Когда принц встречает принцессу

Мартин всегда был на вторых ролях. С младшей школы, когда у него были все шансы стать звездой класса, но на виду у всех была только заучка Лиза. Гениальная девочка, дочь местного идиота, а Мартин… Мартин был просто умным, ещё более недооцененным гением. И до этого никому не было дела. Видимо, все дело в том, что помимо ума у него были деньги и большой роскошный дом, умеренно равнодушные родители, доброжелательная сестра. Мартин Принс был со всех сторон по-ло-жи-тель-ный.Кому интересны хорошие парни? — Смотри, Мартин, — говорила ему мама с самого детства, сначала показывая на сестру, а после её отъезда в колледж — на фотографию, — твоя сестра чудесная и умная девочка. Бери с неё пример, золотце, не разочаруй маму. И Мартин пытался. Он учился не покладая рук и мозга, выигрывал все возможные научные конкурсы, занимался музыкой и рисованием. Он пытался быть как Мэйси, даже однажды надел её юбку. Ему было 6, и он хотел стать «как сестра». Чтобы мама гордилась. Но мама почему-то расстроилась и запретила ему приближаться к гардеробу сестры. В школе Мартин пытался стать популярнее, но все его попытки разбивались о стену непонимания и кулаки Джимбо, Керни и Дольфа. Его ум не приносил ему популярности, даже редкие протекции Барта Симпсона не давали никаких результатов. К средней школе подростковый кризис сделал свое дело, и вместе с голосом сломалось желание влиться в класс. И Мартин стал просто собой. Ботаником. Первым кандидатом в френдзону. Впрочем, что-что, а девушки Мартина не то чтобы не интересовали. Конечно, случались у него влюбленности, как однажды в летнем лагере. Но все закончилось очень быстро, когда Мартин проявил больше интереса к фасону её блузки, нежели к ней самой, а на танцах его стошнило от волнения. Но даже при таких скудных достижениях неудивительно было, что настал момент, когда мама взяла его за руку и, смутно обдавая запахом мартини, спросила: — Марти, детка, когда ты познакомишь меня со своей девочкой? — Скоро, мам, — Мартин погладил маму по руке, мысленно прикидывая, где же найти эту самую девочку. Конечно, он популярнее Ральфа или Милхауса но… Впрочем, он знал пару вариантов, вот хотя бы их новенькая — Триш Крестон. Хоть она и засматривалась на Барта Симпсона, но Мартин был уверен, что она согласится -симпатичная и не совсем уверена в себе, между ними даже завязалось некое подобие дружбы. На следующий день Мартин увидел её в столовой и решительно направился к столу со своим подносом. — Привет, Триш, — он сел рядом с ней, придвинув завтрак поближе. Триш едва улыбнулась. — Привет, Мартин, — не очень внятно ответила она, прикрыв рот рукой. — Слушай, я тут подумал, — Мартин вздохнул. Это было сложно, он раньше предлагал встречаться всего один раз. — Ты мне очень нравишься и я бы хотел стать твоим парнем. Триш отвлеклась от своего сэндвича с яйцом и салатом и оценивающе посмотрела на Мартина. Так обычно смотрят на выставочных собак. Но взгляд не был неприятным, в конце концов, будучи сыном биржевого брокера, Принс понимал, что спрос и предложение в этой ситуации равноценны, это не романтика, а деловое сотрудничество. Так что все честно, и теперь Мартин только терпеливо ждал ответа. — Хорошо, — наконец ответила Триш будничным тоном и вернулась к поеданию сэндвича, откинув назад свои красивые каштановые волосы. Это было изящно, на секунду Мартин даже залюбовался. «Моя девушка», — мысленно произнес Мартин, смакуя ощущения от фразы. Это было довольно приятно. — Сходим куда-нибудь вечером? — Он развернул свой бутерброд с сыром тофу. Триш благосклонно улыбнулась, и завтракать она закончили полноценной парой. Осталось только показаться Шерри или Тэрри, и о них заговорят. Мама будет им довольна. *** Отношения с девушкой оказались, в сущности, не самой плохой штукой. Они сходили вместе на выставку редких камней, пили молочные коктейли в «Крастибургере» и даже посмотрели последний фильм с Дженнифер Энистон. Триш оказалась неглупой собеседницей, разбиралась в физике и приятно смеялась. Вот только Мартин время от времени ловил себя на мысли, что ему не приходит в голову занимать ведущую роль в их отношениях. Брать Триш за руку, обнимать в кинотеатре или отодвигать для неё стул. Несомненным достоинством было её умение ненавязчиво и невербально напоминать об этих маленьких социальных ритуалах, так что в результате на третьем свидании они даже поцеловались. И это тоже было неплохо. Парадоксальным образом их взаимовыгодный роман принес им немного популярности. Главный ботаник, не замеченный прежде в компании девушки (конечно, никто не знал о той попытке в летнем лагере) — тут есть что обсудить. — Слушай, Марти. Сегодня они ели ланч на улице — погода была самой располагающей. Весеннее солнце ещё не было коварно жарким, но уже грело, в воздухе едва неуловимо пахло озоном и мокрой травой. Мартин приканчивал изумительно прожаренный сэндвич с сыром и помидорами, когда Триш решила поговорить с ним. Он поднял на неё глаза. — Мне нравится с тобой встречаться, Марти, — Триш вздохнула, — мы неплохо проводим время и все такое. Сердце Мартина екнуло, непроглоченный кусок сэндвича встал комом в горле. «Неужели она решила со мной расстаться? Осталось же всего два свидания до знакомства с родителями». Досада и злость поднялась в груди. Мартин смахнул с лица крошки. — Но? — резко спросил он, готовясь к тем-самым-словам. — Но ты не мог бы немного, — Триш пошевелила пальцами, — подкачаться, что ли. А то у тебя фигура скорее как у плоскогрудой лесбиянки, а я все-таки натуралка. Злость немного отхлынула, Мартин посмотрел на свои руки и плечи. Да, он был рыхловат, и ему шли только просторные рубашки. — Лесбиянки? А что, имеешь что-то против? — Нет, — Триш фыркнула, заворачивая в фольгу остатки своего ролла с курицей, — но если б я хотела встречаться с девчонкой, то пошла бы к Элисон Тейлор. Говорят, она отлично играет, ну, ты знаешь, на саксофоне. Мартин пожал плечами. — Хорошо, я подкачаюсь, — вздохнул он, и повеселевшая подружка поцеловала его в щеку. Проблема была в том, что Мартину нравилось то, как он выглядит. В младших классах он был полноватым, но с возрастом, благодаря занятиям гимнастикой, он стал стройнее и гибче. У него были не слишком широкие плечи, а талия действительно была плавной и немного напоминала девичью. И то, что его фигура была не слишком мужественной… В общем, в этом он находил какую-то гармонию. Понятие «мужественности» в его сознании никак не граничило с мускулами, и, если честно, было пустым звуком. Но раз Триш так считала, то, наверное, стоило последовать её совету. Все же они встречались, а если Мартин станет немного мускулистее, то их социальный рейтинг немного поднимется, а там кто знает. Может, тогда с ними начнут больше общаться, и в колледже ему будет проще попасть в компанию популярных парней, а не лузеров. *** Единственный тренажерный зал Спрингфилда не отличался многолюдностью, и это Мартину было только на руку. Он робко прошел к первому попавшемуся силовому тренажеру, нерешительно взялся за ручку. — Эй, Мартин, что ты тут забыл? — Мартин вздрогнул и оглянулся — из-за соседнего тренажера на него смотрел Нельсон. Мартин его не заметил. — Что, надоело слабо получать по лицу своей тонкой рукой? Или хочешь стать меньшим задохликом? — Наверное, — Мартин нервно усмехнулся и едва поборол в себе желание попятиться. Они давно уже не враждовали, и шутку Нельсона можно было назвать даже добродушной. Однако побороть застарелый страх было не так уж и просто, и Мартин ждал, что сейчас над ним посмеются или что похуже. Но Нельсон не стал смеяться, только подошел ближе. Последние несколько лет он усиленно занимался спортом, говорили, что Нельсон работает по вечерам грузчиком. По крайней мере, по его рукам можно было сказать, что тяжелый труд ему знаком. Нельсон был в мешковатых спортивных штанах и серой тонкой футболке, обтягивающей внушительные плечи, основательно промокший, от него сильно пахло потом и чем-то ещё, острым и притягательным. Последнее, впрочем, Мартин заметил не сразу, как и то, что не смотрит Нельсону в лицо. — Я б посоветовал тебе начать с чего-то полегче, чувак. — Манц окинул Мартина с головы до ног, как обычно механики осматривают предполагаемый фронт работ. — А то ты какой-то хиленький. — Я просто неспортивный, — несмело пробормотал Мартин, все так же, не поднимая глаз, — хочу попробовать. — Ну, удачи, ботаник, советую попробовать потягать вон тех малышей, — Нельсон беззлобно усмехнулся, махнул в сторону стойки с гантелями и ушел. Мартин остался стоять у того же тренажера. В тот вечер он не стал заниматься, только бегом бросился из спортивного зала, а дома, после горячего душа, упал на кровать и просто пялился в потолок, чувствуя, как бьется в груди сердце. Когда Нельсон стоял напротив него, то Мартин не мог смотреть куда-то, кроме его груди. И живота. Даже сейчас Мартин помнил, как пах Нельсон. Ему. Нравился. Нельсон. Не его физическая форма, не то, что он к нему спокойно отнесся, не возможные дружеские оттенки в его словах. Нет, это было именно… влечение. Как к женщине, только к мужчине. Мартин закрыл глаза рукой и вздохнул. Не то чтобы он не замечал раньше, что смотрит на мальчиков немного иначе, но. Но. Мальчики не любят мальчиков, нет, сэр. У него должна быть семья, карьера ученого и пара умненьких детишек. На крайний случай, один ребенок с многообещающим будущим. Мартин потер глаза кулаками до белых бликов и попробовал представить на месте своей спутницы жизни Триш. Как она поступает в тот же колледж, что и он. Как Мартин делает ей предложение, и они идут к алтарю — Триш в белом роскошном платье, а Мартин в строгом черном костюме. Попытался представить их дочь — с красивыми рыжими волосами и синими глазами с хитринкой. Но все эти картины меркли и бледнели, потому что Мартину они были совершенно безразличны, как сюжет сопливой комедии. Такое будущее ему не нравилось. Он нахмурился и попытался представить Триш голой. Он видел её пару раз в топике, у Триш была маленькая грудь, поэтому Мартин заставил воображение нарисовать её совсем без одежды, попытался представить, каково было бы первый раз заняться с ней любовью, трогать волосы, грудь или ласкать. Однако вместо него самого рядом с Триш перед глазам встал Нельсон в одной майке и мешковатых штанах. Его руки с обрисованными мускулами обняли полуголое тело, и Мартин резко сел на кровати — внезапное возбуждение, как в спортзале, скрутило его. Вместо Триш он представил в объятиях Нельсона себя. *** Ночью Мартин практически не спал. Тяжелые мысли не давали ему сомкнуть глаз, наутро он чувствовал себя разбитым. За завтраком кусок не лез в горло, он боялся поднять глаза на родителей. Словно те бы раскусили его маленький греховный секрет. — Марти, солнышко, ты не выспался? — Мама подлила ему кофе в чашку и погладила по волосам. — Тебя что-то беспокоит. — Да так, — Мартин отхлебнул кофе, чтобы занять чем-то рот и руки. — У тебя проблемы школе? — Мама села напротив. Папа сочувственно выглянул из-за утренней газеты. — Ты получил плохую отметку? — Нет, нет, — Мартин поспешно закашлялся, — просто я… Я кое с кем встречаюсь. — Правда? — глаза миссис Принс засияли. — У моего мальчика появилась подруга? — Что же ты молчал, сынок? — Мартин-старший отложил газету в сторону и одарил отпрыска теплой улыбкой. — Когда ты нас с ней познакомишь? — Я хотел пригласить её как-нибудь поужинать с нами, — неуверенно пробормотал Мартин, лихорадочно думая о том, как бы теперь сказать об этом самой Триш. Но все же больше похоже на правду, это лучше, чем скрываться. Он знал маму. Когда у Мартина появлялись секреты, то она со всем уважением к приватности личной жизни не останавливалась ни перед чем, чтобы узнать их. — Приглашай завтра. Или даже сегодня, — мама всплеснула руками. — Это будет замечательный вечер. А как её зовут? — Нель… — машинально ответил Мартин и тут же вздрогнул.-То есть Триш. Крестон. К счастью, мама и папа ничего не заметили. *** Да что с ним такое? Всю дорогу до школы Мартин не может выбросить из головы. Мысль о том, что он может быть геем, занимала все его существо, он не слышал даже слов, обращенных к нему. — Мистер Принс, — вопрос мистера Уайта выдернул Мартина из грустных размышлений, — скажите, формула чего нарисована на доске? Мартин посмотрел на доску, но ничего кроме двух ОН, соединенных между собой, он ничего не видел. — Очевидно, это сахароза. Даже сахароза в его жизни была голубее некуда. — Правильно, мистер Принс, но впредь будьте на моем уроке и телом, — мистер Уайт дотронулся указкой до макушки Мартина, — и мозгом. Наверное, стоит пойти к тому, кто понимает чуть-чуть больше в работе мозга и всех этих психических штуках. Недавно Скиннер все же взял в школу нового психолога. На большой перемене Мартин кинул Триш смс, что не сможет с ней позавтракать, и, стараясь оставаться незамеченным, проскользнул в кабинет психолога. Его звали Томас Краус, и он говорил с легким немецким акцентом. Мартин видел его пару раз в школьных коридорах, оба раза он с кем-то заигрывал, и оба раза это была миссис Крабаппл, то есть миссис Фландерс. — Доброго дня, мой юный друг, — Томас располагающе улыбнулся. — Что привело тебя сюда? Мартин аккуратно сел на стул и положил рюкзак себе на колени. Сердце металось, словно в клетке, каждое слово, казалось, весило целую тонну. — Я думаю, — он начал и запнулся. Слова встали поперек горла, но он вдохнул поглубже и четко, проговаривая каждое слово, продолжил, — мне кажется, что я гей. — Оу, — Томас сложил руки домиком, его улыбка стала подчеркнуто-осторожной. — Что натолкнуло тебя на эту мысль? — Я… — Мартин нервно сцепил пальцы замком. Неужели он собрался выложить все свои мысли про Нельсона и Триш совершенно незнакомому человеку? Да, собрался. А вдруг он расскажет кому-то из одноклассников или родителям, тогда Мартину покоя не дадут до конца его дней. Джимбо и Дольф только и ждали повода отравить кому-нибудь жизнь. Словно услышав эти сомнения, Томас встал и закрыл входную дверь в кабинет на замок, и зачем-то опустил жалюзи на окнах. — Не волнуйся, Мартин, — он подошел к стулу и положил руку ему на плечо,-то, что ты скажешь, не выйдет за пределы этой комнаты. Теперь тебе легче? — Да. Как ни странно, ему и правда стало легче, особенно когда Томас не вернулся за стол, а придвинул свое кресло поближе и сел рядом с ним. Тогда-то Мартин и выложил все как на духу — про мать, про Лизу, гениальность, про Триш и школьный рейтинг, про мускулы и Нельсона. Конечно, имен он не называл, ограничился «одним мальчиком» и «одной девочкой». — Значит, ты понял, что тебе нравится один мальчик, когда представил его со своей девушкой? Мартин кивнул, глядя на свои руки. После того как он излил душу, сил смотреть на Томаса у него не осталось. — А не может ли быть такое, — Томас сделал паузу и вздохнул, — это просто одна из версий. Что если ты заревновал к манере, в которой этот юноша общается с девушками? Или тебя сбило с толку то, что у тебя нет такого развитого тела, и это было всего лишь желание обладать таким же? — Зависть? — Мартин нахмурился и попытался ухватиться за эту мысль, как за спасительную соломинку, но теория тут же рухнула, стоило Мартину заново представить ту картину. Да, он завидовал. Но он не завидовал ни Нельсону, ни его телу. Он завидовал Триш. *** От Триш: Где ты был, Марти? =) Мартин лежал дома на полу, когда ему пришла смс. Они с Томасом проговорили несколько часов, после чего Краус отправил его домой, заручившись поддержкой медсестры. Пожалуй, Мартин был ему благодарен, теперь, когда он высказал все, что у него было на душе. Да черта с два, ему даже не стало лучше! Хотя бы понятнее. Только хуже. Раньше у него было будущее, пусть не свое, пусть навязанное ему родителями и обществом, но все же. А теперь… Телефон задрожал в руке. Мартин хотел нажать на сброс, но решил, что расстраивать ещё и Триш не стоит. — Да? — Марти, ты сегодня сам не свой, — в голосе его подружки послышалась неподдельная забота. Какая же она все же милая. У Мартина запершило в горле. — Ты в порядке? — Да, просто… плохо спал. Надеюсь, ты там не скучала. — Конечно же нет. Сегодня Джимбо сказал, что его родители уехали, и пригласил всех девчонок к себе. — Только девчонок? — Без ограничений — только девчонок. Из парней, по словам Джимбо, там будут Барт, Нельсон, Дольф, Керни, Томми, Майкл и Джек. Мартин прикрыл глаза ладонью. Наверное, Триш очень хочет пойти, раз там Барт. Пусть она и не признается. — Но ясно, что там планируется, — Триш шумно вздохнула, — какие-нибудь неприличные игры. Я б не пошла, но Шерри и Тэрри меня так уговаривают… Ты будешь против, если я схожу? «А ты?» — едва не спросил Мартин и беззвучно ухмыльнулся. Как так вышло, что его идеальные отношения основаны на взаимовыгоде и взаимном равнодушии? — Нет, повеселись. — И все? — В голосе Триш зазвучало веселье. — А если меня втянут в разврат? — Главное, чтоб никто не понял, что ты его и организовала, — Мартин постарался придать своему голосу серьезность. — Ты чудо. Обязательно расскажу тебе, как все прошло. Они ещё немного поболтали и распрощались. Мартин отбросил телефон в сторону и раскинулся на полу. Загадка Мироздания. Мартин мог изобрести мини-АТС, объяснить теорему Гаусса, даже, при желании, постичь смысл «Улисса». Но объяснить самому себе свою природу влечения, о Боже (если ты существуешь), к Нельсону он не мог. Они были как параллельные прямые — если и пересекались, то где-то в альтернативной вселенной. Мартин всегда был ботаником, а Нельсон был жестоким хулиганом. Ну где тут логика? «И что теперь?» Даже такой высокоразвитый разум, как у Мартина, не мог найти достойного выхода. Конечно, он мог бы посвятить жизнь изобретению сыворотки, корректирующей сексуальную ориентацию. Или жить всю жизнь с маской благополучия, и встречаться под фальшивым именем c каким-нибудь мексиканским проститутом. Мартин повернулся на бок и закрыл лицо рукой. Он родился мальчиком, и в комплекте со способностями к точным наукам, физической силой и умением писать стоя шли стереотипы, которые намертво пристали к представителям его пола. Мужчина должен быть добытчиком, защитником, храбрым, мужественным. И конечно любить женщин, до беспамятства как Ромео или Отелло, или хотя бы Джордж Клуни. Ничто из этого Мартин не мог к себе отнести, не хотел! Как у Лизы получалось совмещать в себе столько мужских качеств, но оставаться девочкой? Как у его сестры получалось? Почему он, Мартин, не может быть таким же… правильным? Он вспоминал все те случаи, когда мама говорила ему, что он какой-то «неправильный сын». Например, когда он попросил отвести его на танцы вместо карате. Или когда научился шить. Или когда он залезал к отцу на колени, чтобы пообниматься. Возможно, родись он не Мартином, а Мартой, то ему было бы проще. Как жаль, что этого ему не узнать. Мартин убрал руки от лица и посмотрел на отброшенный телефон. *** Когда ему было 14, мама послала его в летний лагерь с маленькой театральной студией, так что три месяца Мартин участвовал в постановках в качестве примы, осветителя, гримера и костюмера. Если с ролью примы все вышло не так хорошо — у Мартина были хорошие задатки, но тяга к пафосным монологам перевесила все плюсы, то грим ему давался куда лучше. К концу смены Мартин научился сносно красить девчонок, маскировать недостатки и даже худо-бедно рисовать ссадины с синяками. Ссадины с синяками ему было ни к чему, а вот сделать свое лицо женственным… К счастью, его сестра оставила большую часть косметики дома, когда уезжала в колледж. Три часа перед зеркалом, три часа смывания-нанесения краски на лицо все же дали свой результат, теперь из зеркала на Мартина смотрела вполне неплохая девчонка. Скучноватая, конечно, она чем-то напоминала ему его мать со школьных фотографий, только короткие волосы все портили. В шкафу нашелся парик со старой школьной постановки — длинные блондинистые волосы. Они не очень шли Мартину, но ничего лучше не было. Осталось самое сложное — найти одежду. В шкафу Мейси висела плотная черная юбка, она идеально приоткрывала колени. В поисках колгот Мартин открыл самый нижний ящик, однако там лежало нижнее белье. Красивые кружевные чашечки, атласные, самых разных цветов. Мартин дотронулся до них, удивляясь очень приятному ощущению. «Наверное, для лучшего вхождения в образ стоит надеть и эти штуки». Мартин вытянул черно-розовый лифчик и приложил к груди. Как будто только этого и не хватало. «В образе», — поправил себя Мартин. «В образе девчонки, само собой, нужна грудь». Чашечки были средними, чтобы их набить, хватило пары-тройки свернутых носков, Мартини натянул сверху футболку с ярким принтом и пощупал получившуюся фальшивую грудь. — Ну, Мартин, посмотрим, может ли театральная студия тобой гордиться. — Мартин нервно рассмеялся и подошел к большому к зеркалу. -То, что надо, друг мой, — похвалил себя Мартин, поворачиваясь к зеркалу боком, и почему-то от этих слов ему стало грустно. Вечеринка проходила в доме Джимбо. Сначала Мартин ужасно трусил — ну как он может зайти в дом, где все его одноклассники. Его же сразу узнают и засмеют, об этом расскажут родителям, Триш не захочет больше его знать. На самом деле у него даже не было четкого мотива для такого безумия. Перед дверью Мартин встал как вкопанный. Из дома доносились звуки музыки, кто-то смеялся. Казалось, только нажми ручку. Но каждый палец словно был налит свинцом. Мартин уже был готов сдаться, вернуться домой и просмотреть каталоги с проститутками, чтобы определить свои вкусы на будущее, когда сзади его окликнули. — Эй, ты что тут стоишь? Мартин вздрогнул и обернулся, за его плечом стоял Керни с пакетом, полным чипсов и пива. — Я, — он закашлялся, радуясь, что перед выходом сироп от кашля — голос стал хриплым, как при простуде, — я новенькая. Мне сказали, у вас тут вечеринка и… Голос сбился, и Мартин замер. Сейчас он поймет — получилось ли у него или нет, хоть это и всего лишь Керни. — Ну, так чего стоишь, пошли, — Керни легонько взял его за плечо и подтолкнул к входу. — Где вас таких новеньких только находят? Мартин пожал плечами и сдержанно рассмеялся — ещё немного, и ноги перестанут его держать. В доме веселье шло полным ходом — его сверстники сгруппировались вокруг Барта. Тот пытался раскрутить на голове баскетбольный мяч. Мартин выхватил в толпе вокруг Симпсона Триш и вздохнул — его успокоило то, что она была здесь. — Давай я покажу тебе всех, — Керни все ещё стоял рядом. — Вон там Барт Симпсон. Там Элисон, а вон Томми. Мартин хотел было отказаться, но его сразу же взяли под руку и повели вглубь дома. Дольф и Джимбо сидели в углу на диване, на коленях у Джимбо раскинулась какая-то девушка в белом топике. У их ног скопилось достаточное количество бутылок, видимо, веселье продолжалось уже не первый час. — Эй, ребят, у нас тут новенькая, — Керни небрежно сбросил пакет с покупками на подушки. — Знакомься, это Дольф, это Джимбо. — Ты откуда такая, новенькая? — Дольф откинул челку с глаз и усмехнулся. Мартин едва сбросил оцепенение, прежде чем понял, что обратились к нему. — Я из гимназии, что на юге Спрингфилда. С музыкальным уклоном. — О, да среди нас певчая птичка, — Керни хмыкнул и достал бутылку с пивом. — Будешь? — Но пиво же в… Мартин покачал головой. Будь он тут собой, то обязательно сказал бы что-то такое. А вот она от пива не откажется, почему бы и нет? — Да, спасибо… Керни. Сначала казалось, что ему будет неуютно. Он снова находился среди людей, которые отравляли все его существование долгое время, и Мартин думал, что ненавидит их. Но, наверное, впервые в жизни ему было весело в компании одноклассников. Даже больше чем весело — ему нравилось. То, как Джимбо шутил, как Керни подливал пива в бокал Мартина, даже то, как Барт отпустил непристойный комплимент о его футболке. Впервые в жизни он не становился изгоем за незнание основ бейсбола, наоборот, ему пытались объяснить правила. — Эй, парни, я опоздал. Мартин, отхлебнувший в этот момент пиво из стакана, поперхнулся — это был Нельсон. Он прошел сразу к дивану и сел между Керни и Мартином, взял протянутую Бартом бутылку и сразу же сорвал крышку зубами. — Это разве не больно? — Мартин даже поморщился, но Нельсон пожал плечами. — Я привык. А кто ты? — Это новенькая из какого-то там чего-то Спрингфилда. — Оу, — Нельсон приложился к бутылке, окинув Мартина взглядом, от которого того бросило в жар. Разве такое возможно, что один человек берет и переворачивает мир? От этого выпить захотелось сильнее, и Мартин сам потянулся к пиву. А потом и ещё, и ещё. Разговоры в компании крутились вокруг оценок, колледжей, работы, а Мартин молча пил. Потому что рядом сидел Нельсон, бок о бок, шутил о чем-то, говорил, кажется, про свою мать и работу в автомастерской. Где-то пару раз мелькнула Триш, кажется, ей повезло — Барт чмокнул её в щеку. Джимбо тискал Шону, близняшки хихикали и трогали друг друга, в конце концов Мартина начало мутить. Он встал на ноги, пошатываясь, и направился из гостиной к двери. Ему нужен воздух, воздух, подышать. На улице уже стемнело и горели фонари. Мартин вышел на крыльцо и прижался к стене. Сомнений практически не осталось, и теперь… Теперь он не знал, как жить дальше. — Ты куда убежала? Внезапно дверь раскрылась, и на крыльцо вышел Нельсон. — Керни напинал мне, что я тебя спугнул, так что ты, это, извини, если что. Керни хороший парень. Мартин зажмурился. — Нельсон, — прохрипел он, откинув назад волосы (благо парик сидел крепко), и, сделав шаг, буквально упал ему на грудь. Нельсон удивленно вскинул брови и не успел отстраниться, когда его поцеловали. Его губы были жестче, чем губы Триш, и он в ответ сразу положил руки ему на ягодицы. Его язык настойчиво исследовал рот Мартина, и у того дрожали колени, и желудок, и в груди болело. — Ты не сказала, как тебя зовут, — прошептал Нельсон, проводя рукой по волосам. — Марта, — у Мартина защипало в глазах и в носу, в горле стояли слезы, — зови меня Марта.