Живые и мертвые

      Придорожное кафе не отличалось особым уютом, но оно было достаточно безлюдным для таинственного дуэта. Одинокий старичок, читавший газету за чашкой зелёного чая, да официантка, что за баром считала мух – вот и весь живой декор. Лампы дневного накаливания не работали, потому заведение наполнял густой полумрак, разбавляемый лишь светом, льющимся из окон. Пол в чёрно-белую клетку покрывали серые разводы, местами к нему прилипала подошва; стены почти голые, только старые, потрёпанные плакаты с пейзажами служили подобием украшения. Из небольшого окошка кухни доносилась музыка классического джаза, смешанная с потрескиванием допотопной плиты. Из окон открывался вид на стоянку, которую занимали несколько дальнобойных грузовиков. Водители потягивали кофе из термосов, иногда косо поглядывая на чёрную машину. Серебряный олень на капоте выглядел как издевательство над классической маркой элитного авто «Jaguar».       Андрей и Лука заняли самый дальний угол, с видом из окна. Ожидая свой заказ, каждый занимался своим делом: мужчина увлечённо рассматривал журнал, купленный на какой-то заправке, пока юноша старательно вчитывался в весьма потрёпанную книгу. Её страницы украшал готический шрифт и гравюры, исполненные с нечеловеческой правдоподобностью. «Blanca Bèstia» - гласило название под иллюстрацией, занимавшей всю страницу. На ней было существо, одновременно красивое и жуткое. На гравюре был изображён пейзаж горного плато, залитого лунным светом. Существо восседало на камне, упиравшись в него передними лапами и вытянувшись вверх, балансируя на них. Лицо фарфоровой куклы с огромными матово-чёрными глазами без зрачка, лишённое рта, носа и ушей, вместо волос ряд сверкающих пластин, переплетённых причудливым узором. Овал лица плавно перетекал в кошачье тело, такого же сверкающего белоснежного цвета; огромные лапы были созданы для головокружительных прыжков и имели весьма увесистые когти, что могли разодрать даже стальной лист. Художник идеально передал мощь, грацию и абсолютное хладнокровие. Ничего лишнего, только обтянутые кожей мышцы и огромные пронзительные глаза, в которых отражался мир, как в вогнутом зеркале. Юноша провёл пальцем, очертив изящную линию позвонков. - Да вы батенька, зоофил!       Лука вздрогнул, хмуро глянув на русского. Тот криво улыбнулся, отложив журнал. - Кто владеет информацией… - Тому интереснее кроссворды на толчке разгадывать. - Андрей упёрся руками в стол, перегнувшись через него. – От того, что ты читаешь – она менее опасной не станет! - Великий Кардон описал все её повадки и маневры. - Юноша постучал указательным пальцем по одной из строк. - Главное: это межпространственное существо первого класса. - И? – Мужчина обернулся, услышав ленивые шаги за спиной.       Одинокий старичок незаметно покинул кафе, оставив газету на столике. Теперь оно оказалось абсолютно безлюдным, не считая персонала, которому, в общем, не было до них дела. - Вот пока ты скажешь «и», она тебя покрошит на кубики.       Лука ответил шёпотом, потому что официантка почти подошла к их столику. Она поставила перед ним чашку капучино, явно из пакетика, а перед Андреем - тарелку куриного супа, который, скорее всего, тоже ничего не имел общего с живой птицей. Расставив заказ, женщина не удостоила посетителей даже мимолётной улыбкой и медленно поплелась к себе обратно.       Дождавшись, пока она уйдёт, украинец достал из кармана джинсов коробку лекарств, без знаков отличия и серийного номера. Выдавив две таблетки из ячеек, бросил их в кофе. - Это вредно, между прочим, - бросил мужчина, посолив своё нехитрое блюдо. - Твое, - юноша кивнул на тарелку, – тоже поперёк горла встать может.       Андрей прыснул, зачерпнув субстанцию. И тут же звучно матюгнулся: - Я ж просил без всего! Уроды…       Лука усмехнулся, посмотрев в свою чашку. В ней началась реакция, пена стала гуще, появились фиолетовые вкрапления. Юноша тут же зачерпнул это ложкой и погрузил в рот. Тем временем мужчина отобрал у него блюдце и стал складывать туда мелкие кусочки овощей. Вид у него был крайне сосредоточенный, и сразу не определишь, чему он больше уделял внимание - гуще или мату. - Долго извращаться будешь? – пробубнил парень с ложкой во рту.       Андрей не удостоил его и взглядом, водя своим столовым прибором по дну, ловя кусочек морковки. Наконец его терпение, судя по всему, лопнуло: - Мадьмуазель! – Мужчина выскочил из-за стола, держа в руке тарелку, и стремительно направился к стойке. – У меня к вам есть дельце!       Произнёс он эту фразу с жутким русским акцентом, который без труда узнавался в любом штате. Девушка заметно насторожилась, отступая ближе к кухне. Юноша лишь фыркнул, отпив немного жижи, отдалённо напоминавшей кофе с молоком. В таких делах этому парню лучше не мешать - Лука знал это на зубок. Буянил Андрей в меру, но так, что запомнят на века, как обслуживать гостей по стандартам. Даже санитарная проверка не покажется им такой страшной.       Лука вернулся к чтению, переведя взгляд к страницам текста. Вся книга была на каталинском, одном из окситано-романской подгруппы языков, который мог заметно затруднить усвоение информации непросвящённому. А если и нашёлся бы такой полиглот, многое просто бы не понял, как в знаменитой книге «Кодекс Сирафиния»*.       Юноша зацепился взглядом за определённый абзац:       «… омытое в крови невинных, Blanca Bèstia впитала в себя энергию боли и страдания, которая дарует ей силу, несоизмеримую земными мерками. Оно способно строить сложные схемы атаки в своём сознании, просчитывая всё на пять шагов вперёд. Может испускать феромоны, которые заставят вас потерять рассудок и поддаться чарам монстра. Благо, рождение этого существа возможно лишь при наличии альфы-риктуса, во многом порой превосходящего среднестатистического вожака. Данные случаи встречались лишь раз в сто лет. Пробуждение Blanca Bèstia обычно сопровождает тяжёлый гул, что доносится из мраморного саркофага, в котором и хранится её тело. Победа в схватке возможна лишь в том случае, если вы найдёте хранилище и убьёте её ещё до пробуждения...»       Лука задумчиво уставился в окно, прикидывая, как в чистом поле возможно найти саркофаг, скорей всего зарытый чуть ли не до ядра Земли. Риктусы - твари, рождённые в крови рожениц, появившиеся из тел выкидышей или плодов-паразитов, очень хорошо умеют прятаться. И, безусловно, прятать то, что может принести им богатый ужин. Юноша дёрнулся - с кухни донёсся звон и ругань. Красивой ласточкой Андрей вылетел через стойку, грохнувшись задом на кафель. С крайне обиженным лицом он закатал рукава ветровки и уверенным шагом вернулся обратно. Снова звон, только теперь оттуда вылетел повар. И не так изящно, не так аккуратно приземлился на столик, размолотив его в щепки. Лука спрятал лицо в ладонях: «Я когда-нибудь убью этого дебилоида». Делать нечего: одним глотком допив кофе, спрятав книгу в тканевой сумке, юноша приготовился к роли миротворца. То есть получить по шее от обоих и ещё остаться виноватым.       Лука постукивал указательным пальцем по своему плечу, многозначно поглядывая на лицо Андрея. Тот, невинно насвистывая «Катюшу», вёл машину к знакомой пустоши. - Ничего сказать не желаешь? - Прости, дорогая, - жалобно протянул русский. - Блять, Андрей, - ровным голосом, но чувствуя, что закипает, начал отчитывать тот. – Всякий ебучий раз, как мы куда-нибудь приходим, ты либо получаешь по морде, что ведёт к тому, что я тоже, либо пристаешь к каждой юбке и, как следствие - мордобой! Ты можешь немного утихомирить в себе долбанутого метросексуала?! - Могу, - с видом отруганного школьника бросил мужчина. - Ты ни хера не можешь, - разделяя значительными паузами слова, заключил украинец. - Такова моя природа. - Андрей пожал плечами. - Долбоебизм, а не природа.       На этом весьма сквернословный диалог был закончен. «Волга» замерла ровно на том же месте, хотя теперь пейзаж стал заметно мрачнее. Мужчина положил подбородок на руль, всматриваясь вдаль. - Нужно найти саркофаг, - произнёс Лука, сняв очки.       Русский задумчиво прикусил губу, прикидывая в уме свои планы. Это заняло добрую минуту, Лука уже подумал, что его проигнорировали. - Невозможно, - наконец сказал он, – у нас нет для этого оборудования. Руки до плеч сотрём, пока копать будем. А там уже и ночь.       В ущерб своей гордости, юноше пришлось согласиться. Вдруг мужчина вскрикнул, с силой сжав руку, потом её неестественно вывернуло, защёлкало. Помехи пустой радиоволны резко разорвали тишину салона. Андрей вспомнил всех своих родственников, попутно скрашивая воспоминания упоминанием о даме легкого поведения. Лука быстро открыл бардачок, всунув ему в руку тот странный амулет. Русский, шипя, попытался сосредоточиться. Помехи стали раздражающе громче. Со всей дури ударившись коленом о руль, мужчина наконец постиг точку сосредоточения, и шум сошёл на нет. - Зона пять-шесть-ноль-ноль-семь вызывает контролеров. Повторяю, зона… - Да поняли мы, нумизмат херов!       Настроение Андрея, который никогда не славился особым добродушием, стало в сто раз хуже, чем было. То бишь слать всех направо и налево в данный момент у него отлично получалось. - Простите?       Голос из пустого эфира был явно мужским, с хрипотцой, но стальной, как натянутая струна. Юноша быстро понял, что с ними говорит непосредственно начальство. - Простите его, просто ваш вызов был весьма неожиданный. - Подразделение контролеров США берёт это дело. Просим покинуть зону боевых действий. - Ага, щаз! – не унимался русский, прижимая повреждённую кисть к груди. – Место для разгона дай! - Андрей! – шикнул юноша. - Лука! – передразнил его тот. – Я не дам каким-то сосункам отбить нашу добычу.       Последнее слово он произнёс с такой уверенностью, что украинец обречённо осел. В груди русского сейчас распылялся азарт и жажда охоты, граничившие с одержимостью. В такие моменты с ним невозможно было вести переговоры. - Сэр, это не шутки. В данном квадрате… - Слышь ты, колозвон демократический, - мужчина ощетинился, глаза сузились. Сейчас он напоминал лиса, готовившегося напасть на стаю псов, – мы никуда не уедем. - Прошу прощения, но нам придётся принять жёсткие меры по отношению к вам. - Напугал ежа голой жопой! Выкусишь нашу пыль, когда мы положим стаю риктусов!       Юноша всё сильнее сползал, словно хотел спрятаться под сидением или слиться с обивкой. Слова русского явно сослужат недобрую службу против дуэта. И если повезёт, они отделаются малой кровью. - Вы ведёте себя неподобающе славному воину! - Подобающе будешь жопу своему начальству вылизывать. Отбой!       Андрей нажал на радио и оно выскочило из паза. Связь оборвалась. - Ой деби-и-ил, - протянул Лука, закрыв лицо руками. – ой, деби-и-и-л. Ой, пиздец нашим головушкам…       Андрей вдохнул и выдохнул, но звук напоминал перегон воздуха из насоса. Не настоящий, вакуумный. Мужчина постучал пальцем по рулю, опустив голову. - Теперь мы обязаны поймать белянку, - спокойно произнёс он, открыв дверь. - Ты обязан, - прошипел юноша. - С чего это? - Ты дерьмо заварил, - парень резко распахнул свою дверь, выйдя на свежий воздух, – ты и расхлебывай!       Андрей вылез следом, взгляд у него был крайне непонимающим. Словно до него действительно не доходило, к чему может привести такое вызывающее поведение. - Андрей, я серьезно. - Юноша сжал указательным и большим пальцем переносицу. – Это последнее дело, которое я выполняю с тобой в команде. - Ты так раз сто говорил… - Тогда – я ошибался! Действительно! Но сейчас ты… ты… ты! - Что? Я поставил его на место. - Мы могли договориться! - Неа. Они бы нас просто турнули из страны, отправив ловить слизней.       Лука зарычал, начал нервно прохаживаться вдоль машины. Туда-обратно, туда-обратно. Ему очень хотелось выговориться, но слова лезли наперебой и застревали тяжёлым дыханием в горле. Руки от бессилия сжались в кулаки, готовясь сорваться на чём угодно. Так было всегда. Два крутых парня на первый взгляд, а с другой стороны: гордец и трус. Отличная компания, которая спасает мир от зла! Хоть на доску почёта как нравоучение молодым. Обычно мозги плюс мышцы давали великолепное сочетание. Но в данном симбиозе вечно что-то шло наперекосяк, создавая искру, которая могла уничтожить всё живое в радиусе несколько метров. Поэтому они были великолепными охотниками, настолько противоречащие, но идеально синхронизированные в слепой ненависти друг к другу. В такие моменты серпы и сабля становились частью чего-то более сложного и многогранного, чем просто тела. Это и дар, и проклятье этих двоих. - Слушай, - мужчина открыл багажник, задумчиво уставившись внутрь, – так реально лучше. Кто знает, что у зоны ноль-хрен-как-там-дальше на уме? - Они так же думают о нашей зоне. - Юноша остановился, присев на корточки. - Белянка наша, - заверил он, достав короб и аккуратно поставив его на землю.       Лука внутренне всё же поддерживал его. Ему до смерти хотелось увидеть это существо, ощутить какова его темная сущность. Нырнуть, не глотая воздух, в бездну настоящего зла. Это было похоже на наркозависимость, смертельную, без возврата. Но она заставляла жить. А это слово было не знакомо для контролеров. Юноша поднялся, потирая руки: - Разомнёмся?