Интерн

      Мелисса никак не могла понять, что с ней происходит. С самого утра её не покидало смутное чувство надвигающейся беды. Неприятные щупальца страха и паники медленно обволакивали мысли. Ближе к вечеру, когда в загородном доме семьи Хейл собрались все, кроме гиперактивного парнишки и его всегда хмурого парня, это чувство усилилось в четыре раза. Она словно загнанный зверь металась по комнате, как будто в клетке, и напряженно сжимала телефон, пытаясь дозвониться до волнующих ее абонентов. Раз за разом набирая номер, в ответ получала лишь безразличный металлический голос, который повторял одну и ту же фразу: «абонент недоступен». Отчаявшись дозвониться, женщина уже была готова со всей силы швырнуть телефон об стену, но, вместо этого, глубоко вздохнув снова принялась набирала номера то Дерека, то Стайлза.       Сильные руки обняли напряженную до предела МакКол и притянули к себе. Мелисса устало вздохнула и, позволив себе немного расслабиться, опустила напряженные плечи, после чего кинула бесполезный кусок метала в кресло, стоявшее рядом.       — Питер, почему их так долго нет? Я волнуюсь, и телефоны отключены.       — Может, они просто опаздывают? Или захотели провести этот вечер наедине?       Питер и сам особо не верил в то, что говорит. Он прекрасно знал, что его племянник, возможно, и не обладал ангельским характером, однако всегда был крайне пунктуален. К тому же, пожелай провести этот вечер наедине со своим парнем, он бы точно их оповестил. МакКол тихо фыркнула и откинула голову мужчине на плечо.       — Ты сам то в это веришь? Дерек бы предупредил, или Стайлз бы сто процентов позвонил и сказал, что его не будет. Посмотри на Скотта, только глянь, — он волнуется не меньше меня, потому что они должны были приехать ещё два часа назад… Вдруг что-то произошло?       — В любом случае, все будет хорошо, не нужно паниковать заранее!       Питер тяжело вздохнул и покрепче обнял вновь напрягшуюся Мелиссу. Он уже и сам начал волноваться… Все они заметили, что в последнее время между Дереком и Стайлзом витает столь сильное напряжение, что можно было руками потрогать.       Трель телефона резко оборвала тишину, Мелисса пару раз моргнула и посмотрела на Питера:       — Это рабочий телефон, он на кухне, принеси, пожалуйста.       Кивнув, старший Хейл выпустил ее из объятий и пошел на кухню. Женщина нервно закусила губу и села в кресло, пробуя в очередной раз дозвониться Дереку или Стайлзу, но, как и прежде, их телефоны находились вне зоны доступа. Питер вернулся спустя минуту и протянул Мелиссе телефон, увидев, что ей звонит Дженнифер, женщина опрометью выскользнула на балкон и приняла вызов.       — М-м-мееллиса…       Голос говорившей дрожал, выдавая её с потрохами. Блейк явно проплакала слишком много времени, и это совсем не понравилось Мелиссе. Ощущение неизбежно произошедших неприятностей, возможно, даже чего-то большего, стремительно захватывало её, надвигаясь, словно снежная лавина.       — Дженнифер, — сказала она максимально мягко, — что случилось?       — Это мальчишки… Д-дерек и С-стайлз…       — Что с ними?!       Мелисса не заметила, как с силой сжала телефон, голова немного закружилась, и она сильнее ухватилась за перила, чтобы не упасть.       — Мел-лиса при-е-зжа-ййй в больницу, — заикаясь и всхлипывая, протянула Дженнифер.       Бросив трубку, женщина выбежала в гостиную, остановилась в центре комнаты и, нервно дернув плечом сказала, обращаясь к собравшимся:       — Что-то случилось с Дереком и Стайлзом, Дженнифер позвонила и попросила срочно приехать в больницу.       Смех и оживленная беседа, звучавшие в гостиной, тут же смолкли, и все, словно по команде, начали собираться на выход. Не взяв ничего, кроме мобильных телефон, ребята расселись по машинам и направились в сторону Бикон-Хиллс.       Первое, что увидел Питер, войдя в двери больницы, была растрепанная и заплаканная Дженнифер, которая тут же метнулась в его сторону. Внешний вид всегда ухоженной и опрятной девушки обескураживал: кое-как застегнутые кнопки форменной блузки, растрепанные волосы, покрасневшие глаза и припухшие веки указывали на то, что она плакала и в спешке пыталась привести себя в порядок, чтобы нормально встретить прибывших друзей. Глядя на нее сейчас, с лёгкостью можно было утверждать — произошло что-то плохое. Тем временем ребята окружили Дженнифер, и она, всхлипывая, заикаясь и запинаясь на каждом слове, объяснила, что же случилось.       Дерек и Стайлз попали в аварию. В серьезную аварию. Дерек пострадал меньше, а вот Стайлз… При упоминании о Стилински Блейк не смогла сдержать рвавшиеся наружу всхлипы и заревела в сто раз сильнее. Стайлз в реанимации, у Стайлза все намного серьезнее, Стайлз пережил две клинических смерти, пока был на операционном столе…       В кабинете главврача больницы Бикон-Хиллс стояла напряженная атмосфера. Мелисса сидела за столом и нервно кусала губы; Лидия смотрела в одну точку, ее глаза были полны слез; Джексон обнимал её за плечи и пытался успокоить как мог, рассеяно поглаживая по спине. По его пальцам, мелко подрагивавшим при каждом движении, было видно, что, сохраняя внешнее спокойствие, он переживает ничуть не меньше возлюбленной. Питер стоял возле окна и курил. Курил прямо в кабинете, в кабинете Мелиссы, которая к этому вопиющему акту невежества оставалась безучастной. Им обоим сейчас было совершенно все равно, что табачный дым может пропитать каждый сантиметр помещения и оставить за собой горький и неприятный запах.       Джон Стилински сидел, уронив голову на руки и сжимая пальцами волосы, мучительно ожидая, когда хоть кто-то скажет, что произошло с его сыном.       Мелисса откинулась на спинку кресла и тихо заговорила:       — У Стайлза многочисленные травмы разной степени тяжести, от перелома ребер до черепно-мозговой травмы. Правая рука сломана в трех местах, разорваны желудок и селезенка, также произошло кровоизлияние в мозг, но, к счастью, врачи успели вовремя и провели операцию, устранив проблему. И сейчас самая важная угроза — это позвоночник, который сильно поврежден, и никто не дает гарантий, что эта травма не может привести к параличу ног…       Джон провел ладонью по лицу и тяжело вздохнул. Его руки тряслись, и он сам держался из последних сил, чтобы не заплакать, хотя, вряд ли кто-то в своем уме стал бы осуждать шерифа за подобное проявление чувств. Мелисса сглотнула и посмотрела в глаза мужчины, и в этот момент Джон понял, что есть что-то еще.       — Это ведь не все, да, Мелисса?       Голос шерифа немного дрожал, он прикрыл глаза и дожидался, когда женщина решится и скажет то, что говорить просто не поворачивался язык.       — У Стайлза тяжелая черепно-мозговая травма, что привело к кровоизлиянию в мозг, о чем я говорила ранее. Эта травма привела к тому, что он впал в кому.       Судорожный вздох прошелся по кабинету. Стилински-старший изменился в лице, и слезы отчаяния, давно копившиеся в глазах, покатились по его бледному лицу. Не нужно быть доктором, чтобы понимать, кома — это не шутки. Лидия не выдержала и, всхлипнув, уткнулась в изгиб шеи Джексона, тихо заплакав. Питер выкинул окурок в окно и прикрыл глаза. Определенно, в их жизни начался жирная черная полоса. Он видел, как Мелиссе трудно даются слова, поэтому, положив ей руку на плечо, решил сам продолжить:       — Сейчас Стайлз находится в коме второй степени, это значит, что он в состоянии глубокого сна, реакция на раздражители нарушена, зрачки не реагируют на свет, также отмечаются редкие хаотичные движения, нарушения дыхания… Всего не перечислишь, но и этого уже достаточно. Вероятность, что он выйдет из комы — есть, тем более, что в этом состоянии он совсем недавно, и мы располагаем временем для проведения медикаментозного лечения. Постепенно восстановится функция ЦНС, начнут проявляться рефлексы, во время восстановления сознания могут отмечаться бред и галлюцинации…       — Но это ещё не все, — Лидия подняла голову и вытерла потекшую тушь. — Мелисса, Вы, конечно, помните, что каждый из нас подписывал бумаги на случай, если окажется в похожей ситуации, — МакКолл согласно кивнула и напряженно выпрямила спину, Лидия продолжила свою мысль: — Стайлз был против искусственного поддержания жизни в своем организме и подписал документы, подтверждающие его отключение от аппарата искусственного дыхания, если он впадет в четвертую стадию комы. И поэтому сейчас нам нужно испробовать все возможные методы, чтобы как можно быстрее привести его в сознание, чтобы в противном случае нам не пришлось его отключать…       Вновь всхлипнув, девушка выбежала из кабинета, а за ней следом вышел и Джексон. За все года своей работы в этой клинике Лидия Мартин впервые не язвила, не вела себя как стерва. Она действительно сильно переживала за своих друзей так же, как и Джексон, неожиданно потерявший весь свой лоск и надменность. Питер сильнее сжал руку на плече Мелиссы и успокаивающе погладил её по волосам. Джон сидел неподвижно и был бледнее гипсовой статуи. В его голове сейчас пульсировала только одна мысль: он не мог потерять ещё и сына.

***

      Следующие недели жизни шерифа маленького городка Бикон-Хиллс становились мрачнее день ото дня. Джон Стилински не приходил на работу, но никто не смел упрекнуть его или сделать замечание. Всем было известно, что единственный и горячо любимый сын шерифа попал в дорожную аварию, после которой впал в кому и до сих пор не пришел в себя.       Свои дни Джон проводил, сидя возле постели в палате, где окутанный трубками лежал его сын, а по ночам запивал свое горе дешевым виски. Он все чаще останавливал взгляд на их давнем семейном фото, где была изображена его любимая жена Клаудия, веселая и улыбчивая, с совсем еще маленьким Стайлзом на руках. Джон с нежностью провел кончиками пальцев по фотографии, отдаваясь воспоминаниям о их счастливом прошлом, которые легкой дымкой клубились в затуманенной хмелем голове, медленно истязая его изнутри. Он молился всем богам и больше всего просил, чтобы произошедшее оказалось просто дурным сном. Больше всего на свете он так хотел проснуться в холодном поту, понимая, что это просто дурной сон. Он хотел спуститься вниз, на кухню, и увидеть, как его сын готовит отвратительно невкусную, но очень полезную здоровую пищу, весело хвастаясь своими успехами и рассказывая о том, как же замечательно работать в больнице. Джон обещал себе, что, если Стайлз выйдет с комы, будет безропотно поглощать все, что только захочет приготовить его сын, забудет и выбросит всю нездоровую пищу и будет каждый день есть брокколи. Но Стайлз оставался безучастен к просьбам отца, он неподвижно лежал в кровати с выражением такого умиротворения, что иногда Джон в ужасе думал, будто его мальчик уже умер, и только работающие приборы давали ясно понять, что тот ещё дышит. Жаль, что умные медицинские машины не могли показать, борется ли парень за свою жизнь, или нет.       Состояние Дерека было немного более стабильным, но тоже не внушало больших надежд на полное восстановление. В его пользу говорило лишь то, что он просто находился без сознания, однако в кому, Слава всем Богам, не впал. Учитывая всю серьезность ситуации — это можно было считать крупной удачей. Питер сидел возле его постели и задумчиво смотрел в окно. На город медленно надвигалась осень, с низкого, затянутого беспроглядной пеленой серых туч неба постоянно сыпал мелкий, затяжной дождь, словно издеваясь и угнетая ещё сильнее. Неожиданно внимание Хейла-старшего привлек резкий писк приборов и следующее, что он услышал, был глухой стон Дерека.       Дерек глухо простонал и медленно открыл глаза, зажмурился и вновь посмотрел на белый потолок. Голова гудела словно в ней обосновался пчелиный рой, во рту было сухо как в аду, а тело ломило, словно по нему несколько раз проехал асфальтоукладчик. Невнятно хрипнув, он совсем тихо попросил попить.       Питер, ошарашенный метаморфозой, среагировал не сразу, но быстро взял себя в руки и поспешно наполнил стакан водой. Его заметно потряхивало, из-за чего в процессе наполнения он пролил часть воды из кувшина на пол. Придерживая голову племянника, он аккуратно приставил стакана с водой ко рту Дерека, который тут же с жадностью начал пить, но не рассчитав силы немного подавился и закашлялся, отчего ребра сразу же отозвались дикой болью, заставляя молодого мужчину скривиться. Воспоминания медленно возвращались, и он припомнил джип, выскочивший навстречу, крик Стайлза… Стоп. Стайлз!!!       — Где Стайлз? — прохрипел он.       Питер вздрогнул как от удара, но промолчал. Говорить Дереку, что Стилински уже десять дней лежит в коме, было невообразимо сложно, ведь племянник относился к своему парню по-особенному, с нехарактерной нежностью…       — Питер…       — Стайлз еще не пришёл в себя.       — Сколько дней мы тут?       — Вторую неделю.       — Что с ним?       — Дерек…       — Питер, что с ним?       — Он в коме.       Осознание обрушилось сразу же.       Стайлз в коме.       И он, блять, ещё из неё не вышел.       Дерек закрыл глаза и сжал кулаки. Это он виноват, это по его вине Стайлз сейчас на грани жизни и смерти. Сглотнув, он попытался было подняться, но дядя удержал его, слегка толкнув обратно на постель.       — Эй, чемпион, ты куда это собрался? У тебя, в общей сложности, сломано и раздроблено пять ребер, сам понимаешь, лучше сейчас лежать!       Дерек посмотрел на дядюшку тяжелым взглядом и обманчиво спокойно спросил:       — Питер, припомни, пожалуйста, тот случай, когда Мелисса потеряла сознание и едва не свалилась с лестницы… Вспомнил? Отлично! И что ты, твою мать, тогда сделал, помнишь? Что ты сделал, будучи прикованным к больничной койке с переломанной ногой?       Питер вздохнул и отнял руки от плеч Дерека, потому что понимал его лучше всех.       В тот день старший Хейл кое-как допрыгал на одной ноге до палаты, где оставили отдыхать миссис МакКолл, только лишь затем, чтобы лично убедиться, что с его любимой все в порядке. И сейчас его племянник так же хочет увидеть того человека, которого любит, и мешать в этом предприятии Питер не может и не должен. Схватившись за больные ребра, Дерек, при помощи дяди, поднялся с кровати и вышел из палаты. Медсестра гневно взглянула на обоих Хейлов и уже было хотела возмутиться, но взгляд, брошенный в ее сторону Питером, был настолько красноречив, что молоденькая девушка закрыла рот и отвернулась.       — Иногда они меня жутко бесят.       — Питер, они выполняют свою работу.       Онколог фыркнул и закатил глаза, всем своим видом показывая, что плевать он хотел на всех. Потихоньку и очень осторожно, при максимальной поддержке Питера они дошли до палаты, в которой лежал Стайлз. В дверях, тихо разговаривая, стояли Мелисса и Лидия, но, заметив Дерека и Питера, сразу же замолчали.       Мелисса выглядела измученной и уставшей, да и Лидия напоминала лишь бледную тень себя прежней. Темные круги под глазами, замученный вид, полное отсутствие косметики и прекрасные волосы Лидии, собранные в простой хвост, четко давали понять, что они обе сейчас были на пределе. Встретившись взглядом с Дереком, Лидия улыбнулась, подалась вперед, осторожно обнимая Дерека, не забывая про сломанные ребра.       — Дерек, — выдохнула она, отстраняясь, — мы так волновались, я рада, что ты пришел в себя. Уже, наверное, знаешь про Стайлза?       — Да, можно к нему?       Мелисса кивнула головой и открыла дверь. Питер помог дойти Дереку до кресла и усадил его рядом с кроватью, на которой лежал Стайлз. Близкие понимали, что нужно оставить их наедине, и бесшумно вышли с палаты. Дерек сглотнул и взял парня за руку. На лице Стилински виднелись ссадины и синяки. Особенно большой синяк красовался на левой скуле, он уже порядочно пожелтел, но никак не хотел сходить. Свойственная мальчишке бледность была еще более заметной, и поэтому Дерек подумал на минуту, что перед ним лежит не человек, а статуя.       Горечь заполнила все внутри мужчины. За свою короткую жизнь он многое потерял: сначала девушку, после лучшую подругу, потом семью… Если к этому печальному списку присоединится Стайлза, он уже вряд ли сможет оправиться от потери, и вся его жизнь, только-только начавшая налаживаться, рухнет как карточный домик.       Прижавшись губами к чуть прохладной руке любимого, Дерек впервые за долгое время дал волю своим эмоциям и заплакал.

***

      Дни сменяли друг друга очень быстро. Они складывались в недели, пролетавшие за один миг. Однако за прошедшее время печальное положение дел так и не изменилось. На улице заметно похолодало, а противный дождь с каждым днем лил все сильнее и чаще.       С момента аварии прошел месяц. Очень тяжелый, напряженный и ужасный месяц. Стайлз Стилински, так и не приходя в сознание, лежал недвижим в палате номер двести семь местной больницы. С каждым прошедшим днем надежда на его выздоровление угасала, а и так небольшие шансы исчезали буквально на глазах.       Красавица Лидия Мартин от слез и переживаний словно поблекла. Ежедневно по утрам она заходила в палату двести семь, проверяя показания приборов, что-то отмечая в планшете, меняла капельницы и подолгу плакала то перебирая отросшие темные волосы, то сжимая холодные длинные пальцы своего главного пациента. Она больше не стремилась к изыскам при выборе одежды, облачаясь то в джинсы, то в серый спортивный костюм. Свои прекрасные длинные локоны девушка собирала в простой пучок или хвост, а про макияж вовсе забыла.       Заносчивый и высокомерный Джексон Уиттмор стал более покладистым, если не сказать мягким, и без лишних слов делал все, о чем его просили.       Вернон Бойд становился все более раздражительным и нервным, а Эрика Рейес тщетно пыталась сохранять спокойствие, хотя её заплаканные глаза говорили о том, что ей не удается.       Скотт МакКол не находил себе места, он метался словно загнанный зверь, то срываясь в ругань, то надолго уходя в свои мысли. Осознание того, что он бессилен и не может ничем помочь своему бро, бесконечно преследовало и нервировало парня. Эллисон Арджент старалась выглядеть сильной, сохраняя невозмутимость и здравый смысл, но и ей это удавалось не часто и с большим трудом.       Дерек Хейл, к холодности и своенравию которого все привыкли, хоть внешне и оставался спокоен, но достаточно было лишь взглянуть в его полные тоски и муки глаза, чтобы понять глубину его переживаний. Все видели то, как долго сидит в палате Стайлза, гладит его по рукам и рассказывает, как все ждут его возвращения, как он ждет, просит скорее прийти в себя. Казалось, что ещё немного и он сойдет с ума. Утром и днем возле Стайлза сидели его отец и друзья, ночью, пока Мелисса и Питер буквально не выгоняли его из палаты — дежурил Дерек.       Было около одиннадцати вечера, когда Дерек бесшумно зашел в палату и, тихо вздохнув, опустился на кресло. Взяв парня за руку, он грустно улыбнулся и произнес:       — Привет Стайлз, как ты? В порядке? Я был бы очень рад… Тебе, наверное, интересно, как дела у нас? Ну знаешь, мы тут все ждем, когда ты очнешься, но ты почему-то упрямишься… Все очень скучают по тебе, а ты, как прежде, изволишь отдыхать. Сейчас у нас, между прочим, много новых пациентов, а у тебя — полно работы, и было бы очень неплохо, если бы ты смог ей заниматься… Мои ребра почти срослись, и сегодня мне наконец-то сняли бинты, и эта ночь — последняя, что я проведу здесь как пациент, и, черт, я бы так хотел уйти отсюда вместе с тобой, Стайлз… Дженнифер перестала рыдать и теперь очень сильно злится на тебя. Представляешь, от злости она даже перепутала пациентов и едва не поставила клизму старичку с бронхитом, вместо парня, которого готовили к операции на желудке. В результате конфуза старичок всё же остался в выигрыше, потому что успел позалипать на ее грудь, — Дерек рассмеялся и погладил парня по щеке. — Только представь? Слава Богу, Мелисса вовремя заметила… Дженнифер, конечно, «отомстила» парню с операцией желудка, назначив два промывания, вместо одного, и её план удался!!! Теперь она ходит словно королева, всё-таки она весьма странная… Кстати, она и тебе клизму обещала, когда придешь в себя, так что готовься к отличному дню.       Дерек погладил парня по волосам, но ничего не произошло. Стайлз все так же не реагировал ни на разговоры, ни на прикосновения. Дерек, раздираемый противоречивыми чувствами, медленно принимал неизбежный, как казалось, финал и постепенно начинал мириться с мыслью, что, возможно, его любимый человек больше никогда не проснется. Он никогда не посмотрит в его ореховые глаза, не увидит широкую улыбку и не обнимет. Казалось, что жизнь вот-вот остановится и ничто уже не будет так, как прежде. Пребывая в таких невеселых раздумьях, он положил голову на колени своего парня и не заметил, как уснул.       Пробуждения было не самым приятным: спина и шея затекли и ужасно болели, голова словно звенела от внутренней пустоты, да и, в целом, было просто паршиво. Широко зевнув и потягиваясь, разминая затекшие мышцы, мужчина осмотрелся. Вчера он уснул, но его никто не разбудил и не выгнал из палаты как это бывало, наверное, медсестрам просто надоело следить за его нахождением тут. Повернув голову, он улыбнулся парню, лежавшему на постели, наклонившись к нему легко поцеловал его в губы и уже было хотел выйти из палаты, как вдруг приборы громко запищали.       Дерек резко обернулся и заметил, что Стайлз глухо стонет и жмурится. Дерек тряхнул головой и подумал, что это сон. Как одно из тех навязчивых сновидений, когда ты не отпускаешь проблему и ищешь ответы даже во сне, стараясь хоть как-то приблизиться к решению… Как те сны, в которых Стайлз просыпался и смотрел на него сквозь ресницы своими невозможными глазищами и тянулся за поцелуем, мягко обнимая возлюбленного… Но, ущипнув себя, он понял, что это был вовсе не сон.       Реально. Стайлз. Очнулся. Не веря своему счастью, он подлетел к кровати и схватил парня за руку.       Стайлз медленно открыл глаза и, оглядев палату мутным взглядом, сфокусировался на Хейле. Губы сами по себе растянулись в улыбке, и мужчина накрыл их поцелуем. Сердце бешено колотилось, он ещё не мог поверить, что его любимый наконец-таки очнулся.       Оторвавшись от этих губ, Дерек счастливо улыбнулся и крепко сжал прохладную ладошку своего неугомонного мальчишки. Стайлз закашлялся и хрипло попросил:       — Воды…       Дерек быстро вскочил и налил воды в стакан из кувшина, придерживая парня за голову, он напоил его водой и поставил на место стакан. Стилински пару раз моргнул, постепенно вспоминая, что вообще произошло. Он более внимательно оглядел Дерека на предмет физических повреждений и, не замечая на нем следов от аварии, сиплым голосом прокаркал:       — Сколько дней я тут?       — Месяц, — ответил Дерек, отводя взгляд.       — Что?! — глаза парня смешно расширились, и он с удивлением посмотрел на мужчину. — Месяц?       — Да, ты был в коме…       Стайлз шумно выдохнул и зажмурился.       Он впал в кому.       В ебучую, блять, кому, в которой пролежал месяц.       Пиздец.       Это все, конечно, впечатляло воображение. Месяц…       Почувствовав некий дискомфорт от позы, в которой он очнулся, Стайлз хотел было устроиться поудобнее, но не смог.       Он просто не мог.       Его ноги.       Твою мать, он не чувствует свои ноги!!!       — Дерек! — срываясь на фальцет, крикнул он. — Дерек, почему я не чувствую ног?       Хейл вздрогнул и снова отвел взгляд. Он знал, что над его парнем висит угроза паралича, но до конца не хотел верить в это.       — Ты сильно ударился позвоночником, я до конца не верил, но вероятность паралича нижних конечностей…       — Стоп, — Стайлз зажмурился и потряс головой, как собака. — Паралич? То есть я инвалид? Дерек, что, блять? Я не смогу больше ходить? Никогда?!       — Стайлз, успокойся. Ты же знаешь, что медицина сейчас добилась огромных успехов, а в нашей команде работают лучшие специалисты в Штатах! Мы вылечим тебя, ты будешь ходить.       Медленно паника окутывала сознания парня, сердце заколотилось сильнее, из-за чего приборы запищали, по щекам парня покатились слезы. Дерек взял его за руку, но тот выдернул её и зло прошептал:       — Дерек, — глубокий вдох. — Я, прости, нет, я не могу сейчас, прости, мне нужно побыть одному. Дер, — умоляющий взгляд карих глаз. — Пожалуйста, блять, — и оглушительный крик. — Ну что ты, сука, встал как соляной столб, проваливай!!!       Дерек, было отступивший на шаг, заметил в голосе Стайлза нотки, характерные для панической атаки, и хотел вновь подойти к парню, чтобы обнять и утешить, но в этот момент в палату забежала Мелисса с медсестрами, и, чередуя угрозы с просьбами, они вытолкали его за дверь.       Хейл на ватных ногах пошел к себе в кабинет. Приземлившись на диван, он спрятал лицо в ладонях и глубоко вздохнул. Злость медленно пробиралась в каждую клеточку его организма. Повинуясь нахлынувшим эмоциям, мужчина резко поднялся, схватил кресло и со всей силы швырнул в стеклянную перегородку, отделявшую его личный кабинет от общего пространства. Стекло с грохотом разбилось, кресло упало на такой же стеклянный стол, из-за чего и стол рассыпался на мелкие кусочки. В этот момент Дерек почувствовал, как его сознание затопила бессильная ярость, и начал громить свой кабинет. Все с ужасом замерли, наблюдая за этой сценой злости и отчаяния. Тем временем перевернув свой стол, мужчина схватил моноблок и со всей силы кинул его во входную дверь, которая также была сделана из стекла. Персонал поспешно отскочил от разбивавшейся техники и мелких осколков. Дерек достал из сейфа бутылку виски, сел на диван и, открутив крышку, жадно хлебнул прямо из горла, не заботясь о том, что сейчас может просто прийти охрана и вывести его из клиники.       Минут десять он наслаждался тишиной и легкой алкогольной прострацией; бутылка виски, наполовину выпитая им на голодный желудок, уже возымела свое действие. Никому в голову не пришло соваться к Хейлу, пока в кабинет, или то, что от него осталось, не вошел Бойд. Чернокожий мужчина неодобрительно покачал головой и сел возле Дерека, отбирая у того бутылку.       — Стайлз очнулся.       — Я знаю, — механическим голосом откликнулся Хейл.       Бойд вздохнул и поставил бутылку на пол подальше. Весь их кабинет был разгромлен: тут и там поблескивали осколки, мебель и книги валялись как попало, кое-где торчали провода.       — Злить тебя опасно.       Дерек ничего не ответил, осматривая плоды своих трудов. Бойд только похлопал своего начальника по плечу.       — Вместо того, чтобы громить наш кабинет, ты должен быть рядом со Стайлза, ему сейчас нелегко.       — Он выгнал меня. Вдруг… Вдруг он больше не хочет меня рядом???       — Не паникуй, просто поставь себя на его место, — рассудительно ответил Бойд. — Он узнал, что стал инвалидом и, возможно, никогда не сможет ходить. Это травмирует, или ты серьезно думаешь, что, узнав об этом, люди смеются? Брось, Дерек, я даже не удивлен его реакции. А ты иди протрезвей, забинтуй руки и отправляйся к своему парню.       Похлопав мужчину по спине, Вернон, не забыв прихватить с собой бутылку виски, вышел из кабинета. Дерек задумался над словами друга и, опустив взгляд на свои руки, обнаружил, что они действительно были в крови. Кажется, он разбил кулаками зеркало… Глубоко вздохнув, мужчина поднялся с места и вышел из кабинета. Окружающие со страхом наблюдали, как он совсем спокойно направился в сторону туалета.       Слегка приведя себя в порядок, он забинтовал руку и пошел к уже знакомой палате под номером двести семь. Заглянув в смотровое окошко, находившееся в двери, он заметил, что в палате собралась вся команда. Стайлз пытается натянуто улыбаться и каждый раз протягивает руку к ноге, но тут же отдергивает. Бойд прав, столь бурная реакция Стайлза была весьма понятной, и злиться на него смысла не было.       Тихо открыв дверь, он вошел в палату. Все сразу же замолчали, Стайлз же закусил губу и поднял взгляд на Хейла. Друзья, сидевшие в палате до этого, как по команде встали и начали прощаться со Стайлзом, обещая навестить в ближайшее время. Когда дверь за ними закрылась, Дерек медленно подошел к кровати, Стайлз сглотнул и виновато посмотрел на мужчину.       — Дерек, я…       Но договорить ему не дали.       Теплые, слегка суховатые губы мужчины прижались к его собственным, мягко втягивая в поцелуй. Стайлз притянул Дерека к себе и, кажется, услышал, как их сердца одновременно ускорили свой ритм. Они целовались особенно трепетно, так чувственно, что в груди заныло от невыразимой нежности и тоски, которую они чувствовали друг к другу. Оторвавшись от любимых губ, Дерек сел на край кровати и переплел их пальцы.       — Стайлз, мы обязательно поставим тебя на ноги, даже если и не сможем, я не оставлю тебя, потому что я люблю тебя.       — Дерек, я тоже тебя люблю.       И все стало неважно. Сказанных только что слов было достаточно, оба понимали, что, несмотря на возможные тяготы и невзгоды, они будут вместе.       Когда в палату вошла та чернокожая девушка, Брейден, Стайлз скривился и тихо шепнул Дереку, чтобы тот оставил их наедине. Неохотно кивнув, мужчина вышел с палаты. Брейден улыбнулась и села на край кровати.       — Я очень рада, что ты очнулся Стайлз.       — Я тоже рад… Наклонись, пожалуйста, ближе, мне еще сложно говорить более громко.       Удивившись такой просьбе, но не имея ничего против, девушка наклонилась к Стилински, а тот, неожиданно завев ее руку за спину и пребольно ухватив за шею, хрипло, со злыми нотками в голосе прошипел:       — Запомни, Брейден, если я ещё раз увижу, что ты крутишься возле Дерека, патлы поотрываю, поняла? Харе ему байки заливать о том, что я парень и не смогу подарить ему семью. Поверь, если захочу, то сделаю для него даже больше, чем ты со всеми своими репродуктивными возможностями вместе взятыми. Так что руки прочь от него, знаешь почему? Дерек — мой мужчина, не твой. Ты можешь стоять в сторонке и наблюдать, но, если ты хоть ещё раз посмеешь прикоснуться к нему или, не дай Бог, поцелуешь моего мужчину — урою. Я тебя предупредил.       Как только он убрал руки, девушка резко выпрямилась и, одарив его коварной улыбкой, проворковала почти нежно:       — Ну и ладно, как хочешь, но со мной он был бы не из жалости…       Бросив презрительный взгляд на Стайлза, чернокожая фыркнула и вышла.       Стилински глубоко вздохнул и закрыл глаза. Это самое «из жалости» очень больно отразилось в ребрах и почти физически ощутимо кольнуло в сердце.       Он надеется, что Дерек с ним не из жалости.       Он уверен, что Дерек любит его.       Он знает.