно покорно кивнул и вытянулся на постели. Колл присела рядом, глядя в его лицо, такое уродливое, почти звериное. Он смотрел на неё, не делая попыток пустить в ход руки. И Колл ощутила странное, тягучее чувство, поднимающееся откуда-то изнутри, смесь нежности, жалости и какого-то болезненного любопытства. Обычно Джонер приставал ко всему, что шевелилось, не стесняясь в выражениях, действуя, как озабоченный самец гориллы (Колл никогда не видела вживую этих существ, но информация о них была заложена в одном из её блоков памяти). Но сейчас он лежал смирно, только смотрел на Колл, и в его взгляде она увидела нечто другое, чего никогда раньше не видела и что трудно было предположить в этом звероподобном космическом отщепенце. Он смотрел на неё с немой мольбой, как побитый щенок смотрит на хозяина, умоляя простить его. Колл медленно встала, не отводя взгляда от этих молящих глаз. Он с трудом сел, его перебинтованная грудь тяжело вздымалась и опадала. Колл положила ладонь на его коротко стриженную круглую голову, всю в грубых рубцах старых шрамов. Он протянул руку, робко, словно мальчишка, не сводя с неё умоляющего взора, коснулся её груди поверх ветхой ткани. Колл качнулась навстречу, склонившись над ним, от прикосновения его жестких пальцев к груди у девушки закружилась голова. Джонер чуть подался вперед, место пальцев заняли губы. Даже через ткань они сводили с ума, лишали последнего самообладания. Колл положила руки на его затылок, чувствуя нарастающее возбуждение. Именно это отличало её от остальных, делало хотя бы немного более человечной. Она втайне гордилась этим, своей особой чувствительностью, способностью испытывать глубокие эмоции, наслаждение физической близостью. Ей вспомнились сильные руки Рипли, обнимающие её, прижимающие к закованному в кожу и пластик телу. И то смутное волнение, что она испытала при этих почти интимных прикосновениях. Джонер осторожно, словно боясь спугнуть, притянул её к себе, поддел безрукавку и скользнул губами по обнаженной коже, медленно посасывая, лаская её грудь. Колл закрыла глаза, целиком отдаваясь этим ощущениям. По её телу пробегала сладкая дрожь, не в силах сдержаться, она протяжно застонала. Пораженный Джонер оторвался от облизывания её соска, уставился на неё, словно не веря, что робот способен испытывать нечто подобное. Колл медленно провела ладонью по его голове, шее, плечу. Он вздрогнул, подавшись навстречу. -Джонер… -Да, малышка… -Не останавливайся… Он прижался лицом к её животу, царапая щетиной, целуя, облизывая её, как какое-то животное. Но от этих грубоватых, почти первобытных ласк Колл вспыхнула. Уже не думая о контроле, она прижалась щекой к его голове, он поднял лицо ей навстречу и их губы заскользили, ища друг друга. Его щетина кололась, но это покалывание показалось Колл изумительно приятным. Она потерлась губами о его щеку, наслаждаясь этим ощущением. А потом поцеловала его, прижавшись губами к губам, чувствуя вкус джонеровского пойла, табака и крови. Он ответил с такой жадностью, что она едва не задохнулась. Его руки стиснули её талию, а она обхватила его голову, подставляя его неистовым поцелуям щеки, подбородок, шею. Он опускался всё ниже, зацеловывая, вылизывая всю её, от нежных грудей до сладкой складочки над лобком. Колл чувствуя, как подкашиваются ноги, остановила его. Движением руки пригасила сферу до едва рассеиваемого полумрака и вернулась к Джонеру. Повинуясь её немому приказу, он лег, подвинувшись к стене, чтобы дать ей место, и Колл вытянулась подле него. Всем телом она чувствовала жар, исходящий от него. Он склонился над ней, его губы продолжали исследовать каждый дюйм её тела. Он бережно перевернул её на живот и набросился на спину, опускаясь всё ниже и ниже, его руки присоединились к губам. Он ласкал её ягодицы, стискивал, покусывал, заставляя терять голову. Медленно, покрывая поцелуями, снова перевернул её на спину и прижался лицом к ложбинке между бедер, замерев, словно отдыхая перед главным сражением. Колл застонала, уже совершенно позабыв о контроле, и подалась навстречу, настойчиво выгибая бедра, хрипло выдыхая его имя. Мужчина мягким, ласкающим движением раздвинул стройные ножки, положив их себе на плечи. Его губы исследовали внутренние поверхности бедер, дразня, оттягивая мгновение сладкого слияния, заставляя девушку изгибаться навстречу. Её маленькие ягодицы почти целиком заполнили его ручищи, он приподнял её себе навстречу и осторожно раздвинул нижние губки. Колл задохнулась, протяжно застонав, когда его язык, горячий, влажный, проник в скрытое пространство, отыскивая средоточие наслаждения. Джонер ласкал её самозабвенно, пренебрегая собой, стремясь доставить радость прежде сего ей. Волна бесконечной нежности затопила девушку. Колл обхватила его голову, отрывая от сладкого плена. -Я хочу тебя…— прошептала она, задыхаясь, пытаясь подтянуть его, ощутить на себе тяжесть мощного тела.— Я хочу тебя всего, без остатка… Он приподнялся, расстегивая на себе кожаный пояс, рывком раздернул магнитную полосу застежки и спустил штаны, столкнув их на пол. Колл потянулась ему навстречу. Он чуть помедлил, подсунув одну руку под её зад, приподняв, второй рукой осторожно направил уже вставший член. Колл задохнулась, ощутив вторжение. Джонер был намного больше, чем она представляла, но она была так возбуждена, а он так осторожен и нежен, что Колл почти не почувствовала боли. Он двигался медленно, с каждым толчком протискиваясь в неё всё глубже, пока не заполнил целиком. Колл металась под ним, бессвязно шепча, зовя его, прося не останавливаться. Джонер двигался, тесно прижимаясь к телу партнерши. Его руки гладили её коротко подрезанные волосы, губы прижимались к её лицу, из горла вырывались звуки, лишь отдаленно напоминающие стоны, скорее уж хриплое мучительное рычание. Колл забилась, всхлипывая, царапая его плечи, изгибаясь в целой череде вспышек невыносимого наслаждения. Он кончил спустя пару секунд, выплеснувшись в неё с задыхающимся стоном, и обмяк, вздрагивая, пытаясь восстановить дыхание. Колл гладила его голову, прижимающуюся к её груди, тяжелые мощные плечи, огромные руки. Позже они легли рядом, Колл свернулась в его объятиях, как в пещерке. Джонер уснул почти сразу, крепко прижимая её к себе. Колл закрыла глаза, слишком усталая, слишком измотанная этим любовным безумием. Она боялась засыпать, боялась, что снова вернутся кошмары об «Ауриге», Чужих и Новорожденном. Но в эту ночь кошмары не вернулись, как и во все последующие ночи. Больше они не вернулись никогда. Небольшой двухместный кораблик поднялся с главного космодрома Земли. Судя по документам, на нём улетала супружеская пара, мистер и миссис Коллинз. Багажа у них почти не было. Колл смотрела, как удаляется Земля. Серо-синий шар, на какое-то время ставший ей домом. Она смотрела, как он уменьшается, тускнеет и гаснет в бесконечной темноте межзвездного пространства. Дом…Она всегда думала о том, как это должно быть приятно, когда у тебя есть дом. У неё-то никогда не было ничего кроме воспоминаний о громадных биологических блоках-камерах, в которых были созданы она и её собратья. Никогда ничего кроме одиночества, такого же бесконечного, как сам Космос. -Колл! Она улыбнулась и повернулась к креслу главного пилота. Джонер протянул руку, взъерошил ей волосы. -Мы полетим, куда захочешь, малышка, — сказал он, ухмыляясь своей обезьяньей ухмылкой – выбери себе дом, где захочешь. На любой планете, у любой звезды. Он будет твоим. Колл села на подлокотник его кресла и обняла, прижавшись щекой к бугристой от шрамов голове. Джонер смотрел перед собой, держа курс к яркому диску Юпитера, окруженному роем спутников. Колл вздохнула, нехотя выпуская любимого из объятий, устроилась в соседнем кресле. -Ну так как, малышка? Она откинулась в кресле, чувствуя, как уходят остатки одиночества, освобождая место для тихого счастья. Ответила она лишь спустя какое-то время, когда Джонер решил было, что так и не дождется ответа. -Я слышала земную пословицу, — сказала Колл, улыбаясь своему отражению в темной поверхности иллюминатора— «Дом там, где сердце». А моё сердце рядом с тобой.