В Тренде(рабочее название).

***

Нынче у нас в селении мода пошла – завести дневник и описывать все жизненно-важные события в жизни. И коснулась это не только эмоциональных девиц, но и нас – кормильцев и защитников - мужчин. Ну а чем я хуже? Ничем! Ни беда, что неказист, да и красотой не блещу. Ведь не внешняя красота важна, а внутренняя. О том не переставала мне напоминать моя мать, отец поддакивал. Внешностью я пошел весь в отца – невысокий, коренастый с угрюмым лицом, да с замкнутым характером. Девиц у нас в селении и так маловато и пошто такой убогий, как я надо кому. Но я не отчаивался, ибо народная мудрость «каждой твари по паре», вводимая, матушкой в уши давали определенные ростки надежды в душе. И что греха таить, эта самая тварь давно поселилась в душе, и зараза поганая никак не хотела оттуда выходить. Так вот , решил и я поддаться веяниям этой моды. Селения наше хоть и находится далече от Большого города, но не лишено благ цивилизации. Почта, интернет, сельский клуб, где каждый вечер проводились танцы, больница – все это имело место быть у нас. Стою, покупаю этот треклятый дневник, а в спину доносятся ехидные смешки. И исходят они от этой самой занозы, что прочно обосновалась в душе и сердце. Высокий, статный, хрупкий и тонкий, как тростиночка юноша не упускал ни одной возможности подколоть и задеть меня. Подколы были не то чтобы жестокими, но больно ранящими в самое сердце. Ведь я к нему с открытой душой и не важно, что потуги души слышал только я; для окружающих я так и оставался Тем «Самым Бобылем», не способным удержать внимание потенциальных соискателей на свое счастие. Ну скажите, какие могут быть соискатели, когда сердце уже выбрало того единственного, способного разжечь такой пожар в сердце, что ни одной пожарной не потушить? Правильно никакие! И не беда, что этот человечек одного с тобой пола. Селения наше, впрочем, как и проживающие там люди было до ужаса толерантным ко всему, что уходило за грань наших традиций. Никого уже не удивишь наличием соседства – однополой пары. Вот тот же Анис – сторожил поселка, после смерти Пелагеи - жены, не возжелал женщину, а соискательниц на его, да и на его имущество было достаточно. Так нет, потянуло его на старость лет на эксперименты, привез себе супруга аж с города. Надо сказать мужик работящий – не одну бабу за пояс заткнет. Евлашка, Евлашкка, где твоя рубашка? – сквозь марево собственных дум доносится чудесный голос моего наваждения и сразу же смех. Тяжко вздыхаю. Вот так всегда, нет, чтоб огрызнуться в ответ на такую колкость, я предпочитаю просто промолчать. И это не от моей бесхребетности – а от смущения. Просто при виде него я робею, в голове каша, теряется дар речи словно дитя малое. Поэтому мне проще промолчать. Вот и в этот раз молчу, как будто игнорирую. Вижу, злит его мое молчание. Ну что ты, мой хороший, не специально я это делаю. Не виноват я в такой реакции на тебя. Во всем виновата моя робость и неуверенность. Покупаю дневник и молча ухожу, ощущая прожигающий взгляд карих глаз. Покупку свою ни показываю никому, ведь должна же быть у человека тайна. Еще только середина дня – работы много, а дневник подождет и до вечера. Как только смеркается, достаю дневник. Кручу, верчу и никак не могу понять, что заставило сделать такую покупку – значимых событий у меня не происходит, да и не происходила – скучный я. А о зазнобе своей я могу и сам с собой поговорить задушевно. Да еще и с матерью. Она у меня дюже проницательная, да толковая. Советов- то много даст, да только я вот бестолковый - не хватает смелости следовать им. Не знаю, сколько бы еще мучился от неудовлетворенности своей -страдал от неразделенной любви, если бы не пришла пора сеножати, да и собирания плодово-ягодных культур. С утра до ночи пропадал с отцом в поле. Хоть и изредка, но видел свою судьбинушку. С граблями наперевес бойко шагал в лаптях по выкошенному полю. Не щадя своих сил греб и переворачивал душистую, сухую траву. Видел я, что от грабель мозоли появлялись на его нежных руках; видел, какой дискомфорт причиняют они ему. Как морщится, когда думает, что не видят его. Мне так и хотелось подойти к нему, расцеловать руки, промыть колодезной водой, да и облизать, каждый шрам, каждый мозоль на таких любимых руках. Ведь слюна самое заживляющее средство для таких целей. Но не смел - боялся, что не поймет, да и куда мне до него. Когда с полей была убрана последняя травинка, пришло время уборки фруктов: вишен, яблок, груш. В этом году, как и в прошлом нас, разбили на пары: девушка с парнем. Кому не хватила пары - разбивались в кучи, да и решали, кто с кем будет. Не знаю, чем я заслужил такое счастье, не иначе провидение смилостивилось надо мной, но в пару ко мне попал любый. Ожидал, что будет лютовать, но на удивление вел себя спокойно, только с какой-то грустинкой смотрел на все происходящее. - Не иначе влюбился-то?! - то и дело шептались с разных сторон. Слышать такое было больно, но чего я ожидал – неровня я ему. Отправили нас в вишневый сад. Ягоды спелые, красные, так и просились в рот. Никогда не любил обирать вишню. Мелкие камушки то и дело норовили опасть не только с ветвей, но и с рук. Спелая мякоть порой давилась в руках, и сок красной струйкой стекал вдоль руки, причиняя небольшое жжение. Не обращая на это внимания с упорством, достойным лучшего применения, я продолжал работать. Только иногда отрывался от дела, чтоб полюбоваться на парня. Тонкий, грациозный ему то и дело приходилось становиться на цыпочки и тянуться за ветками. При этом холщовая рубаха задиралась, обнажая тонкую полоску молочной кожи. Боже, как же мне хотелось попробовать эту кожу на вкус. Усилием воли приходилось сдерживать себя, чтоб не напугать своего ангела. Надо признаться, то ли воздух в саду был насыщенным, то ли вишня и ее сок пьянили, но я стал замечать странные взгляды, бросаемые парнем. То и дело он, смотря на меня, облизывал губы. Такую реакцию я видел у Аниса, прежде чем он прижимал супруга к стене и страстно жарко целовал. Но такого случиться со мной не могло. Списав все на свою фантазию, я перестал обращать на него внимание. Чего он только не испробовал, чтоб привлечь мое внимание, вызывая этим мое недоумение. Неужто я ему и в самом деле нравлюсь? Нет, быть того не может. Может послушать матушку и проверить. И как же проверить? Мда, задачка, так задачка! Эх, составить план, что ли?! Тут и дневник пригодится. Сказано - сделано. По окончанию рабочего дня прямиком домой, не заходя никуда по пути. Открыв дневник, принялся составлять план. Да куда там – никогда не славился избытком фантазии, посему в моем плане значились всего два пункта. 1) Вызвать ревность и спровоцировать на признание. 2) Взять, прижать к груди и до смерти расцеловать. Вот так прям, взять и расцеловать, не смотря ни на что. Но не осмелюсь пойти на это, ибо вкусов его не знаю, да и может быть, его привлекают только девушки. Ведь за то время, что я его знаю, с парнями он не был замечен. Нет, однозначно второй вариант мне не подходит. Думай-думай, дурья башка, кто согласиться подыграть тебе в этом маленьком фарсе, не испугавшись тебя - вечно угрюмого. Точно!! Был у меня в наличии такой человечек. Еще по началу - до того как неожиданно торкнула меня внезапная любовь к этому невозможному существу – встречался я с девушкой. Ну, встречался – это громко сказано. Пытался, но не срослось. Девка она видная, хорошая. Разошлись по мирному и хоть изредка, но виделись, да общались. На следующее утро – ни свет ни заря, благо выходной день был, отправился до соседского дома. Аксинья, девка проницательная, как посмотрела, будто в душу заглянула, усмехнулась и пригласила в дом. Не став ходить вокруг да около выложил все, как на духу: и о зазнобе своей, и о мучениях своих и о том, что нуждаюсь в помощи ее. Недаром еще с далеких времен считалось, что мужчина – это голова, а женщина – шея. Куда шея повернет, туда и повернется голова. Так и сейчас, недолго думая Аксинья взяла инициативу в свои руки. Дело в том, что сегодня в клубе устраивались танцы; как и каждую субботу, молодежь собиралась, и с диким гоготом отправлялись к дверям местного клуба. А там кутили и веселились до утра. Я таких сборищ избегал, предпочитая проводить вечера дома и с пользой. Но тут уже не откажешься, сам же о помощи просил. Договорились, что придет ко мне за три часа до выхода – поможет принарядиться. Весь такой на позитиве, воодушевленный вышел со двора девушки и направился к дому, встретив по дороге Арсения – зазнобушку свою, удостоившись уничижительного взгляда и пренебрежительного фырканья, да и только. Но ничего – будет и на моей улице праздник.