Плачущий под дождём

Свежая прохлада и запах хвои витал в воздухе. Солнце пробивалось через тонкие ветви, освещая своими озорными лучами некоторые участки леса. Ветер мягко обдувал молодые зелёные листья, набирающие свою силу и яркую окраску. Лес оживал, также, как и его обитатели. Птицы пели свои мелодичные песни лета, разнося своим пением лёгкое настроение. Я, устроившись на мягкой лежанке, положив её в особо густой траве под высокой ветвистой сосной и прикрыв глаза, вдыхал атмосферу утреннего леса, пропуская сквозь пальцы яркие лучики, так и норовящие попасть в глаза. Их свет слепил, и я недовольно жмурился, направляя на них ладони. Ветер мягко обдувал мои густые каштановые волосы, будто причудливо играя с каждым из волосков ласково их перебирая, словно рука любимого человека любовно поглаживала по голове. Я представил, что это твои сухие, но такие родные ладони с длинными пальцами и молочной кожей. Рубашка слегка задралась, оголив небольшой участок загорелой кожи, под который уже успел запустить свои прохладные руки ветер. Он пробрался по пояснице, изгибу спины и гладкой шее. Он напоминает твои прикосновения. Трава была влажной после утренней росы, и поэтому её капли оставались на открытой не защищённой лёгкой рубашкой коже маленькими прохладными точками. Я прикрываю глаза и вдыхаю. Глубоко и ровно. Запах был поистине фантастическим. Таким свежим и прохладным, что каждый вдох доставлял удовольствие, погружая в уютную атмосферу леса. Он расслаблял и дарил такой нужный покой, который не так часто найдёшь в стенах собственного дома. На данный момент это место было моим домом. Здесь можно выпустить все эмоции, которые так таятся в душе. Ты прячешь их от людей, а здесь их не стоит прятать, ведь ты наедине с собой. Но... Я не могу выпустить единственную эмоцию, ведь я обещал никогда себе не давать воли в её проявление. Я дождусь дождя. Никто не должен видеть мои слёзы, даже лес. И я обязательно дождусь, когда смогу замаскировать, то что храниться за тысячью замков моей души. Придя на следующей неделе в этот же хвойный лес, меня встретила тишина и пасмурная погода. Верхушки деревьев чуть качались, издавая шелест. Пробравшись через невысокие кусты, я нашёл ту самую поляну и сосну, от которой остался только один пенек. Я присел на корточки и провёл по свежему срубу рукой. Я будто слышал её страдания и беззвучный крик, ведь её сломили. Меня тоже сломали, поэтому я мог только медленно поглаживать сруб, покрывшийся капельками смолы и пропитавшийся росой. В моей душе захлёстывала большими вихрями тоска и грусть. Положив куртку возле сосны, я лег, положив голову на скрещенные сзади руки. Солнце больше не светило. Мрачные тучи прикрыли его своей серостью, подбирая момент для выплеска своих эмоций на лес. Они сильнее темнели и всё гуще затягивали небо, и я ждал, когда они, наконец, прольют все свои печали на мою голову и макушки деревьев. Первая капля попала мне на щёку, быстро скатываясь по ней за воротник клетчатой рубашки. Капли начали моросить всё чаще. А я начал чувствовать свободу и то, чего я так ждал от дождя. Спокойствие. Я был уже насквозь промокшим, но всё также лежал, прикрыв веки и ощущая, как дождь сыпал на меня своими ударами. Я вспомнил тебя и мои губы тронула лёгкая улыбка. Я почувствовал, как внутри всё сжимается и к горлу подступил тугой комок. Я плакал. Впервые за три месяца. Впервые за три сухих и жарких месяца. Я обещал, что не буду плакать. Но если я буду плакать под дождём, ты этого не увидишь?