Freak

Я не ожидал, что Тайлер погонится за мной к машине, особенно, когда я вел себя как последний мудак. Я не хотел выставлять себя в таком свете, но это оказалась естественная защитная реакция на то, как саркастично он вел себя по отношению к моему выбору его прозвища. Это слегка задело меня. Хотя, чего я еще ожидал? Нам было уже не пять лет, а восемнадцать, и глупые прозвища перестали быть забавным аспектом нашей жизни. Но, сами понимаете, в детстве у меня не было возможности испытать ту стадию дружбы, когда никнеймы звучали круто. Поэтому вы скорее всего можете осознать моё удивление, когда он резко остановил меня, сжав в своих руках моё плечо. Я обернулся, чтобы посмотреть на него и громко сглотнул, лицом к лицу сталкиваясь с его обычной счастливой улыбкой. Прозвучит ли это странно, если я скажу, что каждый раз был безумно рад видеть его улыбку? Особенно, зная, что именно ты вызвал её. Конечно, я понимаю, что он улыбается девяносто девять процентов времени, но даже когда его уголок губ почти незаметно поднимался вверх при взгляде на меня, то мое сердце мгновенно таяло . Я медленно вернулся с небес на землю, чувствуя себя неловко из-за того, что так легко потерялся в своих мыслях. Но моё смущение сразу же исчезло, замечая, что Тайлер тоже уже успел погрузиться в себя и не заметил моего отсутствия. Он всё ещё смотрел прямо на меня и улыбался, но глаза выглядели пустыми. Я решил побаловать себя пару секунд, смотря в ответ на его глаза. Как бы не чрезмерно слащаво это не было, но они на самом деле словно сверкали при лунном свете. Он не оторвал взгляд, и я в конце концов заставил себя сказать что-то, чтобы не началась череда неловких моментов. — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Спросил я, внезапно вспоминая, что на самом деле злился на него, даже не смотря на то, что его глаза так восхитительно сверкали и буквально приглашали тебя потеряться в них. Эти же глаза тут же устремили взгляд себе под ноги, и я понятия не имел, что он собирается сказать дальше. — Я просто не хотел засыпать, зная, что ты злишься на меня, — пробормотал он детским голосом, стараясь сделать жалостливое лицо, надувая губы. Я чувствовал, как моя решимость ускользала всё дальше и дальше, наблюдая за его щенячьими глазками, внезапно сдаваясь и закрывая дверь машины, делая пару шагов ближе к нему. Я изо всех сил противился желанию обнять его. Конечно же, я хотел, но нам нужно было установить определённые границы. Рано или поздно он поднимет вопрос о том, почему мы прикасаемся друг к другу намного чаще, чем делают друзья. — Я не злюсь, — честно сказал я, засовывая руки в карманы. Если быть более конкретным, то я сам не мог понять нынешнее настроение. Но я точно не злился, как хоть кто-нибудь может быть так долго быть зол на милейшего человека, который буквально вымаливает твоё прощение? — Но ты также и не счастлив. Я был абсолютно серьёзен, мне на самом деле понравилось прозвище, — его серьёзный тон застал меня врасплох. Он едва ли когда-либо раньше говорил так уверенно и честно, что заставляло верить ему. Я посмотрел на него с опаской и не нашёл ни одного намёка на сарказм на его лице. — Серьёзно? — тихо спросил я, наблюдая, как он очаровательно склоняет голову и смотрит на меня всё теми же сверкающими глазами. — Да, оно особенное, только ты можешь меня так называть, — уточнил он совсем тихим голосом. Я чувствовал, как мои губы дёрнулись вверх, угрожая превратиться в огромную улыбку, которая всегда появлялась после таких милых слов. Это определённо звучало намного лучше, когда он объяснил это таким образом. Это было словно привилегией для меня, словно что-то, что было позволено лишь мне одному. Я сделал глубокий вздох и сжал его плечо, так как объятие всё ещё стояло под вопросом. Я на самом деле удивился, когда почувствовал знакомый гул в голове, в основном из-за того что чтение мыслей само собой прекратилось во время всего вечера. Я едва слышал все его мысли, больше фокусируясь на мелочах. Интересно, откуда он взял имя Тилли? Это так мило и невинно! А ещё очень близко к Талли, что делает это только милее. Я покраснел из-за его слащавых мыслей, интересуясь тем, как часто он произносит слово "мило", и оно производит всё тот же эффект. У него что, больше не было слов в своём ментальном словаре? Но я не видел смысла в том, чтобы молча винить его за отсутствия креативности, когда понимал, насколько счастливее меня сделали его мысли и слова. Если раньше у меня были сомнения по поводу искренности, то сейчас они испарились. — Хорошо, вскоре увидим прицепится оно или нет. На этот раз на самом деле спокойной ночи, мои родители точно устроят мне допрос как только я переступлю порог дома, — я знал, что оно "прицепится", как только сказал это, я заставлю это прозвище "прицепиться", если мне понадобится, зная теперь, что Тайлеру оно тоже пришлось по вкусу. Я смотрел, как он осознанно кивнул. Ох, как же сложно будет объяснить всё родителям. Проводить время с друзьями уже было безумно странно для меня, но я даже не мог вспомнить время, когда возвращался домой так поздно. Это на самом деле звучало довольно убого, учитывая, что было всего лишь десять вечера, но для меня это слишком поздно. Вы ведь понимаете, родители-однозначно-думают-что-меня-убивают-в-подворотне. Я быстро ехал домой с полным беспорядком в своих мыслях. Хорошо, честно говоря, это не был "беспорядок", все мои мысли были на одну тему. Тему о парне, к которому я осознал или ещё не до конца осознал, что испытываю какие-то чувства. Конечно, я никогда не планировал показывать их, я не смог бы перенести такого отказа с его стороны. Однако, возможно, я мог просто часами прокручивать в голове те чудесные моменты, когда он дотронулся моей руки или того объятия после того, как он назвал меня своим лучшим другом. Я его лучший друг. Я лучший друг Тайлера Окли. Какое-то странное головокружение напало на меня, когда я осознал эти чувства и начал как идиот улыбаться самому себе в машине. Я даже не задумался о том, чтобы изменить станцию радио, когда через колонки начала доноситься знакомая песня Леди Гаги. Честно говоря, вскоре я обнаружил, что подпеваю. Это продолжалось до тех пор, пока песня не закончилась, а я подъехал к дому. Неделю назад я бы вслух зашипел на такую песню, подпрыгивая от отвращения и быстро переключив её. Что-то изменилось за эту неделю, что-то, казалось, незначительно, но на самом деле имеющее огромное значение. Дело было не в том, что я послушал песню, которую ни за что не стал бы раньше или в том, что я наслаждался проводить время с другим человеком, а что я наслаждался собой в целом. В глубине моих мыслей не было никаких тёмных задумчивых рассуждений или желаний слиться со стеной, или стать невидимым. Я был видимый, и мне нравилось это, я на самом деле принял это. И мне нравилось принимать это. Мне нравился сам я, впервые за, кажется, вечность. Я откинулся на сиденье в реализации этих мыслей, отчаянно пытаясь понять, когда именно это произошло. Мне не просто нравилась одна вещь в себе — мне нравилось абсолютно всё. Даже чтение мыслей, особенно, когда оно давало мне возможность понимать мысли Тайлера. После следующих десяти безнадёжных минут обдумывания, я пришёл к простому заключению — сразу куча моментов произошла за такой короткий срок, которые заставили меня почувствовать что-то. Начиная с того, как он назвал меня своим лучшим другом и заканчивая тем глупым, когда он, смеясь, указывал мня на мёртвую рыбу. Я словно постоянно мог чувствовать, как сильно он заботится обо мне, каждое его действие говорило об этом. И, что же, если Тайлер Окли заботился обо мне, значит, я стою того, правильно? Я вздохнул и спустя мгновение вышел из машины, осознавая, как долго я сидел там и раздумывал о Тайлере. Это, безусловно, была более здоровая альтернатива моим обычным мрачным мыслям, но сейчас определённо было не время мечтать о чём угодно, особенно о милых парнях. Прямо сейчас была пора вести себя полностью виноватым, и я зашёл в дом, низко опустив голову в сожалении, подходя к гостиной. Я не удивился, обнаружив там отца, лежащего на диване с собакой на его животе, и услышав мамино пение, доносящееся с кухни. Конечно, они ждали меня, даже если пытались не показывать это так явно. — Привет, Трой! — Закричала мама, бросаясь в комнату и пихая мне в руки миску с остатками шоколадного теста на печенья. Хорошо, это было что-то новенькое, она никогда не позволяла мне есть такое вкуснейшее тесто. Я решил подыграть ей, схватывая миску и садясь на ближайшее свободное место. Я засунул немного себе в рот и замычал от удовольствия, но в это же время не мог отделаться от назойливого ощущения, что много пар глаз одновременно пристально смотрит на меня. — Ребята, я не могу читать мысли, вам придётся сказать вам, о чём вы так напряжённо думаете, — я нервно засмеялся и ухмыльнулся про себя. Правильная формулировка была бы при словах "я не могу читать мысли без вашего прикосновения". Мои родители обменялись взглядами, и мама стремительно села рядом с отцом. — Слушай, я не хочу ничего выпытывать, но я дала тебе тесто от печенья, поэтому ты должен быть честен, — я лишь вскинул брови в ответ, не уверенный, хотел ли соглашаться с её суждениями. Она глубоко вздохнула и вновь посмотрела на папу таким взглядом, который я никогда не смог бы расшифровать. Затем они оба повернулись ко мне с слишком счастливыми взглядами, — Это правда, что у тебя первая влюблённость? И каков он? Когда мы сможем его увидеть? — Сейдж! — Закричал я, не удивляясь, когда она вышла из-за угла коридора. Кто-то, очевидно, подслушивал, вот маленькая тварь. Я подвинулся на диване и освободил место специально для неё. Она, по крайней мере, попыталась сфальшивить виноватый взгляд, когда села рядом со мной. Я уже хотел начать читать ей лекцию, когда чисто "случайно" в комнату забрели ещё два человека, изо всех сил старающиеся выглядеть непринуждённо. Почему моя семья такая раздражающая? — Ну и? — Выжидающе глядя на меня спросила мама, когда оба моих брата заняли свои места на креслах. — Если вы и будете так продолжать вести себя, то никогда не увидитесь с ним, — Я усмехнулся, скрещивая руки и наклонив голову. Я ожидал, что после этого они хоть слегка успокоятся, но они, не колеблясь ни секунду, напали на меня с новым вопросом. — Таким образом, ты признаёшь это? — Я посмотрел на своего отца, и в раздражении сузил глаза. — Нет, — строго отрезал я, выпрямляя спину. Я физически чувствовал, как все родственники уставились на меня. Неужели эта тема на самом деле была настолько захватывающей? Может, они просто были удивлены тому, что я пошёл наперекор отцу, вот и всё. Раньше я бы просто тихо ушёл в свою комнату, отказываясь отвечать на вопросы. — Хорошо, ладно, тогда поменяем тему, наконец сказал он, издавая поражённый вздох. — Спасибо огромное! — Я в отчаянии откинулся на спинку дивана. Я уже начал чувствовать себя комфортно, когда он заговорил снова, и его озорная улыбка уже давала знать, что эта тема мне тоже придётся не по вкусу. — Где ты был сегодня вечером? — Да ради всего святого, ты точно знаешь, где я был, — застонал я, хлопнув себя рукой по лицу. Он нарочно вернул разговор к Тайлеру, отлично, чудесно, шикарно. — С ним? — Спросил он и раздражающе пошевелил бровями. Я смотрел на его лысую голову пару секунд, решая, стоит ли дать им хотя бы малейший кусок информации. — Если под "ним" ты имеешь в виду Тайлера, то да, — резко ответил я, вставая на ноги. Все выглядели полностью разочарованными, когда я начал покидать комнату, и тогда моя мама вновь подала голос. — Трой, это несправедливо! Это на самом деле настолько ужасно, что мы хотим быть в курсе твоей жизни? Мы заботимся, Трой, — я прикусил губу и остановился в дверях, обдумывая её слова. Обычно я бы без колебаний ушёл от них, но сейчас я на самом деле почувствовал вину. Чёрт тебя подери, Тайлер, который вновь принёс в мою жизнь чувства. — Да, мне он нравится. Каким он является? Громким, смешным, невероятно подбадривающим, выходящим на улицу, излучающим энергию, умным, натуралом. Знаете, в основном всем, чем не являюсь я.