Freak

*Troye's POV* — Мама сказала, что у тебя пять минут, чтобы встать с постели. Или же ты не получишь свой завтрак. А там блинчики с Нуттелой. — Сейдж пропела последнюю фразу, раздражающе танцуя посреди моей комнаты. Я проворчал себе что-то под нос и лениво дотянулся до подушки, бросая ее в сестру. — Мам! Трой кидается в меня! — Она закричала, убежав обратно, чтобы доложить обо всем матери. В ответ я лишь закатил глаза, потирая их из-за недостатка сна. Я лениво сел и почувствовал, как одеяло соскользнуло с моих колен, обнажая кожу навстречу холодному сентябрьскому воздуху. Слишком рано, чтобы просыпаться. Это была единственная мысль, витающая в моем полусонном мозгу, пока я пошел ванную, споткнувшись при этом раз десять. Это утро было одним из тех, когда я восхвалял всех Богов за отдельную ванную, потому что я был вовсе не в настроении сражаться с семьей за право почистить зубы первому. Я взглянул в зеркало и съежился от собственного вида. Я выглядел так, словно по мне грузовик проехал, хотя это было ничего нового для утреннего Троя. Помимо того, что я урод, я еще славился своим умением видеть по ночам не сны, а жуткие кошмары. Ага, знаю, мозг выполнял свою работу на ура. Я буквально запихнул себя в душ, растворяюсь под напористыми струями горячей воды на своей спине. Это было именно то, чего я хотел. Я все еще хотел убить каждого встречного, но сейчас я бы хорошо при этом выглядел и чувствовал себя хорошо во время процесса. Я схватил шампунь, как обычно притворяясь, что это самый настоящий микрофон. Я любил петь больше всего на свете, это было отличное средство от стресса и плохого настроения. Но я никогда не пел ни в каком месте, кроме душа. Вы себе представляете, насколько неудобно я чувствовал бы себя, осознавая, что в момент моего пения все думают лишь обо мне и обсуждают именно мой голос? Критика всегда значила слишком много для меня. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу просто принять её. Я осторожничал и стеснялся даже в окружении своей семьи. Естественно, они сказали бы, что я пою чудесно, ибо на то и нужна была семья, но совпадала ли эта оценка с их истинным мнением? Я не знаю, я всегда был слишком зависим от чужого мнения и не хотел слышать плохие отзывы, поэтому не рисковал бы выяснять правду. — Трой! Еда остывает! — Услышал я визг Сейдж из прихожей. В это же время она начала неистово стучать прямо в мою стену, словно какое-то дикое животное. Сколько бы раз она на пыталась заставлять других думать, что является настоящей леди, внутри сестра оставалась назойливой самовлюбленной девочкой. — Твою мать. — Я застонал, споткнувшись о край ванны, едва успев ухватиться за что-то и избежать болезненного падения. Я потер зажмурившиеся от неизбежного удара глаза и открыл их снова, тупо уставившись на человека в отражении зеркала. — Трой! — Она продолжала кричать, и я удивлялся, как у неё ещё хватало воздуха и терпения на это. Неужели она не понимала, что я не собираюсь выйти вовремя? Я специально тратил большое количество времени с утра на подготовку к учебе и собирания мыслей в кучу, а на самом деле просто прогуливал автобус. Моя мама подозревала, что это было подстроено нарочно, беспрерывно читая мне лекции о том, какая глупая трата денег была отвозить меня с утра в школу, когда я могу добраться на общественном транспорте. Но она не знала, насколько это было необходимо для меня. Вы знаете этот вид толпы в автобусах? Как большинство людей настроены против вас? Мысли одного человека могли легко проникнуть в мой разум, что же тут о переполненном замкнутом пространстве раздраженных личностей. Это не была обычная случайная мысль кого-то, это были все сразу, резко вторгаясь в его личное пространство, словно посетители зоопарка, стучавшие по клетке с животными, желающими быть услышанными и разбудить зверя. Некоторые люди не любят толпу и избегают ее, я же просто не мог справиться с таким огромным количеством людей, поэтому, очевидно, мне приходилось избегать этого. Я продул в голове множество различных планов для поддержания своего плана. Например, я приходил в класс намного раньше положенного, избегая оживленного движения в коридорах, ходил лишь в маленькие неприметные магазины, игнорируя психованных покупателей, и никогда в своей жизни не покидал дома во время праздников. Около этого времени года все вокруг было безумным. Люди просто не хотели быть запертыми в своей клетке на Рождество и все эмоции выходили наружу, без разницы, положительные ли они были или нет. Люди буквально сходили с ума от счастья, наслаждаясь всеобщим ощущениям праздника и радости. Но Рождество Троя никак не могло тянуть на почетное звание «Счастливое». Я съежился, припоминая, когда последний раз покидал комнату в двадцать пятых числах. Вау, прошло уже десять лет. Десять лет с момента осознания того, что я был не таким. Десять лет как я спрятался от всего мира. Десять лет с потери моего единственного друга, которого на самом деле у меня никогда не было. Что за юбилей! Я простонал, заканчивая вытирать полотенцем волосы. Мама заставила меня подстричь их для школы, и я ненавидел это. Мои уши уродски выпирали, а скулы стали слишком угловатые. Я был больше похож на кислого маленького эльфа, а не человека. В отчаянной попытке пытаясь сделать внешний вид хоть каплю лучше, я поправил челку, чтобы ни одна прядь не выпадала и покинул комнату. Моя обычно прибранная комната сейчас больше походила на зону боевых действий, одежда разбросана везде где только можно и куча мусора от школьных принадлежности располагалась на полу. Господи, как же я ненавидел первый школьный день, это была одна из первых вещей под списком «Что я ненавижу и не собираюсь делать» — Трой Сиван Меллет! Если ты не выйдешь сию же секунду, я заставлю тебя завести друзей на этих выходных! — Мои глаза удивленно расширились от внезапного крика, и я начал стремительно надевать первую попавшуюся под руку одежду, открывая дверь в комнату. — Да, пап? — Он взорвался в приступе смеха, и медленно до меня начало доходить, что он только шутил. Идиот. Хотя этот сарказм имел смысл, отец понимал, что я ни за что не заведу друзей. Наверное, он бы не смеялся, зная причину моей анти социальности. — Мама сходит с ума там внизу, потому что не хочет, чтобы ты пропустил автобус. Хватить волновать её по пустякам. Я знаю, это плохо для твоей «крутой» репутации, но не волнуй ее для своего же блага. — Я виновато опустил взгляд на пол, желая, что я мог бы стать нормальным и приносить ей счастье. — Я, эм, я попытаюсь. Я ещё не закончил большую сортировку книг. — Отец скептически поднял бровь, смотря на аккуратно расставленные книги на кровати. Это была единственная точно организованная вещь во всей комнате, и это было трудно упустить. Он не задал мне ни единого вопроса, а просто разочарованно спустился по лестнице вниз с пустым выражением лица. Я вернулся к апокалипсису в своей комнате, громко рыча, не находя подходящую одежду. Почему я так стараюсь? Я как мантру повторял себе каждый день, что не собираюсь никого впечатлять. Я должен просто надеть самые удобные вещи. Я оделся и вышел за дверь. Конечно же, люди начнут обсуждать это, но могут и не обратить на это внимание. Не обращая внимания на внутреннюю борьбу, в итоге я надел неудобные узкие черные джинсы и темно-бордовую рубашку, которая странно сидела на моем угловатом теле. Мне было некомфортно находиться в такой одежде, но, по крайней мере, никто не станет осуждать за внешний вид. Хорошо, я надеялся, что она сидела на мне хорошо, но я был уверен, что если бы заглянул кому-нибудь в мысли, мог услышать и другой ответ. Я схватил сумку и спустился по лестнице, буквально запрыгнув на один из стульев при обеденном столе. — Автобус будет здесь через три минуты, Трой Сиван. Какое у тебя оправдание на этот раз? — Спросила моя мама, отворачиваясь от плиты с тарелкой. Она, видимо, сделала ему новую порцию, так как от неё исходил едва заметный пар. Я победно улыбнулся и приблизился к её лицу губами, хотя поцеловать её в щеку. Мама закатила глаза, но все же прижалась лицом к моим губам. — Я сломал две ноги в душе? — Саркастически предложил я, наслаждаясь тем, что выполнил запланированную миссию. Я обернулся и столкнулся глазами с Сейдж. Она выглядела намного злее, чем должна была, я ведь просто опоздал, но, возможно, это было только из-за того, что я получил намного больше внимания, когда она осталась в тени. Она может быть такой завистливой иногда — Завтра ты наконец-таки поймаешь автобус и перестанешь тратить наши деньги. Понял? — Категорически отрезала мать, бросив несколько бумажек рядом с моей тарелкой. Я покорно улыбнулся, быстро пережевывая остатки пищи. — Да, обязательно. — Было гораздо легче сказать это, чем на самом деле перебороть все страхи и воплотить в жизнь. Мама знала, что я уже все понял, но всё равно продолжала читать мне нотацию, совсем как раньше. Тогда её лекции становились настолько невыносимы, словно холодные каменные стены в замкнутой комнате, постепенно наступающие и наступающие на тебя, не давая тебе никакого шансы выбраться прежним. Заканчивалось это тем, что я категорически отказывался идти в школу, быстро забегая в комнату и лежа весь день на кровати. Я не сомневался, что такой же срыв произойдет со мной уже к концу этого месяца. История всегда повторялась, не давая себе просто уйти. Особенно она любила приходить снова, когда кто-то вновь пытался изменить меня. Я наблюдал за тем, как двое моих младших родственников покинули комнату и направились к выходу. Мама попыталась обнять их, но натиску поддался лишь Тайд. Сейдж была слишком занята своими делами дивы, неустанно печатая тонкими пальчиками немногословные предложения. Вероятнее всего, они с её высокомерными дружками поливали грязью лузеров и отправляли друг другу тошнотворные поцелуйчики с пожеланиями увидеться скорее. Вот оно опять, подростки весь мир видели как одно большое соревнование! Я любил Сейдж, но иногда она меня совсем не привлекала. Она на самом деле была воплощением того, что я больше всего ненавидел в своем поколении. Я абсолютно точно был уверен, что если бы мы не были братом и сестрой, она бы самой первой назвала бы меня «этим странным мальчишкой» и «тем немым». На самом деле я не немой, у меня просто существует правило, как стоит выражать свои мысли – не делать этого. Хотя даже не казалось, что кому-то будет важно или интересна моя точка зрения, поэтому привлекать к себе внимание – последняя вещь, которой я хочу заниматься в старшей школе. — Пока-пока! Удачного первого сентября! — Я услышал крик мамы у входной двери, и улыбка сама собой расползлась по моему лицу. Даже сейчас, когда мы уже давно выросли, она продолжала отправлять нас в школу, словно в огромный неопознанный мир, куда мы попадем в первый раз. Я проследил за Стилом и папой, входившими в комнату, глубоко сконцентрировавшись на разговоре о футболе. Как непристойно. — Что же, Трой, идешь в спортивную команду в этом году? — Я громко фыркнул и молоко почти вытекло из моего носа. Они неодобрительно направили на меня хмурый взгляд. Что же, сами напросились. Даже мысль о том, как я занимаюсь спортом, была уморительна. И без всякой телепатии я мог гарантировать, что этого не случится в ближайшую тысячу лет. Я худой и медлительный, при всех этих великолепных спортивных качествах, я ненавидел потные и грязные вещи. А ещё я настолько ленив, что мне даже проблемно элементарно по школьному коридору пройти, а не бегать как лама с одного конца поля на другое. Не, оставим такую возможность весело провести время для популярных накачанных парней. — Тебе на самом деле стоит попробовать что-нибудь новенькое, Трой. Кто знает, вдруг ты найдешь что-то, что тебе действительно придётся по вкусу! — Мама вернулась в комнату и положила руку на мое плечо. Я злобно бросил на неё убийственный взгляд, и она быстро убрала руку обратно, давая мне больше свободного пространства. — Или же кого-то, кто придется тебе по вкусу, — Добавил Стил, и уголки его рта растянулись в злодейской ухмылке. Я подарил ему самый ненавидящий взгляд, на который только был способен, встал и пошел положить тарелку в посудомоечную машину. — Я серьёзно, Трой. Подумай, Тайд всего лишь предпринял пару действий и уже спит с плюшевым мишкой. — Это вообще не твое дело. Мне полностью комфортно не находиться ни с кем в отношениях. Ты не поверишь, но есть люди, которым не нужно такое социальное внимание, чтобы быть счастливыми. — Я облокотился на свою любимую столешницу, убеждаясь, что на ней было муки на этот раз. В прошлый раз, только когда я вернулся домой и переодел домашние штаны, заметил, что вся задница была покрыта приличным слоем муки, что было очень неловко. Все вдруг замолчали на секунду, никто не решался даже посмотреть мне в глаза. Что, язык проглотили, да? — Мы не отрицаем, но ты счастлив? — Мои глаза встретились с глазами Стила, отражая его твердость, словно каменея и ожесточаясь под его тяжелым взглядом, становясь металлом, холодным и непреклонным, совсем как... сталь. Я задумался о том, насколько в тему его имя было сейчас (Steel – сталь). Его жизнь была самой отличающийся от моей из всех родственников, поэтому он просто не понимал. Во времена старшей школы, никто не мог согнать его с пьедестала самого популярного мальчика в школе, в то время, как я отчаянно пытался удержаться на плаву и не забить на жизнь, закидывая всё это дерьмо куда подальше. А сейчас он поступил в престижный колледж, что гарантированно даст ему отличную работу через несколько лет. Он был так уверен в себе, так бесстрашен, что я бы всё отдал, лишь бы хоть на мгновение почувствовать себя как он. — Мне пора идти, а то опоздаю. — Мой голос был лишь тлеющей оболочкой стального голоса брата. На их мышцах не дрогнул и мускул, словно они чувствовали мою боль. Я схватил сумку и забросил на одно плечо, наконец-то выдавая имя улыбку. — Пожелайте мне удачи! — Закричал я, стараясь, чтобы голос звучал намного веселее, для их же спокойствия. Вся семья лишь кивнула в полной тишине, всё ещё прибитая нашим небольшим разговором. Я направился к двери и вдруг резко почувствовал, что застываю в одной позе, а по всему пробегает знакомая дрожь. Я так волнуюсь за него! Надеюсь, он сможет стать более разговорчивым и открытым. Бьюсь об заклад, что над ним издеваются в школе, вот почему он избегает автобусов. Боже, надеюсь с ним всё в порядке. Я встряхнул головой и лихорадочно закусил губу на секунду. Заняло всего одну секунду вернуться к матери и крепко обнять ее. — Со мной всё будет нормально, не волнуйся насчет меня. — Сказал я, мягко обнимая её. Она испустила облегченный вздох и улыбнулась мне. — Повеселись и постарайся завести друзей. — Спокойно ответила она, поправляя ворот моей рубашки. Я закатил глаза и аккуратно отбросил её руки. — Посмотрим, мам. — Я слегка потрепал её за волосы и выбежал из комнаты. Я добрался к своей машине, не торопясь залезая в неё. Я посидел несколько мгновений, раздумывая над мамиными словами. Я не собирался заводить здесь друзей с самого первого дня старшей школы. Хотя я тогда и не особо старался. В то время меня определили сделать какой-то дерьмовый проект с одной девчонкой, она была самая сносная из всех моих сверстников. Её мысли не были ужасными, а просто-напросто непередаваемо скучными, как и её личность в целом. Я думал, что она была просто слишком умна, чтобы осуждать других, избегая этого. Но всё обернулось совсем другой стороной - она могла разговаривать только со мной, потому что очень хотела пойти на выпускной с кем-нибудь, но все её отвергли. Очевидно, я был принудительным другом. Мне совсем не нравилось быть последним шансом, особенно какой-то серой мышки. Друзья. Для меня это стало таким инородным понятием. Часть меня всегда хотела сказать что-то ободряющее, вроде «может, в этом году все изменится» или «не надо иметь такие завышенные стандарты, нищие не выбирают». Но я не мог. Я говорил себе эти вещи сотни раз в прошлом, но они просто не были правдой. Этот год не будет исключением, ничего не наладится, особенно учитывая факт, что подростки с каждым годом становились лишь более озлобленными и осуждающими. А что касается высоких стандартов, у меня их на самом деле и не было. Всего, что я на самом деле хотел – лишь один подлинный человек. Кто-то, кто не будет пытаться выиграть это наиглупейшее соревнование подростков. Того, кто на самом деле не просто заботился бы о чужих чувствах, но и мог сделать их лучше. Но я искал на протяжении восемнадцати лет, но так и не встретил никого хоть слегка похожего. Мои надежды значительно растворялись от года до года, я уже начал думать, что у меня намного больше шансов найти единорога. Но никто не запрещал мне мечтать об этом.