Отдых, такой отдых...

Что нужно для хорошего отдыха? Конечно солнце, море, пляж. Но для шикарного отдыха, чтобы он запомнился надолго, нужна свобода. Свобода во всем. Вот так вот семнадцатилетний парень по имени Билли Джо Армстронг со своей матерью Олли решили уйти от всех семейных — и не только семейных — проблем и, собрав вещи, улетели на острова, где один из ухажеров замечательной женщины и многодетной матери держал сеть отелей. Двенадцать часов в самолете, час в такси, и мать с сыном стояли перед прекрасным отелем на краю набережной, откуда рукой подать до пляжа. Отель был не очень большой. Вернее, он больше похож на маленькое поселение, огороженное резным деревянным забором в полтора метра ввысь. Несколько аккуратных домиков из красного дерева с соломенной крышей, пальмы, разные кустики, фруктовые деревья и деревянные лавочки разной формы и размера, расставленные по всему периметру, создавали впечатление, что вы находитесь в диких, но таких приятных, джунглях, а не на курорте. Домик под номером пять был пятизвёздочным, со всеми удобствами: две спальни с соединёнными ванными комнатами и уютная гостиная. Спальни были похожие: большая кровать с мягкими подушками и одеялом, тумбочка с правой стороны кровати, рядом розетка, шкаф купе с зеркалом напротив, стол со стулом, мягкий ковер с крупным ворсом и милые светильники у изголовья кровати. Отличались комнаты лишь цветом. Одна из них, которую заняла Олли, была нежно-сиреневого цвета, а комнатой Билли стала та, что цвета кофе с молоком. В гостиной стоял большой диван, полы так же устелены ковром с крупным ворсом, кондиционер, плазма на полстены, два горшка с белыми цветами по две стороны дивана на тумбочках, а в углу стоял большой обеденный стол и пара стульев. Все сделано в оранжевых тонах, но самое красивое в этой комнате — 3D стена с изображением черной пантеры на фоне красно-оранжевого заката. Ванные комнаты в черно-серебряных тонах, туалет, джакузи, раковина. Шкафчик — полочка для ванных принадлежностей и незатейливые аксессуары. В общем, домик действительно выглядел на свои пять звезд. Шикарно. На скорую руку раскидав вещи по полочкам, женщина стала думать, что ей делать дальше. В номере сидеть скучно, да и не стара она была, чтобы сидеть на кресле и смотреть мелодрамы, попивая остывший чай и заедая всякими вкусностями. Купаться для нее уже прохладно, хоть и вода еще теплая. По клубам шастать было уже поздно для ее возраста, да и не для нее это все. Оставалось одно место. Кафе или простая прогулка по острову. Сын уже вырос, чтобы с мамой куда-то ходить, так что она думала, что пойдет без него. Да и Билли уже самостоятельный парень. И Олли не ошиблась. — Сыночка, я в кафе или гулять, ты со мной? — крикнула женщина из своей комнаты, где проверяла, все ли она взяла перед выходом. — Нет, мам. Иди без меня. Отдохни, а я пойду на пляж или в номере останусь. Ключ не забудь, — протянул черноволосый парень, подойдя к двери, целуя маму в щечку, — Удачно погулять. — Не пей много! — сказала миссис Армстронг, учуяв запах алкоголя, исходящий от сына. — Я чуть-чуть, больше не буду, — пообещал он, закрывая дверь за матерью и возвращаясь к дивану, где у него стаяла открытая бутылка коньяка из бара, который он заметил в номере. Терпкий запах алкоголя будоражил голову, давая прочувствовать некое предвкушение. Легкий, еле ощутимый запах миндаля придавал мягкость крепкому напитку. Глоток. Еще один. Кусочек белого, воздушного шоколада (другого не признавал) и… Сохранить обещание Билли Джо не смог и уже через час был пьян от одной бутылки очень качественного конька. Да, пить он так и не научился… Мысли парня путались от дозы алкоголя. Тело не слушалось, слабея от одного движения. Кажется, будто тело — это тяжелый груз, а ты становишься червяком и ничего не можешь сделать, даже стоять становится тяжело. Стало жарко, даже очень жарко. Мозг не хочет воспринимать информацию. Человек становится инфузорией. Это вторая стадия алкогольного опьянения для Билли, которую он сам же и придумал. — Пора… ик… Бросать напиваться без повода и с ним. С кем? Ну-у… пофиг. А где я? — бормотал сам себе Билли Джо, придерживаясь за стеночку и подходя к окну. Взглянув в окно, парень удивился. А где он? Море? Протер глаза и опять глянул на тот пейзаж, который ему кажется... или не кажется? Море… Не веря своим глазам, Билли вышел из домика, не забыв закрыть дверь, которую получилось запереть раза с седьмого, и пошел на пляж. Вернее, поплелся, спотыкаясь об свои же ноги. Он летел носом об песок, но вовремя выставлял руки и полз на четвереньках. Чертыхаясь, с трудом, но дополз за берега. Реальное море. Он на море. От удивления или радости, а, может быть, от того и другого или от воздуха — морского, солоноватого — мозг немного протрезвился. Как говорится: «Счастья полные штаны!». Осчастливленный Билли Джо стянул с себя футболку, в которой был почти двое суток, и джинсовые бриджи вместе с остальной частью одежды и нагишом полез в прохладную воду. Вода контактировала с телом, пуская табуны мурашек по всему телу. Парень поежился и нырнул с головой. Прошло немалое количество времени, прежде чем Билли выбрался из воды на берег и, раскинувшись звездочкой, стал смотреть на звездное небо, слушая звуки волн, ласкающих берег. Билли все лежал и лежал на берегу. Волны, добегающие до берега, щекотали его ноги. Легкий ветерок тормошил непослушные волосы. Луна, слегка освещающая местность и самого Билли, придавала романтическую атмосферу. Лежа на песке, Билли растворялся в этом безмятежном состоянии. Так тихо, спокойно, никто не мешает. "Рай…" — думал Би, пока его умиротворенное сознание не нарушили чьи-то шаги. — Хей, малыш, тебе плохо? — спросил твердый, но спокойный мужской голос. Билли посмотрел на большой темный силуэт, который так быстро растворил в небытие его состояние. Это был высокий, стройный мужчина с серебряными волосами, хотя это невозможно, это всего лишь свет луны делает его волосы цвета яркого, переливающегося серебра. Лица не было видно из-за темного времени суток, но Билли казалось, что глаза неизвестного человека светились серебристо-синим огнем. Так пленили, приковывали взгляд, завораживали всего, выбивая воздух из легких. Человека ли? Из лежачего положения Билли сел и поджал ноги, чтобы скрыть наготу своего тела. — Нет, я купался, — кажется, весь алкоголь выветрился на свежем воздухе, потому что его речь стала более понятной и связной. — И ты тут совсем один? Ну, купаешься, — глаза мужчины сверкнули в ночной темноте. Такое возможно? Нет, это всего лишь пьяное воображение. Это глюк. Не могут быть такие красивые глаза. Невозможно. Он подошел вплотную к БиДжею и сел рядом. Бок о бок. Теперь-то он мог рассмотреть неизвестного. Хоть и было плохо видно, но Билли с упорством разглядывал каждую черту. Каждую родинку или шрам, царапину. Он был красив, аристократической внешности: овальное лицо; аккуратные брови — не тонкие и не густые; миндалевидные глаза; скулы выделяются на немного впалых щеках; прямой нос с горбинкой; губы тонкие, бледно-розового оттенка; заостренный подбородок, на котором виднеется ямочка. Все это делало его Аполлоном. Средней длины волосы светлого оттенка были уложены в стильную прическу, поддерживающую имидж мужчины. Да, мужчины. На вид ему лет двадцать семь. — Д-да. Мне же не двенадцать лет, чтобы гулять с мамой. — И сколько же тебе лет, малыш? — губы мужчины сами растянулись в ухмылке. — Я не малыш! Мне семнадцать, — прикрикнул Билли, подскакивая на ноги. Его раздражает, как к нему относится мужчина. Он ведь вырос. Он большой. — Да ты что?! Правда? — мужчина окинул Билли хищным взглядом, рассматривая стройное, подтянутое, красивое молодое тело, насмехаясь над реакцией парня, зная, что он будет делать дальше. Ставки сделаны, господа. — Правда! — твердо так сказано. — Раз ты большой, то точно ничего не боишься, да? Меня не боишься же, — уточнил волевой мужчина. — Не боюсь, — сказал Билли. «Боюсь», — пронеслась мысль в уме. — Зря. — произнес он. Только на какие слова было это сказано, Билли так и не смог решить. Мужчина схватил БиДжея за руку и потянул на себя, чтобы тот упал на него, что и произошло. Билли не удержался на ногах и упал прямо на колени блондина, поджав ноги под себя. Тот ухватил его руками за плечи, не давая встать. — Что ты делае… — не успел Армстронг договорить, как мужчина наклоняется к нему. Он смотрит прямо в напуганные глаза парня и произносит: — Мой. Блондин проводит кончиком языка от подбородка до правого виска, после чего немного смакует вкус Билли. — Хм, мне нравится, детка. По телу Билли прошла дрожь. Смешанные чувства. Неприятно и приятно одновременно. БиДжей положил свои руки на грудь мужчины, который его держал, отталкивая от себя, но у него ничего не получилось, ведь он явно слабее его. Мужчина хмыкнул и, повалив Билли на спину, навалился сверху. Вытянув руки Билли над головой, он зажал их одной своей, а второй прошелся по груди, спускаясь вниз по животу, подбираясь к паху. Билли осознал весь ужас происходящего. Его сейчас собираются трахнуть?! — Нет! Прекрати! Не надо! Я не хочу! Нет, нет, нет! — Би начал кричать, пытаться освободить руки, отбиваться ногами. Извивался, как на сковороде, лишь бы не случилось неизбежного. Зарядив коленкой между ног блондину, Билли перевернулся, встал на четвереньки и попытался уползти, но его остановил мужчина, вновь навалившись сверху, схватив одной рукой поперек живота, прижимая к своему паху, второй рукой надавил на шею, заставляя опустить голову на песок. БиДжей прижался щекой к песку, сильно зажмурив глаза. Сердце бешено стучало, ударяясь о грудную клетку, отдаваясь громким стуком и тяжелым дыханием. — Ну нет, детка. Ты — мой. — сказал блондин, проходя рукой по животу, поднимаясь выше, дотрагиваясь до левого соска, сжимая и потирая двумя пальцами. Другой рукой, которой прижимал шею книзу, провел вверх до уха, затем до подбородка, подбираясь к губам парня, проводя указательным и средним пальцами между полноватых губ, которые были плотно сжаты.  — Расслабься. Тебе понравится, я знаю. Ты будешь стонать подо мной, подмахивать мне. Ты такой сексуальный… Ну же! — мужчина шептал на ухо пошлости, постоянно прикасаясь губами к уху парня, опаляя горячим дыханием ушную раковину, проникая внутрь языком, щекоча. Он кусал мочку уха, оттягивая ее резко, после чего, будто извиняясь, целовал за ушком. Контраст этих ласк, боли и нежности распалял парня, возбуждая маленькими шажками, но страх перед неизбежным все еще был. И очень сильный, что и отрезвляло Билли. Он пытался вырваться, двинуть ногами, скинуть с себя блондина, не издавать ни звука. Зажмурил глаза, чтобы не видеть его. Медленнее дышать, меньше втягивать этот запах, исходивший от его насильника. Отрицать, что его действия не противны и противны одновременно. Пытался руками оттолкнуть то себя, чтобы встать, то мужчину. Но тщетно…  Мужчина убрал руку от сосков парня, но не позволял ему двигаться. Он стянул с себя рубашку, чтобы после схватить руки парня за спиной и связать их.  — Так-то лучше. — мужчина стал целовать скулы, спускаясь к шее, кусая выступающие пульсирующие венки. Руками поглаживал бока БиДжея, пробегаясь по ребрам все ниже и ниже, доходя до бедер парня, сжимая их. Билли, не сдержавшись, шумно выдохнул, чем вызвал ухмылку у мужчины. Блондин толкнулся вперед, проехавшись своим пахом по упругим половинкам задницы Билли, и тихо простонал от возбуждения. Нереальное чувство. Ткань неприятно соприкасалась с плотью, натирая, поэтому мужчина растянул штаны, приспуская их немного. Возбужденный член стоял по стойке смирно, призывая своего хозяина наконец начать основные действия. Мужчина вновь повторил свои действия, имитируя толчки, вновь и вновь потираясь о промежность парня. Руки были заняты блужданиями по телу, ища эрогенные зоны. Мужчина целовал плечи, спину, оставляя укусы, засосы и метки на всем теле. Собственник. Рукой спустился к наполовину вставшему члену парня, обхватывая у основания кольцом пальцев, проводя по нему вверх до головки, где чувствовалась стекающая капелька естественной смазки. Сдвинув крайнюю плоть, мужчина провел пальцем по оголенной головке, призывно дёрнувшейся от действий мужчины. Билли простонал, чувствуя сильное возбуждение от этих действий, подаваясь назад, сильнее прижимаясь задницей у паху блондина.  — Вот так, мой сладкий. Какой чувствительный. Мой, мой, мой… — шептал мужчина в легком бреду, дурея от парня. Он так же дрочил, медленно проводя рукой от основания до головки, повторяя эти движения очень медленно, издеваясь над Билли, доводя его своими действиями.  Билли понимал, что ему нравятся действия, но он не хотел терять девственность вот так. С незнакомым, хоть и красивым мужчиной. Решил подыграть, а там дальше как попрет… Блондин облизнул два пальца и ввел один в анус, немного растягивая, чтобы не порвать парня. Палец вошел тяжело. Было очень узко и горячо, хотелось просто взять и затрахать до потери сознания. Армстронг ойкнул, испугавшись. Палец в заднице — это неприятно. Легкая боль от одного пальца, от второго она становится сильней, что не возможно держать в себе. Парень вскрикнул, подаваясь вперед, уходя от рук и губ, но не тут-то было. Его с силой схватили, потянули обратно, прижали сильней, выбивая воздух из легких. — Куда? Хотел же лучше сделать. Сам виноват. — мужчина привстал с парня, держа того рукой, заставляя сильней прогнуться в спине, выпячивая задницу лучше. Придержал свой пенис рукой, приставляя головку к анусу.  — Нет, не надо! Нет! Остановись! Не хочу! Нет! — плакал Билли, выкрикивая слова.  Это конец? Сильный толчок, и головка вошла в анус. Мужчина прошипел. Стенки сильно обхватили пенис вокруг так, что двинуться было невозможно. Билли закричал от распирающей боли в заднем проходе. Больно. Ужасно больно. Слезы с удвоенной силой потекли из глаз, дышать стало нечем, парень задыхался в рыданиях.  Руки охватили бедра парня, сильно сжимая. Явно останутся синяки. Блондин сделал еще один толчок вперед, протискиваясь глубже в нутро парня.  — Черт! Как же узко… Расслабься, сладкий. — блондин говорил сквозь стиснутые зубы, чуть выходя и вновь двигаясь вперед, входя до конца.  Билли лежал, ничего не слыша. Выхода нет. Это конец всему. Конец его жизни. Он чувствовал себя никчемным, брошенным… Убитым. Так и есть. Его убили.  Убивают. Убивают, входя на всю длину мощным толчком, натягивая его на член насильника.  Блондин двигался медленно, но сильными движениями. Было тяжело, потому что очень узко и сухо. Но вскоре двигаться стало легче. Он, видимо, его порвал.  Будто извиняясь, мужчина развязал руки парня, подхватывая его на руки и садя на свои колени, откидывая бездейственное тело себе на грудь. Руками он приподнимал парня, снова насаживая на свой член, губами ласкал шею парня, отвлекая от боли. Билли закрыл глаза, отворачиваясь от мужчины, рукой вцепившись в его руку, оставляя следы от ногтей. Это только мизерная часть боли, которую ему причинил блондин. Сколько это продолжалась, Армстронг не знал. Он чувствовал мощные толчки блондина и боль. Вскоре он почувствовал струю горячей спермы и пустоту внутри. Билли не помнил, как смог подняться с песка, когда начало светать. Не помнил, как смог напялить на себя одежду. Не помнил, как шел, постоянно падая, потому что ноги его не держали. Не помнил, как смог зайти в домик, не разбудив при этом мать. Не помнил, как смог смыть с себя свою же кровь, смешанную со спермой блондина, стекающую по внутренней стороне бедра. Не помнил, как свалился на кровать, еле подтянув ноги, обнимая их рукой, как тихо скулил в подушку от боли и осознания произошедшего. Но он хорошо запомнил тот ритм безумства, в который так неожиданно его втянули без его согласия. Того блондина, который так неожиданно появился ночью, который влюбил в себя за доли секунды, затмив собою саму ночь. Которого он возненавидел за такой же короткий миг. Которого он не забудет, как бы он этого ни хотел. В двенадцать часов Олли зашла к сыну, чтобы поднять его с кровати, а то проспит все свою жизнь, хотя молодость не для того дана. Посмотрела на сына, который лежал эмбрионом на кровати, чье лицо было очень бледным, даже, можно сказать, болезненным. Темные круги под глазами, расползающиеся на пол лица, будто ее сын не спал всю ночь, засыпая под утро неспокойным сном. Красный след, тянувшийся от виска, уходящий вниз по лицу. Где он заканчивался, мать не видела, все остальное было скрыто под одеялом, в которое был закутан ее сын. «Что случилось? Ему нужен отдых. Если нужно, он все сам расскажет, если захочет.» — думала Олли, закрывая дверь в комнату сына и выходя из домика, чтобы заказать обед.  Билли проснулся от ароматного запаха кофе с карамелью. Его любимый.  Боль во всем теле заглушала все мысли в голове парня. БиДжей осмотрел комнату и наткнулся на поднос с едой. Парень аккуратно выпрямился, сдерживая слезы боли.  — Черт возьми, как же больно! — просипел парень, переворачиваясь на другой бок к тумбочке, где стояла еда. Билли протянул руку к кружке и взял ее в руку. Глоток любимого напитка прочистил горло и немного успокоил. Парень поставил кружку обратно и увидел записку.  «Сына, я ушла отдыхать, как проснешься, поешь. И не сиди в доме! Это ты будешь делать у нас в городе. Не скучай.  Целую.  Мама.» Хмыкнув, Билли закрыл глаза, пытаясь подумать о чем-нибудь, что отвлечет его от воспоминаний прошлой ночи. И боли, которая будет преследовать его еще очень долго... Пересилив себя, парень вновь сходил в душ. Вернее, дополз по стеночке, после нашел аптечку и, чертыхая все, на чем свет стоит, замазал мазью и спреями все раны. Выпил пару таблеток обезболивающего и лег обратно на кровать с плеером. Музыка поможет. Отвлечет.  Он забудет все. Ничего не было. Надо жить дальше. Только... сможет ли он? Спорный вопрос. Две недели тянулись ужасно долго и в смешанных чувствах. До вечера Билли сидел в домике, редко выходя в свет с мамой. Пару раз в кафе и на экскурсию на водопады, где он смог спрыгнуть со скалы в пятьдесят метров высоты. Это адреналин. Это жизнь. Но боль все равно оставалась с ним, напоминала о произошедшем. Вечерами, когда только начинало темнеть, парень выходил купаться, и то после недели сидения дома, ибо ходить он почти не мог. Синяки, раны, укусы, засосы — все заживало быстро, но парень упорно надевал футболку и джинсы, чтобы никто не заметил всех меток на нем.  И только Билли сидел на крыльце дома или на веранде, смотря на пляж, редко ходил до самого моря, сидел на песке и шептал: «Ненавижу».  Ложь. Все ложь. Но выхода нет. Он будет верить в это, презирая себя. Блондина. Всю землю и этот остров... Он постоянно чувствовал на себе пронзительный взгляд, но, оборачиваясь, никого не видел. Глюки.  Он дышал воздухом, пропитанным тем самым запахом. Запахом того блондина. Тем парфюмом, который он ненавидит и не забудет никогда. Тем запахом, который он втягивал в себя все больше и глубже, чтобы запомнить и надышаться навсегда.  Ничего не вечно. Навсегда ничего не бывает. Заходя в салон самолета, занимая свое место отдельно от мамы и ее ухажера, который решил вернуться на родину ненадолго, парень думал, что вот и настал конец. Дома он все забудет.  Звучит как приговор. Билли отгонял внутренний голос глубоко в задницу. Нет, он точно все забудет. Сев на свое место у окна, он надеялся, что рядом никого не будет. Олли и Джек сидели впереди, разговаривая о своем. Армстронг надел наушники, врубив музыку на полную мощь, и отвернулся к иллюминатору, закрывая глаза. Он устал. Устал от всего произошедшего. Когда стюардесса сказала пристегнуться, парень заметил рядом с собой пассажира — соседа. Это был мужчина. Блондин. С теми самыми глазами, которые снились на протяжении всего времени. Теми же губами и руками, оставившими метки на теле и душе.  С тем же парфюмом, который окутывал, приводя в ужас и восторг одновременно. Одновременно. Определись. — Ты?! — прошептал Билли, отодвигаясь дальше, хотя в душе хотелось обратного. — Уйди! Уйди. Я не хочу, нет, нет, нет,— шептал БиДжей, обнимая себя руками, глотая слезы, которые текли по щекам.  Мужчина, не замечая ничего, сам пристегнул парня, затем и себя. Три минуты тряски, и экран панели загорелся зеленым. Можно отстегиваться. Быстрое движение Билли, и он, срываясь с места, делает быстрый шаг по направлению к уборной.  Быстрое движение, блондин отстегивается и хватает Билли за руку, тянет на себя. Он падает на колени к мужчине.  Дежавю! — Успокойся, тише, подожди. Стой. Не вырывайся. Тише! Спокойно, вот так. Не плачь. Я не сделаю тебе ничего. Прости. — блондин держал Армстронга на коленях, прижимая к себе, гладя по спине и голове, успокаивая. — Черт, я так виноват перед тобой. Я не должен был… Просто ты… такой… такой… черт… Прости, прости меня. — насильник шептал на ухо парню, не отпуская его. Не отпустит. Ни за что.  — Т-ты меня изнасиловал!  — Черт, прости меня! Я не хотел так. Я... черт, с тобой не сдержался! Ты такой замечательный. Я думал… Все по-другому, я не хотел принуждать, я давно за тобой наблюдал. Ты такой энергичный, веселый… Черт… Прости... Я правда не хотел. Я не насильник… Чеерт! — мужчина сильней прижал к себе парня, который бил его кулаками по груди, чтобы его отпустили. Ему было страшно. Только это был не тот страх перед насильником. А страх своих желаний и чувств. Такое не прощают.  Но не ты. Ты ведь простил. Так ведь? «Простил». — Пусти меня. — сказал Билли, почти успокоившись.  — Нет! Не пущу. Мой. Слышишь меня, Билли? Мой. Я тебя добьюсь… Никому не отдам. — все так же шептал блондин, держа свое на руках. — Откуда меня знаешь? Мы ведь не знакомы. — прошептал парень.  — Неважно, сладкий мой. Майк. Меня зовут Майк. Возможно все же есть что-то навсегда… То самое чувство, за которое можно простить все… Любовь ли это?