Отрывками мыслей

Лишая свободы Шуршание, звуки, раздражающие и заставляющие открыть глаза. Я понемногу прихожу в себя. Глаза фокусируются. И в следующую минуту я в недоумении гляжу на человека нависшего надо мной. - Тони, что происходит? К коже возвращается чувствительность, и я отчетливо ощущаю руку друга на своей талии, взгляд опускается ниже, и я вижу, что он сидит у меня между ног, а его плоть возбуждена. - Алекс, тебе ли не знать, что здесь происходит! Ты все прекрасно понимаешь. Ты ведь знал, хорошо знал, как я отношусь к тебе. Какие чувства питаю. Поэтому и пользовался мной. И вот пришел час расплаты. - Я не понимаю о чем ты, - я потянул руки и понял, что они крепко привязаны к быльцам кровати, - Тони ты пугаешь меня. - Я сам себя пугаю. Ты хоть знаешь, как тяжело мне было. Я ведь люблю тебя! Так сильно люблю… Я устал ждать и надеяться, любимый. Теперь я возьму все в свои руки, - он тяжело вздохнул и взял какую-то бутылочку со стола открыл ее и выдавил содержимое себе на руку. Когда его рука потянулась к моим трусам, мне стало дурно. - Тони, перестань. Развяжи меня, и мы забудем все это, я сделаю вид, что ничего не было, мы снова станем друзьями, как прежде. - Мы оба знаем, что уже ничего не будет как прежде. Он потянул трусы вниз. - Слышишь, прости меня, я знал, знал о твоих чувствах и игнорировал их, но только потому, что не хотел терять лучшего друга, ты же мне как брат, у меня кроме тебя и нет ни кого. Тони, остановись! Все слова, сказанные мной, были правдой. Я – сирота, брошенный родителями при рождении. Поскольку я хорошо учился, меня определили в лицей города, ведь у моего приюта были богатые спонсоры. В школе я познакомился с Тони – он был невероятным комиком и заставил мое одинокое сердце оттаять, научил радоваться жизни. Кстати, именно его родители были теми богатыми спонсорами приюта. Мы с Тони стали не разлей вода. И когда я начал замечать его странное отношение ко мне, решил не зацикливаться на этом и жить, как жил. Холодные пальцы Тони дотронулись к моей заднице, от чего меня аж подкинуло, но сдерживающие меня путы, быстро вернули тело на кровать. - Не смей, слышишь, если ты переступишь сейчас черту, я возненавижу тебя и уже никогда не прощу. Это твой последний шанс, - яростно глядя ему в глаза, проговорил я. - Ничего ты не понимаешь, Алекс. Нет у меня уже никакого шанса, - он медленно ввел палец, - терпение лопнуло, прости. Мне было так тяжело. Я чувствовал себя загнанным зверем: я вижу тебя, чувствую, но сделать того, что хочу - не могу. Знаешь, как это, каждый день бороться с собой? Постоянно повторять про себя – он не примет тебя, надежды нет, забудь и найди себе кого-то другого. И каждый раз в постели с кем-то, видеть твое лицо и думать лишь о тебе. Нет, ты не знаешь, как я повернут на тебе, - от его движений внутри поначалу было неприятно и отвратительно, но в какой-то момент, я понял, что часть меня получает удовольствие. Я люто возненавидел эту часть. Я пошло застонал, отчего на лице Тони появилась блаженная улыбка. - Рад, что тебе приятно, так рад. – Он приподнялся и поцеловал меня нежно и любя. Попытался углубить поцелуй, но я укусил его за губу. - Кому это здесь приятно, не обманывайся, сука. То, что мое тело не может противостоять инстинктам, не значит, что я получаю от этого удовольствие, скорее наоборот это заставляет ненавидеть не только тебя, но и себя. Тони посмотрел на меня внимательно, словно прочел, что-то на лице: - Нет, Алекс у тебя нет причин ненавидеть себя, именно для этого здесь верёвки. Виноват лишь я. Ты жертва. Друг медленно опустился поцелуями вниз по шее, поставив на ней засос, он продолжил свой путь и нежно вырисовывал узоры на моей груди. Я почувствовал второй палец. Паника и безысходность захлестнули меня. «Что делать? Как быть? Он не остановится, теперь уже точно.» - Пожалуйста, прекрати. Я прошу тебя. Я умоляю. Возьми себя в руки. Образумить безумца? Я понимал, что все напрасно, видел это в стальном взгляде мужчины нависшем надо мной. Но перестать пытаться не мог. - Не проси, - и он ввел третий палец, от чего я вскрикнул и попытался вырвать руки из оков, но все было тщетно. По щекам покатились предательские слезы, слезы моей ничтожности. Противно, так противно. - Я люблю тебя, - прошептал Тони, беря в рот мой сосок и прикусывая его, - Ты прекрасен. Его прикосновения были горячими, грязными, похотливыми, но в то же время, - приятными. Предательство собственного тела вот, что расстраивало больше всего. Возможно, если бы я ничего не чувствовал, не издавал этих пошлых стонов, ему бы надоело и он оставил меня в покое. Но нет, я сам заводил своего насильника, круче любой шлюхи. Нежно опускаясь губами вниз, Тони уделил внимание моему пупку, он играл с моим телом как хотел, я был в его полной власти. Внезапно он вытащил пальцы и влюбленно посмотрел прямо мне в глаза. - Сейчас ты станешь моим, любимый. Ужас! Вот, что вызвали во мне его слова. Он прикоснулся к моему члену, который был изрядно возбужден и ждал желанной разрядки, приподнял мои бедра и начал медленно входить. Я закричал, снова задергал руками пытаясь, освободится, чтобы скинуть его с себя. Ничего не вышло, и он, поглаживая меня, начал погружаться глубже. Меня раздирало. Меня рвало. А ему наплевать, он продолжал двигаться, медленно, но уверенно. - Ненавижу, ненавижу тебя, сука! Что б ты сдох! Уберись из меня! – я орал все, что приходило на ум, проклинал его и матерился. Только маты помогали моей душе остаться целостной в данной ситуации и не разлететься на кусочки. Тони остановился, войдя в меня до упора. А я даже не знал, чего хочу больше убить его или себя. Боль понемногу улетучивалась. Мысли были глупыми: пусть он больше не двигается. Только пусть не двигается. Сегодня не мой день, друг принялся надрачивать мне, от чего мне стало легче, но вскоре он возобновил и движение: он подался назад и практически вышел из меня, но после с силой вернулся. - Аххх. – Это был я только что? – Больно перестань, - взмолился я, после второго его толчка. - Сейчас станет легче, потерпи, любимый. Снова толчок и его рука на моем члене, хоть как-то снимающая боль. Еще толчок. Все быстрее и быстрее, он сорвался на устрашающий темп и меня понесло. Я уже не понимал, больно мне или приятно. Не понимал, кто я и с кем. Это так странно, когда душа плачет, а тело кричит – заткнись, приятно же. Не знаю, сколько все это продолжалось, я наверно вырубился. Пришел в себя, уже весь в сперме. Рядом Тони лежит и пялиться на меня. А я такой уставший, что и пальцем не пошевелю. Глаза закрываются. - Не засыпай, мой хороший, давай еще разок. Он отвязывает меня. И вроде бы вот он - шанс бежать. Но я то и в своей лучшей форме Тони не смогу победить - он и выше и крепче будет (хоть и я не додик), но в моем нынешнем состоянии шансы равны минус бесконечности. Друг усаживает меня на себя как безмолвную куклу, и мы повторяем все снова. Он трахал меня четыре раза за ночь, или может это был не один день? Я потерялся. Забылся. Растворился. Когда я пришел немного в себя, он вымыл меня и объявил, как ни в чем не бывало: - Теперь это наш дом, любимый. Ты свободен здесь. Но выйти не сможешь. Дверь открывается по отпечаткам пальцев. Я буду заботиться о тебе. Теперь мы семья. Я люблю тебя. Ты полностью принадлежишь мне. Да, вы правильно поняли. Это история о том, как я стал птичкой в клетке. Дорогой клетке, наверное, красивой птичкой. Теперь каждый день мой бывший друг приходит домой, и строит из себя моего "мужа", не замечая всех тех матов, которыми я его полощу ежедневно. Он готовит для меня, ухаживает за мной, устраивает ужины при свечах и трахает, когда захочет. Моя жизнь – это полное подчинение одному человеку. И пусть я пытаюсь трепыхаться, все напрасно. Подумаешь, никому ненужная сирота пропала, никто ее не ищет. «Муженек» показывал мне бумаги, свидетельствующие о моей смерти в автомобильной аварии. Так что выхода нет, меня и не существует-то больше. Но знаете, что самое смешное... или грустное? Уже не разберу. Я начинаю привыкать ко всему этому. А если я приму его, интересно, он позволит мне хоть иногда выходить?