Почему ты со мной, Уильям?

      Тени наступают, сменяют друг друга. Я бегу сквозь этот колышущийся живой щит, расталкивая их, разрывая, пробивая. В голове бьется: «Открыть портал», надо прыгнуть, я концентрируюсь - и просыпаюсь.       - Уильям…       Днем я никогда не называю тебя полным именем, разве только в сочетании с именем средним и фамилией. Тело бьет мелкая дрожь, слезы разрывают, текут, предатели. Ты прижимаешь меня к кровати, не давая двинуться. Я не говорил тебе, что ты тяжелый? Та волна, что захлестнула меня во сне, еще давит, отпусти, дай мне прыгнуть. Но ты меня не слушаешь, почему ты меня не слушаешь, Уильям? Почему только ты всегда прав?       Я даже не чувствую боли от звонкой пощечины, я ничего не чувствую, Уильям. Я же кричу это тебе, почему ты не слышишь?!       Услышал? Ты отпускаешь мои плечи. От пальцев, наверное, остались синяки. Какая разница, впрочем, к утру сойдут. Ты же знаешь, да? Что я потянусь за твоими руками, в них спокойнее. Ты прижимаешь меня к себе, обнимая со спины. Как ты меня хорошо изучил за эти годы, Уильям. Я вернусь к тебе совсем скоро, спрячу лицо на груди, уткнусь носом в шею. Но сейчас мне нужен воздух, дышать, жить. Твои руки держат крепко, не вырваться.       Завтра я снова буду тебя дразнить, доводить до бешенства, игнорировать предписания, но, прежде всего, верну тебе эту пощечину. Ты увернешься, конечно, и в лучшем случае, я отделаюсь заломленной за спину рукой.       Почему ты со мной, Уильям?..       - Я говорил, чтобы ты сходил к целителям за микстурой от проблем с памятью? Регенерация, видимо, с твоей безалаберностью не справляется.       - Не читай мои мысли. Это отвратительно!       - У тебя все на лице написано.       Когда я засыпаю, ты обычно еще работаешь, а утром встаешь первым. Я буду помнить сегодняшнюю ночь, но не знаю, легко ли тебе со мной в другие, когда я не успеваю проснуться, а ты меня ловишь и не даешь утонуть в очередном кошмаре.       Я люблю тебя. И знаю, что в моей новой жизни никогда не будет ни переулка в Ист-Энде, ни камня, который оставил лежать на мостовой юношу в круглых очках. И не потому, что сейчас я сам спускаюсь в эти переулки неслышной тенью, чтобы вершить правосудие, а потому что в этой новой жизни есть ты, Уильям Ти Спирс. Холодный и безжалостный.       - Садист, - шепчу ему, поворачиваясь и прижимаясь к правому плечу.       - Да, - соглашается Уилл, - спи, Грелль.       Ты разный. Строгий, насмешливый, бескомпромиссный, верный, подозрительный, ворчливый, надежный, хладнокровный, желанный.       - Уилл, почему ты со мной?       Он заметил перемену.       - Ты проснулся? До утра теперь не угомонишься.       - Ответь мне.       - И что это тебе даст?       - Уилл!       Спирс трет переносицу и тянется за очками:       - В такие минуты я и сам не понимаю, почему я все это терплю.       Я отталкиваю его и перекладываю подушку на другую половину кровати.       - Вопрос снят.       Уильям притягивает меня к себе, не обращая внимания на то, как я отчаянно пытаюсь вырваться.       - Я разделил с тобой вечность, Грелль Сатклифф. Простая логичная фраза, когда же ты её запомнишь? Fin