Неужели он разлюбил ее? Самую прекрасную женщину Египта?

Мне было 7, когда я впервые увидела ее - величайшую из цариц Египта. Помню, как отец подвел меня к большой квадратной витрине и указал на бюст. Уже тогда этот взгляд поражал мое маленькое, еще несмышленое существо. Нефертити, казалось, смотрела прямо на меня, улыбалась, стараясь заглянуть в душу. По словам отца, XVIII династия была богата на великих женщин: жриц, цариц, сестер правителей...Неважно, какой у каждой из них был титул; главное, что их влияние и власть были неоспоримы. -Видишь, Эви? - папа указывает пальцем на царицу и я поднимаю голову. - Она была самой красивой женщиной. Не только своего времени. Нефертити -эталон красоты и сегодня. Сам фараон любил ее. Я знала. Потом все изменилось и Нефертити перестала быть главной женой царя. Ее имя стерли из анналов, ее статуи разбили, изображения уничтожили. Казалось, что от нее не осталось ничего; только призрак прошлого и...имя. "Красавица грядет". Этот бюст - все что осталось от когда-то влиятельнейшей царицы древнейшего царства. Еретичка, Отступница, она оказалась в опале. Египтология, еще одна женщина, которая жила в нашем доме и которую так любил отец. Она незримо присутствовала везде, ей он посвящал все свое время. Болел ею. Вместе с ним, училась и я. Поэтому к своим 7 годам, я природнилась к науке настолько, что не просто разделяла отцовскую любовь, но искренне впитывала все его рассказы, повествования. Квартира, наполненная папирусами, статуэтками, научными книгами и картами, привезенными с раскопок, были частью нашего быта и мне казалось, что жить иначе просто невозможно. В 10 папа впервые взял меня с собой в Египет - на раскопки. Самое яркое воспоминание детства, юности. Хотя нет, таких моментов в памяти много. Все сразу не вспомнишь. Папа хотел, чтобы меня звали Хеннутауи, в честь верховной жрицы Исиды. Он часто называл меня так. Прозвище закрепилось надолго. В какой-то момент я замечаю, что у скульптуры нет левого глаза. Но спросить папу не успеваю, потому что отвлекаться от созерцания не хочется. Она и правда очень красива. Отец рассказывал, что в наших жилах течет их кровь. Мы не были израильтянами: наш дед переехал в Тель-Авив, когда ему было 30. Отцу тогда было всего 4 года. Копты. Национальность -копты. Долгое время мне не было известно, что это значит. На выручку пришла мама. "Коренное, неарабское население Египта" - коротко и очень быстро объяснила она тогда. Папа гордился нашим происхождением, часто рассказывал мне о Восемнадцатой династии. Его любимицей была Нефертити, а моей - царица Тийя. Он всю свою жизнь провел в жарких песках земли Та-Кемет, на раскопках, в поисках гробницы Нефертити. И Эхнатона. Тщетно. Отец жил идеей этих поисков, но в конце концов, разочаровавшись в себе, он вернулся в Тель-Авив и засел за научный труд. Мы с ним больше уже никогда не поехали ни в Берлин, ни в Каир, ни в Турин. Никуда. Казалось, что ему хочется забыть о годах, потраченных впустую. Нефертити живет в Берлине, недавно она переехала из Египетского музея в Новый. Я навещаю ее раз в два года, глядя в эти бездонные, хоть и неживые глаза, пытаясь с точностью зарисовать изгиб бровей, губ. И корона. Главный ее атрибут - корона, которую носила только она. Всего в двух залах от Нефертити, ее тетка- царица Тийя. И хотя она не может похвастаться красотой, ее лицо очень запоминающееся, харизматичное. До самого последнего момента поверить в то, что эти женщины - наши предки, было неимоверно сложно. И все-таки, знание того, что я-часть их, неимоверно грела. Малькатта в огне: вся пылает, повсюду слышны вопли страха, отчаяния, просьбы помощи. Люди снуют туда-сюда, стараясь спасти не только самих себя, но и свое имущество. Женщины путаются в подолах платьев, их парики съехали набок, а красиво подведенные сурьмой глаза красные от слез и большие от ужаса. Нянька бежит по длинному коридору, держа на руках маленькую царевну, которая от страха жмется к женщине, словно стараясь спрятаться. Огонь медленно поедает все, что ему попадается на пути: мебель, занавеси, фрески и изображения богов. Взгляд падает на Анубиса, нарисованного в полный рост. Анубис? Бог смерти? Во дворце? Его не могли здесь изо... Распахнув глаза, я обнаруживаю себя сидящей на кровати, волосы щекочут лицо, а в горле пересохло. Сон. Неужели это всего лишь сон? Очередной кошмар. Уже пятый за этот месяц. За последний месяц.