Ненужная память

Лес, выбранный «Красным Лотосом» для ночёвки, был просто-таки идеальным. Достаточно густым, чтобы как следует затеряться, но и не заблудиться при этом, полным ягод и жирного непуганого зверья, даже с ручьём, рассекающим его ровнёхонько пополам. Не лес — мечта для путешественников. Лагерь разбили на закате, выбрав для него небольшую, но уютную и совершенно не просматривающуюся с трёх сторон поляну. Минг-Хуа отправилась к ручью, Пи’Ли занялась костром, а Захир с Газаном спокойно и без спешки установили палатки. Тёплый вечер разморил всех, и уже не хотелось ни ужинать, ни разговаривать, только лежать в высокой траве и бездумно пялиться в темнеющее небо. Чем все, собственно, и занялись. Звонкий, переливчатый визг, раздавшийся, казалось, над самым ухом, заставил задремавшего Газана подскочить, как от удара током. На секунду ему показалось, что даже костёр вспыхнул сильнее прежнего. — Что это было? — Пи’Ли тоже очнулась от дрёмы и закрутила головой, пытаясь понять, не причудилось ли ей. Только Захир остался безмятежно дрыхнуть, но с него и спрос небольшой — насыщенный схватками день выжал не-мага досуха. — Это Минг, — Газан стремительно поднялся на ноги и подцепил с земли глухо брякнувшие ножны с оружием. — Она что, ещё не вернулась? — Пи’Ли попыталась подняться, но Газан махнул рукой. — Сиди тут, я сам. Где, говоришь, этот ручей? — Визг повторился, распугав с ближайших деревьев птичью стаю. — А, понял. Жди тут! Белая, как мел, Минг-Хуа прижималась спиной к древесному стволу, совершенно позабыв про свои «руки» и явно готовилась завизжать снова. При виде Газана её глаза загорелись облегчением и надеждой. — Газан! Слава духам! — от ужаса у неё даже челюсти постукивали. — Убей его! — Кого? — Газан с удивлением огляделся, но не заметил ничего, что могло бы причинить Минг вред. Если такое явление вообще могло существовать в природе. — Паука!!! — острый нос сапога Минг указал на маленький пригорок, где сидел, озадаченно поводя ногочелюстями, довольно упитанный и пушистый «степной плясун». — Этого? — Газан даже присел на корточки, чтобы получше рассмотреть обидчика подруги. Тот не проявлял признаков агрессии и вообще, насколько вспоминалось, являлся мирным, хоть и довольно крупным, обитателем здешних широт. — Он же безобидный, как ромашка. Даже не ядовитый. — Всё равно убей его! — не унималась перепуганная Минг-Хуа. — Растопчи, прихлопни камнем, утопи в ручье, что угодно! — Да брось, он ничего тебе не сделает. — Газан! — Ох, ну ладно... — пригорок дрогнул и плавно взмыл в воздух вместе с пауком. «Плясун» наконец опомнился, ожил, заметался туда-сюда, но было поздно — его вместе с куском земли отправили в долгий полёт к самой дальней стороне поляны. — Ну что, довольна? — Мог бы и убить! — Минг-Хуа облегчённо сползла вниз по стволу. — Я тут чуть не умерла со страха! — Кто бы мог подумать, что великая покорительница воды боится пауков, — Газан беззлобно усмехнулся и покачал головой. — Интересно, с мышами и тараканами та же история? Минг наконец овладела собой настолько, чтобы восстановить свои водные «протезы» и подняться на ноги. — Нет, — тихо буркнула она. — Только с этими... восьминогими тварями. Газан лишь вздохнул и поискал взглядом откатившееся невесть куда ведро. Лагерь встретил вернувшихся тишиной и потрескивающим в воздухе напряжением. — Всё в порядке? — сквозь зубы процедил проснувшийся Захир. Сидящая рядом с ним Пи’Ли, нервно сжимала-разжимала длинные пальцы. — Да, всё нормально. Минг напугалась паука, — с усмешкой поведал Газан, привычно плюхаясь около костра. — А-а, паука, — Пи’Ли тут же расслабилась и даже улыбнулась. — Знакомое дело... — Что, и раньше такое было? — Ещё как! Сколько себя помню, её аж трясло от этих милашек. Однажды даже в обморок упала, да, Минг? — Это был здоровенный птицеед! — Минг-Хуа сердито передёрнула плечами. — Размером с мою голову! — Всего-навсего с кулак. И от твоих визгов его сдуло, кстати. Газан едва не рассмеялся, но, увидев горестно поникшие плечи подруги, сдержался. Хоть и с трудом. — Детские страхи — самые сильные, — произнёс он со всем сочувствием, на которое был способен. — Но даже их можно перебороть. — Этот — нельзя, — тихо призналась Минг-Хуа. — Почему? Ответом послужил лишь тяжёлый вздох и долгое молчание. Газан уже и не надеялся получить от скрытной подруги хоть какой-нибудь внятный ответ и приготовился вновь задремать, как Минг-Хуа сказала: — Из-за паука я лишилась рук. Сон как рукой сняло. И, судя по устремившимся на Минг взглядам, не только у Газана. Никто из ордена не расспрашивал безрукую покорительницу воды о прошлом, а её увечье и вовсе считалось запретной темой. А она сама просвещать товарищей не желала... до этого вот момента. — Расскажи? — негромко попросила Пи’Ли. — Что тут рассказывать... Короткая история, — освещённое светом костра лицо Минг-Хуа стало задумчивым. — Мне было шесть. Я ловила журавлиных стрекоз на Туманном Болоте, хотела порадовать отца и братьев хорошим ужином... И наткнулась на гнездо радужных пауков. Целое сонмище отвратительных мохноногих уродов. Я сначала не испугалась, но потом поняла, что их чересчур много... Я пыталась закрыться руками, на них и пришлось больше всего укусов. Так сказал наш деревенский лекарь. — Минутку, минутку! — Захир удивлённо сдвинул брови. — Какое ещё болото? Я думал, ты из Южного племени Воды! — А мне казалось, из Северного, — подхватила Пи’Ли. — Из Болотного. — Такое существует? Минг-Хуа поморщилась. — Как же часто я такое слышу. — Ну так что было потом? — Газан сглотнул, представив себе шестилетнюю девочку, погребённую под копошащейся многоногой лавиной. Бр-р-р! — Нагноение. Гангрена. Ампутация, — равнодушно сообщила Минг-Хуа. — В нашем племени было туговато с хорошими докторами, мне ещё повезло, что осталась жива. — Это тебе тоже лекарь сказал? В чёрных глазах подруги мелькнула застарелая злость. — Конечно. Он даже бахвалился получившимися срезами, говорил, очень гладко вышли... Мерзавец! Сынок вождя, понимаешь ли, вообразил, что умеет лечить людей, а в итоге не только меня покалечил, ещё и брата своим «целительством» на тот свет отправил через два года. Ничуть не жалею, что прирезала его. — У нас в лагере тоже был лекарь, — Пи’Ли подтянула колени к груди и прищурилась, глядя на пляску огненных языков. — Хороший, правда. Кости сращивал на раз. Ожоги заживлял. — Ты про тот лагерь, куда тебя отдали? — Захир чуть наклонил голову, пытаясь разобрать выражение её лица. — Правильнее сказать продали, — Пи’Ли улыбнулась, но глаза её оставались холодными. — Родная тётка. У неё своих детей было двое, куда уж ей было нянчиться с ребёнком младшей сестры, которого к тому же принесли в подоле. Чуть только проявились у меня способности — мигом отправили в «Око», оно неплохие деньги давало за детей-магов. — Так это там тебя научили... ну, — Газан очертил на лбу воображаемый глаз. — Да, там. В секте «Око» обучали лучших из магов огня, делали из них оружие высшего качества. Моя татуировка — знак того, что я прошла обучение, — Пи’Ли с гордостью подняла голову. — Такие делают в несколько этапов. В самом начале — контур. В середине, когда ученик уже способен ко взрыву, контур раскрашивают. И в конце, после постижения всех тонкостей, наносят лучи. — И чего ж ты не осталась в этом «Оке»? — Чтобы меня продали как бессловесную охранную каланчу? В угоду какому-нибудь царьку или купцу, трясущемуся за свой кусок сладкой жизни? — Пи’Ли гневно сдвинула брови, но заметила, как Захир тихо смеётся, спрятав лицо в руках. — Что?! — Приятно... Ха-ха... Приятно знать, что ты мои слова помнишь наизусть. Даже спустя семь лет! — А это твои слова? — удивилась Пи’Ли. — До последней буквы! Эх, и вовремя же я тебя встретил... — Ну а ты как с «Оком» пересёкся, приятель? — Газан откинулся на спину и принялся жевать сорванную сухую травинку. Горький вкус будил воспоминания об ушедшей весне. — Путешествовал. — Не верь ему, — подала голос Минг-Хуа. — Путешествовал он! Его вначале выперли из «Белого Лотоса». — Откуда ты знаешь? — Захир недовольно покосился на Пи’Ли. — Это ты ей разболтала? — Ну разумеется, нет, — быстро ответила та. — Как ты вообще про меня мог такое подумать? — Из белоцветочников? — Газан ухмыльнулся. — Вот уж ни за что бы не догадался. — Я с детства мечтал вступить в этот орден, — Захир вздохнул с искренним сожалением. — Даже из семьи ушёл, когда четырнадцать стукнуло. Думал, что «Белый Лотос» — поборники гармонии и красоты... А потом понял, какая это на самом деле клоака. После того, как нас в течение полугода обучали не философии, а маханию ногами. — Не жалеешь хоть? — О чём тут жалеть? — Захир поморщился. — «Белый Лотос» был и остаётся прибежищем идиотов. — Я не про «Белый Лотос» — Пи’Ли положила руку ему на плечо. — Я про твою брошенную семью. Она ведь была хорошей, правда? — Хм... По всей вероятности. Большой. Богатой. Даже, наверное, понимающей. — Скучаешь по ним? Захир всерьёз задумался, даже рассеянно разворошил свою чёрно-белую чёлку. — Нет, — наконец сказал он. — Я нашёл своё предназначение в жизни. И ни по чему не скучаю. Газан тихо рассмеялся, перекидывая травинку из одного угла рта в другой. — Завидую я тебе, дружище. Всё у тебя так гладко и красиво, хоть книгу пиши. У вас всех. — Ну а у тебя как было? — обернулась к нему Минг-Хуа. — Ну... — Газан сплюнул травинку и тут же потянулся за новой. — Тоже, в принципе, ничего особенного. Бедным и несчастным, как вы, я правда, не был. Жил себе с тремя братьями и пятью сёстрами, горя не знал. К одиннадцати годам уже в двух бандах побывал, в пятнадцать собрал собственную. — А к восемнадцати тебя бы уже прирезали, — усмехнулась Пи’Ли. — Может, и так. Даже скорее всего, — не стал спорить Газан. — Только меня это не волновало. Я даже когда сюда вступал, на долгую жизнь не рассчитывал. Что я, дурак какой? — Но вступил же. И тебе уже двадцать четыре. — Ага. Ещё пару лет, наверное, протяну. — Газан! — Ну или тройку, если нас в очередной вылазке не угрохают. Не так уж и плохо, если вдуматься. — Ты как будто не веришь в нашу миссию, — в голосе Захира ясно чувствовалась укоризна. — Верю, дружище, — Газан беспечно закинул руки за голову. — Точнее, очень хочу верить. Просто во мне слишком много ещё осталось от того босого пацана, каким я был десяток лет назад. А в тебе — от пацана с белым лотосом на налобной повязке. — Хочешь сказать, что и я — всё ещё недоученная четырнадцатилетка? — Пи’Ли даже засмеялась. — А Минг — та болотная девчонка с братом и отцом? — Хочу сказать, что у нас ещё не было шанса толком проверить свои убеждения. И понять, в самом деле мы за свою идею стоим или просто детские комплексы в заднице аукаются. — Тебе так сложно потерпеть месяц? Уналак хоть и тянет резину, но и дело у нас не быстрое... — Нетрудно, конечно, — Газан сощурился, глядя на хмурого приятеля, и неожиданно рассмеялся. — Ну чего ещё? — Захир зыркнул ещё мрачнее. — Да представил тебя в той серо-синей скоморошьей форме. — Ну-ну, очень смешно... Минг, Пи’Ли, ну а вы-то чего?! А, ладно, смейтесь, — Захир махнул рукой и, поднявшись, ушёл в палатку. Следом за ним и девушки спохватились, что небо давным-давно потемнело, а над костром с шелестом вьётся целый рой мохнатых ночных мотыльков. Газан не пошёл за ними, а ещё некоторое время валялся в траве, рассматривая узоры разгорающихся звёзд. Если приглядеться и провести воображаемую линию от вот этой сверкающей золотинки к этой, а потом вон к той... Можно представить себе лицо девочки. Красивой большеглазой девчонки, у которой есть любимый брат, есть пара проворных рук и которая в жизни никогда не боялась пауков. А тут узор складывается в красивый тонкий профиль со взметнувшейся косой и без дурацкой татуировки на лбу. Нет её, не становятся звёзды в нужном порядке! Зато выстраиваются в улыбку, широкую и искреннюю. Даже низкорослого мальчишку можно вообразить, если захотеть. С двухцветным хвостом и книгой под мышкой. Множеством книг... Звёзды подмигнули и рассыпались, ломая придуманный узор, Газан не стал его восстанавливать. Прошлое должно оставаться в прошлом. Тех детей уже нет, а кто есть... кто есть, они узнают через месяц. Когда Уналак завершит подготовку и в борьбе за Аватара нужно будет поставить на карту всё, даже собственные жизни. Эта зловещая мысль всегда производила странный успокаивающий эффект, и Газан довольно прикрыл глаза. Хватит с него на сегодня высокопарных размышлений и дум о прошлом. Иногда нужно просто наслаждаться отдыхом, теплом и тихими, убаюкивающими звуками ночного леса.