Спасти

Я учусь грустить, улыбаясь. Слишком много печальных историй. Разветвляясь и пересекаясь, Все они ведут в крематорий.

      Похороны Эллисон пришлись на самый солнечный день этой весны. Теплый, ясный, он пах только что скошенной травой и озоном. Наступил период пикников, и люди выползли из своих «берлог» в парк, на травку, и в заповедник — в лоно дикой природы (черт возьми, неужели они все считали себя бессмертными?). Но, наверное, даже Дереку этот день мог показаться сносным, если бы он выбрался из лофта с бесполезным ящиком пива и шашлыками, а не дубовым гробом с одной бойкой девчонкой внутри, звонкий голос которой до сих пор звучал у него в голове.       Когда-то, казалось, очень давно, случился совсем другой день: шел ливень, тарабанил по крышам, немного раздражал чувствительный слух оборотня. Дул сильный ветер, деревья гнулись и скрипели; холод пробирал до костей, и они тоже скрипели и хрустели.       Погода была малоприятная, от такой охота только чертыхаться и выть на луну… А луны-то было и не видать.       На похоронах Эллисон Арджент собралось с полсотни человек, большинство из них Дерек не знал и старался держаться от них и их косых взглядов подальше, а «волчат» не терять из виду.       За ограждением скопилась толпа зевак — окружили, не давали вздохнуть. Чем, черт возьми, так интересно чужое горе? Дереку хотелось распугать их, облачившись волком. Столько лицемерия он перенести не мог.       Хейл незаметно шагнул назад, стараясь не привлекать внимания. Он выглядел отрешенно и спокойно, хотя внутри назревала буря. Рядом с ним стоял Айзек, готовый в любую минуту повиснуть у него на плече и разрыдаться. Хейл заставлял его держаться, хоть и не давил слишком сильно. Все-таки поводов для эмоционального взрыва было предостаточно, мальчик и впрямь мог не выдержать. По другую руку оказалась Лидия, которая, впрочем, не сдерживалась и непрерывно плакала. Раньше Дерек никогда не видел на ней так много черного и вряд ли предполагал, что Мартин, всегда идеальная Лидия Мартин, может настолько болезненно выглядеть: она напоминала ему саму смерть, ту, что забрала Эллисон.       Где-то поблизости находились и остальные: Скотт, Кира, Стайлз… Наверное, потерялись среди черной массы в этот ясный день.       В этот мрачный день Дереку позвонил Айзек и спросил, не видел ли тот Эллисон. Забавно, как будто они с Эллисон были близки. Оказалось, Лейхи таким образом тонко намекнул, что ему нужна помощь в ее поиске. Хейл, вздохнув, пообещал, что попробует поискать ее в лесу. И даже не поинтересовался, что случилось. Просто надел любимую черную кожанку и отправился на «прогулку» под всепоглощающий ливень.       Когда-то Дерек Хейл терпеть не мог Арджент, охотницу, что ни раз покушалась на жизнь его и его стаи. За себя обидно не было, а вот стая… В мире оборотней такого не прощали. Только у них все неправильно. Слишком. Было.       Он бежал по лесу, замарал дорогие ботинки и джинсы, промок. В этот момент он больше всего ненавидел Эллисон с ее странностями, Айзека с его несамостоятельностью и себя с дурацкой привычкой «спасать положение». Ну да, он ведь любил эффектно появляться в нужный момент…       Сейчас хотелось внезапно и незаметно исчезнуть. А еще напиться в одиночестве, даже со знанием, что не опьянеешь. Послать бы все к черту, только неправильно это. Не по-мужски.       Айзек, придерживаемый Крисом, периодически поглядывал на Хейла заискивающе и, как показалось Дереку, с толикой осуждения. И он думал: «Мерещится? Или волчонок винит меня еще и в этом?»       Когда Хейл увидел смутный силуэт и не узнал в нем Эллисон, пришлось сильно напрячься и сосредоточиться на запахе. В такой дождь это было почти невозможно для новичка, вроде Лейхи, но Дерек ведь профи, статус обязывал.       Он быстро уловил ее запах, убедился, что это именно Арджент, а не кто-то другой. Ее сердце колотилось, как бешеное, а эмоций вокруг витало настолько много, что кружилась голова.       — Эллисон? — сдержанно окликнул он в попытке привлечь внимание, но из-за ливня девушка ничего не услышала.       — Почему это случилось? — где-то совсем рядом раздался опустошенный голос Скотта. Дерек отвлекся от воспоминаний, повернул голову в сторону юнца: Маккол осунулся, поник, плечо его нервно подрагивало. Хейлу отчаянно хотелось встряхнуть его, накричать, сказать, что он Альфа и должен быть сильным, подавать пример другим своей стойкостью. Но понимал, что будет чертовски неправ, если поступит так со Скоттом-человеком.       Дерек не сразу понял, что происходило. Включив зрение оборотня, он наконец заметил нечто, что заставило содрогнуться: охотница стояла на краю обрыва и собиралась прыгать. Вот, что значил этот коктейль из эмоций, — девчонка совсем выжила из ума!       Хейл бросился к ней, схватил за талию и одним движением отбросил в сторону. Желание спасти ее граничило с жаждой прикончить. Он оперся промерзшими руками о колени, смачно выругался, глядя вниз. За огромным камнем зияла пропасть, укрытая плотной пеленой белого тумана, движущегося по направлению ветра медленно, зловеще.       Неужели Эллисон и впрямь жаждала встречи с острыми камнями на дне? Мужчина плавно выдохнул, хотел успокоиться, повести себя так, будто ему плевать, но вместо этого двумя большими шагами преодолел расстояние до девушки и сорвался на крик.       — Ты о чем думала, дура?! — почти прорычал он. Эллисон глотала ртом воздух вперемешку с ледяными каплями, глядела на него снизу вверх и словно не замечала. Откинувшись на камень, коротко всхлипнула. Похоже, он не слабо приложил ее, — в воздухе повис запах крови. Дерек обезумевшим взглядом наблюдал за слабыми телодвижениями, скрипел зубами. Он почти решил бросить ее здесь с сотрясением мозга и готовностью спрыгнуть головой вниз. Но все равно перекинул через плечо, как тряпичную куклу, и понес к своей машине…       Это было совсем недавно. Словно вчера. А вот наступило сегодня, и скоро перед ними предстанет дорогой гроб с гравировкой ее имени на крышке.       — Я должна была это предотвратить, — в десятый раз за день повторила Мартин. Голос у нее охрип, от этого казался жутким. Загробным. Дерек поежился от предстоящего ужаса. И подготовился ловить Киру — та едва ли была подругой Эллисон, но тоже планировала падать в обморок, когда вынесут гроб.       В лофте у Хейла было не многим теплее, чем на улице, но все же лучше, чем под дождем. Мужчина небрежно бросил слабо сопротивляющееся тельце на диван, проявляя напускную невнимательность. Стал рыскать по дому в поисках хоть каких-то лекарств, бинтов, да хотя бы спирта; можно было взять виски или любой другой крепкий алкоголь, для обработки сгодилось бы.       — Я… Я просто больше не могу, — навзрыд проговорила Эллисон. Она приподнялась на локтях, силясь встать. Не вышло. Дерек оставил поиски, когда обнаружился пузырек со спиртом. Он решил, что этого будет вполне достаточно. Приблизившись к девушке, сел напротив и бесцеремонно наклонил ее голову вперед. Нашел довольно-таки большую рану в районе затылка и, недолго думая, залил спиртом. Арджент зашипела, впилась ногтями в его руку, но у Дерека хватка крепкая — так просто не вырвешься.       Держа ее за шею, он размышлял, что делать с раной дальше.       — Д-дерек, я просто застряла. Я… не могу двигаться дальше, — почти внятно оправдывалась Эллисон, когда Хейл наконец-то ее отпустил. Его лицо ничего не выражало. Сейчас он — врач (пусть и плохой), а она — пациентка. И нет ничего личного между ними. Наверное, они даже незнакомы сегодня.       От того, что было дальше, Дерека тошнило. Будь он чуть эмоциональнее, краснел бы и отводил взгляд каждый раз, когда натыкался на Айзека или Скотта. Сейчас он не чувствовал вины, но ком подступал к горлу. Потому что уже играл ненавистный похоронный марш. Вот сейчас…       — Меня не интересуют твои оправдания, — пожал Дерек плечами практически уверенно, поднимаясь с дивана. Арджент смотрела на него с мольбой и тоской. Он со вздохом вернулся на место: к черту все! Он мог просто выслушать ее. Но уж точно не пожалеть.       Только сейчас он заметил, что Эллисон была пьяна. И «проспиртованная» голова не причем, это отражалось мутной дымкой в ее глазах.       — Все слишком сложно. Мои близкие мертвы, отец что-то скрывает, битвы становятся все сложнее, а враги — жутче, а эта путаница со Скоттом и Айзеком… Я чувствую себя такой… Беспомощной. Просто жалкой! — к концу она уже сорвалась на крик, — Я хотела… Хотела быть сильной и не быть одной, но я сама все усложнила… — обрывисто кричала только что бессильная и опустошенная охотница. Хейл остановил ее движением руки.       — Я услышал бессмысленные страдания девочки-подростка, но никак не причину для самоубийства.       Тогда Элисон будто отрезвела. Пришла в себя, изумилась собственной глупости. Дереку хотелось бы думать, что сейчас все произойдет так же. Он увидит ее в гробу, скажет что-нибудь в своем духе, и она чудесным образом воскреснет. Встанет, чтобы продолжить борьбу. Но это странные фантазии, пустые и безнадежные. Иллюзия «счастливого конца», в который он давным-давно не верил.       Вокруг него сгущались тени, тьма поглощала, звала за собой. Ему бы убивать, уничтожать, крушить, но он держался. Он тоже должен был бороться. Ради живых и ради тех, кого с ним больше не было.       Хейл убеждал себя в безразличии по отношению к Эллисон, но объяснить, почему не отвез ее домой или в больницу не получалось. В этом не было логики, но она появлялась, если перевернуть все с ног на голову: он беспокоился и готов был сделать все, что угодно, лишь бы быть уверенным, что завтра не прочтет в газете о самоубийстве школьницы.       Арджент сидела на диване, подмяв под себя ноги. Разглядывала руки в порезах и ссадинах от шершавой поверхности камней, прилагала немереные усилия, чтобы унять тремор в них. Дерек бродил по кругу, не обнаруживая нужных слов.       Действительно ли произошедшее сегодня — минутный порыв, глупость, что она никогда не совершит? Дерек не знал и никак не мог разобраться, что было бы в следующую секунду, не вклинься он: прыжок или шаг назад?       — Не говори никому, пожалуйста, — успокоившись, попросила она, — И… Спасибо. За то, что не дал мне это сделать.       — Ты лжешь? — неожиданно напористо спросил мужчина и уперся руками в поручень дивана — теперь их глаза были почти на одном уровне: испуганные и растерянные — Эллисон, злые и сосредоточенные — Дерека.       — Нет. Я… Я правда рада, что не сделала этого, я полная идиотка, Дерек. Я бы не прыгнула никогда… Наверное.       — Именно «наверное» меня напрягает, — голос дрогнул. Это явно заставило Арджент подумать что-то не то.       — Я говорю тебе правду, — прошептала девушка более настойчиво, бродя затуманенным взглядом по его лицу. Наступило самое время, чтобы отодвинуться, но Хейл из странного любопытства остался недвижим.       Вспоминать о чем-то подобном сейчас — позор. Да только ожидание убивало. Безумно хотелось курить, ходить из стороны в сторону, ломать мебель в лофте. Но Дерек стоял, неестественно прямо держа спину, поглаживал по спине Лидию, чтобы хоть немного утешить.       Спустя еще две адски длинных минуты вынесли гроб. Сердца друзей замерли ненадолго, а в головах с новой силой забарабанили боль, неверие и чувство вины.       Вот она — такая же прекрасная, как и при жизни, только глаза холодны и бессмысленны. Красивая, даже величественная. И погибла как настоящий герой. Как королева-охотница. Ее слабости были ничем в сравнении с достоинствами.       Девушка неуверенно потянулась к нему, потрескавшиеся губы слились с его, шершавый язык проник в рот, он ощутил привкус виски. Она привстала на колени, пальцами вцепилась в его куртку, боясь не удержаться рядом. Дерек накрыл ее ладони своими, слегка сжал. Эллисон углубила поцелуй, случайно издала короткий стон. Все это происходило секунды, или, может, минуты? Дерек потерялся во времени…       Он оттолкнул ее, Эллисон упала на диван и обратила на него взгляд широко раскрытых глаз. Так смотрели, когда ожидали удара. Глаза Хейла блестели яростью, сам он был озадачен. Стерев тыльной стороной ладони противную помаду цвета фуксии с губ, посмотрел на руку, как на нечто отвратительное. Девчонке, наверное, в этот момент захотелось провалиться сквозь землю.       — Убирайся вон отсюда, — грубо стягивая ее с дивана за локоть, прорычал Дерек. Арджент что-то промямлила, корчась от боли и обиды.       — Подожди! — наконец членораздельно крикнула она, когда волк открыл дверь лофта. Дерек выдохнул, сбросил с себя пелену гнева и отпустил ее тонкую, нежную, но сильную руку.       — Объясни. — непонятно приказал он, опираясь рукой о дверь.       — Я любила Скотта. Правда любила. Но это был первый опыт, поэтому, видимо, ничего не вышло. Потом я полюбила Айзека. Я знаю, что влюблена, но… Ты просто вызываешь что-то. Что-то другое, необъяснимое. Я думала, у меня появился шанс выяснить и… Сплоховала.       — Как будто ты часть стаи, — усмехнулся Дерек, резко сменяя гнев на милость, — Ты слишком похожа на оборотней, ты уже одна из нас. А в стае новообращенным всегда сложно. Они не понимают, что чувствуют и чего хотят, и им кажется, что они любят или ненавидят всех членов стаи, не различая их как отдельных личностей. Ты странная, Эллисон.       — Это глупо. Я и впрямь становлюсь волком во всей этой кутерьме? Я… Я не хочу это чувствовать. Я просто хочу быть уверена в том, что люблю одного только Айзека.       — Ты разберешься рано или поздно. Но этот инцидент тебе уж точно не поможет. — Она горько улыбнулась, признавая его правоту. — Питер научил меня забирать воспоминания, — произнес он, аккуратно убирая растрепанные волосы охотницы на одну сторону, и вонзил когти в ее шею прежде, чем она успела возразить.       Он-то знал, что все слова — красивая ложь. А правда в том, что в этой их единственной встречи наедине, кажется, оказались оттенки чувств. Скорее отголоски, чем нечто реальное. То незначительное и неправильное, от чего Хейл помог ей избавиться. И себе… А себе?       Идеальная кожа сверкала, как натертый бриллиант. Губы были накрашены алой помадой. Символично. Платье белоснежное, невесомое. Эллисон Арджент была прекрасна. И видели они ее вот так, совсем близко, по-настоящему, в последний раз. Дальше будут только фотографии, образы, обрывки в памяти…       Лейхи приехал через пять минут после звонка. Выглядел нервным и обеспокоенным. Эллисон лежала без сознания, так что, Дерек солгал, будто она поскользнулась в лесу и расшибла голову о камень. Айзек легко поверил — ему, собственно, было плевать, что там приключилось. Главное, что его девчонка жива и относительно здорова. Бывший Альфа спас ей жизнь, но это не так важно.       — Айзек, можно дать тебе совет? — Хейл присел на край стола и, выдержав эффектную паузу, продолжил, — Если хочешь быть с ней, ты должен сильно измениться. Стать сильнее, храбрее, ответственнее. Не она должна думать о твоей безопасности, а наоборот. Будь Альфой для нее, и только так вы сможете выжить. Только так будете вместе.       — Я… — Лейхи замялся. Он, казалось, был обескуражен словами Дерека, но и полностью согласен. Он криво улыбнулся, утвердительно кивнул и покинул лофт, осторожно неся возлюбленную в машину.       Хейл был уверен, что однажды сможет гордиться Айзеком, а через несколько лет будет одновременно радоваться и грустить из-за важного сообщения: Айзек и Эллисон решили пожениться.       Так случалось в жизни. Еще вчера Дерек давал волчонку наставления и советы, думал о его будущем, будто бы, перестав быть Альфой, остался для него старшим братом. Хотя, так и было. Так и должно было быть.       Сейчас все изменилось: будущего у Айзека и Эллисон больше не было — только прошлое.       И эта злая ирония отныне будет преследовать Дерека: спасти от самоубийства, но не уберечь от клинка Они.       Хейл должен был присматривать за ними. И не смог. Не предугадал, не предотвратил. А еще сам не заметил, как влюбился в бывшую охотницу, девочку-подростка, в некий благородный образ. С ума сошел… А уже и неважно. Потому что все всегда кончалось одним — смертью. Этого никому не избежать и никогда не знаешь: сегодня, завтра или в девяносто лет.       Правда, стоило признать, что для Арджент такой исход он предполагал. Не захотел спасти ее, перекинул все на нескладного Айзека. Но ведь знал, что девушки, настолько героические и бесстрашные, умирали молодыми. Да, их смерть всегда была великолепной, громкой, трагичной. Только это не меняло сути: смерть есть смерть. Неминуемая, ужасная и порой забирающая самых лучших.       Хейл точно знал, что Смерть ошиблась. Для Эллисон Арджент она была преждевременной, нелогичной и до одури несправедливой.       Он мог бы винить себя еще и в этом…       Ведь он спас ее от слабости, но так и не решился обуздать ее силу.