Бессонница на двоих

После отбоя прошло уже несколько часов, но Райвель даже не думал ложиться спать. Он сидит в столовой казармы, тихо потягивая чай из фарфоровой чашечки, когда-то являвшейся частью чайного сервиза, подаренного однажды Аккерману Фарланом и Изабель на день рождения. Ривай довольно часто задерживается в столовой, вспоминая времена, когда "сестренка" носилась по кухне дома в подземельях, истребляя выдуманных монстров, а Фарлан рассказывал удивительные истории, большая часть которых являлась плодами его фантазий, что, тем не менее, не мешало ребятам с увлечением их слушать. Вспоминая веселые лица ребят, Райвель не мог не вспомнить и об их, пошатнувшей его внутренний мир, ужасной смерти. В такие моменты скорбь заставляла содрогаться что-то внутри Ривая, как будто растравливая только что покрывшуюся корочкой рану на теле. Но сегодня мысли, заставившие Аккермана задержаться в столовой, были заняты чем-то другим. А если выражаться точнее, кем-то другим. Этим кем-то являлся не кто иной, как Ирвин Смит - капитан, которому Леви теперь обязан нести службу. Вот уже около года Ривай находится в подчинении Ирвина, являясь обыкновенным солдатом. Но с недавнего времени что-то стало меняться, вселяя тревогу в душу Райвеля. Ненависть к командиру, чье имя, срывающееся с губ Леви, обычно звучало как вызов, стала меняться на уважение и... трепет? Размышления Леви прерывает звук поступи тяжелых сапог капитана разведки по каменному полу коридора казармы. Сердце в груди Аккермана стало стучать быстрее, выдавая волнение юноши. - Райвель,- голос внезапно появившегося в дверном проеме Смита разрывает тишину, царившую в помещении столовой. - Ты снова опаздываешь к отбою, - мужчина проходит вглубь помещения, минуя ряды деревянных столов, и присаживается напротив темноволосого. Взгляд голубых глаз падает на бледное лицо Ривая, как всегда не выражающее никаких эмоций. Аккерман за столь короткое время, кажется, успел стать кем-то особенным для Ирвина. Кем-то, кого действительно не хочется терять ни при каких обстоятельствах. Думая об этом, мужчина сам начинает сомневаться в правильности своих чувств к подчиненному. Было ли это просто волнение за жизнь Райвеля, как обычно волнуется командир за своего солдата? Определенно нет. Смит понимает это, но никак не может смириться с симпатией, являющейся абсолютно неправильной. - Я не смогу уснуть, - поясняет Аккерман. Он поднимает взгляд карих глаз на Ирвина, тут же отводя его в сторону и чуть хмурясь. Смущение? В последнее время Леви было столь неловко находиться наедине со своим командиром, ведь юноша боялся сказать что-нибудь не то или же неаккуратным жестом с концами выдать странные, необъяснимые чувства к Смиту. - Не загоняйте меня в постель, я все равно не смогу уснуть, - ухмыляется Аккерман, протягивая руку к стоящей около Ирвина сахарнице. Капитан реагирует на жест Райвеля крайне необычно: он перехватывает тонкое бледное запястье юноши, скрытое манжетом рубашки, и чуть сжимает, не давая вырваться. Взгляд Смита направлен вглубь карих глаз. - Я уже говорил тебе, что ты можешь не хотеть спать сколь угодно, но только находясь в своей кровати? Или же, если твое нежелание спать столь велико, ты все-таки расскажешь мне о своих душевных переживаниях, которые начинают гореть румянцем на твоих щеках всякий раз, когда я приближаюсь к тебе на расстояние вытянутой руки, Леви? - Ирвин бьет по самому открытому месту юноши. Смущенный Райвель поворачивает голову в сторону витрин сервантов столовой и в отражении своем замечает, что щеки действительно покрыты предательским румянцем. Как он не замечал этого раньше? Риваю стало совсем неловко. - Если вам так интересна причина моего недосыпа, то я скажу вам лишь то, что она чертовски схожа с тем, что является основным фактором вашей бессонницы, капитан Ирвин, - Ривай набирается смелости снова встретиться взглядом со Смитом. Но в этот раз юноша и не думает отворачиваться. Если это игра в гляделки, то Ривай ни за что не позволит оставить себя в проигравших. Вопрос лишь в том, чьи нервы первыми дадут слабину и заставят отвести взгляд. Капитан выдыхает. Он тоже не любит проигрывать и вместо того, чтобы продолжать бессмысленные игры, Смит тянет Райвеля на себя, заставляя небольшое тельце юноши перекинуться через весь стол, и затем впивается в его губы нежным, но одновременно властным поцелуем, ставшим ответом на реплику темноволосого. - Ты хочешь сказать, что именно это не дает тебе уснуть? - спрашивает Ирвин, когда находит в себе силы оторваться от пересохших, чуть шершавых губ Аккермана. Леви смущен. Он не смеет отстраняться от внезапного поцелуя, но вдруг ловит себя на мысли, что ему совершенно не хочется этого делать. Что-то внутри Ривая лопается, и он прикрывает глаза, ощущая вкус теплых губ капитана на своих. - А вы как думаете? - Леви отводит взгляд в сторону. Он не может смотреть Ирвину в глаза после произошедшего. Румянец все никак не сходил со щек юноши. Райвель определенно проиграл эту игру, но ничуть не был этим расстроен. - Я думаю, что тебе пора спать, Леви, - голос капитана звучит необыкновенно мягко. Ирвин поднимается со скрипучей деревянной лавки и удаляется из столовой, оставляя Райвеля наедине со своими мыслями. "Вот так просто берет и уходит", - злится Ривай. Он понимает, что после произошедшего ему теперь точно не уснуть. Юноше не дает покоя то, что произошло пару минут назад. Сцена поцелуя проносится перед глазами Леви снова и снова, заставляя вспоминать приятную мягкость и тепло губ капитана. Леви, вернувшись в спальный корпус, засыпает лишь под утро, сумев ненадолго отделаться от навязчивых мыслей. Но горячий поцелуй Ирвина оставил след в памяти Райвеля, наверное, столь же глубокий, какой оставила когда-то смерть Изабель и Фарлана.