Тибет

Ранним воскресным утром студия группы Ария не пустовала: на небольшом диванчике мирно посапывал Дубинин, заработавшийся допоздна. Сил доехать до дома не было, зато у него наконец-то была окончена аранжировка новой песни, о чем Виталик оповестил коллег по группе. В три часа ночи. - Ну, а что? - рассуждал басист, - я тут тружусь в поте лица своего, а они спать будут? Солнечный лучик, прокравшийся в помещение первым, осветил полированные бока дорогих гитар, кучу нотных листов, кружку с недопитым кофе... Одним словом, идиллия! Но существовать ей довелось абсолютно недолго: хрупкий утренний покой был разбит вдребезги телефонным звонком. - Какого хрена? - зевая, интеллигентно поинтересовался Дуб. - Виталь, это Юра Алексеев, - вещала трубка, - у меня дело к тебе срочное... - Что? Какое дело? Юра, ты вообще кто? - Если коротко, то я из группы Маврин, которая в скором времени перестанет существовать, если ты не вмешаешься. Дубинин призадумался: что могло связывать его и группу Маврика? Только сам Рыжий Бес. - Что с Серегой? - Он в Тибет собрался, руку третью отращивать! Говорит, мол, так соляки быстрее играть будет... Виталик, приезжай к нам на студию, только скорее, пока Маврик за вещами домой не поехал! - Эх, чтоб вас там всех... - вздохнул Дуб, кляня себя за неспособность бросить друга в беде, а Беса - за испорченные выходные. - Скоро буду. Телефон отправился в полет к стене, а басист начал усиленно думать, какими образом вправить Маврину мозги... Но, как известно, беда не приходит одна. В этот раз она привела с собой злющего Холста, с красными от недосыпа глазами. - Ты охренел, да?! - кричал Володя. - Посреди ночи он звонит! Соскучился?! - Вова, ты нужен мне как мужчина, - заявил Дуб и, подхватив Петровича под белы руки, выволок того на свежий воздух. - Ты куда меня тащишь? - запаниковал Холст, препятствуя продвижению вперед всеми конечностями. - Эй, поставь меня на место! - Пожалуйста, не истери, - неожиданно цензурно сказал Виталик, морщась от боли в отдавленной ноге и запихивая гитариста в машину. - Мы едем по делам. - По каким делам? Дубинин, ты скажешь мне хоть что-нибудь? - обессиленно выдохнул Петрович, решивший, что ему не по силам бороться с коллегой. - Маврик, мать его... - Что Маврик? - Мы едем его спасать, - сообщил басист, выдавливая педаль газа до упора. - Скорее, летим... - заметил Холст, немного расслабленно откинувшись на сидение. В какой-то мере он начал владеть ситуацией, и это его более чем устраивало. - Да ладно тебе, Вовка, сто двадцать всего! - Вообще-то, двести. - Ага, еще скажи триста... - Кудри Приста! - донеслось с заднего сидения. - Серега, ты что в машине моей делаешь? - малость охренел Дуб, созерцая, собственно, Приста, в зеркало заднего вида. - Так мы же с тобой вчера аранжировку доделывали, - напомнил Попов, зевая и потягиваясь. - А потом я домой решил поехать - ты мне машину одолжил... - То-то я думаю, как она открытая всю ночь стояла! - Так ты чего не уехал? - задал вполне здравый вопрос Холст. - Мне состояние организма не позволило... - съежился Прист, понимая, что лечебного Дубового пенделя ему теперь не избежать. Еще бы, выдал военную тайну врагу! - Какое такое состояние? - нахмурился Петрович. - Вы что, опять бухали, гады? Я же с вас три шкуры сдеру! - Сережа, блядь! - процедил Виталик, грациозно притормаживая около студии Маврика. Попов полетел на колени к Холсту, Холст наполовину вывалился из машины. Дуб, покинув водительское кресло, отправился осматривать место происшествия. - Эх, черт тебя дери! - приговаривал Володя, пытаясь каракатицей выползти из-под Сережи. - Сам такой... - отвечал ему Прист, наползая на него. - О, вы уже приехали! - радостно воскликнул Алексис, выходя на улицу. - А я думаю, кто это нам тут новую калиточку снес... Минут через пять, когда все арийцы были приведены в чувство и начали произносить отличные от матов слова, компания из четырех человек ввалилась в обиталище группы Маврин. Сквозь плотную завесу белого дыма были видны два неясных силуэта. - Ну, и где этот Рыжий Х... - не успел договорить Виталик, как навстречу ему с распростертыми объятиями кинулся Кипелов, источающий стойкий запах кефира. - Виталька, спасай нас, горемычных! - причитал Валера. - Как же он меня одного тут бро-о-оси-ит!.. - Что здесь делает Кипелов? - шепотом поинтересовался у Алексиса Холст. - Он был вызван в качестве моральной опоры для меня, но что-то пошло не так... От нас даже Леня сбежал. Сказал, мол, нахрен ему надо Маврика уговаривать. - А что произошло-то? - почесал в затылке Прист. Тут из белых клубов выплыло рыжее улыбающееся нечто. - Ой, ребята-а... - хихикал Бес. - Представляете, я уезжаю в Тибет! - Зачем? - синхронно, как не всегда бывало на концертах, удивились Попов и Холстинин. - Дзен постигать, третью руку отращивать... Вы только представьте, сколько всего можно будет сыграть! Это начиная с... - пустился в долгие пространные объяснения Маврик. - Виталик, ты же с ним в Германию ездил, помнишь? - с надеждой шептал Кипелов. - Да уж, такое сложно забыть... - протянул Дуб, у которого в мозгу проносились сцены из их недолгой эмиграции: вечно пьяная певичка, письма на родину на рулоне туалетной бумаги, звонки Валере... - Так вот вдолби ему в голову, что с Тибетом будет точно также! Сказать легко, да сделать трудно. Пока голосовая секция обсуждала планы по восстановлению рассудка, Бес переманил на свою сторону арийских гитаристов. - ...И все это с помощью еще одной руки! - Вот это да, - вздыхал Холст. - Молодец ты, Серега, правильно все придумал! - Едем, сегодня же едем! - вопил Прист, размахивая курткой над головой. От этих движений дым немного рассеялся. И не только в комнате, но и в мозгах у Виталика. - Надо Марге позвонить! Через десять мучительных минут, состоящих из длинных гудков, поэт-текстовик соизволила ответить: - Перед Холстом отмазывать не буду. - Сразу заявила Маргарита. - Ты налил в кофе коньяк, ты и отвечай. - Да я не по этому поводу, - поспешно ответил Дуб, пока Марго не бросила трубку. - Что у тебя еще? - Тут, короче, у Маврика крыша поехала... - тревожно обернулся Виталик. - Да и у Вовы с Сережей тоже... - А я чем могу помочь? - холодно отозвались с другого конца телефона. - Наколдуй там чего-нибудь... Ты же можешь! Ну, Маргарита... - Тексты мои ты брать не хочешь, а как случилось что, так сразу я должна тебя спасать! - вспыхнула женщина. Кипелов, слушающий разговор, тяжело вздохнул: он тоже буквально на днях завернул очередной шедевр Пушкиной. - Марго, я все возьму! - взмолился Дуб, на которого упорно пытался залезть Прист. - И Кипелову скажи, чтобы взял! Валера, покорно склонив голову, отцеплял от своей штанины Маврика. - Он согласен! Только прекрати это безобразие! - Ну, вот что с тобой делать?.. - вздохнула Маргарита, выключая кипящее на плите варево, имеющее стойкий табачный запах. И уже буквально через десять минут все стало на свои места: Бес слезно просил прощения у Кипелова, клянясь в том, что никуда не уедет, Дуб грузил Холста и Приста, которым и двух рук много, в машину. Дым потихоньку выветривался. "Спасибо за помощь! С меня тексты и торт!" - пришла Алексееву СМС от абонента "МарПуш". - А как по-другому им стихи впихнуть? - пожала плечами Марго. - Делаю все, что могу. Ритуальные бубенчики согласно зазвенели.