Звезды

Татуировки Сесила — буквы, подчеркивающие контуры костей под кожей — обычно были теплого желтого цвета, чуть отливающего оранжевым. Шрифт этих букв — Карлос был уверен, что где-то их видел, но не мог ни думать о них, ни определить принадлежность к какому-либо языку, ни сложить в понятные слова — то и дело менялся. Еще, как успел заметить Карлос, в его присутствии чаще всего исчезали засечки. Когда они целовались, буквы выцветали на несколько тонов, хотя и не становились чисто белыми. На груди Сесила вытатуирован глаз. Его взгляд из-под тяжелого века преследовал Карлоса, пока тот избавлял обоих от одежды и пытался нашарить смазку и презервативы. Когда он все же нашел их, глаз довольно изогнулся. Он перестал таращиться на член Карлоса только после того, как тот неодобрительно взглянул в его сторону. Через несколько минут Сесил уже оказался в постели на животе. — Не могу сейчас на тебя смотреть, не в первый раз, — задыхаясь, сказал Сесил. Его татуировки наливались яркой синей краской. — Я бы и минуты не продержался… Не хочу так. Когда Карлос дотронулся до одной из надписей, буквы начали терять четкость, расплылись в неясную, мерцающую путаницу форм. Это, конечно, не могло отвлечь от Сесила под ним, в его постели — но по мере того, как стоны Сесила становились громче, татуировки снова синели. Теперь они были настолько яркими, будто вот-вот полыхнут огнем. Карлос напомнил себе, что это невозможно — но выглядело все именно так. Он наклонился, опершись одной рукой о постель у плеча Сесила, и дотянулся другой до его члена, переплетая их пальцы. Сесил всхлипнул. Буквы становились все ярче и синее, и Карлос приподнялся, замедляя темп. — Карлос,- задохнулся Сесил. Экстаз в его голосе смешивался с раздражением. Карлос продолжал медленно двигаться, глядя, как буквы выцветают почти до белизны. Он провел пальцами вниз по спине Сесила, обводя самые четкие татуировки, и снова ускорил темп, заставляя их стать ярко-синими еще раз. Карлос вдруг почти остановился, внимательно глядя на буквы. Он двигался медленно — чтобы они выцвели, но не так сильно, как до того. — Карлос, ты, кажется, издеваешься, — глухо простонал Сесил, дрожа и жмурясь. — Нет, это… это из-за них, — Карлос провел кончиком пальца по его предплечью. Татуировки расплывались под прикосновением. — Ох, — вздохнул Сесил, подрагивая. — Карлос, ты… ах, пожалуйста, двигайся. Учитывая то, каким сильным было возбуждение, он говорил очень вежливо. Карлос послушался. Теперь Сесил действительно дрожал. — А ты… мои татуировки… ты изучаешь, да, — Карлос не мог понять, недоволен тот или восхищен. Сесил вскрикнул, и узоры стали такого синего цвета, какого Карлос никогда и нигде не видел прежде. На них почти больно было смотреть. Он кончил одновременно с Сесилом, а когда зрение снова обрело четкость, увидел, как буквы меркнут — белеют, желтеют, становятся темно-алыми — и мягко расплываются. Он вышел из Сесила и, притянув его к себе, поцеловал как раз над закрывающимся глазом на груди.