Pass me that lovely little gun, My dear, my darling one. The cleaners are coming, one by one, You don't even want to let them start.
*** При первом же взгляде на поле боя Дин понял, как глуп и наивен был весь его план. В отдалении всё еще слышались звуки перестрелки, хотя Винчестер не был уверен, что они, равно как и голоса друзей, отправленных им на верную смерть, не звучат лишь в его голове. Сжав до боли пальцы в кулак, он делает первый шаг. Кровь стучала в висках. Ствол кольта приятно холодил ладонь, и силуэты расплывались перед глазами - не то от волнения, не то от тошнотворной, выворачивающей всё нутро злости. Шаг. Там, в здании, остался Кас. Из одного только отчаянного упрямства остался, как преданный пёс, который до последнего вздоха будет верен своему человеку. Он ведь знал о предательстве Дина, с самого начала прекрасно понимал, к чему всё идёт – и не сказал ни слова. Ни единого укора, ни разочарования, ни даже обиды. Только неловкий, отчасти даже смешной в своей жадной торопливости поцелуй на прощание, перед самым выходом из лагеря, и непривычно долгий взгляд в небо, непроницаемым серым одеялом нависшим над их головами. Дин помнил, как Кас улыбнулся, ловя взглядом клин пролетающих птиц, широко распахнул глаза, и на короткое мгновение их цвет был гораздо ярче, чем само душное небо. Эту невероятную синеву Дин видел в последний раз, кажется, в другой жизни. Целых пять лет назад. Еще один шаг. Палая листва шелестит под подошвой тяжелых ботинок сухим покровом. Ветер треплет волосы, и у Дина слезятся глаза. Не потому, что ему грустно или, тем более, больно. Просто ветер сегодня слишком резкий. Возможно, именно так Кас и хотел умереть. Его падение было похоже на целенаправленный взлёт над бездонной пропастью с крыльями, облитыми керосином. В этот момент достаточно было лишь спички – но Кастиэль предпочел пустить пулю в висок. В конце концов, они оба шли к этому. Их дорога всегда вела в глухой и безнадежный тупик. Завернуть за угол. Звуки шагов отдаются в висках всё громче, и Дин чувствует, как холодная, вязким туманом застывшая пустота внутри сменяется звенящим и даже почти отчаянным гневом. Он поднимает кольт и медленно опускает палец на спусковой крючок. Охотник никогда не спугнет добычу раньше, чем наступит наилучший для этого момент. И Дин не выстрелит до того, как не подберется к твари вплотную. Ему хочется верить, что мотивы кроются именно в этом, но, возможно, ему просто нужно увидеть брата в последний раз.They are knocking now upon your door, They measure the room, they know the score. They're mopping up the butcher's floor Of your broken little hearts.
В день, когда Дин впервые понял, что значит для него его ангел, тот опять наглотался таблеток и залил в себя почти полбутылки дешевого портвейна. На следующее утро, проклиная всё на свете, «бесстрашный лидер» молча смотрел, как Кастиэль с жадностью пьет минералку из пластиковой бутылки и морщится от жуткой головной боли, и перебирал в голове десятки вариантов верной формулировки вопроса. Тем не менее, они не сказали друг другу ни слова, хотя оба прекрасно помнили, как накануне Кас в полубреду рвался на улицу, к небу грязно-серого цвета, и как Дин зашвыривал его обратно в дом. Ангел кричал на него, почти плача от обиды, злости, боли и отвращения, а потом целовал, слишком жадно и пьяно, чтобы списать произошедшее на спиртное или слишком большую дозу обезболивающих. На следующий же вечер Кастиэль впервые затащил своего бесстрашного лидера в постель, и Дин, в общем-то, уже не имел ничего против. Он не жалел об этом даже сейчас, когда все прежние ценности должны были просто раствориться в воздухе, стать пылью. По правде говоря, это было единственной вещью, о которой он до сих пор не жалел.Forgive us now for what we've done, It started out as a bit of fun. Here, take these before we run away. The keys to the gulag.
Шаг, шаг, шаг. Дину страшно до тошноты, но он знает, что не имеет права идти назад. Возможно, он даже хочет остаться здесь, затащив Люцифера и своего младшего брата за собой в Ад. Да, действительно, там им всем и место. Ангелы попадают в Рай после смерти? А если больше нет ни Рая, ни ангелов? - Какого черта ты лезешь к нему?- зло выдыхал Дин в полураскрытые губы Каса, впечатывая того в стену, сдирая с него рубашку и нервно, заплетающимися пальцами расстегивая ремень джинс. - Или тебе уже всё равно, перед кем стелиться? «Потому что он – это ты. Прежний. Единственный, кого я любил»,- без слов говорили ему глаза Кастиэля, широко распахнутые, потемневшие, с расширившимися от возбуждения зрачками. Сам Кас лишь тихо шептал в ответ, путаясь в собственных словах: - Ты ненавидишь его… это правильно. То, чем мы стали, произошло по его вине, но даже он лучше тебя, мой бесстрашный лидер, - Кастиэль смеялся, задыхаясь и сжимая изо всех сил пальцы на плечах Дина. - И ты это знаешь, не так ли? Дин знал. И оттого еще сильнее ненавидел этого грёбанного эгоцентричного ублюдка. Прошлого Дина Винчестера - почти так же яростно и ослепительно, как ненавидел и себя настоящего. Еще один шаг, и он заворачивает за последний угол. Сердце стучит уже так размеренно и спокойно, точно собирается остановиться на середине очередного удара. Эмоций не осталось абсолютно, и Дин вскидывает руку с зажатым в ней кольтом, в последний раз судорожно глотает воздух и… замирает на месте. Сэм стоит на расстоянии пары шагов, небрежно засунув руки в карманы своих щегольских брюк, и смотрит Дину в глаза с теплотой и сочувствием. С искренней, неподдельной любовью. Нежеланием сделать больно. И Дин, разумеется, не верит Дьяволу, но своему брату верит достаточно, чтобы замешкаться на жалкую долю секунды и упустить тем самым свой единственный шанс.We have the answer to all your fears. It's short, it's simple, it's crystal clear. It's round about, it's somewhere here, Lost amongst our winnings.
Поначалу Дин не брал Кастиэля на их охотничьи вылазки. Тот оставался в лагере вместе с Чаком, но если последний делал всё от него зависящее, помогал обустраивать территорию, обучать выживших, устранять панику среди отчаявшихся людей, то Кас не делал ровным счетом ничего толкового. Но на охоту просился. Почти умолял иногда, отбрасывая в сторону остатки гордости. Дин согласился в результате, но на линию огня не брал никогда – лишь прикрывать тыл. Это было единственным проявлением его неловкой заботы об ангеле; и то, возможно, лишь по привычке. Они почти никогда не ложились спать вместе. Иногда трахались прямо посреди белого дня – отчаянно и сумасшедше, теряя голову,- а потом Кас, с удивительной чуткостью принимая отвращение в глазах Дина, просто вставал с постели, натягивал рубашку и брюки и так же беспрекословно уходил на пыльную улицу. Наутро Дин всегда находил его в стельку пьяным, в окружении женщин и иногда даже – мужчин. Не говорил ничего, просто хватал за шкирку и затаскивал обратно в дом. Здесь любые слова были бы бесполезны. Синие глаза больше не говорили ему о том Кастиэле, которого он так любил в своё время. Пьяный смех вызывал лишь злость, а потрепанный бежевый плащ давно уже пустили на тряпки. Дину хотелось бы поверить в него, но он не чувствовал ничего, кроме отчаяния, выметающего все остальные эмоции. Воспоминания оставались всего лишь воспоминаниями. А Кастиэль так никогда ему этого не простил. - Здравствуй, Дин, - говорит Люцифер. Он улыбается мягко и добро, и его взгляд слишком похож на взгляд Сэма, чтобы действительно быть правдой. - Полагаю, у нас сегодня по плану нечто вроде дня Благодарения? Собираемся всей семьей, только взгляни. Но я рад встретить тебя в любом случае. Мы ведь очень давно не виделись, Дин. - Катись в Ад, - выплевывает Винчестер, целясь младшему брату в сердце. - Катись в Ад, чертова тварь, а лучше сдохни прямо сейчас. - Налицо всяческое отсутствие воспитания, - смеется Дьявол, и теперь в его глазах охотник видит отблески пламени, которые невозможно спутать ни с чем иным. - Разве вот так начинают семейные встречи? Дин не имеет ни малейшего понятия, о чем тот ведет речь, но почему-то у него никак не хватает духу пустить пулю в сердце своего брата. Пускай даже Сэмми давно уже сгинул в огне этого ухмыляющегося ублюдка.Poor old Jim's white as a ghost, He's found the answer that was lost. We're all weeping now, weeping because There ain't nothing we can do to protect you.
- Я люблю тебя,- вдруг сказал Дин, закрывая за собой дверь их дома. - И всегда любил. Тебе следует знать, наверное. То есть, я был скотиной редкостной до этого, и ты… слушай, прости меня, я ведь… - Любишь Кастиэля или меня?- уточнил Кас, лениво глядя на охотника из-под полуопущенных ресниц. Как будто он давно уже смирился с тем, что настоящий Кастиэль мёртв, а он, оставшийся – всего лишь жалкая тень от его ангела. Но Дину потребовалась всего пара секунд, чтобы решиться сказать громко, отчетливо, словно внушая сказанное себе самому: - Тебя. И никого больше. Никогда, Кас. Тогда Кастиэль, разом переменившись в лице, сделал шаг к нему навстречу, с непривычной властностью схватил за отвороты куртки, притянул к себе и вдруг поцеловал в губы так нежно, с таким горьким отчаянием, как никогда не целовал прежде. В давно потускневших глазах Дин почему-то снова увидел синеву, яркую и щемящую, а потом Кас, не произнеся больше ни слова, отпустил его и вышел на улицу, со странно тоскливым счастьем во взгляде всматриваясь в серое небо. Там, высоко над их головами, пролетал неровный клин истощавших и уже порядком ослабших от постоянного голода птиц, и Кастиэль смотрел на них так, что Дин вдруг окончательно понял - из этого боя они не выйдут живыми. Не в этот раз. - Видишь ли, Дин, - Люцифер насмешливо растягивает слова, и Винчестер уже не способен думать о чем-либо хладнокровно. - Мой брат, как и твой ненаглядный Сэмми, любезно согласился составить нам сегодня компанию. Я называю это воссоединением семьи. Знаешь, очень приятно было встретить кого-то из дорогих родственников на этом празднике жизни, остальные-то предпочли перепоручить эту планету в моё личное пользование, а я… - ну, как бы объяснить тебе, чтобы ты понял? - скучаю по живому общению. От демонов пользы мало, сам понимаешь. Дин молчит, и у него отчаянно дрожат руки, а сердце почти захлебывается ударами. Он уже знает, что будет дальше. - Приведите его, - небрежно бросает Люцифер куда-то в сторону. Черноглазая тварь, стоящая в отдалении, послушно срывается с места и вскоре возвращается, ведя за собой человека. Задыхаясь от ненависти, Дин невольно подмечает все детали. Штанина джинсов Каса разорвана и перепачкана еще не засохшей кровью, а правое плечо неестественно вывернуто, и каждый шаг причиняет ангелу страшную боль. Охотник смотрит на него, искалеченного, с потерянным взглядом, и почти физически чувствует зияющую дыру у себя внутри. Эмоций здесь больше нет. Тем не менее, он не успевает даже обернуться, когда из-за спины на него набрасываются сразу два демона. Всего пара секунд – и руки у него скручены за спиной, кольт выбит из ослабевших пальцев, а Люцифер стоит, улыбаясь, прямо между ним и его умирающим ангелом. - Я мог бы просто свернуть ему шею, - говорит он, растягивая губы в сочувственной улыбке.- Но это будет слишком просто, тебе не кажется? Возможно, наш маленький друг заслуживает более достойной смерти. Он поднимает с земли выбитый кольт. Не без удовольствия разглядывает со всех сторон и держит самыми кончиками пальцев, словно великую ценность. Дин знает, что это всё - показуха, спектакль для пары зрителей – ведь что за дело Дьяволу до человеческих игрушек? И тогда Люцифер приставляет дуло к виску Кастиэля.Hey, little train! Wait for me! I once was blind but now I see. Have you left a seat for me? Is that such a stretch of the imagination?
Непонятно, откуда взялись силы; Кас рванулся в последний момент из мертвой хватки демонов, оступился и едва не рухнул на землю, когда один из черноглазых грубо схватил его за вывихнутое плечо и с нечеловеческой силой поставил на ноги, так, что с губ ангела впервые сорвался хриплый стон. Кажется, Дин кричал что-то. От этого крика по лёгким точно прошлись наждачной бумагой, и он бросился к своему ангелу так отчаянно, что даже демонам с трудом удалось его удержать. В этот момент Кас обернулся к нему, и охотник тотчас же замер, столкнувшись вдруг взглядом с щемящей, невозможной синевой глаз. Невыносимой. Но это продолжалось всего долю секунды, а затем Люцифер властно охватил подбородок Каса и потянул вперёд, заставляя смотреть прямо себе в глаза. Кастиэль подчинился, глядя на него без толики страха, со странной, давно уже втоптанной в грязь и оттого еще больше пугающей гордостью. И лишь в тот момент, когда тёплый синий цвет встретился с ледяным серым, Дьявол пустил пулю в висок своего младшего брата. Первым, что увидел Дин, настоящий Дин, из своего всё еще относительно спокойного времени, был он сам, лежащий с переломанными шейными позвонками под начищенным до блеска ботинком Люцифера. Неподалеку виднелось в высокой траве тело Каса, брошенное, точно изломанная кукла. Дьявол стоял совсем близко и улыбался губами Сэма, небрежно пряча в карманах руки. В ушах у Дина до сих пор звенел его собственный крик и имя Кастиэля – последнее, что ему требовалось сказать.Hey little train! Wait for me! I was held in chains but now I'm free, I'm hanging in there, don't you see, In this process of elimination...