Вверх тормашками.

Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсль обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшуюся племянницу, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало туже самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей. — Подъем! Вставай! Поднимайся! Маргарет резко дернулась и проснулась. Сморщившись она перевернулась на другой бок и закрыла голову подушкой.Тетя продолжала барабанить в дверь. — Живо! — провизжала женщина,ударив по дверке так,что та чуть не слетела с петель. Мэг слушала ее удаляющиеся шаги, а затем до нее донесся звук брякнувшейся на плиту сковородки. Она перевернулся на спину и потянувшись, издавая при этом забавные звуки,попыталась припомнить,что же снилось ей на этот раз. Это был странный сон о чем-то неуловимо приятном,но в то же время очень грустном. Девочке казалось,что она с кем-то говорила,но никак не могла вспомнить с кем именно. Тряхнув копной рыжих волос она встала с постели и начала приводить ее в порядок. Тетя вернулась к двери. — Ты что, еще не встала,лентяйка? — настойчиво поинтересовалась она. — Почти, — уклончиво ответила Маргарет,поправляя плохенькую подушку на своей не менее паршивой постели. — Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрела за беконом! И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально. - О нет! - простонала в ответ Мэг. — Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери. - Я говорю,что очень рада за своего кузена,тетушка!- скрестив пальцы ответила девочка. День рождения Дадли — как она могла забыть? Маргарет огляделась в поисках колготок. Она обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнула ползающего по ним паучка. Мэг уже давно привыкла к членистоногим сожителям — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане она и жила. - Ар-р-р,как же мне все это надоело!Кто бы знал! - натягивая поношенный свитер,доставшийся ей от Дадли, ворчала девушка.- Дадли - то, Дадли - это. Не смей грубить Дадли!Да этому поросенку нужна хорошая порка на день рожденье, а не кусок торта! Одевшись, она пошла на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем. - И зачем этому толстяку велосипед? Он же все равно на нем не будет кататься,- рассматривая подарок кузена, рассуждала девочка. Действительно, Дадли на самом деле хотелось больше похватать перед своими друзьями,чем всерьез заняться спортом,ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения — хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли была Мэг, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать шуструю девчонку,которая порой давала ему сдачи,что конечно же тут же наказывалось Дурслями. Обычно они запирали ее в чулане без еды на несколько дней,не позволяя даже выйти в коридор,наверное по этому она и выглядела меньше и слабее своих сверстников. К тому же Маргарет казалась еще меньше и тоньше, чем была на самом деле, за счет того что ей приходилось донашивать старые вещи Дадли и редко тети Петуньи, а Дадли был раза в четыре,а то и в пять крупнее ее, так что одежда висела на девочке мешком. У Мэг было худое лицо, длинные тонкие ноги,рыжие волосы, спадающие до острых плечиков, и ярко-зеленые глаза. Тетя Петунья кривилась глядя в них,говоря, что это ядовитый цвет, а о волосах всегда говорила,что на голову Маргарет плеснули ведро ржавчины. Из-за этого девочка совершенно не переживала,говорит и путь себе говорит,что хочет. Единственное,что Мэг по настоящему не нравилось,так это шрам в виде молнии который она старалась спрятать за волосами. Шрам был у нее с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который она задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у нее появился этот шрам. — Ты получила его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. — И не приставай ко мне со своими дурацкими вопросами! «Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому она должна была следовать и которым всегда пренебрегала,стараясь позлить Дурслей. Когда Марго переворачивала подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон. — Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия. Он ненавидел свою племянницу,которая постоянно перечила ему. Он вообще не переносил, когда ему перечили, а девочка делала это с завидной регулярностью. - И не подумаю! - в тон ему ответила Мэг,даже не обернувшись на опекуна. - Что ты сказала маленькая паршивка?! - взревел Дурсль-старший. - Я сказала,что не буду причесываться, - спокойно повторила девочка, - Дядя, вам надо проверить слух, а то что-то вы в последнее время плохо меня слышите, - обернувшись к покрасневшему, как свекла дяде Вернону, добавила она. - Да ты! Да я тебя...Я тебя! - мужчина замахнулся было газетой, как в этот самый момент в кухню вошли тятя Петунья с Дадли. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глазенки были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангелочка, а Марго всегда утверждала про себя, что Дадли похож на обожравшегося борова,которого по ошибке нарядили в человеческую одежду и водрузили на сальную голову парик. Конечно, произнеси она это вслух Дурсли бы от нее и мокрого места не оставили, ведь эти...эти люди считали своего сыночка эталоном красоты. К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Мэг уже приготовила яичницу с беконом,и сейчас с трудом расставляла на столе тарелки с завтраком — там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось. — Тридцать шесть, — произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. — Это на два меньше, чем в прошлом году. — Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! — поспешно затараторила тетя Петунья. — Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. — Лицо Дадли покраснело. Мэг, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начала поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол,а он мог. Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность. — Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен? Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот. — Значит… — медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать… тридцать… — Тридцать девять, мой сладенький, — поспешно вставила тетя Петунья. Марго поперхнулась. Дядя Вернон одарил ее убийственным взглядом. — А-а-а! — Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. "И как он его только не сломал" - подумала Мэг. — Тогда ладно… - начав ковырять вилкой в яичнице пробасил Дадли. Дядя Вернон выдавил из себя смешок. — Этот малыш своего не упустит — прямо как его отец. Вот это парень! — Он взъерошил волосы на голове Дадли. - Ага такой же глупы и жирный,- тихо прыснула девочка. - Что-о-о?! - угрожающе начал дядя Вернон. Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. Через несколько минут она вернулась. — Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять эту. - пренебрежительно махнув в сторону Марго,которая в ту же секунду вытянулась,как струна. "Неужели...Нет,быть не может! Чудес не бывает...Но может все таки?" - лихорадочно думала девочка внимательно следя за своими опекунами. — Может быть… — медленно начала тетя Петунья. — Может быть, мы могли бы взять ее с собой… и оставить в машине у зоопарка… — Я не позволю ЭТОЙ сидеть одной в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон,сверля девочку взглядом. Дадли громко разрыдался. То есть настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает. Так что изобразив на своем лице непередаваемо отвратительную гримасу, он начал тереть своими толстенными пальцами глаза, якобы утирая слезы. Мэг на это лишь презрительно фыркнула. — Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ей испортить твой день рождения,но поверь другого выхода у нас нет! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына. — Я… Я не хочу… Не хоч-ч-чу, чтобы она ехала с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. — Она… Она всегда все по-по-портит! - Иди собираться, - недовольно рявкнул на нее Дурсль-старший. Как только за девочкой захлопнулась дверь каморки, она подпрыгнула на одной ноге, при этом чуть не стукнувшись о потолок и с радостным "Ура!" кинулась к тумбочке в надежде отыскать в ней что-нибудь по приличней, чем застиранный свитер Дадли.