***
Высотное здание давало хороший обзор территории в радиусе нескольких километров, если усилить оптикой. Молодой командир, облаченный в камуфляж цвета «урбан» и легкую броню, осматривал окрестности. Рядом сидел монолитовец постарше, но явно ниже рангом. — Красиво, — улыбнулся Мангуст, оторвавшись от созерцания панорамы. — Согласен, — кивнул Шифт, протянув другу оружие. — Не жалеешь? — украдкой спросил парень, принимая гаусс-пушку. — Смеешься? Да это же мой счастливый случай! — уверенно произнес сталкер.Часть 1
28 ноября 2014 г. в 21:35
От дыма слезились глаза, парень тщетно пытался проморгаться, сжимая в руках автомат, будто спасительную соломинку. Хотя оружие таковым не являлось, последний рожок вышел еще минут десять назад — все — фенита ля комедия. Слева раздался слабый стон раненного товарища, на его губах пенилась кровь, вытекающая изо рта толчками — вздох за вздохом.
— Держись, Мангуст, — ободряюще проговорил парень, тронув товарища за плечо, тот вымученно растянул губы в улыбке: он не жилец — это ясно, как день.
— Не будь дураком! — в окоп скатился поджарый светловолосый парень в зеленом камуфляже, с перевязанным прямо поверх рукава предплечьем, — надо валить, Шифт. Надо валить! — с чувством и по слогам повторил он. — Мангуст считай труп. Я из-за твоих дерьмовых принципов подыхать не собираюсь.
— Он прав… — слабо прохрипел Мангуст, совсем молоденький парнишка, с густыми вороными волосами и ямочками на щеках.
«Совсем еще ребенок», — горестно подумал Шифт, наблюдая, как пацан мужественно скрывает степень своего отчаяния. Соврет тот, кто скажет, что умирать не страшно, а тем более умирать молодым, да еще вот так — в грязном окопе посреди неизвестности, когда вокруг вроде бы мир — везде, но только не здесь, не в Зоне.
Противник прекратил наступление, отряд оперативно перегруппировался, операция для них перешла в стадию зачистки. Звуки смолкли, пронзительную тишину нарушали лишь редкие одиночные выстрелы — монолитовцы добивали раненых. Если Мангуст не умрет до их появления, его ожидает пуля в лоб, в дополнение к осколкам гранаты, разорвавшей его грудь.
— Они не знают, сколько нас было, — с горячностью прошептал блондин, схватив Шифта за предплечье. — Пошли.
— Я не оставлю его, — сталкер перевел на парня взгляд спокойных зеленых глаз. — Я командир группы. Мой боец еще жив. Иди, я тебя не держу.
— Не пори горячку! — зло прошипел тот. — Что это даст? Вы сдохните оба.
— Уходите… — едва держась на грани сознания, пробормотал Мангуст. — Мало… времени… мало… — он не договорил, бессильно завалившись на бок.
— Пошли, Шифт! — уже по-пластунски выбираясь из окопа, позвал блондин.
— Нет, — мужчина мотнул головой. — Расскажи все нашим. Скажи, что это была засада. Что мы сделали все, что было в наших силах.
Парень быстро скрылся в зарослях кустарника, Шифт вздохнул и, пододвинувшись, подпер плечом Мангуста. «Кто виноват?» — навязчиво вращалось в мозгу. Извечный вопрос, призванный оставаться без ответа. Правда, на этот раз ответ имелся: виной всему опрометчивые действия командования — хотя, сталкер невесело хмыкнул, чего уж греха таить: нет никакого командования у сталкеров группировки «Свобода». Больше нет — после гибели Чехова все разладилось. Стычки с «Долгом» становились все более частыми и все менее удачными. Постоянная грызня с должниками отвлекала группировку от защиты Барьера, что сразу же дало отрицательный результат. «Свобода» терпела постоянные потери. Дыры в численности латали, кем попало, принимая в ряды группировки всякий сброд, не брезгуя ни бандитами, ни дезертирами, ни зелеными новичками. Сталкеры — это свобода? Да, раньше. Анархия в «Свободе», по сути, никогда не была абсолютной. Под руководством сильного и умного лидера группировка являлась четко отлаженной системой — те времена прошли. Шифт попытался закурить, но зажигалка почему-то не срабатывала. Он перевел взгляд на мальчишку, дыхание которого становилось все слабее. Совсем не пожил: земля тебе пухом, брат… Сталкер уронил голову на грудь, на щеке образовалась мокрая дорожка, он зло стер ее рукавом куртки, вымазавшись в грязи и крови Мангуста, которая обильно вытекала из ран на теле, впитываясь в мертвую землю Зоны и его собственную одежду.
Мангуст с самого появления в группировке понравился Шифту, он даже взял над мальчишкой что-то вроде шефства. Парень убежал с Большой земли считая, что никому там не нужен. Так оно и было, насколько мог судить сталкер из неохотных рассказов Мангуста о его прошлой жизни. Парень и так рос без отца, а когда от болезни скончалась его мать, родственнички не преминули «позаботиться» о мальчике, фактически оставив его бомжом в неполные семнадцать. Разочаровавшись во всем и вся, парень сбежал сюда. Уставы «Долга» не пришлись по вкусу непоседливому Мангусту, а вот в «Свободе» он нашел то, что искал: новую семью, которой он не безразличен. Зона не заставила себя долго ждать, крестив новичка новым именем уже на второй неделе его здесь пребывания. Мальчишке удалось выследить и устранить матерого бандита по имени Змей, терроризирующего вместе со своей группой вольных сталкеров. Повезло, конечно. Но победителей не судят. Так парень сменил нелепое молочное имя на настоящее, сталкерское.
Шифт повернул голову и взглянул на парня, вот и теперь он проявил себя, как настоящий человек. Во время боя, когда стал очевидным факт, что неосмотрительные командиры отправили отряд на смерть, а отступать было уже поздно, Мангуст сделал единственно верный выбор. Находясь на самой удачной позиции он прикрыл отступление отряда собственной грудью. Пока он отстреливался, сидя в окопе и отвлекая огонь монолитовских снайперов на себя, остаткам отряда все-таки удалось покинуть «мясорубку». У Мангуста еще оставался шанс спастись, но сегодня изменчивая фортуна отвернулась от него. Брошенная в окоп граната, разорвалась достаточно близко, чтобы смертельно посечь грудь и лицо парня. Теперь он мужественно ожидал смерти. Видя это Шифт просто не смог оставить его одного. Подобный поступок уже тяготил сталкера, повторять он не собирался.
«Даже пули в висок пустить не осталось», — как-то отстраненно подумал свободовец, вдохнув тяжелый, пропитанный запахом крови воздух.
Не успела эта мысль растаять в подступившем тумане, как над окопом возник силуэт монолитовца в сером камуфляже, сочленения его экзоскелета издавали отчетливый механический звук, но, задумавшись, Шифт не заметил этого. Да и что бы он сделал заметив? Огрызнулся бы напоследок, выхватив из-за голенища трофейный нож, попытавшись унести с собой в глубины Ада хотя бы одного фанатика? Монолитовец снял шлем, и «свободный» увидел седовласого, хотя и нестарого мужчину, с пустыми бесцветными глазами. Адепт молча наблюдал за сталкером, будто ожидая какой-то реакции. Шифт растерялся: изучающий взгляд льдистых глаз будто приморозил его к земле.
— Ты ранен, сталкер? — ровный, невероятно спокойный голос монолитовца вызвал стаю ледяных мурашек, метнувшихся вдоль позвоночника.
— Нет, — отозвался он, его голос неожиданно охрип и показался сталкеру каким-то жалким.
Монолитовец перевел взгляд на лежащего рядом Мангуста и будто сразу все понял.
— Он как-то дорог тебе? — полуутвердительно спросил он.
— Я обязан ему жизнью. А долги я возвращаю, — твердо отозвался Шифт, его вдруг переполнила обида на этот поганый мир, в котором чокнутые фанатики безнаказанно убивают мальчишек, в котором ему, тоже еще не старому, суждено сгинуть в небытие.
Монолитовец вдруг кивнул, отчего волосы упали ему на лицо, прикрыв глаза длинной рваной челкой.
«Какой-то нереальный, — пронеслось в голове парня. — Будто персонаж фантастической игры».
Сталкер удивился этой неуместной мысли, передернув плечами от нахлынувшего смущения. Надо бы бояться, но почему-то седой монолитовец не внушал страха, только немое недоуменное восхищение.
— Азраил, — раздалось из-за его плеча, и к краю окопа подошел еще один боец: высокий темноволосый парень в легкой броне с висящей за спиной на ремне «Рысью». — Возвращаемся.
— Найди Шторма, возьмем раненного, — отозвался блондин.
— Но никто из братьев не пострадал, — удивленно вскинул бровь брюнет.
— Я поясню позже, — спокойно отозвался на это Азраил. Парень кивнул, поспешив выполнить указание.
Вскоре показалось несколько сталкеров в монолитовской броне, они молча водрузили растерзанное тело Мангуста на носилки и растворились в тумане.
— Куда вы его?.. — наконец обретя дар речи, вскинулся Шифт, интуитивно потянувшись к голенищу.
— Ты можешь сейчас сделать глупость, сталкер, — без эмоций начал Азраил, — ты не справишься со мной, а заодно угробишь и Мангуста.
— Откуда ты знаешь его имя? — опешил Шифт.
— Он не выживет без тебя, — проигнорировав вопрос, продолжил монолитовец. — Идем, — с этими словами он развернулся, направившись в сторону Барьера.
Шифт встал, зачем-то подобрал с земли свой АКМ и, будто зомби, побрел за адептом. Монолитовец явно не опасался нападения со спины, да и свободовцу это мысль стала казаться абсурдной. Возможно, у него появился шанс спасти Мангуста. Какова будет цена? Это неважно.
Через пару минут к своему огромному удивлению Шифт оказался у активного портала, через который отряд «Монолита» неспешно покидал территорию Барьера. Вот так вот — прямо под носом у «Свободы». Сталкер невольно восхитился этим. Все-таки, что бы там ни говорили о монолитовцах, но, пожалуй, никто лучше них не знает Зону, по крайней мере эту ее часть. У портала Шифта взяли под конвой, что даже приободрило парня: он еще никогда так не путешествовал и немного побаивался. На деле, по ощущениям, перемещение напомнило проход сквозь водопад. Конвоиры сопроводили свободовца к зданию речного порта, завели в небольшую комнатушку с крохотным квадратом окошка у самого потолка и оставили.
Шифт осмотрелся. Помещение напоминало тюремную камеру, переоборудованную, по всей видимости, из душевой. Тут размещалась койка с жесткой пружинной сеткой, поверх которой был брошен тощий полосатый матрас, имелась подушка и даже клетчатый синий плед. В углу располагались умывальник и унитаз. На этом убранство комнаты завершалось, если не считать выкрашенных еще в советские времена в унылый зеленый цвет стен и болтающуюся под потолком тускло светящуюся лампочку. Сталкер присел на койку, вдруг почувствовав, что вся усталость мира разом обрушилась на него. Только теперь он осознал, насколько глубоко запер переживания, пытаясь справиться с неординарной ситуацией. Он кое-как собрал остатки самообладания и встал, чтобы умыться, как-то вскользь удивившись неизвестно как налаженному водопроводу. Смыв грязь и кровь он почувствовал себя немного лучше. Теперь появилось время, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.
Пораскинув мозгами Свободовец кое-что припомнил о монолитовце по имени Азраил. Несколько лет назад, когда Шифт еще не пополнил ряды «Свободы», случился вопиющий случай, навсегда вошедший в историю Зоны, а именно совместный бой «Долга» и «Свободы» против «Монолита». Сейчас это казалось не реальнее существования единорогов, но ветераны, хмыкая в усы, утверждали, что такое имело место быть. Хотя обе группировки постарались, как можно скорее, забыть о том случае. Так или иначе, а та история рассказывала о плененном монолитовце по имени Азраил, якобы, что долгари отрицали не меньше, чем саму Зону, бежавшего из заточения с помощью какого-то отступника. Правдой это было или очередной байкой Зоны, Шифт не знал. Да и так ли уж это важно? Интереснее другое, куда они дели Мангуста и, что имел в виду Азраил говоря, что тот не выживет без Шифта?
За этими размышлениями парень не заметил, как скрипнула дверь и, в комнату вошел монолитовец, в руках он нес поднос, молча поставив его на край кровати, он удалился. Сталкер еще с полминуты заворожено созерцал закрывшуюся за спиной бойца дверь. Взглянув, наконец, на поднос он увидел тарелку с гречкой и куском мяса, пару ломтиков хлеба и бутылочку минеральной воды.
— Ясно! — вслух произнес Шифт. — Кажись, меня Выжигателем зацепило.
От запаха гречки в животе заурчало. Сталкер переставил поднос на колени и принялся за трапезу — не отказываться же, коль скоро фанатики так любезно предложили. Мозг напрягся от противоречивых мыслей. Сколько слухов ходило об адептах Синего камня: звери, душегубы, зомби. А на деле что? Где бы он сейчас был, попади он в плен к тому же «Долгу»? Наверняка блевал бы собственными внутренностями в каком-нибудь пахнущем мертвечиной подвале, а не жрал бы горячую кашу с очень недурно поджаренным мясом. Хотя вполне может статься, что это ужин перед казнью… Эту мысль додумать не удалось, дверь, надсадно скрипнув, впустила в комнату темноволосого адепта, что был с Азраилом на Барьере.
— Я хочу сообщить тебе, сталкер, — ровным, лишенным эмоций голосом, проговорил он, — что твой друг жив, но потерял много крови и сейчас нуждается в особом уходе.
— Чудо, что он выжил… — пробормотал Шифт задумчиво, — не иначе в рубашке родился.
— Удача тут совершенно не причем, — бесцветно заметил адепт, — в разгрузке на его груди находился крупный артефакт «Душа». Он оказался поврежден взрывом, его осколки попали в тело сталкера, что заметно продлило его жизнь и, в итоге, спасло его.
— Я могу его увидеть? — с надеждой спросил свободовец.
— Еще не время, — отрезал монолитовец. — Утром ты приступишь к выполнению своих обязанностей.
— Обязанностей? — удивленно переспросил Шифт.
— Именно так, — подтвердил брюнет. — Тебя сопроводят для выполнения некоторой работы.
— Но почему… — пораженно начал сталкер.
— На все воля Монолита, — оборвал его адепт и, отвернувшись, вышел прочь.
Это ровным счетом ничего не объяснило, сталкер предпочел не заморачиваться, улегся на койку и, подложив под голову ладонь, уснул, он никак не рассчитывал, что это ему удастся, но усталость дала о себе знать. Проснулся он рано, о чем свидетельствовал черный квадрат окошка. Шифт потянулся в нагрудный карман за КПК, но вспомнил, что его изъяли при досмотре стражи Монолита. Умывшись, он решил дождаться прихода конвоира. Это случилось вскоре, его проводили ни куда-нибудь, а на вполне себе недурную кухню, вручили инструмент и, усадив рядом с горой картофеля, оставили. Пару минут сталкер просидел в недоумении, вертя в руках картофелечистку, но, поняв, что это не шутка, принялся за работу. Мельком осмотревшись, он заметил, что трудится не один. Здесь находилось около дюжины мужчин в простой спортивной одежде, занимавшихся приготовлением еды.
— Эй, — Шифт позвал ближайшего к себе парня, лет двадцати с небольшим. — Ты тоже пленник?
— Что? — тот смерил его недоуменным взглядом. — Нет, я новобранец. Смирение, наука, просвещение, — продекламировал он.
— Вкалывать на кухне — это смирение? — усомнился «свободный».
— Да, — просто согласился новобранец. — Если ты думаешь, что это нечто унизительное, то ты просто глупый.
Шифт даже отпрянул от неожиданного заявления монолитовца. А тот, отвернувшись, вернулся к прерванной работе. Все-таки сталкер сомневался в адекватности здешних обитателей, поэтому, через некоторое время, сумел убедить себя, что все это ничто иное, как способ указать ему его место. Задумавшись, он не сразу заметил произошедшие в комнате изменения, а, подняв глаза от груды картофеля, увидел, что его временные коллеги вытянулись по стойке смирно, благоговейно глядя на дверь. Переведя взгляд, Шифт увидел Азраила одетого в простые брюки расцветки «урбан» и белую футболку. Он жестом показал бойцам, что можно вернуться к работе, а сам, подойдя к Шифту, присел на табурет напротив и, достав нож, принялся чистить картофель, приведя сталкера в состояние близкое к шоку.
— Твоему другу лучше, — не отрываясь от занятия, сообщил Азраил через некоторое время.
— Я могу его увидеть? — спросил Шифт.
— Да, — кивнул монолитовец. — Закончим, я провожу тебя к нему.
— Высшие чины «Монолита» часто чистят картошку? — не выдержав, язвительно поинтересовался свободовец.
— Прежде всего, я им брат, а уж потом наставник или, как ты выразился, чин, — спокойно пояснил Азраил. — Так почему же их дело нужно считать менее значимым?
Такой ответ смутил Шифта. Он почувствовал, как его прежняя внушенная ненависть к «Монолиту» исчезает под действием открывшихся фактов. Еще больше он смутился, когда на кухню заявился и брюнет, которого Азраил называл Лазарем.
— Шел на твой свет, — издали заявил он, улыбаясь командиру и на ходу, сигнализируя остальным, чтобы не отвлекались. Подойдя, он похлопал Азраила по плечу и, придвинув табурет, тоже принялся за картошку. — Так как тебя здесь называют? — будто продолжая ранее прерванный разговор, обратился Лазарь к «свободному».
— Шифт, — сдавленно произнес тот. — Вы со всеми пленниками так? — с сомнением спросил он.
— Ты не пленник, — пожал плечами Азраил. — Ты достойный сталкер. Как и твой друг. Он совершил ради тебя и других жертву. С вами был еще кто-то. Но он бросил вас. Он рассказал всем, что вы погибли. Вас не ждут назад.
Сердце Шифта сжалось, конечно, он и не надеялся на спасение, но знать наверняка совсем не то же самое, что уповать на что-то, пусть даже едва вероятное.
Теперь они умерли, как свободовцы. Их больше нет.
— Не переживай об этом, — мягко произнес Лазарь, подавшись к Шифту. — Мной тоже когда-то пренебрегли.
— Ты из «Долга»? — догадался сталкер.
— Из «Монолита», — чуть раздраженно возразил Лазарь.
— Не обижайся на него, он так и не простил их. Единственная брешь в его душе, — улыбнулся Азраил, притянув к себе Лазаря, принявшегося по-мальчишески брыкаться, пытаясь высвободиться из объятий.
Когда работа была закончена, Азраил, как и обещал, отвел сталкера в лазарет. Мангуст лежал на койке, присоединенный к капельнице со странной, светящейся синим, жидкостью в мешке для физиологического раствора.
— Что это? — кивнув на мешок, опасливо поинтересовался Шифт.
— «Душа», — просто пояснил монолитовец. — Когда он поправится, образуется новое тело артефакта, но меньше, чем прежнее. Это будет его талисманом. Его плоть и дух, сотворенные Монолитом.
— Не думал, что вы мистики, — свободовец искривил губы в ухмылке. — Скорее уж чокнутые.
— Отнюдь, — не согласился Азраил, проигнорировав конец фразы. — Это факты. Но они достаточно необычны, чтобы в них сложно было поверить. Если бы люди не сопротивлялись самим себе, они знали бы больше. Послушай, что ты слышишь сейчас?
— Ничего, — сразу ответил сталкер, начиная подозревать, что, все-таки, монолитовец слегка безумен.
— Ты не слушал, — мужчина подошел к Шифту сзади и закрыл его глаза руками. Сталкер напрягся, смутившись от такого тесного контакта. Долгое время ничего не происходило. — Слушай, — голос монолитовца проник в подсознание, заставив вздрогнуть.
— Мальчик мой, — вдруг отчетливо позвал нежный женский голос, который свободовец сразу же узнал — не мог не узнать! — Улыбнись. Я не сержусь! — ласково добавил он. — Скучаю… — фраза канула в сознание последней каплей переполнившей чашу, по щекам сталкера потекли крупные слезы.
— Мама… — тихо прошептал он. — Мамочка… — ноги подогнулись, он бессильно упал на колени, когда волна слез улеглась и Шифт, наконец, смог отнять руки от лица, он увидел Азраила молча стоящим у окна, он казался печальным.
— Ты не виноват, — тихо произнес блондин, чуть надломленным голосом.
— Я оставил ее… — убито возразил сталкер.
— Материнское сердце — глубочайшая пропасть, на дне которой каждый неизбежно найдет прощение, — подойдя и положив руку на плечо свободовца, проговорил монолитовец.
— Я знал, что не смогу ей помочь, — опустив голову, сказал Шифт. — Все произошло внезапно. Она сгорала на глазах. Я ушел в Зону, прикрывшись предлогом. Сказал, что заработаю денег и помогу ей. Я и сам в это поверил. Я просто боялся увидеть ее смерть. Так боялся, что предпочел умереть сам. Я должен был остаться. Должен был скрасить ее последние часы. Я бросил ее…
«Ты прощен», — прозвучало в голове сталкера. Он молча смотрел на Азраила, будто ища подтверждения услышанного. И монолитовец кивнул.
— Мне нужно с тобой поговорить, — помолчав немного, сказал блондин. — Но позже.
Но не на следующий день, ни даже через неделю Азраил не появился. Мангуст быстро поправлялся, нахождение на базе «Монолита» его ничуть не смутило. Напротив, он оказался очень воодушевлен, особенно после рассказа Шифта о том, как он провел это время. Сам сталкер продолжал работать, выполняя поручения приставленного к нему монолитовца. Иногда его даже не сопровождали. О побеге свободовец не помышлял: хотя он и склонен был доверять Азраилу и его людям, за судьбу Мангуста все же опасался. Да и куда ему бежать? Со временем, обдумав слова командира «Монолита» о прощении, он принял то, что слышал. Шифт всегда знал это, но не мог смириться, не мог простить себя. Теперь ему стало легче. В тот момент, когда парень решил, что останется здесь навсегда, наконец, объявился Азраил.
Он зашел в комнату, шелестя сочленениями экзоскелета, держа в руках шлем, прислонился спиной к стене и взглянул на сталкера.
— Мангуст выздоровел. Теперь я должен обрисовать перспективу. Ты можешь уйти из Зоны, мы поможем. Вернуться сюда будет невозможным, — монолитовец замолчал, принявшись вглядываться в лицо Шифта.
— Я могу остаться здесь? — не дожидаясь, когда Азраил вновь заговорит, спросил сталкер.
— Завтра идешь в дозор, — улыбнувшись, сообщил командир «Монолита».
— Зачем спрашивал, если знал о моем решении? — ухмыльнулся Шифт.
— Мангуст тоже остается, — вместо ответа, проговорил Азраил. — Он брат нам.
Шифта поразило такое заявление, но что-либо объяснять монолитовец и не собирался.
Все объяснилось само собой. Мангуст смущаясь, явно боясь быть принятым за сумасшедшего, поделился с другом тем, что находясь в беспамятстве слышал Зов. Он с горячностью пытался объяснить Шифту, что должен понять смысл услышанного, должен познать истину. Сталкер не понимал его, сам он оказался глух к Зову. Теперь бывший свободовец знал, что таких как он, большинство здесь, рядом с ЧАЭС. Многие были связаны с Монолитом долгом или контрактом и лишь некоторые являлись просветленными адептами, слышащими его волеизъявления: проповедники, командиры и шаманы — не более полусотни из многочисленной армии. Но именно они и были сердцем группировки, теми, кто держит в порядке территорию близ четвертого энергоблока.