Страна Эрн.

У себя я завис, сейчас, смотря на чердачную комнату в которой я прожил 11 лет своей жизни, я понимал, что уезжаю, скорей всего, на всегда… От этого становилось грустно. Я по-другому взглянул на это место, на кровать, которая за эти 11 лет пропутешествовала по всем углам этой комнаты, на царапины, оставленные кроватью на полу, на стены раскрашенный в разные цвета и украшенные ромбиками, кружочками, квадратиками, разных оттенков, приклеенными из ткани, взятой у сестры, еще в 10 лет… Даже ненавистный громоздкий шкаф, который занимал весь правый угол от двери, сейчас казался мне родным и самым любимым… Глубоко вздохнув, прошел вглубь комнаты, выглянул в окно, занимавшее всю стену, напротив двери. От сюда открывался хороший вид на весь город, сейчас пришло понимание, что и этот город я вижу последние разы. — Так! Хватит! Я же не на войну ухожу, от куда не вернусь! А еду учиться и через 6 лет я вернусь! — Потерев лицо руками, пояснил сам себе ситуацию. Помогло. Больше не давила жуткая таска и глубоко вздохнув, пошел складывать вещи. Дааа… Мое складывание вещей как началось, так и закончилось… За свои 15 лет я никуда не выезжал дальше дедушкиного леса. А он всего в 3 днях пути от нас. Туда много вещей не надо. Часть там уже есть, часть мама купит, если что не взял. А о деньгах вообще не задумывался. Зачем? Есть же родители.… А сейчас, всё, вырос! Чтобы ничего не забыть решил составить список. После 20 минут кропотливой записи вышло достаточно много вещей. В мой походный мешок не влезет. С этой проблемой отправился к сестре. — Нэли, дай свой саквояж. Ты же все равно им пользоваться не будешь. Стоит себе в чулане пылиться… — Вообще-то это подарок.… Как я его могу отдать. Вот поедем зимой к дедушке и он меня спросит: «Нэлиина, а где мой подарок?» и что я ему скажу? — не отрываясь от вышивания узора на скатерти, начала «бухтеть» сестра. Наверное, в зале мало гостей, раз в разгар дня ее отпустили бездельничать. — А ты скажи деду, что Сан уехал грызть гранит науки и ему, вот прям вообще никак, не обойтись без его великолепного саквояжа! — стал выпрашивать я так необходимый мне чемоданчик. Он был большой и вместительный, имелись внутренние кармашки и устойчивое дно. Дед подарил Нэли его на 16 лет вмести с шелками, как приданное. Но ей уже 22, а она в девках ходит. И боюсь, что это день ни когда не настанет… Больно строптива моя сестра. — Ну, хорошо. Забирай. Вообще не понимаю, что дедушка заладил, приданное, приданное… Давно уже прошло то время когда приданное невеста имела… — бурчала сестра мне в спину, больше разговаривая сама с собой, чем с кем-то. Вещи я сложил быстро. Достал спрятанные монеты, которые мне дарили на праздники или мелкие чаевые от клиентов. Всего вышло 105 резан. Достаточно большая сумма, можно неделю питаться и жить в съемной комнате. По крайней мере, у нас в Овране. Какие цены в других городах, я не знаю. Таким большим накоплениям я и сам удивился, ведь не считал никогда сколько там накопилась, складывал в сундучок и все. Ведь на поход на ярмарку или с ребятами погулять всегда отец давал денег. Сундучок я прибрал на самое дно, замотав в зимнюю куртку на меху, в ней и незаметно, что что-то есть. А на завтра приготовил себе хлопковую кофту, темные штаны холщевые, кожаную куртку и ремень с маленьким ножичком. Я его сам себе сделал, у кузница сковал лезвие и вдел его в деревянную ручку, также самолично выточенную. Не работа мастера, но тоже, какое никакое оружие. За приготовлением вещей меня и застала мама. — Ну как? Все собрал? — Улыбаясь и растрепав мои волосы, спросила мама. — Ну да, вроде все. Я список составил, посмотри, а. — Протягивая список, неуверенно проговорил я. — Ну все верно. Вот держи, пригодятся. — Пробежав взглядом по тексу и достав из-за пояса мешочек с монетами, протянула его мне мамуля. — Не надо, у меня есть. — Отказался я. Раз еду самостоятельно жить и учится, то нужно и зарабатывать самому, а не надеяться на родительские деньги, вот что успел накопить, на то жить и буду. Тем более отец потом еще на дорогу даст. — Ой, те твои чаевые, что тебе давали. Не смеши меня, что ты купишь на эти копейки. Бери и не выеживайся! Там 200 резан. Даже если тебя не возьмут в эту твою холеную академию, на первое время хватит, а потом если захочешь, домой вернешься. Ну, или хотя бы пиши… В любом случаи пиши… — К концу своей бравой тирады мама уже всхлипывала и причитала, что ее маленький сынишка уже вырос и она уже совсем старая, и вот уже скоро и Нэли к мужу съедет, а Сит жену домой приведет и вообще она скоро бабушкой станет… И чтобы хоть как-то успокоить переживающую родительницу пришлось взять этот злосчастный кошель. — И вообще, я пришла тебя позвать к обеду. — Поуспокоившись сказала мама и вытерев слезы потянула меня на первый этаж. Оставшийся день прошел спокойно, Нэли за ужином во всю уже планировала в моей комнате мастерскую по шитью сделать, мама на нее ругалась, чтобы не трогала братскую комнату ведь он еще приедет… Отец наставлял меня, чтобы я крепко запирал дверь в трактирах, берег сумку от уличных воришек и обязательно торговался в лавках. И только Сит молчал. Он лишь после ужина подошел ко мне и сказал: — Мелкий, ты там береги себя и не забывай родителей, ты же самый младший, любимый сынишка у них… И будь там счастлив. — Похлопал по плечу и крепко обнял. И в это момент я понял, что уезжаю не на каких-то 6 лет, а НА ЦЕЛЫХ 6 ЛЕТ. Это так много для меня, человека который ни когда не расставался со своей семьей… — Эй, мелкий вытри слезы! Это же твоя мечта! Так иди к ней, ведь потом пожалеешь. — Да, ты прав, спасибо, Сит. Я вам писать буду. На следующее утро, только загорелся рассвет, меня подняли и велели собираться. Впереди меня ждет долгая дорога в Эстоль и не менее долгое обучение в Тиррольской Академии им. Эскорта Харта.