Дисциплина и анархия

Взгляд глаза в глаза. Они, будто двое хищников. Кружат и дерутся. Ведут танец со смертью. Бескомпромиссные. Один не уступит другому. Огонь и лед. Словно двое волков ведут поединок. Он замахивается на нее тонфа. Она отбивает удар и искусно уклоняется. Их движения красивы, синхронны. – Травоядное, я забью тебя до смерти! – зло обращается Хибари к зеленоглазой брюнетке. – Ты будешь наказана за нарушение правил. Я научу тебя быть покорной. – Хрен тебе. Правила созданы для того, чтобы их нарушали. Придумай что-то более оригинальное. Твое «Забью до смерти, травоядное!» на меня не производит никакого впечатления, – насмешливо говорит брюнетка. Кея опять замахивается на нее тонфа, а девушка опять уклоняется от них и еще при этом насмехается с ГДК. – Я тебя не боюсь. Мне такой тиран, как ты, не указ. Я повалю твою диктатуру. – Нахальное травоядное, как ты ко мне обращаешься? Ты заплатишь мне за то, что испортила школу всякими граффити. Я устрою так, что ты меня будешь бояться, как все. Брюнетка расхохоталась. – Другие пусть тебя боятся, а я не они, и не буду сливаться с серой массой. Хранитель Облака, сжав зубы, грозно надвигался на девушку, которая осторожно стала пятиться, ища глазами какую-то лазейку к побегу, но на такую не натолкнулась. Она загнана в угол, Кея приблизился к ней. Она прислонилась спиной к стене, а он заградил ей пространство, не давая возможности вырваться. – Травоядное! – прошипел он, находясь на расстоянии двух сантиметров. – У меня есть имя. Виктория Найт. Ты повторяешься. Слушайте, а может у вас, уважаемый Хибари-сан, – вымолвила она этот суффикс с сарказмом, – недотрах? Или вы сами от себя насколько кайфуете, что дрочите на свое отображение в зеркале? – Нахальная самка! – задыхаясь от ярости, сказал брюнет. – Твое наказание откладывается на завтра, а пока что наслаждайся свободой. - О, боги, какая честь! – въедливо сказала Виктория. Найт развернулась, гордо подняв голову, пошла грациозной походкой пантеры, а ГДК смотрел ей вслед. POV Хибари Проклятое травоядное, как же ты меня бесишь. Я тебя ненавижу так же, как Рокудо Мукуро. Эта самка, которую зовут Виктория Найт, прибыла к нам с Италии. Какого черта она засела в моей голове?! Эта мятежная стерва сеет хаос в моей школе и нагло нарушает дисциплину, при этом еще и насмехается. Получала от меня не один раз, но ей хоть бы что. Эта девка вообще без тормозов. Я пошел в свой кабинет, сел за стол и вытащил с ящика ее анкету и стал читать: «Имя: Найт Виктория. Пол: женский. Возраст: 16. Дата рождения:1 ноября (Скорпион). Рост: 166 см. Вес: 55 кг. Группа крови: ІІІ. Внешность: зеленые глаза, черные длинные прямые волосы, смуглая кожа...» Я отбросил ее досье в сторону. Проклятая анархистка. Она или безумная, или бесстрашная. В этой школе никто не смеет нарушать дисциплину. С тех пор, как она появилась, другие травоядные меня стали меньше бояться. Эта может здесь устроить революцию. Травоядные самцы, когда ее видят, то в них идет кровь с носа. Ее наградили прозвищем «Горячая анархия». Да и имя в этого травоядного гордое, значит "победа", а фамилия переводится, как «ночь». Ну да, 3 группа крови. Таких в нашей школе на пальцах можно посчитать. Те, которые были перед ней, перевелись в Мидори, Кокуйо. Я их терпеть не могу. Они нарушали правила, но эта, очевидно, не собирается переводиться отсюда. Красивое травоядное. Форма школы Намимори ей идет. Не удивительно, что эти идиоты таращатся на нее. Ты считаешь себя особенной, Виктория Найт? Завтра тебя ожидает особенное наказание. Ты за все заплатишь. Будет тебе наука на будущее. Я к этой травоядной чувствую какую-то тягу, и это меня доводит до безумия. Я всегда бешусь от того, что другие самцы бросают на нее взгляды. Ты будешь принадлежать мне. Я тобой завладею. END POV Хибари POV Виктория Мои предки ополоумели совершенно и решили переехать в Японию, не поинтересовавшись моим мнением. Ни уговаривания, ни крики, ни мои побеги с дома не помогли. Еще к нашему переезду сюда, они меня отправили в элитный пансион для девушек, чтобы я научилась этикету и манерам, как подобает девушке с приличной семьи. Некоторое время я там проучилась, но потом те сухие старые девы довели меня до бешенства теми безумными правилами. Да и мои одноклассницы были надменными тупыми курицами, которые строили с себя не знаю что. Ну да, школа аристократов. Все эти суки на одно лицо, как клоны. Никакой оригинальности и индивидуальности. Мой папа, Ричард ХIII Найт, британский аристократ, все с деда-прадеда чистокровные герцоги, вступил в брак с моей мамой, итальянкой-простолюдинкой, Моникой Романо. Среди знатных родственников был скандал, но отец, наплевав на них сверху, все-таки сделал то, что хотел. Потом родилась я. В этом дебильном пансионе те аристократические курицы на меня фикали и фукали, потому что я незаконнорожденая среди чистокровных. Все нежные, белолицые, а я смуглая. Вела себя тихо, скромно и не проявляла свой характер. Они решили, что надо мной можно легко поиздеваться, но не на ту напали. Я там устроила такую революцию, что им аж плохо стало. Меня оттуда исключили. Потом дома родители устроили мне скандал, мол, что подумает обо мне элита. Чего это я должна придерживаться идиотских средневековых правил, написанных всякими маразматиками? Чихала я на них с высокой колокольни. Вот такая причина переезда. В Японии проживаю уже год, в городке Намимори. Он мне нравится, хотя полгода тому назад я мечтала отсюда свалить. У меня не было друзей, я всегда была сама по себе, поэтому нажила себе врага, и не кого попало, а самого ГДК - Хибари Кёю. Внешность у него привлекательная, если бы он был добрее, цены ему бы не было. Высокий брюнет с серо-голубыми глазами. Садист, помешанный на порядке и дисциплине. Я бы это назвала патологией. За нарушение мельчайшего правила бьет своими тонфа так, что несчастный лежит в больнице две или три недели, если не больше. В один прекрасный день дисциплинарный комитет делал рейд на коридорах. Как только на горизонте нарисовались Элвисы Пресли и их вожак, народ бросился с коридоров. Я осталась и спокойно доставала со шкафчика свои тетради. Хибари подошел ко мне, глянул с таким презрением, как будто я была кучей конского дерьма да еще с таким пафосом, что мне хотелось ему врезать по морде. Потом стал цепляться, почему я вместо школьных туфель обута в кеды и за то, что я одела на руки браслеты и прочая чепуха. С криком: «Камикорос!» достал свои тонфа и собрался меня бить, но я тоже не слабачка. Умело уклонилась, вспомнив уроки фехтования (единственное, что мне нравилось учить в пансионе) я схватила какую-то деревянную швабру, что мне попала под руку, стала защищаться. Народ выглянул из дверей и смотрел на нас шокированными взглядами. Наш поединок закончился ничьей, хотя и от тонфа остались кровоподтеки. Я этому придурку не позволю себя покалечить. Нечего руку на девушку поднимать, то есть на меня. И с тех пор началась наша вражда. Я все время ему делаю пакости и нарушаю дисциплину, как хочу и могу. Иногда мне доставалось тонфа так, что я несколько месяцев лежала в больнице. Сдачу от меня он получал в таком же объеме. Око за око, зуб за зуб. У меня появились друзья: моя одноклассница, Амая Хидэки, с ней никто не дружил и ее игнорировали за странные взгляды на жизнь, а я, наплевав на мнение других, подошла и предложила ей свою дружбу, с того времени мы сидим вместе, готовимся к урокам, гуляем везде и ходим тоже вместе; Гокудера Хаято, вспыльчивый блондин, который называет своего товарища, Цуну Саваду, Джудайме, и невероятно за него волнуется, это выглядит достаточно смешно; Цуна просто хороший и добрый парень; Риохей Сасагава, который всегда кричит: «Экстрим!». Он и Хибари мои ровесники, только учатся в параллельном классе. В нашу безумную компанию входят: Ямамото, тоже добряга и оптимист, увлекается бейсболом, Киоко, Хару (она учится в Мидори), Бьянки (сестра Гокудеры), Хана. Вот такая у нас большая дружная компания. Мама Цуны нас всегда угощает чем-то вкусным. Ее звать Нана. Она очень хорошая. Никогда не думала, что когда-то буду иметь так много друзей в Японии. Я не хочу теперь отсюда переезжать. С родителями помирилась, хоть меня иногда они отчитывают за то, что в школе нарушаю дисциплину и хулиганю. Однако они радуются, что я себя здесь чувствую счастливой, даже повеселели и изменились в лучшую сторону, с тех пор, как выехали с Европы, забыв о той аристократической ерунде и ведут себя, как нормальные люди. А знаете, откуда взялось мое прозвище, Горячая Анархия? У меня была черная футболка с надписью ярко-красными буквами “Hot anarchy”. Как-то я решила насолить ГДК, надела эту футболку в школу, а рубашку и пиджак оставила дома на вешалке. Хибари, увидев, как я пришла, заставил меня снять, как он высказался, «это безобразие». Сказала ему, что голой ходить не буду. И этот псих полез снимать с меня футболку, потому что «надпись на ней слишком революционная и призывает к нарушению дисциплины». Я отбивалась от него и называла извращенцем, однако он заставил одного из своих подчиненных держать меня за руки. Вырывалась, как могла, но пародия на Элвиса Пресли держал крепко и не отпускал. Хибари Кея разорвал футболку на мне и заставил ходить в бюстгальтере. В таком виде вышла на коридор. Люди, которые там были, вытаращили на меня глаза. Одни краснели от стыда, другим пошла кровь из носа. Хибари вышел из кабинета и сказал, что тому, кто даст мне пиджак или какую-то другую верхнюю одежду, чтобы прикрыться будет "камикорос". А я, изобразив на лице покер-фейс, пошла в таком виде на уроки, а на вопросы относительно него, отвечала, что это меня так ГДК наказал. Народ тихо говорил между собой, что в Хибари крыша протекла и назвали его извращенцем. У него теперь прозвище – Извращенный ГДК. Сегодня мы с Амаей шли в школу, весело о чем-то разговаривая. Пришли вовремя. Я подошла к шкафчику, чтобы взять необходимые учебники на занятие, как тут же на горизонте появился Кусакабе и обратился ко мне: – Виктория Найт, вас вызывает к себе в кабинет Хибари-сан. Амая глянула на меня сочувственно. Я пожала плечами, мол, что поделаешь, нужно идти на наказание за вчерашние граффити. Я направилась за заместителем ГДК. Мы пошли с ним на второй этаж в левое крыло, где находилась территория дисциплинарного комитета. Кусакабе провел меня в кабинет своего начальника и сказал: – Хибари-сан, я привел девушку, как вы и приказывали. – Хорошо. Закрой дверь с той стороны на ключ. Заместитель так и сделал, выйдя из кабинета. Я услышала, как в дверях щелкнул замок. А это мне уже не нравится. Что задумал этот придурок? – Попалась, травоядное, – сказал холодным голосом Хибари. – Что же ты задумал в этот раз? – Твое наказание за вчерашнее. – Что, опять забьешь меня своими тонфа? – иронически спрашиваю. – Ты за все мне заплатишь! – этот придурок приближается ко мне. – Я сотру с твоего лица эту самодовольную улыбку! От него веет зловещей аурой. Такое впечатление, что в черноволосого вселились демоны. Что-то становится страшновато. Я ринулась к окну, чтобы вылезти по широкой ветви на дерево, которое насколько разрослось, что его ветви служили замечательными ходами в другое крыло школы. Так вон почему его подчиненным удается так быстро появляться в правом крыле. У него на лице появилась улыбка. – Сбежать не выйдет! Там мои люди охраняют территорию. Ты никуда не убежишь. Я тебя научу дисциплине и порядку, непокорная нахальная сука! Он хватает меня за рубашку и швыряет на стол. – Мне больно, придурок! – кричу я. – Тебе больно? Пора платить за то, что нарушала школьные правила. Я накажу тебя, наглая и спесивая самка! Ты будешь знать свое место. Поднимаюсь со стола и пытаюсь отодвинуться подальше от этого ненормального, однако он наваливается своей массой на меня. В это мгновение я почувствовала, как напрягся его пах. Его глаза потемнели от ярости. Он смотрит на меня, как хищник на добычу. Кея припадает к моим губам, пытаясь поцеловать их, но я не даю и опираюсь этому, как могу. Свивание и барахтанье под ним не дают никакого результата. ГДК пытается засунуть свой язык мне в рот. Но такого удовольствия этому психу не подарю. Свирепо его кусаю. Он бесится от этого и дает мне пощечину. – Сопротивляешься? Очень гордая? Не нравится тебе моя ласки, Горячая Анархия? – издевательски говорит мне Хибари. – А под своими дружками стонала, раздвигая ноги?! И кто тебя первым трахал, Виктория Найт?! Гокудера Хаято?! Цунайоши Савада?! Ямамото Такеши?! Кто был из них первым?! Или все сразу?! Он что, грибов объелся?! Мне этот театр абсурда надоедает. – Что это за бессмысленные обвинения и допрос?! – кричу зло я. – Ты мне не муж! А даже, если я, как ты высказался, «раздвигала ноги», то это не твое дело! Я тебе не вещь! И не указывай, что я должна делать! Да от тебя все нормальные девушки шарахаются, потому что ты козел! Что, надоело дрочить на себя в одиночестве и захотелось девушки?! А хрен тебе! Самовлюбленный придурок! Или дрочишь на школу? – Мерзкая иностранка! Ты сейчас хорошо получишь. Год я терпел твои выходки. Ты не у себя в Италии, где ты можешь делать все, что заблагорассудится, а в Японии. Пора за свое неуважение к школе тебе платить! Он опять дает мне пощечину. Разрывает на мне блузку, задирает юбку. – Еще и одела сексуальное белье, – комментирует он, глядя на мой кружевной комплект (лифчик и трусики). – Может, ты так принарядилась для наказания, которое тебя ожидает?! – Заткнись, извращенец! – свирепо цежу сквозь зубы. Он, как безжалостный зверь, набрасывается на меня и покрывает поцелуями мое тело. Они не нежные, а грубые, еще и при этом кусает кожу до крови. Останки одежды и белье летят прочь, я продолжаю извиваться змеей и вырываться, хоть это безнадежно. Неужели мой первый раз будет таким? Он сбрасывает с себя одежду. Это происходит не со мной. Это какой-то сон. У него красивое и накачанное стройное тело. Он сам прекрасен в своей похоти. Ненавижу его и меня тянет к нему. Это не любовь, а какое-то раздвоение личности. Одна половина меня его ненавидит и видит врага, а другая – хочет попробовать этого запрещенного плода и почувствовать, как это любить и сливаться в танце страсти со своим врагом. Это безумие, фантасмагория, сюрреализм... До сих пор не могу поверить в реальность того, что происходит, но ощущения полностью реальны. Лежу полностью обнаженная перед Хибари, а он детально изучает каждый сантиметр моего тела. Свожу ноги вместе, а он насильно их раздвигает. Как сквозь какую-то пелену вижу, что он одевает контрацепцию на свой пульсирующий член. Mama mia, какой здоровенный! Секунда... И он проникает внутрь меня, грубо, насильственно. Больно, я кричу. Кровь течет по ногам. Ему безразлично на мои чувства. Он погряз в своей звериной похоти. Это какой-то ад, которому, кажется, никогда не будет конца. Я кричала, вырывалась и дралась изо всех сил, но мне опять давали пощечину и продолжали грубо насиловать. Он еще и покусывал соски и сжимал грудь. Эта мука бесконечная. Потом поставил меня раком и насиловал по-черному да еще и шлепал по заднице. Сил для борьбы и сопротивления не осталось. Должна была бы возненавидеть его за это, но какая-то часть меня получала от этого какое-то извращенное удовлетворение. От этого разделения на ненависть и симпатию можно было обезуметь. Наконец он закончил. Меня поглотила темнота, но перед тем, как упасть в небытие, я услышала тихое: – Прости... END POV Виктория ПРОШЛО 10 ЛЕТ... В японском кафе сидели брюнет и брюнетка. – Сейчас принесут твои любимые данго, – сказал брюнет. – О чем задумалась? – О прошлом. Наша история любви самая сумасшедшая и неадекватная. – Это правда. Ты долго меня к себе не подпускала. Я знаю, что я это заслужил. И это еще самое малое из всего. – Боги точно накурились, когда придумывали нашу историю любви. Как говорят, большая сволочь тоже заслуживает второй шанс и на возможность начать все сначала. И ты этим шансом воспользовался, как следует. – Ты права. Прошлое следует отпустить. Будем творить наше нынешнее и будущее. – О нашей истории любви будет говорить, видимо, не одно поколение мафиози. Как двое неадекватных психов нашли друг друга, – молвила брюнетка, смакуя данго, которые официант принес уже давно. – Мне понравилось, как мы с тобой целовались в тот момент, когда на нас напали Мельфиоре и над нами свистели пули. А еще тот момент, когда нас с Вонголой высадили самолетом в какую-то глухомань. Ананас стал тебя и меня тролить, а ты выхватила у него с рук трезубец и мои тонфа и гонялась за ним по всему полю. Брюнетка засмеялась. Веселая тогда была миссия. Это было что-то с чем-то гонять Мукуро по кукурузному полю. Они с брюнетом слились в жарком поцелуе. – Ку-фу-фу! Какая здесь романтика, оя-оя! – послышался насмешливый голос вышеупомянутого, который будто из-под земли вырос. Ананас решил подышать свежим воздухом, потому что засиделся в Кокуе-Ленде. – Опять ты, ананасный придурок! – разъяренно сказала Виктория. Хибари лишь молча встал из-за стола, достал тонфа. Одну взял себе, а вторую передал Найт. – Камикорос! – хором сказала парочка, погнавшись за иллюзионистом. – Ку-фу-фу... фу... – убегал тот от этих неадекватных, которые устроили за ним погоню по всему Намимори. Вот так они и жили. Дергали перья из крыльев Бьякурана, гонялись за Ананасом... P. S. Таким Хибари становится только с Викторией, а для других он остался таким, как был. THE END