Кукла из глины

У меня на полке стоит Цой. Глиняный, кудрявый и с гитарой. Его намалеванные лаком для ногтей раскосые глаза смеются, когда на них падает свет, и рот, получившийся большой, как у лягушонка, улыбается... А в руках он держит гитару. Почти настоящую, только очень, очень маленькую, но похожую на ту, что держал в руках настоящий Виктор. Сама гитара маленькая-маленькая, на ладони помещается, а дерни за струну - звучит. Тихонько, немного пискляво, а звучит. Красивая, правильной формы, как тело фигуристой девушки, блестит черным боком. Только струны все одинаковые, из медной проволоки для бисероплетения, которая хранится у меня, намотанная на детали старого, черно-белого советского телевизора "Рубин". Пятьдесят лет назад он стоял там, где сейчас полированным деревом хвалится проигрыватель для пластинок, и лежит стопка винила. Обложки - и совершенно черная, лишь с одной белой надписью: "Кино. Черный альбом", и некогда пронзительно-синяя, а ныне обычного выцветшего оттенка "Синего альбома", и "Энергия", и "иззабугорные" "the Beatles" - все божественно пахнут старыми книгами. Конверты хрупкие от старости, кремовые, цвета слоновой кости, вместо белого, острые углы, ровные края время покусало, надо бы снять их и для красоты между стеклами положить, а пластинки прятать в велюровые чехлы, страшные, как дневники Анны Франк, зато надежные. А "Группа крови" у меня бракованная. Как бракованная - чуточку поцарапанная и совершенно голая, беззащитная. Нашла я ее на даче, одиноко лежала бедняга в ящике. Но теперь она живет у меня дома. Не жалуется. Иногда я подхожу к проигрывателю, глажу дерево ладонью, чтобы мой старичок не думал, что его используют - старые вещи, они такие, обидчивые, с ними надо поласковее, а то совсем работать перестанут - и ставлю пластинку. Вслепую выбираю, касаюсь первой попавшейся. В последнее время все чаще слушаю ту самую пластинку-одиночку, без конверта, зато с живым хрипловатым голосом... Я хотел бы остаться с тобой, Просто остаться с тобой, Но высокая в небе звезда Зовет меня в путь! Куклу ведь мы вместе делали. Я болела, лежала в кровати, укутавшись парой шарфов, пила чай с медом, питалась куриным бульоном и слушала "Группу крови". Не подпевала, хоть и привыкла - голоса не было совсем - но пальцами барабанила. А потом еще раз поставила пластинку. И еще. И взяла гитару, все песни отыграла. Лето ведь было, за окном буйствовал июль, кто в Турции, кто в Египте, кто в лес на шашлыки подался, никому до меня дела не было. А ты пришел, принес аскорбинки, голубенькие, "Асвитол" со вкусом апельсина, из детства родом вкус, три пакета клюквенного морса, который я обожаю, но домой никогда не покупаю, потому что дорогой, и огроменный пакет сырой глины. Сколько же мы мучились с этой глиной... Лицо вырезали, волосы крепили, ресницы клеили, чтобы держались, а уж как мы с телом работали: и остов из проволоки жесткой делали, и мышцы, и сухожилия прорабатывали... Обжигали куклу в каменной печи, настоящей, русской, в изразцах, на даче у тебя. Просто сели в машину и поехали. И там мы тоже слушали "Группу крови", пока я шила крохотные одежки. А вечером, когда ты выточил из дерева гитару, и Цой наконец стал Цоем, мы пили домашнее вино под "Видели ночь", курили под сухой вишней в саду и смотрели на звезды. На следущее утро я проснулась здоровой. А ты познакомился с дачницей Катей. Я не обиделась, мы же друзья, друзей к девушкам не ревнуют, просто взяла на руки куклу, села на электричку и уехала домой, в Зеленоград. Ты женился на Кате. Я вышла замуж за Игоря. У тебя родилась дочка, которую ты, оказалось, назвал в честь меня. Я родила сына, которому врачи поставили диагноз: "ДЦП". Игорь от меня ушел. Ты приехал ко мне, когда я выла у детской кроватки, где лежал мой сын. Катя ушла от тебя к новому дачному принцу. Ты переехал ко мне. А потом ты поехал за подарками на Новый год: Лерке, мне и Витьке. Попал в метель, пьяный. Сегодня я куплю глины, и обстригу Леркин блондинистый парик, который уже три года пылится на антресолях, с тех пор, как она вышла замуж за какого-то идиота с дачи. Слеплю для Виктора Марьяшу. А потом поеду за подарками. Обещали метель...