Дева и Железное сердце

“Чудеса там, где в них верят, и чем больше верят, тем чаще они случаются. “ Дидро Д

Постепенно наступала осень на Мобиусе. Жара, уже всем поднадоевшая, прекратилась, и установилась теплая погода, с легким ветерком, приносившим прохладу. Листья на деревьях начали желтеть, и медленно, без особой охоты, падали на землю, танцуя в воздухе свой последний вальс. Серые тучи на небе казались уже обыденностью, но своей однообразностью они нагоняли на жителей Айскрима тоску. Маленькая Клара тоже грустила, вспоминая летние солнечные деньки, но все это осталось в прошлом, и предстояла пережить еще целую осень, а потом и зиму, прежде чем природа вновь оживет, скинув с себя ледяные кандалы, и будет вновь радовать глаза своей красотой, нос своими ароматами и уши пениями лесных жителей. Пока же царствовала осень, и лисичка, сидевшая у окна, смотрела на свинцовое небо, с которого начинали падать капельки воды. - Вот и дождь... – грустно вздохнула Клара, – итак будет почти каждый день… Ее грустные мысли прервал сильный стук в дверь. Она обернулась, и стала с интересом наблюдать за дверью, которая уже открывала Корделия. Интересно было, кто же мог придти в такую ненастную погоду? На пороге стояла антилопа, в сером старомодном платье, от чего казалось, что гость пришел из давно прошедшей эпохи, еще со времен основания города. Золотые серьги на ушах с изумрудными камнями свидетельствовали о довольно роскошной жизни носительницы, ну а трость с ручкой в виде церковного креста наталкивала на мысль о том, что антилопа связана тесно с верой, и это оказалось правдой. Долго беседовали Корделия и незнакомка, пришедшая, словно из прошлого, наконец, беседа закончилась. На прощание антилопа окинула прощальным взглядом маленькую Клару, и покинула дом. Корделия, проводившая гостью, с какой-то тоской смотрела на свою дочку. - Что-то случилось? – неуверенно спросила Клара. - О да...– медленно мотнула головой лисица, – тебя завтра забирают в церковную школу. - Завтра?!- не поверила своим ушам лисичка. - Для меня это тоже было неожиданностью... – пыталась, как-то, утешить дочь Корделия, – но…им очень необходимы ученики. - Как то не очень справедливо это все… - пошмыгала носом маленькая лисичка, – почему именно я?! - Для меня это тоже осталось загадкой... – сделала безрадостный вывод лисица, – эти школы…берут всех подряд, не глядя, хоть ты сын барона, или же дочка обычного жителя захудалой деревушки – под это каменное крыло школы попадают все. Благо, хоть школа в соседнем городе, а не на другом конце мира… - Может, просто не ехать? – без особого энтузиазма произнесла Клара. - Если бы все было так просто… - покачала головой Корделия, – завтра же вышлют карающий отряд инквизиторов, которые не будут, особо церемонится, и с силой заберут в эту школу. - Мда.. – почесав затылок, обреченно произнесла лисичка, – дело шляпа, придется ехать. - Прошу, будь там осторожна... – еле слышно сказала Корделия, и больше не проронила ни слова. Утро выдалось туманным, и довольно прохладным. Все вокруг застилало ночное одеяние, поэтому, в совокупности с туманом, ничего нельзя было разглядеть дальше своего носа. Дождик лениво постукивал по крыше теплого, уютного дома семейства Свингов, которое прощалось с маленькой, но храброй своей представительницей – с Кларой. К крыльцу медленно подъехал кучер. Карета была абсолютно пустой, так что можно было поспать, не опасаясь за свои вещи. Все было просто, но со вкусом. Кучер, одетый весь в белое одеяние, и скрывая от посторонних своё лицо, опустив голову, быстро промок под утренним дождём, и одеяния его уже были тусклыми, как и вся осень. Видимо, кучера это совсем не волновало, в отличие от Клары, и он, как ни в чем и не бывало, жестом пригласил сесть в карету. - Как приеду, обязательно напишу вам! – сказала напоследок лисичка, крепко обняла каждого по отдельности, и поспешила в карету. Сзади, по бокам, весели опознавательные огни, чтобы жители, страдавшие бессонницей, или просто загулявшиеся бездельники не попали под колёса церковного средства передвижения. Хотя шанс встретить кого-либо в такую погоду практически равен нулю. Клара, проехав всего пятнадцать минут от дома, жутко соскучилась по родным. В памяти она перебирала вчерашний день, как мама собирала с собой вещи и еду в папин любимый чемодан, как Кларк грозился приехать защищать любимую сестру, и Карл, готовый выехать в любой момент, в любой день в году, чтобы починить маленькие карманные часики на цепочке, или же другой предмет, где присутствуют шестеренки. Молча, Клара поглаживала шкатулку, подаренную ей младшим братом, уже в далеком 1945 году. Это был словно талисман…хотя все, что когда-либо дарил Карл своей сестре, словно приносило удачу, но это был особый случай. Эта прекрасная мелодия, фигурка балерины, даже скрип при открывании – всё нравилось лисичке в этой старой шкатулке. Пальцы скользили по поверхности, и Клара не заметила, как начала засыпать. Вдруг карета остановилась, Клара сразу же встрепенулась. На небольшом расстоянии были видны огни керосиновой лампы, разбушевавшийся ветер стучал вывеской по крыше кареты, поэтому лисичке очень хотелось уехать отсюда как можно скорее. Вот и открылась дверь. В карету залез кот, с синим оттенком шерсти, белая, довольно старая рубашка, показывала, что жизнь этого юного айскримовца не очень-то балует. Поношенная кепка на голове уже обесцветилась, потертый старый чемодан в маленькой руке кота…сердце Клары сжалось от невыносимой боли и сострадания к новому пассажиру. На вид ему было около 17-18 лет. Во второй руке новичок держал старую кружку, в которую обычно наливали пиво в тавернах. Усевшись напротив Клары, он терпеливо ждал, когда она начнет разговор. - Привет... – скромно начала Клара, когда повозка тронулась к следующему пункту своего назначения, – как тебя зовут? - Я Эфраим! – представился кот, – сын бармена. А ты кто? - Меня зовут Клара Свинг, – слегка поклонилась лисичка, – дочь бухгалтера банка и… - Довольно, – без особых эмоций произнес кот, – мне не очень интересна твоя роскошная жизнь. - Расскажи тогда о своей бедной! – обиженно пролепетала Клара. - Хорошо, – подбодрился Эфраим, – отец мой тоже раньше был богатеем, но, по неизвестным причинам, он бросил все, построил свою забегаловку, и начал работать там барменом…он все твердил о том, что мечтал об этом часе всю свою жизнь. Скажи, нормально ли это?! - Я…думаю…да... – замешкалась Клара, – ведь твой отец этого хотел сам, и он достиг своей цели в жизни. - После окончания войны все общество рухнуло, – продолжил кот, не обращая на слова собеседницы никакого внимания, – разбой стал душой нашего города, проходимцы стали грабить и убивать, и длилось это не год или два, а несколько десятилетий. Эта участь постигла и моего папу…Скажи, как думаешь, куда мы попадем после смерти? - Может, в рай? – закатив глаза, и ожидая колкости, произнесла Клара. - Как скучно! – демонстративно зевнул Эфраим, – ты еще скажи, что есть город, где души, даже не подозревая, что они умерли, продолжают жить своей жизнью?! Кларе стало как-то не по себе. Эфраим казался агрессивной бомбой, которая, при случае, обязательно взорвется от гневного натиска изнутри. Все же, Клара смогла переправить разговор из буйного русла в более спокойное. - Расскажи мне о своей кружке, Эфраим! – как можно более дружелюбно улыбнулась Клара. Уловка сработала. Кот перестал быть агрессивным, глаза теперь его горели пламенем собеседника, который готов в любой момент начать рассказывать невероятно захватывающую историю. - Тебе, правда, интересно? – все еще с недоверием переспросил Эфраим. - Конечно! – неожиданно для себя, довольно громко сказала Клара. Собеседник довольно улыбнулся, и с огромным интересом, начал рассказывать. - Эта кружка... – поднеся ближе предмет к Кларе, заговорил кот, – нечто похожее на нашу семейную ценность. Говорят, из нее пил самый первый мэр Айскрима! После войны она затерялась, и попала в руки к моему отцу. После того, как ее оценил житель, занимающийся покупкой всяких разных исторических ценностей, мы стали беречь эту кружку…она очень дорогая… - Зачем же ты ее взял с собой? – спросила недоуменная Клара. - А кто заподозрит в старой развалюхе антикварную вещь? – уже с доброй улыбкой спросил Эфраим, и Кларе, наконец, стало легче. - Для чего же ты тогда рассказываешь это мне? – задала следующий вопрос лисичка. - Это мое искупление за свое изначальное поведение... – ответил кот, и отвернулся. Клара лишь улыбалась, смотря на Эфраима, но вскоре повозка остановилась, и в карету зашел третий пассажир. - Дорога будет довольно долгой! - говорил кучер, пока панда с банджо заходила в карету, – наберитесь терпения. Выглядел новый ученик церковной школы довольно модно, будто собираясь на бал, а не на учебу. Темно-синяя жилетка поверх черной рубашки, плоская, похожая на блин шляпа, и необычное украшение на шее, в виде стеблей цветков, а на груди свисала красная роза, и красиво, медленно мигала. Глазки Клары азартно засияли при виде такого украшения, ничего подобного она раньше не видела. - Приветствую вас! – по-доброму поздоровалась панда, и сняла свою шляпу, – меня зовут Эдн. Родом я из славного города Алтур… Клара в страхе перевела взгляд на Эфраима, который уже успел побагроветь от злости и ненависти, но, все же, было видно, что потасовку он не начнет, и с души, словно камень свалился. -… мы долго прожили там, счастливо и без лишней суеты, – вновь переключила своё внимание Клара на новенького, – недавно к нам в дом пришли, и сказали, что я обязательно должен пройти курс обучения в церковной школе. Жаль, что отец не дожил до этого дня, он бы мной гордился… - Скажи, давно ты играешь на инструменте? – едва слышно спросил кот. - Уже несколько лет! – довольно улыбнулся Эдн, и ласково провел пальцами по струнам, – вместе с лучшими друзьями мы ездили по городским гостиницам, и давали концерты. Как же было замечательно…И да, я понимаю, если вы меня ненавидите, между нашими городами была война, и всё такое. - Да нет, что ты! – эти слова погладили по шерстке самолюбие Эфраима, и он, наконец, успокоился, – никакой обиды нет вовсе! - Расскажи, откуда у тебя такое…необычное украшение? – поинтересовалась лисичка. - По правде говоря... – засмеявшись, и почесав затылок, начала панда, – мы с мамой были во время войны в плену, причем в родном городе. Нам толком ничего не объяснили, хотя чего мне было объяснять, мне было пару месяцев, если не меньше. Перед самым уходом отец отдал мне свой медальон, а мама передала мне его последние слова: ”Пока сердце будет гореть, я буду жив.” Наступило молчание, Эфраим, проявлявший инициативу только благодаря своей природной дерзости, совсем зачах и смолк, а Кларе нечего было сказать. - Хотите, я вам что-нибудь сыграю? – поинтересовался Эдн. - Конечно! – хором ответили лисичка и кот. - Ну так вот… - прокашлявшись, начал музыкант, – моя самая любимая песня, про плащ. “И в дождь, и в зной, со мной любимый плащ и какой же разный он: Розовый, зеленый, красный, черный, фиолетовый, желтый, белый, сиреневый, серый, бордовый, голубой, рыжий…” Прошло около двух часов, карета наконец остановилась, и дверь медленно открыли… “Аквамариновый, золотой, серебряный, огненно-красный…” - Все, хватит! - резко толкнув в бок панду, сказал Эфраим, – отменяется концерт! И не позорился бы… - А что? – раздвинул руки Эдн – по-моему, красивая песня… В карету неуверенными шагами заходила антилопа, она была даже меньше Клары. Серое платьице было довольно знакомым…Присев рядом с Кларой, она довольно быстро преставилась. - Меня зовут Бьянка... – неловко начала она, – моя мама приходила, и разговаривала с вашими родителями… - Ох, ну да! – засмеялась Клара, и тут ее уши поймали странный звук, напоминающий движение шестеренок, – скажи, а почему ты в таком же платье, что и она? - Эта наша семейная, глупая традиция, – грустно сказала она, – носить разрешается только вещи, вышедшие из моды. Моя мама давно когда-то была дизайнером, и, лишившись своего места на работе, она впала в депрессию. Церковь смогла поставить ее на ноги, и она посвятила остатки своей жизни именно ей. Еще у нашей семьи, благодаря маме, есть часы, у каждого, чтобы напоминать нам, что время дорого. - Да, живется тебе тяжко... – произнес Эдн, и как-то сник. - Мы уже вот-вот будем на месте! – перевела разговор в другое русло Бьянка, но не успел никто ничего даже ответить, как карета остановилась. Выйдя из средства передвижения, Клара смотрела с каким-то завораживающим взглядом на свою новую школу. Она находилась в храме, который был уже довольно старый. Стены храма были темные от времени, купола уже так ослепительно не блистали, огромный колокол уже довольно давно весел без дела, и маленькие паучки облюбовали это место, покрывая все паутиной. Оглядевшись, Клара увидела не один десяток детей, которых свезли к храму. Все с нетерпением ожидали своей судьбы. - Утро доброе! – поздоровался крокодил, вышедший из огромных ворот, уже начинавших гнить, - я являюсь директором данной школы, зовут меня Исидор. Правила моей школы предельно просты – учись хорошо, и быстро попадешь домой, а пойдешь против церкви, тебе не миновать наказания, сурового и страшного. - Что же за наказание? – спросил кто-то из толпы. - Одиночная камера!– холодно улыбнулся директор, – а сколько вы там просидите, зависит только от меня. Может, день, или два, а может и неделю, так что не советую вам действовать мне на нервы. Также не пытайтесь убежать! Железные ворота не позволят вам этого сделать, они высотой более пяти метров, но, даже, если вы заберетесь наверх, то, скорее всего, упадете вниз, и сломаете что-нибудь. Будьте благоразумнее, пожалуйста, и да поможет вам Бог с учебой! Наступила тишина, которая всех пугала. Слышен был лишь стон деревьев, которые от старости и напора ветра трещали и грозились в любой момент рухнуть. Директор поклонился, и ушел, оставив всех в недоумении. Монашки, вышедшие встречать новых учеников, сразу разделили учеников на мальчиков и девочек, и отправили по разным корпусам. Внутри храма было светло, пахло воском, и ученики старших классов читали вечерние молитвы, девушки пели в хоре на латыни. Довольно быстро монашка отвела своих подопечных к месту их проживания – это оказался довольно большой зал. На окнах были решетки, повсюду затушенные свечи, у стен стояли старые, двухъярусные кровати. - До завтра, спокойной ночи, и да прибудет с вами Бог с новой жизнью! – выйдя из помещения, было слышно, как монашка сразу же заперла дверь на ключ и поспешила по своим делам. Клара не знала, что готовит ей судьба в этом храме, который не казался безопасным, а лишь нагонял непонятный страх, тревогу, лёгкий ужас, который затаился в старых стенах для неожиданной атаки.