Слишком хорош для лейтенанта

На горизонте потихоньку угасал исполинский костер без дыма и пепла. В Сейрейтее начало смеркаться. Офицеры и рядовые каждого отряда начали расходиться по казармам, озолоченным последними лучами солнца. Дежурили в Руконгае тринадцатый отряд, а внутри Сенкаймона десятый, остальные все были вольны спать. Но один человек всегда ложился поздно. - Чтож, вроде бы все, - закончив заполнение последней бумажки, Хисаги положил ручку - о, боги! Наконец-то Совет Сорока Шести разрешил пользоваться этим благом цивилизации! - и немедля начал убирать небольшой беспорядок в кабинете: положил стопку безупречно рассортированных бумаг на полку, убрал ручки, линейки в карандашницу, выключил новенький компьютер, которым лейтенант овладел одним из первых, вытер свой и капитанский столы. Правда, это никто и не мог назвать беспорядком. Вот где был беспорядок, дак это в десятом отряде. "Вот там ад, это уж точно," - усмехнулся про себя молодой человек. Он уже собрался выключать свет и пойти в свои покои, но тихой поступью кто-то появился за бумажными перегородками, и раздвижки резко распахнулись перед его носом. Фукутайчо окаменел. На него сейчас, со скривившимся лицом, сердито взирал капитан в ночном одеянии. - Я же говорил тебе, Шухей, не задерживайся допоздна, канцелярия никуда не убежит, - не скрывая раздражения говорил начальник, скрестивши руки на груди и оперевшись о стену. Как же ему надоело. Сегодня он поговорит с ним, никуда не денется. - Прошу простить, работы оказалось слишком много, Мугурума-тайчо, - парнишка - в понимании капитана он так и остался мальчуганом - наклонил голову в знак уважения. В то же время он осознавал, что сейчас огребет. Сам ведь зарекался не зарабатываться. В ответ на поклон головой капитан лишь обреченно вздохнул. - Я уже устал тебе повторять: когда мы наедине без официоза! - Так точно, Мугурума-т... - лейтенант осекся, и вовремя. - Эх, ты мне недели две назад обещал, что не будешь страдать трудоголизмом, - начал капитан. Молодой человек приготовился к строгому отчету. Хотя не то что бы он был весь в служебных мыслях: он раньше приметил на своем кумире белую облегающую майку, не скрывающую литых мышц всего торса, и зелено-голубые боксеры, немного низко сидящие на его бедрах, тютелька-в-тютельку, и сейчас треть разума, если не больше, лейтенанта была в обозревании сией красоты. От Кенсея это не укрылось. Он ухмыльнулся и, наклонив спину, изучающе посмотрел в глаза Шухея. Лейтенантик повернул голову в смущении, но ему удалось сдержать краску. Не хватало еще тут перед капитаном... - Скажи мне, Шухей, почему ты всегда делаешь мою работу? - Это мои служебные обязанности, - как солдат на посту проговорил юноша. - Конечно, ты должен часть работы делать - на то и помощник. Но я тоже могу, знаешь, сам разобраться с половиной бумаг. Скажи, в чем дело? Я ведь все время прошу тебя, не горбаться за всех в отряде, а ты упрямец эдакий. Скажи. - ... Чтобы оставить ваше время свободным. Я считаю, что капитан не может заниматься канцелярией, у него есть куда более важные дела, - все так же уставно проговорил. "Если бы он жил в Генсее, то был бы тем еще бюрократом: всегда найдет официальную трактовку, дипломат чертов," - проиронизировал про себя тайчо. - Ты хочешь сказать, что я, как капитан, не могу справиться со своими обязанностями? - наклонив голову в бок и нахмурив брови, глава девятого отряда пристально посмотрел на своего помощника. - Никак нет! Я не... - сразу же выпалил Хисаги, но дальше его прервали. - Не, ну а что! Давай посмотрим, надеюсь, ты будешь не против, - Мугурума прошел к шкафу, достал оттуда запасной хаори, распахнул и быстро накрыл на плечи лейтенанту, - Во! Видишь, тебе идет, и раз уж ты так стремишься получить эту должность, то я буду тренировать с тобой твой банкай. Знаю, что ты с ним уже справляешься, но все же фиговенько как-то.. - Я..я не хочу быть капитаном... - лейтенант, по виду опечаленный, стянул с себя, как тяжесть, хаори, - И никогда не хотел. Думаю, этого достойны только вы, - помяв одежду, он отдал её в руки Мугуруме. Вернув себе подобающий вид, он спросил, - могу ли я идти? - Иди, - тяжело вздохнув, дал разрешение начальник, не очень желая закончить разговор. Впрочем, какой нахрен начальник? Кенсей ненавидел, когда отношения между тайчо и фукутайчо были в подчинительной форме. А Шухей так и делал, засранец, чтоб его. Помощник не стал задерживаться здесь и быстро удалился в свои комнаты. Черт, ускользнул. Для Мугурумы он был славным парнем, талантливым и старательным, и по-мальчишески красивым... Только вот это его чувство ответственности в гроб его скоро заведет. Кенсей помнит, как вернулся в отряд. Думал, что не будет дисциплины, будут расхлябанные хиляки. Анн, нет, очень даже недурно их держал Хисаги. И причем не как Мугурума, а старался найти лад с рядовыми. С каждым. Ну черт его возьми, нельзя же так церемониться. Когда он пришел, он всегда был сдержан. А поглядывания со стороны лейтенанта не ускользали из внимания восстановленного капитана, но Хисаги всегда держал все в узде. Всегда. Взгляд не дольше двух с половиной секунд, прикосновения только на тренировке, разговоры только на работе, никакой совместной выпивки! Черт знает почему, но Кенсей же чувствует, что он хочет что-то сказать, твою мать! Мужчина на эмоциях ударил кулаком по столу, дерево затрещало и пошел надлом по хрупкой для капитана столешнице. Он не договорил с ним, ему не терпелось разузнать, но еще убудет.