На пределе

Это рано или поздно должно было случиться. Слишком не нравилась ему эта девчонка, которую, пряча ехидную ухмылку, он называл сестрой. Отличница, умница, красавица. Стервозная, упрямая, целеустремленная. Любимая дочка в благополучной семье. Каждый пункт, приближающий ее к идеалу, давал лишний повод для раздражения. Они были слишком разными, как минус и плюс, черное и белое, день и ночь. Дочка генерала и преступник-рецидивист. Леди из высшего общества и на всю жизнь повязанный с криминалом циник, даже не думающий о том, что можно и нужно меняться. Но почему-то его тщательно скрытая ненависть имела отчетливый запах ее духов. Почему-то каждый раз, нагло вторгаясь в квартиру, а с этим - в ее личное пространство, которое она так ревностно оберегала, он осознавал, что ему совсем не хочется уходить. Она никогда не радовала гостеприимством, небрежным жестом придвигая ему чашку кофе и сверля своим непереносимо ледяным взглядом, от которого в комнате становилось так же холодно, как на улице. Ему было плевать и на ее недовольство, и на холодную неприступность - "сестренка" же. Обман других как-то незаметно превратился в самообман. И сдерживать тускло тлеющее с левой стороны груди пламя непонятного чувства всегда удавалось Всегда. Но не сегодня. Слишком уж похожей оказалась очередная случайная, чьего имени он наверняка не вспомнил бы на следующее утро, если бы захотел оставить ее у себя. Но ее скупо поджатые губы и слишком синие для девочки на одну ночь глаза словно стали невидимым стоп-сигналом. Девчонка была без объяснений выставлена за дверь, а он... А он теперь вжимал "сестренку" в прохладный - совсем как ее кожа - пол, упиваясь ее беспомощностью и растерянностью. А еще привкусом губ - горяче-медовым, сладким... и очень родным. Без трепета слушал треск ткани и слишком жаркое для леди дыхание. Для сестренки - тем более. Она оказалась слишком чужой, чтобы просто так отпустить. - Попробуем хоть немного близкими.