Ненавижу

- Почему у тебя всегда одно оправдание? – интересуется Коккури и за один раз опустошает еще одну рюмку сакэ. Кохина и Сигараки ушли куда-то, наверняка, дух енота потащил ее по игровым клубам, но, как ни странно, ее «опекун» не возражал. Скорее всего, из-за слишком много выпитого алкоголя. Я не отвечаю, сажусь к нему на колени, лицом к лицу, и скрещиваю ноги за спиной. - Все время говоришь, когда тебя спрашивают насчет твоей любви к Кохине, о том, что она тебя пожалела, - впрочем, он делает вид, что не замечает. Чертов Лис. Но меня ему не обхитрить. - А тебе какая разница? – я немного ерзаю и чувствую, несомненно, возбуждение кое-кого, улыбаюсь в ответ на смущение этого жалкого духа и упираюсь грудью ему в подбородок. - Никакой, - тот, наконец, показывает свою истинную сущность, хитро усмехается и опрокидывает меня на ковер. – Значит, сегодня хочешь так? Хочешь быть женщиной? Я киваю, но уступать все равно не собираюсь, на секунду принимаю мужской облик и меняюсь с ним местами. Он недовольно хмурится и прижимает меня к себе за талию. - Что? – невинно вопрошаю я. – Знаешь, какой ты тяжелый? - Ты тоже не перышко, - возражает дух лиса и тыкает меня в грудь. – Из-за этого. - Ради тебя не избавлюсь, - шепчу прямо в губы, обхватывая пальцами его шею. В наших отношениях всегда так – есть что-то такое опасное, выходящее за грань. - А я прошу? – он проводит языком по моей губе и смотрит так, как умеет только он – лукаво и одновременно приказывая. Прошло как будто пять секунд, а мы уже избавились от одежды. Так быстро. С ним время летит незаметно, как бы глупо это ни прозвучало. Лисы и собаки не должны заниматься чем-то подобным, да что уж там – им вообще не положено смотреть друг на друга без жажды убийства. Наверно, мы просто какие-то неправильные. Впрочем, мы же обычно враждуем, а сейчас… это просто происходит. Происходит, и ничто этому не помешает. Он покрывает шею метками, кусает ключицы, - это вроде бы, мое занятие, как пса – но я не против. Лис смотрит прямо в мои глаза, словно читает мысли, видит мою душу, и я поневоле отвожу взгляд.

Ненавижу.

Он хмыкает и обводит языком впадинку пупка, ладонями оглаживая бедра неторопливыми движениями.

Ненавижу тебя.

Он напоминает мне хищника, который загнал жертву в ловушку и мучает своими действиями. Мне кажется, что чаще всего в поединках выигрывают собаки. Надо как-нибудь напомнить ему об этом. Он входит, и я не сдерживаю тихого стона, царапая его спину. Лис в отместку впивается клыками в мое плечо, оставляя две небольшие ранки. Вот же… - Инугами… - вкрадчиво шепчет он. Мое имя… таким голосом – клянусь, это лучшее, что я когда-либо слышал. Он двигается размеренно, то медленно, то быстро, и мне кажется, что я скоро не выдержу. - Инугами, - повторяет он, пытаясь добиться от меня ответа. И я покоряюсь его воле. - Коккури, я… - шепчу уже на грани, не в силах себя контролировать. Наверно, сейчас впору признаться в любви, но я беру себя в руки и, выгибаясь, произношу с насмешкой: - ненавижу тебя. Когда мы лежим, а редкие волны наслаждения все еще проходят по телу, Лис вдруг говорит: - Почему ты все время противоречишь себе? – его взгляд заинтересованный, и там есть что-то еще, что я никак не могу понять. – Почему говоришь, что ненавидишь, но сейчас находишься здесь, со мной? - Боже, просто заткнись, - я стараюсь выглядеть недовольно и кидаю в него подушку. Теперь он наверняка злится… зато заткнулся. Спрашиваешь, почему я тебя ненавижу?

Ненавижу, потому что… люблю.