Road to Hel

Обычно его не оставляли без присмотра. Если и оставляли ненадолго, то обязательно прикованным к креслу. Зимний Солдат некоторое время приходил в себя, собираясь с мыслями. Не то чтобы это было слишком сложно, заряд электричества, который пропускали через его голову, не стирал память и не избавлял от способности связно мыслить и критически оценивать приказы, скорее просто давал встряску и напоминал о том, кто он такой и для чего был создан. В его памяти и стирать было особо нечего: воспоминания начинались с болезненно-красного марева, пробуждения на операционном столе, среди стерильных и безликих стен научной лаборатории. Всё то, что наполняло его память потом, не сильно отличалось декорациями. Некоторое разнообразие в будни Агента вносили миссии, но там приходилось быть слишком сосредоточенным на выполнении задания, чтобы смотреть по сторонам и получать эстетическое наслаждение от разнообразия пейзажей... Откуда-то из глубины сознания выплыло давно забытое слово — «эмоции». Солдат смутно припомнил, что это было ещё одной вещью, от которой его должна была избавить процедура обнуления. Слово не вызывало каких-то стойких ассоциаций, но вместо образов в сознании вдруг изменились физические ощущения: приятное тепло разлилось в районе солнечного сплетения и тело вдруг стало лёгким и невесомым. Даже ноющая боль отступила, словно с головы сняли тяжелый, сжимавший виски обруч... Обруч. Солдат пошевелил руками, осторожно оторвав их от поручней. Его не приковали к креслу в этот раз. Нарушение протокола. Что-то отвлекло их внимание. Что-то более важное, чем он. Незнакомое (или позабытое?) понятие «эмоции» вдруг рассыпалось сотней различных ощущений. Он помнил это, из своего недолгого и не очень разнообразного жизненного опыта он знал, что эти ощущения были опасными. Они уже приходили раньше. И те, кто следил за ним, боялись этого. «Эмоции», чем бы они ни были, необходимо было прятать и никому, никому не показывать... Но ведь никого и не было рядом. Этим можно было воспользоваться и позволить себе немного... свободы? *** Коридоры базы были непривычно пусты. Зимний Солдат шел, осторожно касаясь рукой стены: тело всё ещё плохо слушалось. Но непонятный, нелогичный зуд внутри требовал идти вперёд. Почему-то казалось, что сейчас это было очень важно. Важнее, чем привести в порядок тело и разум. «Любопытство не порок» — слова снова всплыли в сознании откуда-то из глубин памяти. Той памяти, что была до пробуждения на операционном столе. И слова почему-то ощущались правильными и уместными. Дверь в конце коридора была не заперта, за ней обнаружился огромный круглый зал. Выход из коридора вёл на балкон, опоясывающий помещение, здесь толпилось огромное количество персонала базы, у дверей стояла вооруженная охрана. Как только внезапный посетитель ступил на порог, ближайший боец развернулся в его сторону и вскинул автомат. Его тут же остановила рука высокого, широкоплечего мужчины. «Роллинс, Джек. Ударная группа, заместитель командира», — услужливо подсказала память. Роллинс некоторое время смотрел на гостя, что-то обдумывая, Солдат в свою очередь смотрел на него, стараясь побороть внезапное чувство разочарования, охватившее его. Похоже, его приключение должно было закончиться, толком не успев начаться... За этими размышлениями он пропустил момент, когда к ним присоединился третий персонаж, собственно командир ударной группы. — Ну что, Солдат, тебя оставили одного? «Рамлоу, Брок». Командир тем временем осмотрел всё ещё державшегося за стену внезапного гостя. Роллинс и всё ещё не опустивший оружия боец не сводили с них глаз, но больше никто не обращал внимания на происходящее у дверей, взгляды собравшихся были прикованы к тому, что происходило на нижнем ярусе. — Будешь себя хорошо вести? — Солдат вдруг понял, что вопрос обращен к нему, и очень удивился. Раньше его ни о чём не спрашивали, лишь изредка требовали отчёт. Немного растерявшись и не совсем понимая, что именно от него хотят, тем не менее, он не видел причин для отрицательного ответа, а потому кивнул, глядя на командира. — Вот и хорошо, — подобный ответ Рамлоу вполне устроил. — Джек, присмотри за ним, а я спущусь вниз. Солдат, удостоверившись, что больше никто не целится в него и не воспринимает как угрозу, подошел к перилам балкона и взглянул вниз. Нижний этаж занимала непонятная конструкция, по всей видимости, сложная силовая установка. По периметру зала располагалось оборудование, различные приборы и пульты управления, связанные в единое кольцо кабелем, который шел от расположенного в стороне агрегата, скорее всего — источника энергии. В центре зала было небольшое углубление, при взгляде на него у Солдата почему-то возникала стойкая ассоциация: «портал». Установку обслуживали люди в белых лабораторных халатах, учёные, видимо, но не те, что занимались Зимним Солдатом. Голова внезапно закружилась, очертания разворачивающегося внизу действа поплыли, и как будто потемнело в глазах. Мотнув головой, Агент прогнал наваждение. «Не потемнело, — подумалось ему, — просто я видел это ночью... такую же установку, но не здесь. И не сейчас». Тем временем на пульте управления поворачивали рычаги, подавая напряжение на центральную часть объекта. Круглое отверстие в полу засветилось и воздух над ним заколебался. «Объект захвачен!» — «Тащите его!» Солдат так и не понял, прозвучало это у него в голове или наяву, только, как и в прошлый раз, из портала на полу стало подниматься что-то огромное. Внутри тугой пружиной свернулось предчувствие опасности. Портал окружало силовое поле, но тварь, которую пытались протащить в эту реальность, оказалась сильнее. Огромный зверь атаковал, как только показался полностью. В зале сразу стало шумно, послышались выстрелы, балкон загалдел на разные голоса, кто-то закричал от ужаса. Тонкий слух Агента, тем не менее, различил и предсмертные хрипы, и чёткие команды, отдаваемые Рамлоу: командир, к счастью, спустился не один, но маленького отряда внизу было явно недостаточно. Зимний Солдат перемахнул через перила балкона, приземляясь на ноги посреди творившегося внизу хаоса. Об оружии он не позаботился, по Твари стреляли и те, кто был внизу, и те, кто остался на балконе, но не было заметно, чтобы ей причинили хоть малейший ущерб. Рванув вперёд, он наугад ударил кулаком металлической руки в массу тёмной шерсти и тут же был отброшен назад. Затормозив только у противоположной стены, Агент выпрямился, встречаясь взглядом с алыми глазами противника. Призванное горе-учёными нечто оказалось огромным лохматым псом размером побольше медведя. Стрельба и крики сразу как-то поутихли, было слышно лишь низкое, утробное рычание зверя. Пока Тварь скребла когтями пол, готовясь к прыжку, Агент успел заметить бледного, окровавленного Рамлоу, прижимающего к груди разодранную до кости руку, и нескольких учёных, лежащих в лужах крови и не подающих признаков жизни. Пёс прыгнул вперёд и Солдат успел метким ударом вбить в его пасть механическую руку. Клыки заскрежетали о протез, но металл выдержал. Пока противник не пришел в себя, боец несколько раз ударил его, но это не принесло зверю ощутимого вреда. Оттолкнувшись ногами от мускулистого тела, он вырывал механическую руку из пасти зверя, и тут же ударил металлическим кулаком по носу твари. Пёс взвизгнул и сделал шаг назад, тряся головой. Солдат перегруппировался, готовясь к новой атаке и не спуская глаз с противника. Пришедший в себя зверь вдруг перестал скалиться и рычать и остановился, принюхиваясь. Видимо, то, что он учуял, ему понравилось, потому что, махнув хвостом, он медленно сделал шаг в сторону своего противника. Когда зверь подошел ближе, уже в открытую обнюхивая стоящего перед ним бойца, Солдат, всё ещё не отводя взгляда от твари, протянул свою живую руку, осторожно потрепав пса по холке. — Ты пахнешь смертью. Женский голос был низким и громким, он прозвучал подобно грому. Только сейчас Агент понял, что во время его схватки с этим Адским Псом кругом воцарилась тишина. — Ему понравился твой запах, — продолжила женщина. — Мне тоже. Солдат поднял на неё взгляд. Незнакомка стояла в портале, улыбаясь ему. На ней были черные, обтягивающие одежды, лицо было скрыто полумаской, а голову венчала выразительная то ли корона, то ли причёска в виде ветвистых рогов. Нельзя сказать, что её внешний вид удивил Агента. Несколько раз он устранял цели в специфических клубах, где все посетители были затянуты в латекс и кожу, носили странные украшения (то немногое, что вносило разнообразие в его серые будни). Но в этой женщине было что-то необычное, что-то, что отличало её не только от тех странно одетых людей, но и от людей вообще. От неё веяло силой, властью... и смертью. Улыбнувшись ему, незнакомка легонько хлопнула ладонью по бедру и пёс, до того всё ещё обнюхивавший Зимнего Солдата, развернулся и потрусил к хозяйке, словно обычная собака. Дождавшись своего питомца, женщина подняла голову и сказала, обращаясь к стоящим на балконе зрителям: — Не стоит смертным вторгаться в другие миры. В следующую секунду оба пришельца исчезли во вспышке света. *** — Современные, мать их, технологии... Позволили повторить опыт... То, что с этими опытами ещё в сороковые Шмидт обосрался, никого не волнует! А разгребаем как всегда мы... Рамлоу, совершенно белый от кровопотери, сидел на койке, баюкая перевязанную руку, и бормотал проклятия себе под нос. Солдат сидел рядом на полу: про него снова забыли в суматохе. После исчезновения «гостей» всё кругом пришло в движение: кто-то побежал выключать установку, кто-то спешно переписывал показания приборов, кто-то пытался оказать помощь раненным и спасти тех, кого ещё было можно. Поскольку Агент ранен не был, он старался держаться поближе к командиру. Присутствие кого-то из ударной группы рядом с Зимним Солдатом обычно успокаивало остальных обитателей базы. Он помог отнести командира в лазарет, потом терпеливо ждал, пока тому обработают раны, и вот теперь сидел рядом с его койкой, наблюдая за суетой врачей и слушая проклятия в адрес устроивших этот бардак учёных... Рамлоу наконец прервался, закашлявшись. Агент молча встал, стараясь не делать резких движений и не привлекать к себе внимания, налил воды из стоявшего у стены кулера, подал стакан командиру и снова уселся на пол. Рамлоу посмотрел на него с удивлением, но ничего не сказал. Солдат же, закрыв глаза, стал обдумывать произошедшее. Он уже видел этот «опыт», в своей прошлой жизни, и слова командира это подтверждали. Прошлое никогда не волновало Зимнего Солдата, он просто не помнил его до этого дня. То, что удалось выудить из скудного воспоминания, мало отличалось от привычных будней Агента, но кроме визуальных образов пришли ещё чувства, ощущения, эмоции. Понимание того, что было что-то до его пробуждения в лаборатории и в той, прежней жизни он был не просто безупречным агентом и идеальным солдатом, но и живым человеком. Но долго размышлять над этим открытием ему не дали. После оказания срочной медицинской помощи, кто-то из лаборантов вспомнил, что до того, как все отправились наблюдать за опытом, Зимнего Солдата готовили к криокамере. Впервые Агенту отчаянно не хотелось погружаться в анабиоз. Вслед за любопытством, заинтересованностью, предвкушением пришел страх. Да, он не чувствовал того времени, что проводил в криокамере, словно его не было. Холод, короткая боль и больше ничего. Следующее мгновение — Солдата уже приводили в себя для нового задания. Каждое мгновение, каждый жест, слово, движение — всё было знакомо и сработано чётко, словно детали отлаженного механизма. До сегодняшнего дня. Неизменный человеческий фактор внёс диссонанс в эту ладную схему, и механизм дал сбой. Не поэтому ли и проснулись его эмоции? Не из-за того ли, что впервые за много лет что-то не укладывалось в схему его работы? Так или иначе, одно осталось неизменным: Зимний Солдат не был дураком, умел мыслить связно и делать выводы, и вид нахмуренного Роллинса, нервно сжимавшего автомат, трактовал вполне однозначно. Поэтому, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, Агент по первому же приказу поднялся с пола и последовал за лаборантом. *** В этот раз холод и боль не отступали слишком долго. Дышать было очень сложно из-за сводивших мышцы судорог, голова кружилась от недостатка воздуха. Зимний Солдат терпел пытку, молча зажмурившись, он не раз слышал, что его организм отличается сверхвыносливостью. Когда боль сделалась запредельной и терпеть её стало уже невозможно, Солдат, стиснув зубы, сделал шаг вперёд и открыл глаза... Вместо привычной стальной двери криокамеры с покрытым морозными узорами небольшим окошком перед ним был пустынный пейзаж, каменистая равнина и хмурое небо. Холод сразу отступил, как и терзавшая тело боль. Он сделал ещё несколько шагов и остановился, рассматривая горизонт. Сон? Раньше он никогда не видел снов. Или это тоже последствия пробудившихся воспоминаний? Эта равнина должна что-то означать? Пустоту и бессмысленность его жизни, очевидно. Солдат усмехнулся: он пока практически ничего не вспомнил, но отчего-то ему казалось, что его предыдущая жизнь должна была быть насыщенной и интересной. «Может быть, я просто не там ищу? Смотрю не в ту сторону?» Он обернулся. С другой стороны по такой же унылой и однообразной каменной пустыне медленно трусил гигантский лохматый пёс, а следом царственно шествовала Она. Зимний Солдат пошел навстречу случайным знакомым. Может он не помнил своего прошлого, но кое-что знал наверняка: ему нравились красивые женщины. *** — Я сначала приняла тебя за ётуна, такой же синий и покрытый льдом, — усмехнулась незнакомка. — Но потом вспомнила, что ётуны не носят одежду. Зимний Солдат улыбнулся ей и потрепал по холке попытавшегося облизать его лицо пса. Для этого ему пришлось задирать руку. — Я не знаю, кто такие ётуны. — Ледяные великаны... Тоже не знаешь? Я думала, вы, смертные, хотя бы поинтересуетесь устройством миров, в которые попытались влезть, — в голосе женщины звучало наигранное разочарование. — Я оказался свидетелем эксперимента случайно, — ответил Агент, пытаясь удержать зверя, который, обрадовавшись гостю, старался заставить его поиграть и втянуть его в шуточную борьбу. — Так что я не знаю, кто и куда пытался влезть. — Это один из девяти миров Асгарда, — пояснила незнакомка, наблюдая, как её собачий страж всё-таки повалил пришельца на землю и теперь пытался прокусить его металлическую руку. — Я приняла тебя за обитателя Ётунхейма, соседнего мира. А мы сейчас в Хельхейме. Гарм, ну, хватит, отпусти его. Пёс послушно, хотя и немного разочарованно, выполнил приказ и вернулся к хозяйке. Зимний Солдат закрыл глаза и позволил себе несколько секунд просто лежать, собираясь с мыслями. Хель, ад. Название этого мира было ему знакомо, возможно, из прошлой жизни, да и назначение, в принципе, ясно. — Значит, я всё-таки умер. А ты, значит... — Я — Хель, правительница этого мира. Нет, я не Смерть. И нет, ты не умер. Совсем запутавшись, Солдат открыл глаза и плавным движением поднялся на ноги. Гарм радостно вильнул хвостом, снова попытавшись дёрнуться в сторону нового друга, но Хель удержала своего любимца за загривок. — Но ты сказала... — В моём царстве нет умерших, привидений, неприкаянных душ, или что смертные там ещё себе фантазируют. Здесь обитают только тени. Да, иногда они могут принимать вид тех, кем были при жизни, даже вспомнить что-то о прежних временах, ответить на вопросы... но только если эти вопросы будут заданы. Без того, кто их помнит, они просто тени. А ты, как я вижу, вполне способен быть самостоятельным собеседником. Правительница Хельхейма медленно пошла вперёд, и Солдат последовал за ней. — Фактически, из живых существ здесь обитаем только я и мой Гарм. Да, иногда сюда приходят обитатели других миров, используя для этого Радужный Мост или порталы, подобные вашему. Но ты пришел не через портал, я бы заметила. Видимо, ты находишься на грани жизни и смерти. Я сожалею. Агент задумался и посмотрел, наконец, на своё тело. Он действительно был покрыт льдом, как будто всё ещё находился в криокамере. — Это называется анабиоз. Каждый раз, как я выполняю миссию, меня замораживают, я не мёртв и не жив... меня разбудят, только когда снова будет задание для меня. Видимо, то, что мы повстречались накануне, как-то подействовало на моё состояние, и я оказался здесь. Но меня могут держать в анабиозе многие годы... — Здесь нет времени, сержант Барнс. Зимний Солдат замер. — Как ты назвала меня? — Джеймс Барнс. Это твоё имя, разве ты его не помнишь? Солдат мотнул головой и тут же сжал пальцами виски, словно от боли. — Я знаю имена всех, кто сюда приходит, — тихо продолжила Хель. — Это моё право, как хозяйки этого места. — Значит, ты знаешь и о моей судьбе? — Нет. Только имя. Зимний Солдат закрыл глаза, повторяя про себя услышанное имя и надеясь найти хоть какой-то отклик в своей памяти. Ничего. Но и чужим это имя не ощущалось — и это было хорошо. Значит, он на верном пути. — А те тени, что обитают здесь, среди них могут быть те, кто знал меня? Или я обязательно должен помнить их, чтобы они появились? Хель внимательно посмотрела на своего собеседника и покачала головой. — Нет, не обязательно. Но подумай, нужно ли тебе это? — Необходимо. Я потерял память и хочу вспомнить, кем я был. Женщина кивнула и сделала несколько шагов назад, утянув за собой Гарма, так что в поле зрения Барнса осталась только каменная пустыня. Примерно минуту ничего не происходило. Потом по равнине прокатился порыв ветра, закруживший облако мелкой серой пыли, и из этого вихря стал медленно формироваться человеческий силуэт. Через секунду перед Солдатом стояла девочка, одетая в довольно старомодное платье (по крайней мере, он был уверен, что современные девушки не носят такую одежду). Тень протянула к нему руки и светло улыбнулась. — Братик! Как ты изменился... Джеймс молча взял ладошку сестры в свою руку и погладил тонкие пальчики. Внезапное озарение на него не снизошло, но что-то шевельнулось внутри. — Ребекка. Имя было произнесено совершенно без эмоций, просто констатация факта, но девочка снова улыбнулась ему. — Ты помнишь меня, Баки! Я так рада, что ты пришел! Останься с нами, мы все так ждали, когда ты вернешься с войны! Ты ведь останешься? — Нет. Новый порыв ветра развеял видение Ребекки, Солдат опустил руку. Он не знал, почему сказал ей «нет». Перспектива остаться здесь не казалась ему такой уж страшной. Возможно, следовало согласиться... — Ты говорил с тенью, не забывай об этом. Хель положила ладонь на его плечо, и тепло её тела ощущалось даже через одежду. Замёрзшую кожу закололо миллионами иголок. Странно, когда он возился с Гармом, он не почувствовал ничего подобного. — Она умерла молодой? Раз была война... — Нет, она просто появилась такой, какой ты её помнишь, какой ты её видел. У тени нет ничего своего, они никого не помнят и не любят... Лишь принимают нужную форму. Какими бы ни были при жизни, здесь они неживые. Джеймс развернулся к своей собеседнице и взял её вторую руку, прижал тёплую ладонь к своей ледяной щеке. Хель улыбнулась. — Почему лёд не тает? — Потому что здесь нет ни льда, ни твоего тела, — рассмеялась повелительница теней. — Ты остался там, в Мидгарде. Смех внезапно прервался. Хель осторожно освободила свои руки и, потерев ладони, провела ими вдоль тела Барнса. Джеймс тут же почувствовал, как лёд исчез. — Таких гостей, как ты, у меня ещё не было. Ты меня развлёк, жаль, что пробыл здесь так недолго... *** Пробуждение от анабиоза было на редкость болезненным. Зимний Солдат пытался подавить кашель, отвлечённо размышляя о том, что у Хель избавить его ото льда получилось гораздо лучше. Было ли его путешествие только сном, игрой подсознания, восстанавливающего память из осколков? Всё, что удалось вспомнить за недолгий визит к хозяйке мира мёртвых, воспринималось удивительно гармонично и не вызывало никаких сомнений. Джеймс Барнс, морщась от боли, поднялся с операционного стола, на котором лежал, и огляделся. У дверей ожидал Рамлоу, и Солдат с удивлением отметил, что рука командира, которую во время своего визита изрядно порвал Гарм, полностью здорова, а от укусов гигантского пса остались лишь небольшие шрамы. Значит, времени прошло очень много, хотя Барнсу и показалось, что он прогуливался по Хельхейму всего пару часов. «Здесь нет времени, сержант Барнс». Что ж, ему оставалось только выполнить миссию быстрее и снова отправиться в криокамеру. Тогда, возможно, он снова отправится в астральное путешествие и проведёт с Хель ещё немного времени, которого нет. *** Впервые на задании его мысли были заняты другим. Впервые Зимний Солдат поторопился, проигнорировал опасность, решил сэкономить несколько минут и не проверил, мёртв ли телохранитель цели. Как итог — несколько пулевых ранений, сильное кровотечение. Тёмный переулок качался, приходилось держаться за стену, оставляя на ней кровавые следы. Перед глазами всё плыло, и время от времени обшарпанные стены домов превращались в уже привычный глазу пустынный пейзаж Хельхейма. Почувствовав, что больше не может сделать ни шага, Барнс опустился на колени. Подать сигнал о выполнении миссии он успел, жучок слежения на нём наверняка есть, скоро его заберут. Только успеют ли? Спазм боли скрутил тело, Солдат согнулся, опираясь на руки, и вместо холодного асфальта ощутил под пальцами теплые камни и мелкий песок. Почти сразу рядом заворчал Гарм, а потом осторожно ткнул носом новоиспечённого друга в плечо. Стараясь справиться с болью, Барнс рывком закинул руку псу на холку и, опираясь на него, осторожно встал на ноги. Хель стояла перед ним, рассматривая гостя, и не скрывала волнения. Солдат хотел поприветствовать богиню, но его скрутил новый приступ боли. Кровотечение усилилось. — Тише. Ты не здесь, помнишь? Твоё тело осталось в Митгарде, и эти раны — только в твоей памяти. Успокойся, и ты перестанешь чувствовать боль. Спокойный голос Хель неожиданно подействовал. Несколько раз глубоко вздохнув, Барнс действительно избавился от боли. — Это на анабиоз не похоже, — мрачно произнесла богиня, протянув руку и стирая кровь с губ своего гостя. — Что ж, теперь ты точно на грани жизни и смерти. — Разве это так страшно? — Барнс на секунду прижался губами к её пальцам, поцеловав их. — Я останусь здесь... — Сколько можно повторять? — вздохнула Хель, разворачиваясь и направляясь куда-то вперёд. — Здесь останется только твоя тень. Она не будет ничего помнить, ничего желать... Эти слова сделали больно. Причём буквально: Солдат снова ощутил свои раны, судорожно вздохнул, и воздух показался вдруг раскалённым. По глазам резануло вспышкой света. «Давай, очнись! Не смей мне тут сдохнуть!» «Брок, подержи его руку, я сделаю укол». Солдат снова схватился за ускользающую из-под пальцев шерсть Гарма. Пёс заскулил и развернулся к нему, тыкаясь в лицо очень большим и очень мокрым носом. — Не сопротивляйся, возвращайся в Митгард, — голос Хель слышался, словно через стену. — Я не думала, что когда-нибудь скажу это смертному, но мне не хотелось бы, чтобы ты умер. Барнс стёр выступивший на лбу пот и посмотрел на неё. Чтобы увидеть царицу пришлось задрать голову: Хель восседала на высоком троне, вдруг возникшем посреди равнины. — Я вернусь. Я найду способ прийти сюда по-настоящему, живым. Хочешь? — Мало кто желает здесь оказаться по своей воле. Это место почитают адом, а я не желаю тебе зла. — Значит, хочешь. Я вернусь. *** Свет снова резал глаза. Даже удивительно, откуда такая мощная лампа в автомобиле. То, что они ещё ехали, Солдат понял сразу, по тому, как болью в теле отдавалась каждая неровность дороги. — Тебе последние мозги изжарили? Не мог подать сигнал тревоги? — Рычал над ним Рамлоу, придерживая стойку с капельницей, чтобы она не очень качалась. — Командир, он подал сигнал, — послышалось откуда-то сбоку. Рамлоу обернулся и, не стесняясь в выражениях, озвучил всё, что он думает о действующей системе связи, установленных для Зимнего Солдата сигналах, а заодно и о комментаторе. Джеймс улыбнулся. Пока они добирались до базы, Барнс несколько раз впадал в забытье, но путешествий между мирами больше не совершал. Сознание просто уплывало в тревожный сон, в котором ему являлись и Ребекка, и двое младших братьев, и родители, и Стив, сначала маленький и хрупкий, потом такой здоровенный, что Джеймс смотрел на него снизу вверх. После того, как он ненадолго пришел в себя, зафиксированный на операционном столе (обезболивающие не действовали на Зимнего Солдата), в его видениях появился и доктор Зола. Мешанина из имён и образов ещё долго не желала укладываться хотя бы в подобие истории его жизни. Но времени до анабиоза было довольно много, да и развлечений в медицинском блоке не было, больного никто не навещал, так что у Джеймса было время всё обдумать. Когда раны затянулись и началась обычная подготовка к криокамере, Барнс вздохнул с облегчением. *** В этот раз переход в Хельхейм был простым и привычным. Покрывавший кожу и одежду лёд исчез почти сразу. И даже когда постамент с царским троном оказался почти что на горизонте, Барнс только усмехнулся и со второй попытки оказался в десяти шагах от места назначения. Хель улыбнулась. — Ты снова пришел не по-настоящему. — Не было времени сбежать с базы, — Солдат поднялся по ступеням к трону и, встав на одно колено, поцеловал руку леди. — Но я найду способ. — Думаешь, здесь тебе место? — Хель запустила пальцы в его волосы, и Джеймс зажмурился, словно кот. — Ты сама сказала — я пахну смертью. Меня ничто не держит в том мире. Те, кто мог бы удержать, теперь обитают здесь, пусть они и просто тени... Но мне не нужны и они. Барнс поднял голову и медленно коснулся губ богини своими. Длинные ногти предупреждающе впились в его шею, но Солдат проигнорировал этот жест, осторожно проведя кончиком языка по острым зубкам. Выждав ещё несколько секунд, Хель ощутимо укусила его и отстранилась, разрывая поцелуй. Очень трудно было что-то понять по её глазам, не имевшим зрачков, но на губах играла улыбка, и Джеймс счёл это хорошим знаком. — Ты соображаешь, что творишь? — лениво спросила богиня, ухватив за волосы снова было потянувшегося за поцелуем нахала. — Определённо. Моё тело в безопасности, в Митгарде, а если я умру, то здесь окажется лишь моя безразличная ко всему тень... Хель рассмеялась, запрокинув голову, и Барнс тут же приник губами к её шее, лаская ладонями грудь. Чёрная ткань под его руками вдруг растворилась, обнажая тело. Это был приятный бонус, поскольку Джеймс уже всерьёз задумался, как он будет снимать эти обтягивающие одежды. Теперь можно было освободиться от всех тревожных мыслей и отдаться чувственным ощущениям, ведь, если вспомнить предыдущие визиты, времени у них не так уж и много. Барнс опустился ниже, накрыл ртом тёмный сосок, другой осторожно перекатывая между металлическими пальцами. Ладонь правой руки скользнула между бедёр богини. Шеи Джеймса снова коснулись острые ноготки, но в этот раз прикосновение не было предостережением, а только добавило пикантности и подхлестнуло нетерпеливое возбуждение. Барнс ещё раз обвёл языком затвердевшие соски, поднял голову, чтобы коснуться губ Хели лёгким поцелуем, и, ласково оглаживая белоснежную кожу, снова потянулся вниз. Сжал пальцами бёдра, стараясь действовать механической рукой максимально бережно, и коснулся губами влажных складочек, с чувством глубокого удовлетворения услышав тихий стон удовольствия. Хель запустила пальцы в его волосы, выгибаясь на своём троне. *** В этот раз Зимний Солдат проснулся в лаборатории, словно после долгого приятного сна. Боли почти не чувствовалось. На стуле рядом с его койкой привычно обнаружился Рамлоу. — Задание? — спросил Барнс, борясь с желанием зевнуть и потянуться спросонья. — Нет, — мрачно ответил командир. — Тебя вывели из анабиоза, потому что переместить криокамеру невозможно. Нас переводят на другую базу. Всю сонную негу как рукой сняло. Хорошее настроение — тоже. Смена дислокации и отъезд с базы — эти новости в корне расходилось с планами Солдата. Установка, открывавшая порталы в другие миры, находилась здесь, Барнс надеялся, что ему удастся заставить её работать и переместиться с её помощью в Хельхейм. — Не переживай так, задания будут, — усмехнулся Рамлоу, от которого не укрылось разочарование Агента, которое тот воспринял по-другому. — Наша задача — обеспечить удачный старт проекта «Озарение». Черт знает, что такое, вся информация засекречена, но поговаривают, что в случае успеха мы буквально перевернём этот мир... — А что с тем проектом? Его не будут возобновлять? — С каким — «тем проектом»? — погрузившийся в мечты о новом мировом порядке командир был явно не рад, что его прервали. — Устройство для путешествия между мирами... Рамлоу машинально потёр старый шрам на левой руке и нахмурился. — Нашел, что вспомнить. Тот проект уже давно закрыт. Солдат сел в постели. — Но установка цела? Её не демонтировали? Командир внимательно посмотрел на Зимнего Солдата, и тот понял, что слегка перестарался с вопросами. Идеальное оружие никогда не интересовало то, что не было напрямую связано с его заданием. — Что ты хочешь? — спросил Рамлоу напрямую. Отыгрывать назад и снова притворяться бесчувственной машиной для убийств было уже поздно, и Барнс решил рассказать всё как есть. В конце концов, Брок Рамлоу был единственным, кого (с большими оговорками, разумеется) он мог назвать своим другом. — Я хочу снова открыть портал. И воспользоваться им. Командир некоторое время смотрел на него... Ну да, как на внезапно заговорившую винтовку. А потом наклонился вперёд и, глядя в глаза, шепотом спросил: — Ты понимаешь, что первое, что я должен сделать сейчас, это отвести тебя на процедуру обнуления? — Не поможет, — покачал головой Джеймс. — Ко мне вернулась память, и они не смогут заставить меня всё забыть снова. — Но могут заставить пожалеть об этом! — Рамлоу откинулся на спинку стула и взлохматил волосы. — Какого черта ты... Зачем тебе вообще это нужно?! — Я обещал женщине... И я привык держать свои обещания. Командир, видимо, вспомнил женщину, о которой шла речь, и на его лице появилось выражение ужаса. Барнс с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. — Я знаю, что это звучит смешно... Но я действительно ей обещал. — Вот что я тебе скажу, — Рамлоу взял себя в руки и снова придвинулся ближе, — у нас есть задание. Мы должны его выполнить. Потому что никто, кроме нас, не разберётся с проблемами собственного мира и не наведёт в нём порядок. Пока мы не закончим здесь, не смей даже мечтать о том, чтобы свалить куда-то ещё, ловелас хренов. Ясно? Джеймс сжал зубы. — Да. — Хорошо. У нас есть миссия: проект «Озарение» должен быть успешно запущен в работу. Если это случится — возможно, наша организация больше не будет так нуждаться в тебе. Тогда, обещаю, я буду рекомендовать тебя в качестве первопроходца для внеземного проекта. *** Барнс не ожидал, что Рамлоу согласится так быстро и не станет задавать вопросов о том, когда и как Зимний Солдат раздавал обещания. Видимо, короткая схватка с Гармом всё же произвела на него неизгладимое впечатление, и после встречи с адским псом можно было поверить в любой фантастический бред. Но в том, что командир выполнит своё обещание, он не сомневался: он работал с ним достаточное количество времени, чтобы доверять его словам. То, что Рамлоу просил взамен, тоже не вызывало вопросов: от Зимнего Солдата требовалось всего лишь выполнять его прямые обязанности. Воспоминания воспоминаниями, но отказываться от своих обязанностей Барнс не спешил. То, что приказы следует выполнять, он хорошо усвоил ещё до потери памяти. Просто до определённого момента он не задумывался, кто именно отдаёт ему приказы. У одной из его целей было лицо Стива. Это было невозможно, потому что с лучшим другом Барнс попрощался семьдесят лет назад и, вспоминая своё прошлое, отвёл ему место рядом с Ребеккой, отцом, матерью... Просто одна из теней, что дожидались его в Хельхейме. Неожиданное сходство Джеймс считал лишь причудливой игрой воображения. До тех пор, пока Цель не окликнула его по имени. Почему Стив Роджерс вдруг оказался по другую сторону линии фронта? Барнс смотрел на Рамлоу, пытаясь найти ответ. Именно он вызвал Зимнего Солдата для совершения этой миссии. Почему? Джеймс же рассказал ему о том, что память вернулась. Командир выглядел испуганным. И, похоже, напуган был не только он. Через некоторое время появился взволнованный Пирс, итогом его визита стал приказ об обнулении. *** Согласно замыслу наблюдавших Зимнего Солдата врачей, эффект от процедуры обнуления должен был заключаться в кратковременной амнезии и упорядоченности сознания, в котором не оставалось ничего, кроме стремления выполнять приказы. На деле же воздействие электрического тока, проникающего в организм, вызывало сильную боль и судороги, в результате которых поначалу действительно «переворачивалось сознание», но со временем провалы в памяти постепенно сошли на нет. В итоге эффект от процедуры в этот раз был совершенно противоположным: мысли путались, реальность уплывала, растворяясь в видениях чужого мира, тени давно ушедших и забытых мерещились среди живых. Зимний Солдат знал, что не должен поддаваться этой слабости, должен быть внимательным и собранным, иначе в Хельхейм вернётся только его тень. Нельзя было рисковать. Но между ним и его целью стоял Стив. Потревоженная память хранила в себе не только лаконичные факты, но и хаос из чувств, желаний, эмоций. Действиями Джеймса Барнса руководило не только желание выполнить возложенную на него миссию, но и сомнения, страхи. Всё это ожидаемо привело к провалу. Задач проекта «Озарения» Зимнему Солдату не объяснили, но догорающие обломки Хелликарьеров, усыпавшие берег Потомака, явно свидетельствовали о провале всех планов руководства. Джеймс не видел смысла в смерти Стива, поэтому вытащил его из воды после падения и оставил на берегу, убедившись, что тот жив. Оставаться и дожидаться его пробуждения тоже не было смысла. Раздобыв гражданскую одежду, Барнс попытался было добраться до базы (он знал её точные координаты на случай, если придётся возвращаться после миссии без группы сопровождения), но опоздал. Видимо, место расположения секретного бункера стало известно противнику, и сейчас тут шел бой. Зимний солдат был не в той форме, чтобы вмешиваться в новую передрягу. Пришлось отступить. *** В итоге его ожидание растянулось на несколько месяцев. Барнс зализывал раны, воевал со своей памятью, а также знакомился с новым миром, который, по словам Пирса, так изменился благодаря его деятельности. Осознание того факта, что всё это время он работал на Гидру, не стало огромным потрясением или поводом для затяжной депрессии. В принципе, он понял это ещё тогда, когда узнал в своей цели Стива, а теперь только подтвердил догадки. Судьба этого нового мира не особенно волновала Солдата. Тот старый, который он считал своим и в котором он был Баки Барнсом — был потерян навсегда, ушел в царство теней вместе с родителями, Ребеккой, планами о тихой семейной жизни, дружбе со Стивом и светлом будущем. Этого мира больше не было, как не было и самого Баки. Тот, кто остался, хотел вернуться в Хельхейм, на этот раз — навсегда. Но возможности исполнить задуманное не было. Если установка-портал и осталась в рабочем состоянии, то до неё было не добраться: база, где она находилась, по-видимому оказалась лакомым куском для захватившего её противника. Солдат наведывался туда время от времени, наблюдая за происходящим. Из бункера вывозилось оборудование под круглосуточным присмотром вооруженной охраны. Уверенности в том, что портал ещё не демонтировали, не было. Конечно, возможно, что подобные опыты проводились и на других базах Гидры, но Барнсу об этом ничего не было известно. Ответственных за этот проект, даже если они ещё оставались на свободе, он не знал. Что-то мог знать Рамлоу, всё-таки он занимал довольно высокий пост. Но бывший командир «Страйка» сильно пострадал, попал в больницу и, после того, как была установлена его личность, тоже находился под охраной. Просто так поговорить бы им не дали, а Рамлоу был не в том состоянии, чтобы ударяться в бега. Зимний Солдат продолжал ждать. *** Когда с базы Гидры наконец закончили вывозить оборудование, охрану уменьшили вдвое. Барнс решил всё-таки наведаться туда на удачу: по его воспоминаниям установка-портал была слишком большой, некоторые её части были буквально встроены в стены. Предчувствия не обманули Солдата: в двухэтажном зале всё осталась на старом месте и в работоспособном состоянии. Судя по всему, кто-то изучал сложное устройство, поскольку Джеймс нашел что-то типа дневника исследователя. С трудом продираясь сквозь научные термины, он выяснил в общих чертах, как включить источник питания, заставляющий агрегат работать, и даже сумел это сделать. Установка тихо загудела, на приборных панелях замигали огоньки, портал засветился мягким синим светом. Довольный результатом, Барнс перешел к следующей части записей, но его отвлекли, окликнув. — Баки. Зимний Солдат тихо вздохнул, откладывая дневник, и обернулся. Капитан Америка стоял как раз между ним и порталом. Словно зеркальное отражение их встречи на Хелликарьере. — Привет, Стив. Я не пытаюсь уничтожить мир. Мне просто надо... переместиться в одно место. Капитан немного стушевался, услышав обращение по имени, но тут же взял себя в руки. — Я знаю, что ты хочешь сделать. Это безумие, Баки. Джеймс сделал шаг в сторону, чтобы заглянуть за спину Капитана. Как он и думал, у лестницы стоял Рамлоу. — Неожиданный у тебя союзник, Стив... — Послушай, — экс-командир «Страйка» поднял руки в примирительном жесте, — я не исключаю возможности, что твоё знакомство с другим миром было реальным, я здесь много чего насмотрелся... Но этот... способ перемещения не изучен. Всё, что было в арсенале — два не очень удачных опыта, первый проводился семьдесят лет назад... — Я помню этот опыт, — усмехнулся Барнс, переводя взгляд на Капитана. — Хорошо помню. В тот день умер Баки. Капитан открыл было рот, чтобы возразить, но Джеймс остановил его жестом. — Не надо, Стив. Баки мёртв, поверь мне. Я — Зимний Солдат, я пахну смертью так сильно, что тварь из Ада приняла меня за своего. Хотя... Ад — это не совсем верно. Там не так уж и плохо, на самом деле. — Ради всего святого, Баки... Джеймс, — Роджерс сжал кулаки. — Ты никуда не уходил физически. Твоё тело оставалось здесь, на Земле. Почему ты считаешь, что твоё знакомство с Хельхеймом тебе не привиделось? Что это не игра разума? Почему же? За то время, что он вынужден был скрываться и следить за базой, Барнс задумывался об этом не раз. Не раз надеялся увидеть тот страшный и неприветливый мир хотя бы во сне. Сколь велик был соблазн довести себя до грани жизни и смерти, чтобы снова там оказаться. Джеймс улыбнулся. — Даже если так. Я всё равно попытаюсь дойти туда. Не думаю, что со мной случится что-то худшее, чем уже случилось, Стив. Пропусти меня. — Нет. В такт его ответу вспыхнуло свечение портала. Краем глаза Зимний Солдат видел, как Рамлоу сделал шаг вперёд. Всё-таки Стив не рассчитал время и немного опоздал со своим появлением. Но вот реакция у Капитана Америки всегда была отличной, Барнс помнил это, а потому, как только Роджерс обернулся к порталу, кинулся вперёд. Удача ему улыбнулась, и он успел выбить щит из его рук до того, как Капитан его кинул. Следом его самого сбила с ног огромная туша зверя. — Баки! Барнс не мог ответить при всём желании: при падении из него вышибло дух, и теперь зверь возил его по полу, не давая отдышаться. Про себя Джеймс молился о том, чтобы Стив не стал стрелять: уж очень не хотелось поймать случайную пулю. Но, по-видимому, Роджерса заставила передумать ещё одна неожиданная гостья. — Я оказалась права, решив, что тебя так просто не отпустят, Джеймс Барнс. Солдат попытался оторвать от себя Гарма, но пёс продолжал тыкаться ему в лицо мокрым носом и радостно облизывать огромным языком. Соскучился. Все, что получилось — немного подвинуть тушу зверя так, чтобы разглядеть, что же происходит в зале. Стив действительно вынул оружие, но его руку удерживал Рамлоу, уже переживший однажды визит пришельцев из Хельхейма. Сама Хель смотрела на них с улыбкой. Джеймс ещё раз попытался столкнуть с себя пса. Богиня, сжалившись, хлопнула пару раз рукой по бедру, и Гарм, недовольно рыча, отпустил своего друга и отправился к хозяйке. Барнс поднялся на ноги. — Портал сработал? — спросил он, не отрывая взгляда от женщины. Его видения всё-таки не были бредом. — Нет, не сработал. Я открыла его с другой стороны. У Джеймса потеплело на душе, несмотря на то, что голос Хель звучал совершенно равнодушно. Он подошел к ней и, опустившись на одно колено, поцеловал протянутую руку. — Попрощайся. Если ты, конечно, не передумал идти со мной. Барнс развернулся и пошел навстречу Стиву. Капитан положил руку ему на плечо. — Видишь, я не бредил. Всё, что со мной было, произошло на самом деле. — Я уже понял. Но ты уверен, что это правильное решение? Солдат улыбнулся. — Я нашел ту, единственную, Стив. *** Пейзажи Хельхейма были такими же скучными и унылыми, правда, немного изменились телесные ощущения. Всё-таки Барнс впервые присутствовал здесь не в качестве призрака. Хель, улыбнувшись, исчезла вместе с Гармом, и Барнс даже испугался на несколько секунд. Но тут же разглядел вдали её трон на высоком постаменте. Переместиться так же быстро, как в прошлый раз, не получилось, но в целом результат его устроил. Лежащий на нижней ступени Гарм завилял хвостом, но остался лежать, наблюдая, как новый обитатель царства теней поднимается к трону хозяйки. Джеймс опустился на ступени у трона рядом с ногами богини, устроив голову у неё на коленях, и зажмурился от удовольствия, почувствовав, как пальцы Хель перебирают его волосы. Теперь он был дома.