Как Володенька-Ясно Солнышко косы русыя загубил

Компания музыкантов заваливается в лифт. Все молчат, только Беркут под нос напевает «Звездный Портал». Холстинин, исподлобья глядя на (еще пока) своего вокалиста, прижимает к груди мандолину, Изотов тихонько стоит в углу, обнимаясь со своей Ненаглядной, и беглым взглядом просматривает всех собравшихся. Лифт просторный. По крайней мере, в нем свободно могут поместиться полуэльф, рыцарь, принцесса, волшебник и два ни в чем не повинных музыканта. Все собравшиеся едут на прогон будущего концерта. Беркут: /Холстинину на ухо/ Володь, а ты чего сюда приперся? Холстинин: /хмыкая/ Чтоб ты завтра на репетицию явился в нормальном состоянии. Беркут: /понимающе кивает, потом смотрит на мандолину/ А это тебе зачем? Холстинин: Для прикрытия. Беркут снова кивает, наступает загробная тишина. Лобашёв смотрит на маленькое табло, где одна за другой сменяются цифры. Пять, шесть... Толчок. Лифт резко замирает. Самосват: /оглядывает остальных/ Что за хрень? Изотов: /чешет затылок/ Приехали, блин, на репу... /сильнее прижимает басуху к себе/ Егоров: /поправив на плече мантию/ Я тут торчать весь день не собираюсь. Лобашёв: /раздраженно/ Звоните Мелисову. Самосват пытается найти хоть один карман. Егоров выуживает из заднего кармана бежевых брюк кирпич телефон и крутит его перед носом у Максима. Комарова: /закатывает глаза/ Мужчины... Лобашёв: /нервно/ Егоров, не тормози, а? Егоров: /грустными глазами глядя на погасший экран мобильника/ Бля, а он сел. Беркут: /вкрадчиво/ У кого есть еще предложения? Все выжидательно смотрят на него. Беркут: Нет, у меня вместо мобильного вот... /указывает на помалкивающего Холста/ Егоров: /сползает вниз по стеночке/ Только не говорите, что тут больше ни у кого нет мобильни... Резко вышибает пробки. Кто-то взвизгивает. Егоров: Комарова, ты? Комарова: /оскорбленно/ Я не пищу по-цыплячьи! Кто-то смущенно кашляет. Самосват: Охрененно. Изотов: А у меня зажигалка есть. Около лица Ивана загорается тусклый огонек. Егоров: Вот зажигалка у тебя есть, а телефона нет. Беркут: /садится на холодный пол/ Итак, товарищи, что будем делать? Холстинин: Предлагаю вызвать лифтера. Комарова: А получится? Самосват: /безуспешно тыкает на кнопку вызова/ И нифига. Проще уж Сатану. Холст, нахмурившись, над чем-то раздумывает. Лобашёв: /неожиданно вспомнив про меч, что держит в руке/ А давайте разобьем? Самосват: /вздохнув/ Андрей, тебе до Торвальда пока, как ежу до луны. Егоров: Нам что, и правда так далеко до нужного этажа? Изотов: Мы застряли между пятым и шестым. Егоров проводит рукой по вспотевшему лбу. Лобашёв: Предлагаю покричать. Холстинин: /напряженно/ Не надо. Он изо всех сил прислушивается к ускользающему шороху в стенах. Вдруг их уже хватились и пришли на помощь? Беркут: Я только за! /откашлявшись/ Где тот воин, что крикнет им... СТО-О-О-О-ОЙ! Холстинин: /зло/ Я же просил! Лобашёв: /поддерживая Птица/ УЙМИСЬ, ДУША-А-А-А! Холстинин подскакивает с красивым замахом мандолины и не очень красивым словом. Беркут, Лобашёв и Самосват, вдохновившийся орами первых двух эстрадных деятелей, замолкают. Владимир удовлетворенно кивает... пока не замечает, что молчат все. Не шевелятся. Не дышат. А шорох превратился в скрежет когтей по металлу. Тяжелый вздох из-за стены. Пламя качнулось и погасло. Колесико судорожно защелкало. Холстинин: /про себя/ Лифт — консервная банка. Мы — килька. Консервная банка в лапах дракона. Очень противная банка. Очень вкусная килька. Металл душераздирающе взвизгнул. Кабину тряхнуло. Килька заметалась. Беркут: /повисая на Холстинине/ Володенька! Самосват: /картинно обрушиваясь на кого-то/ Сашенька! Комарова: /из противоположного угла/ Я, вообще-то, здесь. И на мне уже висит Изотов. Егоров: И я! Самосват: На кого я тогда упал? Андрей? Лобашёв: Прости, Макс, но сегодня я с Артуром. Как-нибудь в другой раз, идет? Задавленный Холстинин страшно хрипит, холодея от ужаса, что любимая мандолина зажата на излом между увесистой тушкой Беркута и стальным полом. Самосват: /нервно/ Э-эй? Кто-то опять засопел. На мгновенье воцарилась тишина. Комарова: /возмущенно, спихивая Изотова с Егоровым/ Да слезьте вы уже! Тоже мне, мущ-щины. Что за балаган? Может, свяжется кто-нибудь, наконец, с цивилизацией? Изотов: Предлагаю лучше уж вызвать Сатану. /достает из кармана джинсов камешек и пытается начертить хоть что-то, подсвечивая себе зажигалкой/ Самосват: Сатану? Не, Вань, до Мелисова мы не дозвонимся. /встретив непонимающий взгляд Изотова, поясняет/ Металлисты в гневе страшны. Егоров: /все еще негодующе/ Вот все у тебя есть: зажигалка, камень. А телефона нет. Изотов: Мне все равно никто не звонит. Егоров: Хочешь, я буду тебе звонить в три часа ночи и петь... /смотрит на Лобашёва и Беркута, уже хором орущих «КОЛИЗЕ-Е-Е-ЕЙ» в оба уха Холстинину/ Вот это. Чтоб ты телефон с собой носил. Иван мотает головой и моментально соглашается всегда и повсюду с собой носить кнопочный кирпич. Евгений удовлетворенно лыбится. Холстинин, пыхтя, пытается безболезненно высвободить мандолину, скрипя зубами и пуская искры из глаз и ушей. Он уже распрощался со своими медленно, но верно седеющими волосами. Вдруг что-то где-то завибрировало. Комарова: У кого телефон звонит? Егоров внимательно осматривает всех находящихся в лифте. Его взгляд останавливается на Самосвате. Егоров: Макс, ну ты даешь... Самосват: Что? Егоров: Телефон, блять, у тебя вибрирует. Вот что. Потерянный карман был успешно найден, и спустя несколько секунд мобильник уже светил белым светом на ладони вокалиста. Все мигом затаили дыхание и вытянули шеи, как дети в зоопарке. У Холста появилась надежда выбраться из лифта живым и даже с волосами. Самосват: /совершенно обыденным тоном/ Это Мелисов. Нам всем пизда. Егоров: Дай сюда! /поднимаясь с пола и выхватывая телефон, попутно нажимая зеленую кнопку/ Прием! Как слышно? Юрон, это Женя. Мы в лифте застряли. А еще нас какая-то тварь сожрать хочет, хрипит и царапается. В подтверждение кабину тряхнуло. Беркут с Лобашёвым разом взяли заоблачные высоты нот. Егоров: Да ничего я не придумываю, лучше лифтера вызови, тут кнопка не работает! Чего ржешь? Помог бы! Друг, называется. Ладно, отбой. Евгений возвращает хозяину телефон. Лобашёв: У нас есть надежда выбраться отсюда? Беркут: Прыгай. Лобашёв: …живыми? Холстинин: Сомневаюсь. Егоров: /подбадривающим тоном/ Не отчаиваемся. Сейчас нас вытащат. /пару секунд молчит, потом добавляет шепотом/ Если Мелисов мне поверил. Холстинин: Вытащить-то нас вытащат. А вот в каком состоянии... /про себя/ Килька... Беркут: Володь, не будь таким пессимистом. Лобашёв: Предлагаю спеть. Холстинин: /тихо/ Тогда нам точно не выбраться живыми. Беркут: Володь, у тебя мандолина есть. Сыграй «Крещение Огнем». Холст, обреченно вздыхая и проклиная лифтеров, ползущих медленней улиток, начинает наигрывать мелодию. Все остальные полукругом уселись перед двумя арийцами. Беркут: Мы принесе-е-ем жертву бога-а-ам, кровью свое-ей напои-и-им... Из недр шахты слышится довольное урчание. Артур уже собирается запеть громче, но включается свет, и лифт начинает движение. В углу под пятой точкой Самосвата обнаруживается мирно похрапывающий красноносый лифтер в тулупе и ушанке со шкаликом под мышкой. Все поднялись на ноги. Самосват вскочил. Беркут: /обиженно/ На самом интересном месте. Холстинин: /облегченно/ Наконец-то. Комарова: Ну что, все живы? Лобашёв: Ну вот, даже дверь выламывать не пришлось. /наигранно вздыхает, отряхивая микроскопическую пыль с меча/ Изотов: /засовывая камешек обратно в карман и хватая чехол с гитарой/ И слава богу! Егоров: /недоверчиво поглядывая на басиста/ Что ты там нарисовал? Изотов: Ничего. Двери лифта открываются на нужном этаже. Самосват: Валим отсюда быстрее, пока нас тут еще раз не заперли. Шесть пар ног зашлепали по ступеням.

***

Раздраженный Мелисов еще раз набрал вахтершу. Долгие гудки, настолько долгие, что они бы уже успели три раза отрепетировать. Вахтерша: /запыхавшись/ Але-у? Слухаю. Мелисов: /цокнув языком/ Не прошло и года! Архаровцев моих выпустили? Вахтерша: Так точно. Мелисов: А реквизит поймали? Вахтерша: Никак нет. Мелисов: А чего ждем? У нас генеральная репетиция. Ге-не-раль-на-я. Без него никуда. Вахтерша: Тут такое дело... Мелисов: Ну? Вахтерша: Он, того, в шахте заснул. Вокруг кабины обвился, как прилип, змей эдакий! Мелисов: Ну что, что это такое, баба Надя! Я вас не узнаю. Вытащить какого-то дракона, молодь! Ему даже тысячи нет! Надежда Иванна... Вахтерша: Ладно, ладно, Юрка, устыдил. Достану я тебе дракона. Семь минут подождешь? Мелисов крякнул. Старая драконоборщица отложила вязанье и достала огнеупорные перчатки, сладко хрустнув пальцами.