На стыке времён

На стыке времён в восемнадцатом веке В далёкой и дикой лесной тишине В старинной избушке без бед и опеки Лишь ведьма жила. Наяву иль во сне. Она не желала богатства иль славы, Хотя с колдовством баловалась порой, И люди её не нашли для управы. Она берегла свой старинный покой. Она танцевала под пенье свирели Под малой луной, хохотала в ночи, Мельком отмечая, что звери смотрели, Как будто она - это пламя свечи. Она занималась немалым хозяйством. Весь день для неё, лишь одна беготня: То леший, живущий во мраке еловом, Вдруг сам приболел и иссох за полдня То вдруг у русалок мутил кто-то воду, То младый царевич вдруг лес посещал. Больное ж зверьё не давало проходу, Её водяной при беде навещал. Она же, молчавши, улыбки дарила, Всегда помогая без вздохов и слёз, И только у солнца защиты просила Для бедных зверей, белоствольных берёз. Ведь лес для неё, как медведю берлога, Родной был до жути, всегда защищал. И только тогда в душе меркла тревога, Когда людской голос в лесу не вещал. Она познавала мир, знала так много, Умела петь с ветром, чтоб тот подпевал. Была христианкой и верила в Бога, А дьявол её никогда не прельщал. Жила она долго, сама не любила, Лишь только девчушку с деревни своей, Она примечала: ей знанья дарила, Да слушать давала ей голос полей. А девочка та, эти знанья познавши От ведьмы лихой, не с грудным молоком, За них лишь жила и, за них пострадавши, Узнала, что правый слывёт чудаком. А ведьма жила: без желания мести, Погрязнув в заботах, своей суете. Врагов не имела, блюла кодекс-чести И дань возносила своей лишь мечте... Та ведьма давно уж ушла из столетья, Но мудрость её будет жить до сих пор. Ведь магии дар, словно дар долголетья, У редких людей – остальное лишь сор. Ведь главное то, что отмечено в сердце, Ведь главное слышать, не слушать порой. И знанья остры, заключённые в «перце». Она это знала, храня свой покой.