Если я найду тебя...

      Она шла по мокрому асфальту в своих замшевых туфлях, каблуки громко стучали. Так, будто нет больше никого в этом мире, кроме неё и этих чёртовых туфлей. И этот самый мир – огромный зал, где её собственные мысли хаотично метаются от стены к стене .        Два часа назад всё было иначе. Всё было по-другому. И даже хорошо. Абсурд был таким очевидным, что её опухшие губы нервно дёрнулись в улыбку. Действительно, как же смешно. Её только что убили. Выстрелили в висок. В упор. А она, дура, не заметила. Что это у тебя? Пистолет? Может, ты коллекционируешь их? Или же местный маньяк проходил мимо и дал тебе его подержать.       Ну всё. Не хватало ещё доводить себя до истерики. Глубокий вдох. Выдох. Очередная мысль гулко ударилась о стену. А потом по её коленям. Они подкосились. И она села на шоссе. А потом легла. Зачем? Чтобы видеть небо. Почему-то детей учат, что небо ночью чёрное. Ну не бред ли? Она видела оранжево-кирпичное небо Марса. Оно было плотным. Как натяжной потолок. Даже оно ей говорило: «нет, я тебя не пущу». И это было, на самом деле, очень обидно. Как же теперь снова взлететь?        Тут к горлу что-то подкатило. А, ну конечно. Его имя, что же ещё? Такое едкое и кисловатое на вкус. Такое болезненное. Как гнойная рана. Оно подкатило сначала к горлу, а потом выше. К глазам. И они стали влажными. Она раскинула руки и пальцами провела по шершавому покрытию. Мокрому и очень холодному. Неживому. Слеза скатилась из глаз по виску и на асфальт. Он даже не заметит. Всё равно же влажный, какая ему разница. В кармане пальто завибрировал телефон. Отрывисто, два раза. Она вынула его и, подняв на выпрямленных руках вверх, бросила. Он упал рядом. И, кажется, даже не треснул. А жаль. Так было бы намного проще. Никакой связи. Можно спокойно сделать вид, что тебя совершенно нет. Пяткой левой ноги она стянула правую туфлю и поставила ступню на асфальт. Потом тоже самое со второй ногой. Она не чувствовала времени, но вот именно сейчас ей показалось, что она лежит на дороге так долго, что прирастает к ней. Проникает пальцами под серую корку. Небо стало светлей. Оно приобрело жёлто-оранжевый оттенок. Очень ровный. Добросовестно однотонное небо. Просто прелестно. По этой дороге почти никогда никто не ездит. Она ведёт в самую глушь леса. Там раньше хиппи разбивали палатки или приезжали в больших фургонах с кухнями и жили по нескольку месяцев…

***

- Ну, давай руку, пойдём. - Да-да, конечно. Идём. - Смотри какая машина интересная. Настоящий передвижной дом. - Вот такую мы и купим. - Это ещё зачем? - Чтобы объездить весь мир. - Да? Думаешь, нам бы хватило денег на бензин? - Нуу... мы бы сдавали твою квартиру. - Интересно - интересно. И кому же? - Молодой паре с лабрадором и маленьким ребёнком. - Прелестно. Ну, хорошо. И куда же мы поедем в первую очередь? Осторожно, смотри, чуть не сбила женщину. - Ой, извините. Хм... сначала мы поедем в Финляндию. Потом в Норвегию… - А, то есть, ты у нас романтически настроенный йети? А как же твои вечно мёрзнущие ноги и руки? - Да нет же, это вовсе не важно. Понимаешь, у нас целый дом на колёсах будет. И там всегда будет тепло. И чай. И целый океан из полосатых пледов. - Прямо таки целый океан? То есть, открываешь дверцу, а дальше уже - только вплавь? - Точно. Слушай, пойдём вправо. Ты знаешь, что это за улица? - Пойдём, нет, понятия не имею. *** Она открыла глаза. Воспоминания накрывают лучше любого наркотика. Небо превратилось в овсянку с вареньем. Такого, неоднородного серо-фиолетового цвета. И облака комьями. Стало противно. Снова к горлу подкатило что-то кислое. Теперь уже самая настоящая тошнота. Этого ещё не хватало... Она медленно села и потёрла глаза затёкшими пальцами. Сколько сейчас времени? 5? 6? Туфли сиротливо лежали на боку. Покрытые пылью. Несколько часов назад они были бежевые. Теперь - цвета высохшей глины. Губы пересохли . Она зубами впилась в очерствевшую кожу и содрала кусочек. На язык попало что-то солоноватое. Вот же чёрт. Хотя, какая теперь разница?       Ноги её еле держали, колени подкашивались. Она чувствовала себя беспомощным ребёнком, только учащимся ходить. Но неоткуда было взяться заботливым родителям. Она одна в этом гигантском мире. Как космонавт в вакууме. Это завораживает и пугает одновременно. Хотя о каком страхе могла идти речь? Она больше ничего не боялась. И в голове стучала лишь одна навязчивая мысль. Лучше её игнорировать. Да, определённо лучше. Она медленно пошла вперёд, прямо по дороге, ведущей неизвестно куда. Даже мелкие камни, врезавшиеся иногда в её босые ступни не приводили её в чувство. Сознание было, как будто, в глубоком трансе. И только тело передвигалось в пространстве, как остов реального Человека.