Состояние-номер-пять

Время течет так мучительно медленно, когда ты один. Реальность будто застывает в капельке смолы, через которую ты смотришь на мир. Этот осколок янтаря весь покрыт крохотными трещинами. Свет в нем играет задорными лучиками, создавая различные оттенки. Мы сами в ответе за эту призму жизни. Мы сами выбираем, как с ней обращаться. У одних она прозрачная и гладкая, а у других испещрена крохотными шрамами. Шрамами... если подумать, то именно от этого зависит наш взгляд на мир. Не от других людей, но от нас. От того, насколько хорошо мы берегли капельку янтаря, сколько раз ломались, поддаваясь чужому влиянию и меняя свои взгляды. В окружающих людях мы видим лишь то, что скрыто в нас самих. Я часто провожу время в одиночестве. У меня нет друзей, с которыми я мог бы общаться целыми днями напролет. Все они чем-то заняты. Но ведь это обстоятельство открывает передо мной еще больший горизонт. Я имею возможность сидеть где-нибудь в людном месте и наблюдать. Больше всего мне нравится смотреть на людей. С помощью своего осколочка застывшей смолы я могу разглядеть нечто большее, чем обыденная наружность. Меня никогда особо не интересовала внешность. Вполне достаточно и того, что человек просто опрятен. Но я так рвался заглянуть поглубже и приоткрыть завесу, что не взирал даже на пророчество о бездне, глядящей на тебя в ответ из темных клокочущих недр. Почему-то мне не было боязно увидеть это обнаженное откровение. К слову о внешности: я не думаю, что кто-то из вас действительно видел голого человека. Именно голого. Не того, что без одежды, а того, что без кожи, костей, мышц, сосудов и внутренних органов. Человека, освобожденного ото всяких физических ограничений. Наверное, я зря употребил слово "увидеть". Этого не увидишь обычным зрением, как ни старайся. Я не хочу называть это "что-то" душой. Слишком обыденно, даже пошло. Нет... это пятое агрегатное состояние вещества, если четвертым считать плазму. Признаться, есть что-то схожее между плазмой и состоянием-номер-пять. Эта сила, эта жизнь внутри человека бьет ключом, плюется вихрями и извергает энергию, как если бы люди были подобием звезд. Занятно, что у каждого обитателя нашей планеты имеется свое собственное пламя внутри, сдерживаемое плотной решеткой ребер. Оттенки настолько разнообразны, что не вписываются ни в одну существующую звездную классификацию. Только представьте: вся жизнь раскаленного шара от рождения и до взрыва сверхновой не составит даже миллиардной части всех зардевшихся на Земле отблесков. Хотя все мы – дети звезд. Все мы состоим из атомов, разлетевшихся по Вселенной после Большого Взрыва. Говорят, что дети всегда в чем-то превосходят своих родителей. Как думаете, звезды гордятся нами? Я успел обмолвиться о том, что часто наблюдаю за людьми. Как-то раз я вознамерился еще ближе подобраться к тайне пятого состояния. В те годы я выходил из дома разве что на учебу, все остальные часы проводя за писательством. В аудитории рядом со мной сидела симпатичная молодая особа. В красном, кажется, платье. Именно этот ярко-красный и привлек мое внимание. Я вдруг вспомнил о своих размышлениях, и они тотчас же захлестнули меня, унеся за собою так далеко, что я уже не мог (или не хотел?) слышать голоса лектора. Мысленно я вынул свой осколок янтаря и посмотрел сквозь него на юную леди по соседству. То, что я "увидел", невозможно было сравнить ни с чем другим. Когда-то давно меня попросили назвать новый цвет, ежели у меня такое богатое воображение. Тогда я так и не смог ответить. Но теперь я совершенно точно знаю: вот он, новый цвет. Цвет состояния-номер-пять. Его, как и само состояние, невозможно различить невооруженным глазом. Со структурой все обстоит куда проще: я мог бы сравнить сияние этой девушки с... полярным сиянием! Робкое пламя мерцало и переливалось, словно сквозь сетчатку его обладательницы просачивался солнечный ветер, вступая во взаимодействие с мыслями и порождая свечение. Я долго не мог оторваться, потому что с каждой секундой мне становилось все любопытнее. Казалось, что язычки этого огня, имей я возможность к ним прикоснуться, ласкали бы руку так же, как голос особы в красном ласкает слух. Удивительно, но форма и содержание состояния-номер-пять все же перекликаются с внешними данными. Одно только уточнение: если человек не обратит внимание на тональность, звучание и мелодику голоса, он никогда не обнаружит сходств. Я искренне радовался тому, что научился быть терпеливым и внимательнее присматриваться к чему-то подобному. С тех пор я рассмотрел под лупой своей персональной призмы немало людей. Каждое новое состояние не было похоже на предыдущие. В ком-то едва-едва теплилась жизнь, тогда как другие пышили грозной силой, которая ощущалась чуть ли не физически. С трепетом и своеобразным азартом я изучал различные формы. Все, что мне попадались, кроме одной. Я так и не решился заглянуть в самого себя, боясь обнаружить пустоту, которую я стремился заполнить созерцанием блеска чужих огней.