Самый справедливый суд на всём Кринне

— Подсудимая, назовите своё полное имя, — потребовал мужчина с властным голосом и свирепым выражением лица у красивой черноволосой женщины в белом платье. — К-крисания Таринская, — чуть заикаясь, ответила та, не поднимая глаз. Она нервно теребила белый носовой платок и поминутно вытирала красные заплаканные глаза. — Посвящённая Паладайна. Ваша честь, я… — быстро начала она, глянув на мужчину. — Отвечайте на вопросы, госпожа Таринская, — холодно прервал он её, затем обернулся к своему помощнику, сидящему с правой стороны: — Ведите протокол, записывайте каждое её слово. Дождавшись согласного кивка от писца, судья продолжил: — Итак, госпожа Крисания Таринская, Посвящённая Паладайна, вы обвиняетесь в убийстве одного человека и двух эльфов… — Трёх эльфов, господин судья, — шепнул прокурор, сидящий слева. — …и трёх эльфов сильванести, один из которых предположительно является драконом, а также в разрушении исторического здания нашего прекрасного города и уничтожении нескольких квадратных миль уникальных зелёных насаждений. Сознаёте ли вы свою вину? — Я… я… это случайность! — заплакала жрица. — Это не я! — Суд решит, — пообещал прокурор и ехидно улыбнулся. Судья несколько раз грохнул молотком, и прокурор сел на своё место. — Клянётесь ли вы пред лицом Палантасского суда, самого справедливого суда на всём Кринне, говорить правду и только правду во имя вашей веры и во имя вашей жизни? — спросил судья. Крисания слабо кивнула. — Тогда расскажите же нам, что случилось в тот вечер. — Я… пошла в Башню с профилактическим визитом, — начала было Посвящённая, но прокурор её прервал: — А зачем вам профилактические визиты, и кто может подтвердить это? — Мы… мы с Рейстлином так договорились, — тут Крисания снова расплакалась, — договорились, что я буду приходить и проверять, не творит ли он зла, — сквозь слёзы бормотала Посвящённая. — Что я буду иногда приходить… Элистан подтвердит! Со скамьи в зале суда поднялся седобородый мужчина в белом жреческом одеянии: — Подтверждаю, ваша честь. Затем он кивнул и сел обратно. Судья сделал знак Крисании продолжать. Та, глубоко вздохнув, заговорила, глядя только на свои колени: — Всё это произошло, когда Рейстлин давал мне печать на обратный выход… * * * В кабинете Рейстлина было, как всегда, жарко. А в объятиях самого мага — ещё жарче, но Крисании это нравилось. «Печать» длилась уже полминуты, да и целовал волшебник жрицу не в лоб, а в полные алые губы… Внезапный стук в дверь заставил «сладкую парочку» отпрыгнуть друг от друга. — Кто там? — спросил Рейстлин, спешно прокашлявшись. — Шалафи, — раздался взволнованный голос Даламара, — к вам… гость. — Так скажи ему, чтобы убирался, — зашипел чёрный маг. — Я сегодня занят, — добавил он уже нормальным тоном, глянув на улыбающуюся Крисанию. — Шалафи, он… настаивает. И у него очень… веские аргументы. Рейстлин нахмурился, пытаясь сообразить, кто мог к нему прийти, да ещё и в такой момент. Амозус? Нет, он бы испугался ещё на подходе к Шойкановой Роще. Астинус? Исключено, он не оставит свои труды. Карамон, Танис? Их бы Даламар не испугался. Ладонна, Пар-Салиан? Это было бы глупо с их стороны… Так ничего и не придумав, чародей указал Крисании на кресло, а сам сел за стол и чинно произнёс: — Входите. Дверь медленно открылась, и в кабинет ступил Даламар, бледный, как мел. За ним вошёл Глокоус, выглядевший не лучше. После чего, наконец, показался… Рейстлин слышал о легендарном Феал-Хасе, но никогда его не видел. Говаривали, что этот эльф может жить только в Ледяном Пределе, так как остальные места для него слишком жаркие и душные. Видно, это были лишь слухи. И, уж конечно же, Рейстлин не был готов к встрече с бывшим командующим Белым Крылом Армии Такхизис… — Давно хотел на тебя посмотреть, — начал Феал-Хас без приветствия. — Говорят, ты самый могущественный маг на всём Кринне. — Допустим, — прищурился Рейстлин, буравя гостя взглядом золотых глаз. — Что дальше? — А то, — Феал-Хас подошёл к столу и наклонился к Хозяину Башни, давая понять, что ему не страшен ни он, ни его жуткий пугающий взгляд, — что ты на самом деле просто развалина. И если бы не те, кто тебя окружают, ты бы ничего не добился. Более того, ты был бы мёртв. Так что ты недостоин титула самого великого мага Кринна. Рейстлин вскочил со стула, ярость полыхала в нём ярким пламенем. Феал-Хас же, напротив, был спокоен и непоколебим, как вечный лёд юга. — Я думаю, что если бы я лишил тебя твоего окружения, ты бы перестал представлять собой хоть какую-то опасность, — продолжал эльф, пожав плечами. — Я знаю, что твой ученик многое для тебя делает. Например, приносит тебе чай, когда ты болеешь. А если бы Даламара не было? — К чему ты кло… — начал было Рейстлин, но не успел договорить. В глазах Феал-Хаса, блеснул хищный огонёк, а затем эльф, которого так легко было перепутать с магом Белой Ложи, вдруг резко выбросил руку в сторону Даламара. Тот рефлекторно поднял руки, защищаясь, но это не спасло беднягу. В мгновение ока он превратился в ледяную статую. Крисания вскрикнула и начала молиться. — Что? Что ты с ним сделал?! — крикнул Рейстлин. — Ненормальный, а ну разморозь МОЕГО ученика! — А почему у тебя на него больше прав? — равнодушно спросил Феал-Хас. — Он мне соотечественник. Будь мы в Сильванести, Даламар подчинялся бы мне, ведь он из касты слуг. В наставшей тишине было отчётливо слышно, как порывисто выдохнул Глокоус, в ужасе глядя на статую своего извечного врага. — Ну всё, — разозлился Рейстлин. — Ты мне надоел, проклятое белое пятно на карте Ансалона. Циан! — обернулся он к белокурому эльфу. Для убедительности чародей достал из секретного мешочка Око Дракона и сжал его в тощей руке. Уголок губ Феал-Хаса дрогнул — это можно было считать проявлением сильных эмоций. Повелитель Ледяного Предела достал из внутреннего кармана белой куртки точно такое же Око и продемонстрировал его Хозяину Палантасской Башни. — Нет, — вновь выдохнул Глокоус, нервно улыбаясь. — Нет-нет-нет, вы оба просто психи! Я ухожу отсюда, можете спорить хоть до посине… — Ну уж нет, ты никуда не пойдёшь! — приказал Рейстлин, сжимая Око. Глокоус развернулся на полушаге и направился к своему хозяину. — Нашёл, чем удивить, — хмыкнул Феал-Хас и быстро пробормотал формулу покорения Ока. — Вот так, это будет мой дракон! Глокоус, словно зомби, развернулся и подошёл к беловолосому эльфу. — Мой! — Рейстлин хлопнул по столу и тоже пробормотал заклинание. — Мой! — прищурился Феал-Хас. — Нет, мой! — Нет, мой! Бедняга Глокоус мотался туда-сюда пока, наконец, не запнулся о стул и не упал бездыханным. — Что ты наделал?! — возопил Властелин Прошлого и Настоящего. — Ты же убил его! Убил моего дракона! — Теперь, когда у тебя нет больше помощников, мы и посмотрим, кто из нас… — Феал-Хас вдруг обернулся на Крисанию, сидевшую на полу и державшую голову Глокоуса на своих коленях. Рейстлин издал что-то вроде рычания, а затем медленно и раздельно произнёс: — Это МОЯ жрица, ты понял? Моя! Крисания поняла, что сейчас будет что-то страшное. Она быстро поднялась и заняла стратегическую позицию возле двери. Мужчины смотрели друг на друга, как два барана, сцепившиеся рогами. — Не надо, — попыталась жрица остановить архимагов. — Не ссорьтесь… — Молчать, женщина, — прошипел Рейстлин. — Была твоя, стала моя, — рыкнул Феал-Хас. «Кажется, пора сматываться», — благоразумно решила Крисания и тихо выскользнула в незакрытую дверь… * * * — То есть, вы хотите сказать, что они просто убили друг друга? — уточнил судья. — Я… я не знаю, — прошептала Посвящённая, закрыв лицо руками. — Я выбежала оттуда так быстро, как могла, а потом — бах! — и всё… Нет ни Башни, ни Рощи… Ни Рейстлина… — Крисания вновь зарыдала. — Версия неправдоподобная, — критически заявил прокурор. — Ваша честь, — вновь поднялся Элистан. — Крисания — жрица Паладайна, она просто не могла никого убить! — Да? — прокурор хищно посмотрел вначале на Элистана, а затем и на Крисанию. — А кто такие жрецы Паладайна? Что мы вообще о вас знаем? Вы появились в городе совсем недавно, а Башня стояла здесь сотни лет. Маги не причиняли нам вреда, а вот вы распространяете свою религию. Может, это был сговор с целью нарушить равновесие? — Ваша честь, — сквозь слёзы пробормотала Крисания. — Я и правда не виновата, поверьте, была бы у меня возможность всё изменить, я бы с радостью ей воспользовалась и спасла бы Рейстлина… — Уведите её, — приказал судья охране, а затем поднялся со своего места. — Через сутки будет определено решение суда, а теперь прошу всех покинуть зал. Горько плачущую Крисанию взяли под локти и повели в темницу… * * * — Они заткнутся когда-нибудь или нет? — спросил Даламар у Глокоуса. — Думаю, вряд ли, — философски ответил тот и, взяв свой бокал с вином, дзинькнул им о бокал своего бывшего врага. Оба эльфа ещё немного посмотрели на источник шума и, наконец, отвернулись. А Рейстлин и Феал-Хас продолжали ругаться, оглашая Чертоги Чемоша отборными выражениями на разных языках…