Кровавый узор

       Было поздно бежать или прятаться, так как Элайджа заметил их. Он потрясённо уставился на горе-беглецов:        — Лилит? Никлаус? Что вы здесь делаете?        Ответом ему было молчание.        — Скажи хоть что-нибудь, любовь моя, — спрыгнул Элайджа с лошади. — Потому что верить тому, что видят мои глаза, я отказываюсь.        Его жена не издала ни звука.        — Ник, брат мой, только не говори, что ты предал меня, — в голосе обманутого мужа сквозила неприкрытая боль. — Неужели мой любимый брат дошёл до того, чтобы украсть мою собственную жену?        — Кто сказал, что я её краду? — не выдержал Никлаус. — Лилит пошла за мной добровольно. А вот за тебя её выдали замуж без её согласия. Мы любим друг друга, и тебе не встать между нами.        — Она моя жена! — гневно выкрикнул Элайджа. — Как ты мог так поступить?!        — Жена? — усмехнулся его брат. — Вы ведь даже спите в разных комнатах!        — Тебя это не касается, — отрезал тот. — К тому же, это временно. Этой ночью Лилит станет моей по-настоящему.        — Как бы не так! — сжал кулаки Никлаус. — Ты не заполучишь ни её сердце, ни её тело! Она моя и только моя!        — Клаус, пожалуйста, — дотронулась до его плеча девушка, пытаясь успокоить. Он кинул на неё взгляд, полный бесконечной любви и страха потерять. Элайджа смотрел на этих двоих, и всё внутри него словно перевернулось, когда он понял, что его жена и брат действительно любят друг друга.        — Лилит, останься со мной, — глухо прозвучал голос Элайджи. — Я сделаю всё, что ты захочешь, только позволь мне постараться завоевать тебя.        — Ничего не получится, — промолвила она. — Я люблю Клауса, и это так просто не изменить.        При этих словах торжествующая улыбка озарила лицо младшего брата:        — Вот видишь, Лилит выбирает меня. Ты никогда не притронешься к ней.        — Вижу, ты надеешься, что тебе это удастся? — мрачный огонь полыхал в глазах Элайджи.        — Уже удалось, — ухмыльнулся Никлаус. Услышав это, Элайджа стремительно подошёл к девушке и резко схватил её за локоть:        — Скажи, что он соврал, что между вами ничего не было!        — Он сказал правду, — подняла Лилит глаза на мужа и замерла, встретившись с его глазами, наполненными горечью и болью. Услышав ответ, Элайджа ещё сильнее сжал её руку, заставив девушку негромко вскрикнуть. Он сделал несколько шагов, намереваясь увести её обратно в дом, но Никлаус остановил их.        — Даже не думай! — оттолкнул он Элайджу от Лилит, но тут же упал, получив удар в лицо. Пытаясь кулаком утереть кровь, начавшую хлестать из носа, мужчина вскочил на ноги и кинулся на брата.        — Остановись! — вскрикнула та, сама не понимая, к кому именно обращается. Но напрасно. Никлаус и Элайджа сцепились, яростно колотя друг друга. В какой-то момент Ник начал одерживать верх. Прижимая своего соперника, он уверенными, чёткими движениями наносил удары по его лицу.        — Хватит, Клаус, ты убьёшь его! — закричала Лилит. Но он не останавливался, будто обезумев. Элайджа нащупал в грязи дубовый сук и резко воткнул его в брата. Никлаус сразу же как-то странно обмяк. С трудом освободившись от тяжести его тела, Элайджа медленно встал.        Пронзительный крик Лилит заставил его сердце ухнуть куда-то глубоко, в район желудка:        — Нет! Ты убил его!        Её муж опустил глаза и с ужасом понял, что же он наделал. Сук попал прямо в сердце Никлауса. Лилит кинулась к его неподвижному телу и, обхватив голову мужчины руками, судорожно запричитала:        — Очнись, пожалуйста! Открой глаза! Ты не можешь оставить меня!        Но он даже не шелохнулся. Из груди девушки вырвался всхлип. Повернув глаза, полные слёз, к Элайдже, Лилит ткнула пальцем в его сторону:        — Это ты, ты во всём виноват! Ты его убил!        Столько ненависти было в её взгляде, что Элайджа невольно сделал шаг назад. Брюнетка, не отрываясь, смотрела на убийцу своего возлюбленного. Тот внезапно застонал и обхватил голову руками. Из его носа хлынула кровь, и Элайджа начал оседать на землю. Рухнув на колени, он выговорил из последних сил:        — Лилит, не надо…        Ведьма покачала головой:        — Ты убил Клауса, и поплатишься за это.        Кровь теперь шла не только из носа мужчины. Она начала тонкими струйками стекать из его ушей и глаз. Громкий стон Элайджи разрезал ночь. В доме послышались взволнованные голоса, начали выбегать люди. Мучительный, предсмертный хрип сорвался с уст мужчины и тут же затих.        Боль и потеря словно разрывали Лилит изнутри, выплёскиваясь наружу с невиданной дотоле силой. Финн, собиравшийся остановить её, неожиданно упал на землю, отплёвываясь от собственной крови, следом за ним Кол и их родители.        — Прекрати это, — взмолилась Ребекка, всхлипывая от боли, разрывавшей её мозг.        — Я не могу, — прорыдала ведьма. Лилит пыталась остановиться, но в тот момент не она управляла своей силой, наоборот, теперь сила завладела ей. Ужас от гибели любимого сковывал её тело, а душевная боль ощущалась почти физически, сводя с ума. Лилит была не в силах сдержать себя, как ни старалась.        В тот момент для неё существовали лишь её могущественная сила, вышедшая из-под контроля, и ненависть, захлестнувшая с головой. Она не заметила, как кровь начала идти из её носа. Когда же Ребекка последней издала предсмертный вопль, Лилит без чувств упала рядом с бездыханным Никлаусом.        Когда ведьма очнулась, было ещё темно. Привстав, она окинула взглядом кошмарную картину, представшую её глазам. Никлаус, Элайджа и вся их семья были мертвы. Лилит подползла к неподвижному возлюбленному и заплакала. Тот, кого она любила больше жизни, погиб. Несколько часов назад девушка мечтала, что убежит с ним далеко-далеко, теперь же он без движения лежал у её ног. Месть Элайдже была напрасной, гибель его семьи — ужасающей и бесполезной. Это всё не могло вернуть Никлауса.        Внезапно Лилит поняла, что слышит чьи-то едва различимые голоса. Это земля, напитавшаяся кровью, взбунтовалась, вызвав духов.        — Я сделаю всё, что угодно, только бы он снова был жив, — проговорила ведьма. Тихий шёпот был ответом: «Смерть вернёт к жизни… Зачарованная кровь станет корнем всего…» Духи говорили с ней, объясняя, что нужно делать. Вытащив ветку белого дуба из сердца Никлауса, Лилит начала произносить заклинание. В этот же момент земля еле заметно содрогнулась, вокруг них вспыхнуло кольцо пламени, подул сильный ветер, а с неба закапал дождь.        Слова на неведомом языке звучали всё громче. Лилит начала ощущать, как неизвестная прежде сила наполняет и изменяет её. Глаза девушки начали наливаться кровью, вены выступили на лице. Подобрав с земли острый камень, она полоснула им по руке, потом приложила рану к губам Никлауса, не прекращая произносить заклинание. Тут Лилит почувствовала, как его зубы вонзились в её кожу, и воскликнула от радости. Глаза мужчины, замутнённые кровью, стали открываться, и она убрала руку, рана на которой тут же затянулась.        — Лилит, — прохрипел Никлаус. — Что случилось?        — Ты вернулся, — ответила та и поцеловала его, после чего помогла ему подняться. — Нам лучше уйти отсюда, пока никто не обнаружил, что же здесь произошло.        Магия, вырвавшаяся в ту памятную ночь на свободу, помогла Лилит оживить её возлюбленного. Кровь, пролившаяся на землю, пробудила духов, которые потребовали плату за свою услугу — ещё больше крови взамен на могущество и бессмертие.        Именно эта волшебная субстанция красного цвета стала с тех пор корнем их существования. Но Лилит и не догадывалась, что магия подействовала не только на них с Никлаусом, но и на других, оказавшихся поблизости. А именно на его семью. И стоило влюблённой паре уйти, как через несколько минут Элайджа, Кол, Финн, Ребекка и их родители начали постепенно приходить в себя.