Кнез навий

       Ветер колыхал теряющиеся в небесах верхушки сосен, лес полнился громким переливчатым щебетом птиц и шелестом листьев. Дополняли живую и многообразную мелодию чащи треск костра, звон стали да говор княжеских дружинников. Им не было нужды скрываться: чуть ли не каждая коряга в этом лесу знала, что нападать на отряд Унислава Светозарного, одного из ближних бояр князя, пытаться его ограбить равносильно самоубийству. Сам Унислав сидел у шатра, оперевшись на свою булаву и глядел, как кмети тренируют свое воинское мастерство. Сейчас, хоть война с датчанами и прекратилась, отдельные набеги еще продолжались, нельзя было расслабляться, потому готовность воинов в любой момент ринуться в бой не могла не радовать. Однако думал Унислав вовсе не о своем отряде. Со дня на день должен был прибыть долгожданный гость, и каждый час промедления все больше омрачал чело боярина.       Тут краем глаза Унислав заприметил вспышку желтых волос, будто посреди леса внезапно выросла рожь, и тут же, поднявшись, направился к наконец прибывшему.       — Гой еси, княжич Ратмир. Своим появлением ты почтил наш лагерь.       — Будет тебе распинаться, Унислав. Я пока не заслужил княжеских почестей. — Лучезарно улыбнувшись, юноша пожал руку своему наставнику. — Рад повидать тебя.       — Я тоже рад, сынок. Хорошо, что кнез Тихомир прислал к нам именно тебя.       — Батюшка мой все надеется, что при тебе я наберусь терпения и поднатаскаюсь.       — Всякий отец имеет право мечтать.       — Мы стали станом рядом с вами. Следопыты нашли лагерь датчан сразу за холмами.       — Так я и думал. — В голосе Унислава послышались беспокойные нотки.       — Это еще не все. Недалеко отсюда стоит город Старгород. Датчане собираются напасть на него. Как мне известно, в городе нет воинов.       — Я должен отправиться к лагерю датчан. Ты возьмешься оборонить Старгород?       — Конечно, Унислав. — Ратмир снова жизнерадостно улыбнулся. — Не тревожься обо мне.       — Хорошо. — Слова ученика успокоили боярина. — Когда разберешься с датчанами, следуй за мной, я буду ждать тебя у их лагеря. Береги себя. — С этими словами Унислав развернулся и прокричал своим воинам: — Выдвигаемся!       Оставив в лагере лишь караульных, отряд Унислава сразу отправился в путь: брать с собой ничего не стали — расправа с вражьими воинами не должна была затянуться. Ратмир тоже не стал затягивать с отправлением в путь и пошел в свой лагерь, чтобы определить отряд, что отправится с ним в путь. Дорога не успела утомить воинов, поэтому уже скоро, точно так же оставив в лагере охрану, отряд кнежича выступил в сторону, противоположную Униславу. Старгород находился за густым лесом, и идти туда приходилось окольным путем.       Как раз на этом пути, неподалеку от лагерей словен находилось небольшое селение. Останавливаться в нем не стали, однако, пока проходили мимо изб, воины перебрасывались с местными новостями. Отсюда Ратмир и узнал, что совсем недавно, поутру, из селения вышел обоз купца Градимира. Ему еще пришла в голову мысль, что они могли бы нагнать обоз к вечеру, а то и к полудню — вряд ли тяжело груженые телеги успели бы далеко уйти. Впрочем, надолго она не задержалась…       Солнце уже перевалило за полдень, хотя, чтоб увидеть это, пришлось бы вылезть на дерево — густые кроны надежно закрывали небо от глаз. Дорога была не очень широкой, и лес обступал отряд со всех сторон, однако места было достаточно, чтобы не приходилось продираться через заросли. Воины еще не успели утомится, но и прежнего боевого задора не осталось — все были настроены серьезно, до Старгорода оставалось меньше половины пути. Так отряд шел в тишине, прислушиваясь к лесу, когда впереди по дороге послышался шум. Однако к плеску воды, который они ожидали услышать, примешивались другие звуки. Остановившись, Ратмир дал знак отряду сгруппироваться и приготовиться к бою и прислушался. Шума битвы издали не доносилось, были слышны только крики. Ускорив шаг, он направился дальше по дороге, воины поспешили за ним.       Они успели пройти полверсты, прежде чем из-за деревьев показались беспорядочно суетящиеся люди. Перейдя на бег, Ратмир выбежал за поворот и увидал тот самый обоз, о котором мельком слышал этим утром. Сейчас повозки стояли разоренные, а средь них прохаживались, собирая добычу, разбойники — признать их можно было по оружию и резким повадкам. Когда княжеский сын вместе с воинами выбежал к реке, все тут же обернулись в их сторону. Купец, что был связан и брошен у одной из телег вместе со своей свитой закричал:       — Нас грабят! Помогите!       — Это княжеские дружинники! Быстрее, уходим!       Побросав все лишнее, разбойники тут же побежали в лес, прежде чем воины успели поспешить за ними. Подбежав к телегам, Ратмировы люди начали освобождать челядь.       — Кнежич Ратмир, — вскрикнул Градимир, когда молодец подошел к нему разрезать путы, — какое счастье увидать Вас тут! Пожалуйста, помогите нам! Эти гады все самое ценное унесли: меха дорогие, гребни резные, шелка тонкие — все забрали, собаки. Сжалься, кнежич, верни мне украденное!       — Ладно, тише, тише, добрый человек. Не тревожься, вернем мы твое добро, жди здесь.       Плох тот правитель, что не поможет своим людям, а Ратмиру следовало учиться быть хорошим правителем. К тому времени ватага уже закончила с купеческими людьми и сейчас ждала приказов.       — Идем в лес, за разбойниками! Покажем им, каково на княжеской земле промышлять!       Идя по следу разбойников, отряд скоро вышел к броду и пошел вниз по течению. Скоро они увидели караульных. Бой не продлился долго и вскоре окровавленные тела противников лежали, омываемые ленивым течением. В разбойничьем становище, верно, уже услышали шум сражающихся, да только они все равно никуда с острова не денутся, потому, прежде чем отправиться в бой, Ратмир дал своим людям немного времени передохнуть. Однако, задерживаться надолго они не стали, и уже скоро отроки вбежали на остров, держа наготове мечи. Главарь разбойников понимал, с кем столкнулся, и уже готовился подороже продать свою жизнь, а потому выкрикнул:       — Помолись предкам, княжий сын, скоро ты их встретишь!       Этот бой выдался тяжелее предыдущего — главарь оказался действительно сильным противником, и не раз его топор пролетел в вершке от Ратмировой руки, прежде чем булава кнежича наконец с хлюпаньем и треском раздробила голову разбойника. В лагере были найдены все украденные товары, да еще немного снеди, которую решили не оставлять в лесу и взять в дорогу.       Когда Градимиру вернули его добро, он долго еще благодарил спасителя и все порывался отплатить товаром, да только Ратмир решительно отказался от любой награды. Не дело княжескому сыну требовать с обычного купца за спасение от разбойников. Поэтому, оставив купца разбираться со своим обозом, отряд отправился дальше — мысль о беззащитном городе подгоняла кнежича.       Реку пересекли по мосту, и, по Ратмировым меркам, сейчас отряд уже, должно быть, подходил к Старгороду. Незаметно для путников лес притих, перестало высовывать нос зверье, а из-за деревьев показался яркий свет. Смутное предчувствие заставило кнежича ускорить шаг. Скоро за деревьями послышались крики и треск пламени, и через несколько мгновений взглядам дружинников предстали горящие избы и налетчики, добивающие безоружных горожан.       — Проклятье! Датчане уже напали! К оружию, братие!       Датские воины были куда более сильными противниками, нежели разбойники — каждый из них пережил не один набег на словенские земли и каждый из них с отрочества учился сражаться. В этой схватке Ратмиру помог численный перевес: словенский отряд просто окружил датчан и задавил противников градом ударом. Краем глаза Ратмир заприметил датского боярина, проскакавшего на коне в другой конец города, так что, когда схватка с этими воинами окончилась, дружинники поспешили за вражеским предводителем.       По дороге отроки как можно быстро убивали не ожидавших нападения датчан, но с пути не сворачивали, и скоро кмети выбежали к другой окраине города. Там Ратмир и увидел большую часть плененных горожан. Всадник, за которым шла погоня, что-то выкрикнул на датском языке своим людям, и те, коротко ответив, погнали пленников в сторону леса, подгоняя их криками и пинками. Не медля более, Ратмир ринулся в бой. Пока дружинники сражались с пешими воинами, кнежич пытался выбить датского боярина из седла. Это было непросто, но когда жеребец встал на дыбы, Ратмиру удалось подступить к нему со стороны щита, и, прежде чем противник успел приложить того по голове, мощным ударом булавы сбить коня с ног. Облаченный в тяжелый доспех, датчанин едва успел спрыгнуть с коня, когда тот, подминая его, стал падать набок. Продолжая наступать на сбитого с толку врага, отрок нанес несколько тяжелых ударов, так что в итоге ремни не выдержали, и щит слетел с руки датчанина. К тому моменту он уже успел опомниться, и Ратмиру пришлось уворачиваться от меча, попеременно парируя его булавой. Ему уже казалось, что схватка длится целую вечность, когда наконец подоспели его побратимы и добили так же изрядно вымотанного датчанина. Устало осев на землю, Ратмир перевел дух.       Когда солнце уже неуклонно шло к закату, княжеский сын вместе с дружинниками стоял у окраины города, готовясь выступить к лагерю датчан и встретиться там с Униславом, как они и уговаривались. Спасительный отряд провожали уцелевшие жители города. Одна из женщин выступила вперед, благословляя уходящих воинов:       — Да сбережет тебя Даждьбог Сварожич, кнежич Ратмир!       — Но что станется с теми, кого взяли в плен? — Подал голос мальчишка, ее сын.       — Не тревожься. Мы спасем их. Они вернутся домой живыми-невредимыми.       Тут из-за деревьев послышался топот копыт, и за миг показался всадник из Униславовых кметей. Приблизившись к люду, он придержал коня и заговорил к Ратмиру:       — Кнежич Ратмир, боярин Унислав ждет тебя у лагеря датчан. Он просил передать, что медлить нельзя.       — Да с вами не заскучаешь… — То ли задорно, то ли грустно промолвил Ратмир и обернулся к своим людям. — Выступаем!