Два коротких и один длинный

«Вы пират и вам одиноко? Не хватает любви и ласки? Позвоните прямо сейчас три раза: два коротких и один… м-м-м… о-очень длинный». Шальной стоял перед вывеской и нервно курил. Он перечитал текст уже дважды, но на многозначительном «м-м-м» всё равно слышал в своей голове какие-то томные звуки. За то время, пока он пропадал в заливе, Дель-Торо значительно переменился. По крайней мере, заводчики питейных заведений просекли, что когда пьяные вдрызг мужики орут: «девочку!», то они имеют в виду именно девочку, а не одноимённый дель-торовский виски. Помявшись ещё немного, Шальной всё же дёрнул за шнур. - Два коротких, один длинный, идиот, - послышалось вдруг из-за двери. Шальной вздрогнул. Не составило труда найти щёлку, в которую говорили, только теперь вместо губ там виднелся большой коричневый глаз. Он настойчиво мигал в сторону шнура, и хотя Том чувствовал себя крайне глупо, он всё же позвонил снова. Как нужно. В тот же миг его затащили внутрь, окружив облаками пелеринки и нижних юбок. По долгу службы, Шальной видывал немало шлюх, но ещё ни разу они не были так настойчивы. С ужасающим грохотом, причитаниями и хихиканьем Том оказался на удобной кушетке, и рядом с ним уже примостился дедок в линялом камзоле и с блаженным лицом. Шальной отплевался от чьего-то локона и, морщась, выпрямился. - Что за… - Мон сеньор, я вамь покаж’у пр’елестьную техникь, расслабьтесь¹. Томас почувствовал, как этот шар из юбок и декольте тянет его за пояс, и впервые в жизни растерялся в общении с женщиной. Ему захотелось брыкнуть ногой, как маленькому. Или вообще заплакать. - А ну пшла от него! – раздалось позади и, наконец, Шальной получил возможность вздохнуть и увидеть что-то кроме чужой причёски. Оказалось, что дама с французским прононсом издалека выглядит гораздо миниатюрнее, чем вблизи; она, вся растрёпанная и горячая, стала фертом, и в руке у неё заболтался упругий ремень. Шальной без энтузиазма ощупал свой пояс и понял, что у француженки, должно быть, действительно прелестная техника. - Девочку? – ласково поинтересовалось у Тома над самым ухом, и он обернулся. Этот чёрт стоял перед ним напомаженный как проститутка, и если бы не дьявольский блеск в глазах, то Шальной никогда бы его не узнал. У новоявленной дамочки был высокий корсаж, юбка в пол и длиннющие кудри. Билл треснул ему веером в темечко, когда Том попытался заржать. - Эй! Это же наш клиент! – возмутилась француженка, правда, уже обкрутив себя чужим ремешком и стоя у зеркала. – У нас тут кризис, между прочим! Странно, однако, прононс куда-то исчез. - Ты что творишь? – шикнул Том, когда Билл обошёл кушетку и чинно опустился прямо к нему на колени. – Совсем сбрендил? Тебя корабль ждёт уже сут… - ТАК ЧТО, ДЕВОЧКУ ВАМ, СЭР? Шальной не сдержался и прочистил ухо. Чёрт изобразил соблазнительную улыбку и приобнял его рукой. Честно говоря, Том совершенно ничего не понимал, но его сообразительности хватило на то, чтобы больше не спрашивать. - ДА, МОЖНО И ДЕВОЧКУ, - в той же манере подыграл Шальной. Дело в том, что миниатюрная приёмная, откуда всех клиентов разбирали по личным покоям, была пуста только на первый взгляд. Присмотревшись, Том смог различить несколько перепудренных дам за шторой и, помимо француженки, ещё одну шлюху возле зеркала у противоположный стены. - Они слушают, - подсказал Билл, кажется, касаясь его уха губами. – ХОРОШО БЫ ВАМ ВЫПИТЬ ВИНА, СЭР? - ВЫ ПРАВЫ, СЭР. Веер угодил прямо в ребро, и Том задохнулся. Охальный же молча расправил юбки и выпорхнул в прилегающую комнату. Напоследок он успел закатить глаза и шикнуть: - Идиот, - крайне узнаваемым тоном. Шальной ждал его пару минут и за это время тщательно осмотрелся. Бордель был совсем небогат, из мебели, пожалуй, кроме кушетки да пары столов ничего не имелось. Здесь не водилось, как обычно, кричащего халдея и бабы с охапкой плошек, зато в девицах недостатка не ощущалось. Пока Билл отсутствовал, предприимчивые мамзели оттащили спящего деда в угол, а сами расселись вокруг Шального, как наложницы. Разве что в рот не заглядывали. Том обворожительно им улыбался, а когда Охальный где-то застрял, даже вошёл во вкус и запустил палец фанцуженке в декольте. - Ты же сицилийка? – поинтересовался он, разглядев за слоем пудры загар. - Только никому не говорите, мон сеньор, - прощебетала она в ответ. Тем временем Охальный откопал всё-таки свою шпагу в бочке с зерном. Разыскивая пояс брюк под дюжиной своих юбок, он понимал, что времени осталось в обрез, и пытался поторопиться. Неудобный парик вечно съезжал. Запыхавшись, совсем неженственным шагом он вывалился из погреба в комнату. А ещё он забыл про вино: девичья память – та ещё стерлядь! Тем временем Шального трогали за все приличные и не очень места, и, судя по его кривоватой ухмылке, можно было сомневаться в его сосредоточенности на деле. Ну, если дело не связано с двумя короткими звонками и одним длинным, конечно. - Время удалиться! – не растерялся Охальный. Все девочки нехотя обернулись на Билла. Том самозабвенно продолжил пялиться на Мари. - Так кого выбираете, сэр? – попробовал Охальный ещё раз. - Вот эту, - кивнул Шальной на француженку и притянул её ближе, словно початую бутылочку рома. Билл, готовый уже радостно ахнуть и захлопать глазами, вмиг посерел: - Чего? – своим голосом, не пища, переспросил он. - Её, - повторил Том. Мэри благодарно гладила Шального по груди и оставляла следы помады в уголке его губ. - Я спрошу ещё раз, - попробовал Билл, буравя пирата предупреждающим взглядом, - кого выбираете, сэр? - Ну, вот эту тоже можно… - Вы уверены? - Угу. - ВЫ ТОЧНО УВЕРЕНЫ, СЭР? Тут Шальной вдруг припомнил, как оказался в этом борделе, и, наконец, сообразил правильный ответ. Он звучал очень робко и кисло и был похож на что-то вроде: - Э-э-э… а ты… ну… тоже ничего. Мда. Охальный мысленно помолился. Ошибочно полагать, что пираты молятся чьим-то богам. Обычно они более приземлённые и страдают прагматизмом гораздо чаще, нежели подагрой. Так что, по секрету сказать, Билл попросил какого-нибудь бандита ударить Шального по голове, а мясу в бочках его корабля стухнуть уже на следующей пристани. Но вот, за шторами кто-то пьяненько захихикал, а в углу стал копошиться разнузданный генерал (видела бы его жёнушка!). Иными словами, медлить было нельзя. Услышав первый генеральский стон, Билл крепко схватил Шального за локоть и вытащил его из-под женских тел, опрокидывая шлюх на пол. Те заверещали, поднимая недовольный шум, а Том едва не сбил Охального с ног. - Чус, дамочки! – попрощался Билл пискляво, утягивая клиента на второй этаж. – Я уверена, скоро к вам привалит целая толпа клиентов! - Что ты натворил? – уже не скрываясь, спрашивал его Шальной, едва поспевая следом. Когда шаткая дверь за ними прикрылась, и Билл подпёр её единственным стулом, Том остановился в ожидании ответа. – Мы ждём тебя сутки в соседней бухте, а ты же знаешь, какие здесь патрули! Что ты удумал? Билл поспешно сдирал с себя женские шмотки и ухмылялся. - Лысого видел? Том кивнул. И настороженно подошёл к окну, заслышав звон шпор. - Угадай, чей муженёк. Шальной вначале скривился, видимо, не уловив нужную мысль, но потом его лицо поражённо вытянулось. Он задёрнул шторы и обернулся к Биллу почти с восхищением. - Неужели..! Охальный, как раз кончивший с женскими тряпками, сунул руку в карман и самодовольно продемонстрировал брату всю связку. - Не может быть! – выдохнул тот. – Этот старикашка – и генеральщина? Разрази меня гром, почему знатных красоток всегда выдают за корявых и лысых?! Том едва ли выглядел опечаленным, ведь кому-кому, а пирату королевская дочка светила в последнюю очередь. Хотя, конечно, есть несправедливость в том, что молодые люди не могут любить других молодых людей, если их разделают профессии и сословия. В глубине души Шальной был уверен, что уж на его-то наружность падки все существующие принцессы. Все до единой. Серьёзно. - Прекрати глазеть и помоги, - разозлился Билл, уставший одновременно вязать узел и выкидывать верёвку в окно, - здесь работы на четыре руки. Давай! Шпоры, беспокоившие Шального, перестали звенеть где-то в районе входа в бордель. Когда братья закончили крепить верёвку, снизу уже раздавалось гиканье и стучали копыта. Не оставалось сомнений, что через пару минут патруль станет ломиться в дверь. - Вечно ты нас куда-то втягиваешь, - беззлобно укорил Том, потуже затягивая ремень, с трудом отнятый у француженки. Билл тем временем уже вспрыгнул на подоконник и оценивающе посмотрел вниз,выпрямился. – Ты первый, я за тобой. - Джентльмен? - Кучка маловата. - Сделаешь, как в тот раз – убью, - пригрозил Билл. К счастью, спустившись до козырька по канату, не составило труда прыгнуть в самый центр стога. Приземистая ослиха между прочим потрогала ртом шевелюру Охального, пока тот барахтался, и расчихалась – шевелюра была напомажена и воняла духами. Билл отёрся, выбрался, наконец, и перед носом ослихи возник уже иной экземпляр. Она не стала его пробовать, но всё же чихнула. Прямо экземпляру в лицо. - Фу-у… - Да шевелись же ты! Замешкавшись у ограды, братья, однако, перемахнули через неё гораздо раньше, чем голова инспектора оказалась в проёме окна. Его рыжие усы, похожие на две курчавые грозди, заколыхались от ветра. Как и верёвка, пущенная вниз. - Что прикажете, сэр? – из-за панической боязни начальства, новичок уже четверть часа не вынимал руку из-под козырька. – Снарядить отряд? Инспектор прыснул слюной на мостовую сквозь щербатую полу-улыбку. Говорят, такого рода плевкам обучаются десятилетиями все инспекторы без исключений. Это, вроде как, отличительная черта профессии. Как брюхо у булочника или кошель у казначея. Ну, или ключ от родовых пещер у генерала, женатого на королевской дочке. Как вариант. Рука у новичка начинала затекать. - Доставьте его к королю, Таркер, - инспектор кивнул в сторону генерала, повисшего у стражников на руках, - думаю, самое время сменить кое-какие замки, пока эти дурни не обокрали нас по самое не балуй. - Позвольте сказать, сэр. - Уже сказал, Таркер. - Можно ещё раз, сэр? – новичок подумал как следует и добавил: - Ещё два раза, сэр. Этот раз и ещё один. После этого. Сэр. - Ну? - Трюмперы ходят на шхуне, сэр. - Конечно, ослиная голова, ты сам брал их каракку месяц назад. Откуда-то раздалось обиженное «апчхи!²». Новичок скосил глаза на задумчивого инспектора и аккуратно поменял руки – теперь он держал под козырьком левой. - За Лунной Горой не мелкое мелководье. Инспектор вдруг начал трогать свои усы, водить вдоль них жирными пальцами, накручивать. Если у некоторых движение мысли обнаруживается во взгляде, то у дель-торовского инспектора абсолютно всё отражалось в почёсывании усов. По совокупности теперешних действий (потрогал-поводил-покрутил) Таркер смог распознать заинтересованность. И желание отобедать. - Не мелкое мелководье, говоришь, - протянул начальник, задумавшись. - Совсем не мелководье, я бы сказал, сэр. Новичок снова поменял руки и, кажется, начал потеть. Можно назвать это интуицией, но Таркеру показалось, что именно сегодня ему дадут шанс проявить себя. Хотя бы потому, что возиться с Трюмперами почти никому не хотелось. - Отлично, мальчик! – инспектор, наконец, хлопнул в ладоши, и когда он обернулся, его наполированные усы отразили солнечный блик. – Давай-ка, ты и займись этим. Вон! Все вон! Таркер командует, а мне прикажите девочку. - Вам напиток или… или? – сконфуженно подал голос один из стражников. Кажется, тот, что слева. Честное слово, в этой новой форме и не различишь! Инспектор помедлил. Ему внезапно захотелось снова высунуться из окна и посмотреть по ветру – в сторону порта. Эх, знал бы он, что всего в паре кварталов оба Трюмпера улепётывают, как русаки (их скрывают дома, конюшни, белый пух с тополей несётся им вслед)! Знал бы, как их длинные тени ныряют следом за ними в море! Знал бы он, как…! - А впрочем, можно и то и другое³, - ответил инспектор. И развалился в кресле, дёргая за усы: два коротких и один – пока не пришла Мари. Таркер шлёпал подошвами по мостовой, переполненный гордостью. Трюмперы шлёпали друг другу ладони, снимая якорь. Море шлёпало камни (видимо, аплодировало). А инспектор шлёпал… Впрочем, ребятки, это уже совсем другая история!

Маленькое нотабене.

Над Дэль-Торо серело небо. Кто-то измял сено, и кузнецу пришлось весь день выторговывать новый стог, а этот сносить беднякам на перины. Его ослиха ворочала нос и чихала до тех пор, пока последняя куча не исчезла за калиткой загона. В конце концов, кузнец снёс беднякам и ослиху. И честно говоря, это совсем не счастливый конец. Примечания: ¹«Вообще-то я тоже мужчина, но тебе это знать не обязательно, так что…» ²«Двуногие головы!» ³«И можно две штуки!»