1.
Когда Люцифер приходит к нему в первый раз, Сэм не готов. Он пугается, зажимается, скукоживается от страха и пытается стать меньше, чтобы дьявол его не заметил. Но Люцифер его видит, и впоследствии умудряется найти везде, куда бы они с Дином ни сбежали. Потому что от собственных снов не уйти. «Ты ничтожество, – говорит Люцифер, подбираясь ближе, – ты умрешь здесь, умрешь вместе со всеми, потому что я сотру этот мир. И никто не сможет мне помешать». «Ты погибнешь, – обещает Люцифер, – страшной смертью, я постараюсь, Сэм, я сделаю все для того, чтобы ты умер от моих рук». Сэм делает вид, что не боится этих слов, что не слушает въедливый настойчивый голос, который то поднимается до небывалых высот, то опускается до рычания адского пса. Сэм делает вид, что все в порядке, и все в порядке до тех пор, пока Дин ему верит. «Я тебя найду, – шепчет Люцифер, и Сэм просыпается, слыша в ушах затихающие слова, – я тебя найду, и ты не сможешь мне отказать». «Не найдешь, – кричит Сэм внутри себя и ловит странный взгляд брата. – Не найдешь, чертова тварь, только сунься!» Люцифер посмеивается и окутывает его жаром своей ненависти, отчего Сэм вздрагивает и оборачивается: он не спит, и рядом нет никого, кроме удивленного Дина; это реальность, но ему все равно не по себе. Потому что по телу до сих пор пробегают мурашки от прикосновения дьявола.* * *
Сэм привыкает. Он больше не содрогается, когда видит во снах улыбающуюся Джессику, сурового отца или маму, живую и красивую. За нее он даже благодарен, потому что хоть так побыть с ней, почувствовать на себе тепло ее рук. Мама уговаривает его дать согласие, и Сэм качает головой со слезами на глазах, потому что, пусть он и не помнит причину, он должен ей отказать. У него бывают хорошие ночи, когда Люцифер показывает ему счастливое будущее, если он примет его предложение, и плохие – когда дьявол, словно мины, то тут, то там подбрасывает образы умирающих близких, которые умоляют его согласиться. Сэм не поддается на уговоры и проскальзывает мимо, стараясь не наступить в натекшую из перерезанных шей кровь, но та все равно оказывается на его белом костюме. Люцифер очень любит белое, и в своих снах Сэм почти всегда в этом цвете. «Ты же невинный, – с насмешкой произносит дьявол, – ты чист как непорочная дева, твои помыслы и деяния совершенны и прекрасны». Дин все чаще и чаще косится в его сторону, и Импала становится клеткой, в которой постоянно висит напряженная тишина. Сэм не высыпается и пытается урвать хоть полчаса сна, когда они добираются в очередной город по очередному паршивому делу, и Дин позволяет ему, не доставая с расспросами. И Сэм безмерно ему за это благодарен, одновременно чувствуя вину, что молчит. Дин заслуживает правды, Дин как никто ее заслуживает – Сэм действительно виноват перед ним, но он не может ничего рассказать. «Я люблю тайны, – нашептывает Люцифер, когда Сэм закрывает глаза и только-только начинает дремать. – Мне нравятся скрытные, мне нравится, что ты предпочитаешь врать, но не говорить обо мне». «Я не вру, – возражает Сэм, чувствуя неправоту, но упорно держась за свою веру, – я не вру. Я просто ему не говорю». «Это утаивание правды, дорогой Сэм, – посмеивается Люцифер, и он чувствует, как по плечам скользят прохладные пальцы. Он пытается проснуться, но у него не выходит даже распахнуть глаза, зубы крепко стиснуты, а тело содрогается в мелкой дрожи. – Ты лжешь ради меня, как это мило». «Я не лгу!» – срывается он в крик, и это отдается болью в виске, которая тут же расползается по всей голове. – Сэм?.. – осторожно зовет его Дин, и Сэм наконец размыкает ресницы и обнаруживает, что, дернувшись во сне, сильно ударился о стекло Импалы. Висок пульсирует, и кажется, что до него даже дотронуться нельзя – взорвется и погребет под собой. – Все нормально, – спешно отвечает Сэм, выпрямляясь и рефлекторно хватаясь за голову. Дин поджимает губы, и Сэм может только догадываться, когда тот не выдержит и вывалит все как есть, все претензии, укажет на ошибки и снова бросит одного разбираться с этой кучей дерьма.* * *
«Ты сдашься, Сэм Винчестер», – задумчиво звучит в голове, когда он закрывает глаза и проваливается в долгожданный беспробудный сон после выматывающих суток. Наутро все, что он помнит, – что спал всю ночь напролет. В теле – приятная ленивая истома, которой ему не хватает, но все мышцы звенят, сил полно, как будто он неделю только отсыпался и ел, восстанавливаясь. Люцифер в голове то появляется, то исчезает, и Сэм порой не может сказать, когда он в реальности, а когда – во сне. Он так привык к шепоту в мыслях, так сросся с загадочными, завораживающими словами, которые Люцифер произносит то мягко, нараспев, то яростно, как злые команды, что иногда теряется, когда не слышит ничего, кроме тишины. Ничего не происходит несколько ночей подряд, но он не позволяет себе расслабиться. Он ждет подвоха – может быть, дьявол выскочит как черт из табакерки в ту минуту, когда Сэм потеряет бдительность? Может быть, дьявол нашел способ выйти на них? Может быть, у них с Дином осталось всего несколько дней или даже часов? Это нереально паршиво – незнание. Он будто плавает в густой смолистой жиже, не имея представления, чем все это закончится. И закончится ли. На пятую ночь тоже тишина. Сэм засыпает и просыпается, ворочается в постели, то и дело поднимается и садится на стул около окна, кладет руки на стол и пытается понять, что происходит. Ему некомфортно – после полугода бесед внутри собственной головы ему сейчас пусто. Он чувствует, будто его законопатили, как бочку, чтобы ни капли не пролилось, и теперь ничто не может проникнуть в его мысли и ничто не может из них выйти. Он чувствует, что остался один. Он в четвертый раз ложится в кровать, накидывая на себя смятое одеяло. В номере чертовски холодно, но Дин жаркий – скинул с себя все лишнее, спит на своей постели в трусах и футболке. А Сэм мерзнет. И, закрывая глаза, он сам не знает, что желает увидеть во сне. «Скучал, Сэм? – с придыханием произносит Люцифер прямо на ухо. Обходит его, касаясь кончиками пальцев – ведет по пояснице, боку, оглаживает живот и отходит в сторону с таким видом, как будто ничего сейчас не было. Усаживается на стул – они вдруг оказываются в номере из их с Дином реальности. – Мне бы хотелось услышать “да”». «Я этого никогда не скажу». «Я знаю, – Люцифер притворно вздыхает и опускает взгляд, чтобы тут же его поднять и ухмыльнуться: – Впрочем, меня это не сильно расстраивает. Как твои дела, Сэм? Меня не было некоторое время, и я постоянно думал, как ты тут? Не изменил ли своего решения? Как Дин?» Сэм молчит. Смотрит испепеляюще на довольного собой Люцифера и не произносит ни слова, всеми фибрами души желая, чтобы тот провалился обратно в Ад. «Я там был, Сэм, – скучающе говорит дьявол, – и мне там не понравилось. Если бы у меня была такая компания, как ты, может быть, дело бы пошло иначе». Сэм не хочет это слушать. «Вижу, тебя это заинтересовало, – замечает Люцифер и меняет позу, выпрямляясь, кладя ногу на ногу и обхватывая колено руками. – Признаться, удивлен». Ничего подобного. «Сэм, Сэм, Сэм… – тянет дьявол. – Меня забавляют твои попытки солгать мне, тому, для кого ты был создан». В один миг Люцифер стекает со стула и оказывается рядом с Сэмом. Секунда – и его сметает к стене, горло передавлено предплечьем, а напротив – равнодушные серые глаза. «Так или иначе, – звучит точно в голове Сэма; губы Люцифера сомкнуты, и от произносимых слов на его лице не проявляется никаких эмоций, – так или иначе, Сэм. Я тебя получу».* * *
Дин снова бросает на него косые взгляды, и Сэм знает, что осталось совсем немного времени до срыва. Сэм очень хочет спать, но боится, потому что не знает, чего ожидать от ночей, которые раз от раза становятся все более безумными. Люцифер играет с ним, как кошка с мышкой, и Сэм не знает, почему не может управлять собственным сном. Люцифер то срывается в горячечный шепот, обещая неземные блага, то рассыпает лихорадочные проклятья, скручивая его в невероятные позы, впиваясь пальцами в плечи и заламывая руки. Каждый раз иначе. Сэм не понимает, что происходит. Дин уже пытается начать разговор, утром, в обед и после ужина, когда Сэм больше всего хочет уткнуться в подушку и больше никогда, мать твою, не просыпаться в этом чертовом мире. Чтобы Люцифер оставил его, оставил, черт возьми, потому что Сэм не хочет разбираться с этой большой кучей дерьма. И, если уж по-честному, это должно было случиться. Потому что Сэм не отличается сильным характером, потому что он не верит в себя, не видит собственного будущего. Потому что он считает, что и так ничтожен достаточно, что может позволить себе проявить еще одну слабину. И когда Люцифер обволакивает его собой, сжимает все тело собственной сущностью, нашептывая что-то невразумительное, Сэм соглашается его принять. И распростирает руки, позволяя обнять себя с полным на это правом. Люцифер не заставляет долго ждать – набрасывается на Сэма, подминая под себя, осыпает жаркими и болезненными прикосновениями, а Сэм думает: дьявол не знает нежности. Сэм думает: я его научу. Ему стыдно выгибаться под этими поцелуями. Стыдно раздвигать ноги. Сэм зажмуривается, когда Люцифер трогает его жадными руками, и закрывает лицо ладонями, когда дьявол прижимается ртом к его члену. Ему кажется, что именно это он и заслужил. Именно к этому и шел все время – с самого проклятого рождения, ознаменовавшегося смертью матери (это он, выходит, лишил Дина материнской любви, потому что, не будь его, демон не пришел бы в ту ночь). Как венец – пляски с Руби. И то, к чему это привело. «Ты создан для меня, Сэм, – слышит он, когда Люцифер грубо толкается в него, – ты создан для меня во всех смыслах». «Раз так, – смутно думает Сэм, кусая губы и стискивая в пальцах неуместную джинсовую рубашку дьявола, – то бери меня».* * *
Он боится, что Люцифер примет его согласие за разрешение воспользоваться им как весселем, но этого не происходит. Вместо этого ночи проходят так, что наутро Сэм себя чувствует хуже, чем перед сном, и это, разумеется, не ускользает от внимания Дина. – Я все жду, когда ты мне скажешь, что происходит. – Что происходит? – Вот ты мне и скажи, – включает «сучку» Дин. На самом деле, у него это получается идеально, хотя «сучкой» он предпочитает называть Сэма. Сэм бы поспорил. – Меня это бесит. Опять эта херня. Опять. Мы через это проходили, Сэм, и я дословно могу пересказать тебе твое обещание! Ты поклялся ничего не скрывать! – Я… – Ты вот здесь уже, – Дин проводит рукой по горлу, раздувает ноздри и смотрит так, будто через секунду воткнет в него нож. – Ты меня просто заебал со своими тайнами. «Он любопытный, – замечает Люцифер, и Сэм медленно моргает, шокированный тем, что слышит его сейчас, бодрствуя. – Любопытство наказуемо». Сэм ничего не отвечает на эти слова, но собирает в себе такой клубок эмоций, что Люцифер, посмеиваясь, оставляет его одного. И тут же снова начинает звучать возмущенный Дин: – Что с тобой не так? – Все в порядке, Дин. Серьезно. Мне снятся кошмары. Просто кошмары. – Какие кошмары? – ...Как Люцифер убеждает меня согласиться отдать ему мое тело. «Ты уже это сделал, Сэм». – Прекрасно, блядь. Просто прекрасно, – бросает Дин и зарывается пальцами в волосы, крепко зажмуриваясь. Затем распахивает глаза, смотря в потолок, и кричит: – Кас! Кастиэль ничего не говорит. Пробует коснуться разума Сэма, прижимая пальцы к центру лба, и его отшвыривает к стене. Дин бросается к ангелу, потом замирает между ним и Сэмом, и видно, как мечется взгляд с брата на Каса: к кому подойти? Не опасен ли Сэм? Что творится-то, в конце концов? Кас приходит в себя и поднимается на ноги. Смотрит на Сэма внимательно и, взглянув на Дина, едва заметно качает головой.Тот смурнеет на глазах, вперивается взглядом в Сэма, поджимает губы и прищуривается. Сэм не знает, что можно на это сказать. Не знает, как лучше себя повести, и потому просто выходит из номера. И он не уверен: если бы Дин попытался его задержать, не отшвырнуло бы того так же, как Каса?* * *
Прикосновения Люцифера уверенные и властные. Сэм чувствует, как сила струится по венам, когда Люцифер прижимает его своим телом к постели, и Сэма придавливает, словно бетонной плитой. Только помимо болезненной тяжести он чувствует благодарность и абсолютный покой, как будто наконец нашел свой дом. В руках дьявола. «Пожалуй, ты совершенен, – шепчет Люцифер ему на ухо, тут же прихватывая мочку губами, подцепляя ее зубами и сразу же выпуская, чтобы снова опалить раковину горячечными словами: – Я не думал, что ты получишься таким». «Каким? – выдыхает Сэм и приподнимается навстречу ленивым легким касаниям. Люцифер ведет ладонью по его руке, переходит на грудь, зажимая пальцами сосок и выкручивая его до вскрика Сэма. Затем опускает голову и вбирает его в рот, щекоча вершину кончиком языка. Сэм начинает подрагивать от этих странных ощущений – как будто ничего не происходит, ведь это всего лишь маленький сосок, но от настойчивой ласки по всему телу разносятся непривычные волны тепла. – Каким?» «Напрашиваешься на комплименты», – насмешливо произносит Люцифер и кусает его живот. Сэма подбрасывает от резкой смены ощущений, но дьявол прижимает его к постели сильными руками, и он затихает. «Не напрашиваюсь», – отвечает Сэм и поднимает взгляд на протекший потолок, который в одну секунду становится белоснежным, с богатой хрустальной люстрой и лепниной. Он не напрашивается на комплименты. Он в них нуждается. Он считает себя чудовищем, уродом с демонскими способностями, Дин постоянно дразнит его из-за волос. Он трусоватый и даже немного подлый, и ему стоит немалых сил не проявлять этих мерзких качеств. Но сам-то он о них знает. «Ты сильный, – говорит Люцифер. – Ты упрямый, ты настойчивый и преданный». «Лжешь, – отвечает Сэм и отворачивается. – Я не могу быть таким». В голове вспышками мелькают воспоминания о Руби, о глазах Дина, узнавшего о предательстве. О глазах Дина, когда он снова его предал, и снова… Сэм только и делал всю жизнь, что предавал брата, как он может быть преданным? «Я открыл твою клетку, – говорит он безжизненно. – Ты же понимаешь, что это не подвиг». «Для меня – подвиг». Сэм не ожидает, как Люцифер вдруг набрасывается на него, седлая бедра. Хватает его запястья, придавливая руки к постели, склоняется над ним и, обездвиживая напряженным взглядом, медленно произносит: «Ты не знаешь, что я испытал. Ты не знаешь, от чего меня освободил. И ты не знаешь, насколько я тебе благодарен». Сэм глядит в ответ, не моргая и не дыша. В груди – пустота, которую срочно нужно заполнить, и Люцифер приближает свое лицо к нему и осторожно прикасается губами к губам. Сэм прикрывает глаза и так же осторожно отвечает на поцелуй, подаваясь вперед едва-едва, размыкая губы и трогая языком нижнюю губу дьявола. Люцифер замирает на мгновение, затем выдыхает в поцелуй и усиливает напор, вжимая его в матрас. Сэм сдавленно стонет и пытается поднять руки, и Люцифер отпускает его. Пользуясь свободой, Сэм обнимает дьявола, сминает его рубашку, собирая ладонями ткань в складки. Дьявол толкается пахом, проезжаясь стояком по его твердому члену, и Сэм вскидывает бедра, попадая точно в промежность Люцифера. «Не сегодня», – говорит он, отстраняясь на секунду. «Я и не собирался», – фыркает Сэм и насильно притягивает его обратно. У него уже болят губы, а от чужой щетины щиплет щеки, когда в царапины попадает слюна, которой неожиданно много, но останавливаться нет никакого желания. Сейчас хочется двигаться дальше, до логического финала, и Люцифер с ним полностью согласен. Оставшись без джинсов, в белье, Сэм бесстыдно раздвигает ноги. Люцифер стоит на коленях между его ног и смотрит, впитывает картинку жадным взором, и Сэму от этого становится все жарче и жарче. Он перекидывает резинку трусов так, чтобы та пережимала член точно под головкой, и едва заметно подкидывает бедра, трахая воздух. Резинка, не особенно тугая, давит почти болезненно, и член истекает смазкой на живот, капля за каплей. Сэм макает палец в нее и сует в рот, глядя Люциферу в глаза. Тот меняется во взгляде, прищуривается, зрачки расширяются. Еще миг – и дьявол стягивает резинку под яйца, обхватывает член ладонью и надевается ртом на него. Сэм громко стонет, не выдерживая, а Люцифер сжимает губы тугим кольцом и поднимается вверх, задерживаясь на головке и вылизывая ее кончиком языка. Тычется в щелку, слизывая соленые капли, обводит по кругу, берет яйца в ладонь и перекатывает их в пальцах точно так, как нужно, чтобы Сэм потерял голову. Люцифер сдирает с него трусы, швыряет куда-то в сторону и тут же лезет пальцами в промежность. Надавливает на местечко за мошонкой, и Сэм зажимается. Люцифер слюнявит пальцы и кружит ими вокруг ануса, хотя в подготовке нет никакой необходимости – во сне все гораздо проще. Но им обоим нравится. «Господи», – выдавливает Сэм и лихорадочно облизывает губы. «Не совсем, – ухмыляется Люцифер, со звонким хлюпаньем отстраняясь от его члена, – но близко». Дьявол задирает зад Сэма высоко – он боится, что его поясница переломится в следующую секунду. И забывает об этом в следующую секунду, когда язык Люцифера оказывается у него в заднице. Сэм не думал, что тому так понравится делать с ним… такое. Но Люцифер не оставляет ни дюйма его тела без внимания, особенно полюбив именно эту часть прелюдий. Сэм, в принципе, совсем не против, и с каждым разом его все меньше смущает то, что дьявол лижет его зад. Там уже все хлюпает и достаточно расслаблено для того, чтобы Люцифер вставил ему. Сэм делает вид, что его все устраивает, что он вовсе не хочет углубленной программы, но тот прекрасно его читает, и потому через секунду приставляет член к анусу, но вместо того, чтобы ввести его внутрь, начинает водить им по промежности. От копчика до яиц, каждый раз надавливая на вход, но не скользя дальше, и Сэму надоедает замирать всякий раз, как головка оказывается так близко. Он крутит задом, пытаясь насадиться, поймать ее, но Люцифер, издеваясь, отстраняется, одной рукой придерживая его за ягодицу и не давая принять более удобную позу. «Да черт возьми! – выкрикивает Сэм, потеряв последние крохи терпения, – да сколько можно!» И Люцифер наконец приставляет член точно в нужное место и одним медленным движением проникает в Сэма. Он, даже не замечая, задерживает дыхание ровно до того мига, как бедра дьявола касаются его ягодиц, и в ту же секунду он шумно и резко выдыхает, тут же втягивая воздух, чтобы отдышаться. Люцифер двигается, даже не обращая на него внимания, и Сэм роняет голову на матрас, направив пустой взгляд в богато отделанный потолок. Хрустальные спирали свисают с люстры, покачиваются словно бы от сквозняка, и Сэм переводит взгляд на толкающегося в него Люцифера, который все это время, оказывается, не сводил с него глаз и теперь удерживает одним лишь взором. Нет необходимости говорить, когда правда видна без слов. Люцифер наваливается на него, начиная безжалостно вдалбливаться в зад, и грубо кусает вместо поцелуев, цепляя губы зубами, оттягивая их, отпуская и – заново. Сэм поначалу пытается уклоняться, потому что это не очень приятно, а потом что-то с ним происходит, и он начинает сам показывать зубы и пытаться укусить Люцифера. Тот улыбается, глаза бешеные, руки – пальцы как тиски сжимают плечи, но Сэму нравится. Нравится настолько, что, когда Люцифер целует его, всасывая язык в свой рот, и резко, сильно толкается бедрами, Сэм кончает, содрогаясь и изливаясь себе на грудь и лицо. Пару минут ничего не происходит, а потом Сэм пытается пошевелиться, думая, что ни черта не получится, потому что из такой позы не разогнуться. Однако – нет, и Люцифер падает рядом, позволяя Сэму выпрямить ноги и блаженно застонать от удовольствия и приятной саднящей боли в промежности. «Может быть, – касаясь его плеча, рассеянно говорит Люцифер, – этот мир не так уж и ужасен». Сэм поворачивается к нему, глядит пристально, внимательно высматривая ответы на неозвученные вопросы, и, дернув уголком губ, называет адрес мотеля.2.
Когда перед Дином показывается Люцифер с этими его мерзкими язвами на щеках, Дин ест гамбургер. И поначалу даже не понимает, кого именно видит, но через секунду до него доходит, и он вскакивает на ноги, орет имя Каса, вызывая его немедленно сюда, и достает нож. Сэм спит на соседней кровати, но просыпается от крика – подскакивает, взлохмаченный, и трет глаза. И так же, как до Дина, до него через секунду доходит, что именно происходит. Он вскакивает с постели, отбрасывая одеяло в сторону, едва не путается в простыне и в один миг, запыхавшись, оказывается между Дином и Люцифером. Закрывая Люцифера. – Ты что, блядь, творишь?! – орет Дин прямо ему в лицо, брызжа слюной. – Это дьявол! Мать твою, это дьявол, он узнал, где мы находимся! Откуда он узнал! Сэм! Вали отсюда немедленно, я не позволю ему тебя забрать! – Дин, – обращается к нему брат с нервозностью в голосе и знакомо передергивает плечами, будто, черт возьми, не может на что-то решиться. Так трудно скрыться из комнаты? Забраться в Импалу и уехать? И хрен с ним, если не получится, – главное, попытаться это сделать, Дин постарается задержать дьявола. Даже если это и звучит смешно – Дин не позволит дьяволу забрать его брата. – Сэм! – давяще говорит Дин, не сводя взгляда с Люцифера, который просто стоит и, мать его, ничего не делает. Стоит. Дьявол в их номере. И ничего, блядь, не делает, только смотрит, прожигая в Сэме дыру, и нет, так дело не пойдет. – Съебись отсюда, Сэм. – Нет, Дин. Ты не понимаешь… – Я ничего не понимаю! Только то, что эту тварь нужно убить! – срывается Дин и бросается на Люцифера с ножом, пытаясь обогнуть Сэма. Но тот вдруг вместо того, чтобы отступить в сторону, хватает его, удерживая от нападения, и пытается что-то сказать. Дин не хочет его слушать. – Не надо, Дин, – Сэм держит его, не давая подобраться ближе, и остается только посылать в Люцифера ненавидящие взгляды. Тот ухмыляется, и Дин переводит взор на брата – Сэм словно не в себе:глаза горят, на лице скорбное выражение, замешанное на сильном волнении, дыхание прерывистое и частое. – Не надо?! – Он… Он нормальный, Дин. – Нормальный? Нормальный?! Ты понимаешь, что несешь, Сэм?! Ты говоришь о хреновом дьяволе! В эту же секунду за плечом Дина появляется Кас. Дин просто чувствует это по движению воздуха, и сразу же начинает чувствовать себя увереннее, зная, что Кас за него в этом бреду. – По его приказу были убиты Джо и Эллен! Сэм! – Это… Это были вынужденные потери. Он тоже потерял демонов, – говорит Сэм и тут же морщится, явно жалея о сказанном. Дин смотрит на него, широко распахнув глаза, и выдавливает: – Ты защищаешь дьявола?.. Ты оправдываешь его?.. Сэм молчит, пытаясь отыскать слова, и не находит ничего лучше бестолкового бормотания, от которого Дин только кривится: – Просто… Просто не надо, Дин. Поверь мне. Не нужно. Он… – Нормальный, – подсказывает ему Дин, резко кивая. – Мне похуй на его нормальность. Он – дьявол, он уже гниет, потому что не может находиться в этом теле, ему нужен ты, Сэм! Ты, блядь, нужен ему как херов костюмчик на свадьбу! – Дин, – вдруг тихо-тихо произносит Сэм, и Дин сразу же переводит взгляд на него. Сэм смотрит с таким отчаянием, с таким раскаянием, что ему становится не по себе, а сердце ухает в пятки. – Дин… – Ты же не хочешь сказать… – начинает он, застыв в его руках. Его собственные ладони холодеют, мороз бежит по предплечьям, плечам, достигает груди, и Дин не уверен, что вообще сможет когда-нибудь дышать. Кажется, он догадался, что сейчас произнесет Сэм, и он уверен, что не хочет это слышать. – Я… он… Мы… – Вы?! Что – вы, блядь? – вырывается у Дина, и он отталкивает Сэма от себя, снова толкает его в плечи, наступая. Тот пятится назад, к Люциферу, который глядит на Дина недобрым взглядом, но ничего, сука, не говорит. Вот и молчи, тварь, с тобой позже разберутся. – Я – его, – на выдохе говорит Сэм и, прижимаясь спиной к груди Люцифера, отводит глаза. – Я – его, Дин. Вот и все. – Вот и все? Вот и, блядь, все?! Ты охренел вконец, Сэмми? Чем он запудрил твои мозги?.. Кас? – оборачивается Дин к ангелу и смотрит на него растерянно, в один миг становясь перепуганным мальчиком, не знающим, что делать и что теперь будет. – Кас, что происходит?.. Кас, что он наделал? – Я не... – начинает Кас, но Люцифер затыкает его движением руки, а второй уверенно и собственнически обхватывает Сэма поперек живота. – Сэм отдал себя мне, Дин. И я, поверь, понимаю твое желание стереть меня с лица земли, – при этих словах дьявол ухмыляется, будто думая, что нет способа его убить, – но если ты не хочешь погубить своего брата, то не мешай. – Чему не мешать? – непонимающе переспрашивает Дин, снова закипая. Он опять догадывается, что услышит в ответ, но сейчас именно что хочет, чтобы это прозвучало, – чтобы увериться, что он не сошел с ума, что это правда происходит на его гребаных глазах. На его глазах дьявол говорит, что… – Нам. Не мешай, пожалуйста, нам. Я не причиню ему вреда. По крайней мере, вреда большего, чем хочет он сам. – Что?.. – Дин… – осторожно начинает Сэм, но Дин зыркает его с ненавистью во взгляде, и тот тут же замолкает. – Заткнись. Заткнись, ради чертова Господа Бога, или я за себя не ручаюсь. – Это пустые слова, – говорит Люцифер. – И ты это знаешь. Ты ничего не сможешь ему сделать, даже пальцем к нему не прикоснешься. Потому что прикасаться к нему могу только я, и это его устраивает. Не так ли, Сэм? – Устраивает. Устраивает, Дин. Я знаю, как дико это для тебя, но пожалуйста… Ты же видишь сам, что в порядке, – при этих словах Люцифер кривится, а Дин резко выдыхает, но Сэм поднимает руку, призывая молчать, и продолжает: – Он… Он не будет нас уничтожать. Ему… Больше это не нужно. Теперь у него есть я. – И ты уверен, что удержишь его от Апокалипсиса? Сэм, блядь, ты серьезно вот это сейчас говоришь? – Кас кладет руку Дину на плечо, не давая распалиться, и Дин переводит дыхание, старательно не замечая горечь, разлившуюся в груди. – Сэм, я не понимаю… Сэм, мы найдем способ тебя спасти. Сэм. Найдем. У нас много книг, мы отыщем этот гребаный способ, только, пожалуйста, не надо этой херни, не надо! Сэм, это же бред, полный бред, прекрати нести эту чушь об отношениях с Люцифером, ты сам-то себя слышишь, нет? Это же Люцифер, это же дьявол, Сэм. Сэм. Пожалуйста. Мы тебя спасем. – Не нужно, Дин, – качает головой брат и опирается спиной о грудь дьявола. Тот смотрит поверх плеча Сэма точно Дину в глаза, и он ясно видит в них превосходство и совсем немного жалости. Стискивая зубы, Дин заставляет себя посмотреть на Сэма. Тот, выдержав паузу, договаривает: – Меня уже спас он.* * *
Это ненормально. И Дин никак не может привыкнуть к тому, что иногда просыпается и слышит, как в соседней комнате номера низко стонет его брат, наверняка принимая ласки самого дьявола. Дьявольские ласки, подумать только. Как в женском романе. Очередное пробуждение выводит Дина из себя, и он едва удерживается от того, чтобы не швырнуть им в стену что-нибудь тяжелое, как сучащим соседям, которых не волнует, что кто-то рядом с ними может хотеть спать. Сэм стонет от наслаждения, иногда – от боли, но никогда еще Дин не слышал, чтобы Сэм просил Люцифера остановиться. Дин может только представлять, как и что именно у них происходит, и он не хочет задумываться над тем, почему эти картинки вообще приходят ему в голову. Самое паршивое, что у Сэма получается держать Люцифера в руках. Дин видит по сводкам в интернете, в новостях по телевизору, слышит из уст Каса, что обстановка на планете вернулась к тому, какой была до начала всей этой катавасии с Апокалипсисом, и даже стала немного лучше. Дин не хочет верить, что это надолго, и упорно ждет подвоха, которого за полгода не происходит ни разу. Но, может быть, еще не время. И настанет минута, когда Люцифер проявит себя, чтобы у Дина появился повод его убить. Кастиэль почти не отходит от него. Выслушивает жалобы, бессовестное бурчание, предлагает поддержку и дружеское плечо, приобнимая время от времени, и Дин честно ему благодарен за эти мелочи. Раньше точно так же рядом был Сэм, а теперь Сэм почти всегда отсутствует, даже если физически он с ним. Собственно, это его отсутствие и приводит к тому, что он едва не погибает на очередном деле с вампирами. Пропустив окрик Дина, Сэм падает на землю, когда его сносит с ног набросившийся кровопийца, и дальше Дин не помнит, что делал: вот он только что зачищал гнездо, орудуя мачете, вот он бросается к брату, пытаясь удержать кровь, льющуюся из разорванного горла, и вот он вытаскивает его наружу, Кас ему помогает, и в ту же секунду на улице появляется обезумевший Люцифер. Одним движением залечив Сэму шею, дьявол заходит в дом, и через миг раздается оглушительный взрыв, здание разлетается в пыль, и они втроем должны бы погибнуть, но внезапно оказываются в мотеле. И на них ни пылинки. Следом показывается Люцифер, тут же обращая внимание исключительно на Сэма, проверяет его горло, потирает большими пальцами мочки ушей, поглаживает скулы, а Дин не замечает этого: он думает о том, что гнездо располагалось в жилом районе города. Что, разметав один дом, Люцифер уничтожил несколько других вместе с семьями. – Кас, – говорит Дин, когда дьявол забирает Сэма, и в их комнате воцаряется тишина. – Нам нужно поговорить.* * *
Это оказывается очень сложно сделать. Дин советуется с Касом в собственных снах. Тот проникает в них с пугающими частотой и легкостью, и Дин слегка встревожен – ведь, в конце концов, и Сэм так начинал. Но это же просто Кас, свой, знакомый вдоль и поперек, а потому от него нельзя ждать опасности. Ему можно доверять, тем более в таком деле. И Дин доверяет. Так получается, что теперь он верит только Касу. Он почти не разговаривает с Сэмом, потому что им нечего сказать друг другу, и от этого у Дина сжимается горло всякий раз, когда он видит улыбающегося брата, смеющегося брата, счастливого брата в объятиях дьявола. И ему паршиво от собственного замысла, но так будет лучше. У Сэма явная зависимость. Он называет это любовью, как называет это Люцифер – Дин не знает и не хочет знать, если честно. Его бы воля – Люцифера бы никогда не существовало, чтобы он не смог появиться в их с Сэмом жизни. Сэм любит Люцифера. Может быть, любит. Дин не ревнует – они же братья, в конце концов. Но он боится за Сэма, потому что за спиной у Люцифера – тысячи лет в клетке, и черт знает, чем он в ней занимался и не сошел ли с ума, теперь лишь умело прикидываясь нормальным. Кто знает, где скрывается правда. Дина не волнует истина, все, что его беспокоит, – Сэм. И – немного – планета, угроза над которой по-прежнему нависает дамокловым мечом. Кас передает ему кое-что, и Дин, подняв тайком все свои связи, умудряется отыскать нужную ему вещь. Когда его никто не видит – кроме Каса, разумеется, – он любовно полирует металл, проверяет, все ли работает, не повредилось ли что-нибудь при транспортировке. Проверяет на вес, покачивая в руке, крутит барабан, слушая четкие щелчки. Кас наблюдает за ним и хмурится, когда замечает, что Дин задумался над собственными мыслями. – Ты не хочешь этого делать, – говорит он, и Дин невесело усмехается. И соглашается: – Я не хочу этого делать. Потому что… посмотри на него, Кас, он же никогда таким не был. Наверное, только с Джессикой, но это было сто лет назад. Мы прожили десяток жизней за пять лет, и он заслужил счастье. Даже с ним. Разве нет? – Дин. – Я знаю. Я все знаю. Я должен. – Дин, ты… Ты не обязан. Это могу сделать я. – Не-а, – Дин улыбается и мотает головой, затем тянется за пивом. Сделав большой глоток, он вытирает губы и растекается по стулу, уронив руку с револьвером на бедро. – Это моя святая обязанность. – Это твой крест, – вдруг произносит Кас, и Дин удивленно на него смотрит. – Это твой крест, который на тебя возложили Небеса, и ты должен с ним справиться. Но, может быть, это все-таки сделаю я? Он же твой брат, Дин. – Вот именно, – тихо говорит он. – Сэм – мой брат. Значит, это мое дело. И я больше не хочу касаться этого вопроса.* * *
– Да неужели, – растягивая слова, Люцифер смотрит на него, а Дин, наставив на дьявола кольт, даже не вздрагивает. – Дин?.. – осторожно пробует Сэм, делая шаг к нему. Дин качает головой и взводит курок. Сэм застывает в смешной позе – колени полусогнуты, руки выставлены вперед, будто брат пытается успокоить дикое животное. Только Дин не животное, Сэм. – Я, – кивает Дин. – И пора уже поставить точку, Сэмми, в этой истории. – Ты о чем? – выдыхает Сэм. Люцифер перекатывается с пятки на носок, ребячась, и выглядит совершенно спокойным. Дин готов поклясться, что дьявол такой и есть. И это напрасно. Он смотрит, как Люцифер переходит по комнате, вставая точно в нужное ему место, и чиркает зажигалкой. Через миг вокруг дьявола загорается священное масло, и глаза Сэма отражают божественный огонь, поблескивая. На лице брата – паника, шок, он в ужасе, и Дин на миг думает, не отмотать ли все назад? Не потушить ли масло? Не оставить ли их в покое?.. Но он просто не имеет на это права. И опять страдают самые близкие. – Я должен его убить, – просто говорит Дин. Затем, когда появляется ангел, показывает на Сэма и приказывает: – Кас, забери его отсюда. – Что?.. Нет, Дин! Дин, нет, пожалуйста! Дин, не делай этого, я тебя прошу! – Сэм бьется в крепкой хватке Каса и исчезает вместе с ним. Люцифер больше не выглядит таким раздражающе самоуверенным. Вместо этого он скучающе смотрит на Дина и начинает разглядывать собственные ногти. – Он тебя не простит, – говорит он вдруг. – Сэм. Не простит. – Это уже мои проблемы. – И большие, Дин. Но ты сам выбрал этот путь. – Он поймет. Когда-нибудь он поймет. – Я бы так не думал, – вздыхает Люцифер. – Что же ты для меня приготовил? Эту бесполезную штуку? – Да почему же, – ухмыляется Дин, чувствуя, как мгновенно меняется его настрой, когда речь переходит на дело. – Это – сюрприз, Люцифер. Ох, как непривычно обращаться к дьяволу по имени. – Не стесняйся, – великодушно разрешает тот. – Ты из любителей злодейских речей? – Не замечал за собой, но в этом случае – вполне возможно, – отвечает Дин и бросает взгляд на пламя – не истончилось ли. Проблем с дьяволом – больших, чем есть, – не хочется. – Дин, – вдруг зовет его Люцифер, и от неожиданности Дин поднимает на него взгляд. – Я делаю его счастливым. – Я знаю. Но ты опасен. – И эта опасность важнее счастья твоего Сэмми? – Важнее. Все должно было быть не так. Люцифер должен был говорить ему гадости, Дин – грозиться его пристрелить и в конце концов сделать это. Но вместо речевых боев дьявол устраивает ему психологический сеанс, и это, блядь, совсем не то, что он ожидал получить перед убийством Люцифера. Тот по-прежнему монстр, но монстр, умело давящий на нужные кнопки. И это бесит. Дин пытается не вестись на провокации, но хуже всего то, что он не уверен, что это – провокации. – Я удивлен, – говорит Люцифер. Затем разводит руки в стороны: – Ты не убьешь меня из этого кольта, Дин. Но ты можешь попробовать. – Кас переплавил клинок Габриэля, – с неожиданной горечью произносит Дин. – Пули – из архангельского клинка. Люцифер меняется в лице, а Дин нажимает на курок. И сначала ничего не происходит. Люцифер стоит, покачиваясь, смотрит на Дина темнеющим взглядом, а потом прижимает руку к груди, к месту, откуда сквозь ранение начинает вытекать светящаяся ангельская благодать. Дин не может оторвать глаз от того, как Люцифер пытается удержать ее в себе, только благодать струится сквозь его пальцы, стремится к полу, но исчезает в воздухе, не долетев каких-то пару футов. Через секунду Люцифер падает замертво. Дин выдыхает, не веря, что у него получилось, и опускает руку с кольтом, который кажется слишком тяжелым. Кас появляется за спиной и кладет руку на плечо. – Я поступил бы так же, Дин. Но вместо гордости за совершенное Дин чувствует только горечь и досаду. Кас хотел его поддержать, но Кас – воин Господа. Кас привык исполнять приказы, для него нормально идти вопреки чувствам, повинуясь вышестоящим. Для него нормально убивать ради мира. И уничтожать миры он тоже привык. Дин так не может. Но незаметно для себя Дин стал таким же бесчувственным и безжалостным бойцом. – Сэм не прожил бы долго, – говорит он вдруг. Кас все это слышал, но молчит, позволяя выговориться. Дин ему за это почти благодарен, но еще он хочет дать ему в морду за то, что не отговорил, а поддержал. – Сэм умер бы – от монстра или от старости. Но умер бы. Для ангела человеческая жизнь коротка, Люциферу бы не хватило времени насладиться их с Сэмом любовью. Он бы обозлился от потери и уничтожил мир так же, как взорвал тот район с вампирским гнездом. – Дин, ты поступил правильно. – Я знаю, – он через плечо смотрит на Каса и поднимает руку, накрывая его ладонь и сжимая пальцы. – Но мне от этого ни капли не легче. В одном Люцифер был не прав. Помимо всей ерунды, что он нес насчет брата и их странных отношений, он был уверен только в одном, и ошибался. Рано или поздно Сэм поймет. Это Дин себя не простит.