***
Поговаривали в то время, что именно Судьба заступилась за людей. Богиня Судьба — мать Богов Света и Тьмы. Двое братьев постоянно враждуют из-за душ смертных, но она в своем характере проявила милосердие. Отдала все, лишь бы остальным легче жилось, но кто сейчас о ней вспомнит?.. Люди вечно чего-то ждут и им всегда мало, а она... Да так, просто часть истории и все. Всматриваясь в водную гладь озера, девушка призадумалась. Сколько все же странного в этом мире. Так много разных историй о цивилизациях, драконах, магах, что порой трудно отличить правду от вымысла, но этот парень... Она видела его уже здесь и не раз, только вот что забыл князь темного клана в этой глуши? Неужели решил поймать Зверя, а хотя какое ее дело. Чудовище, которым запугивают народ, должно слушаться своего господина. Уловив себя на последней мысли, девушка напряглась. Он ведь обычный человек. Немного странный, но все равно человек. Как его зовут? — Астер, — слово непроизвольно сорвалось с губ, а над головой пронеслась стая птиц. Был последний месяц весны, но лета здесь не будет. То ли каприз погоды, то ли Судьбы, но всякое место, где останавливался князь, тепло обходило стороной. Многие объясняли это наличием темной магии, что текла в его венах, хотя какими бы пафосными порой не были истории народа. Они не возникали на пустом месте.***
Девушка дернулась в сторону. Ей хотелось закричать, но сил больше не было. Перед глазами мелькали верхушки черных домов и огромный замок на фоне уходящего Солнца. Когда-то это был ее дом. Ее город и ее народ. Теперь остались только воспоминания и черная холодная магия. Дверь в палату открылась и вошла темноволосая молодая особа. — Как она? — Как видишь, — парень криво ухмыльнулся и вздохнул, — ничего не изменилось. Где Блек? — Он пошел в магазин, — Накацукаса присела на рядом стоящий стул. — Что говорят врачи? — Ничего нового, — сказал он, но, заметив грусть в глазах подруги, изменился. — Ты же знаешь — они ничего не скажут пока точно не будут уверены. Голос был спокойным и бесстрастным. Цубаки знала — он пытается успокоить ее — только вот не помогло, ведь сам не верил в то, что говорил. Не верил, потому что знает больше, чем говорит. Девушка тяжело дышала. Огонь был так близко и его не остановить. Из толпы доносились различные ругательства. Кто-то кричал — ведьма, а кто-то молчал, стоя в стороне, бросая косые взгляды. Им уже все равно. Они ненавидят ее и все из-за него. Где-то очень далеко до нее долетают короткие фразы диалога парня и девушки. — Мака, — сказал кто-то так близко. Тонкие пальцы правой руки с силой впились в ткань одеяла. Все повторяется снова и снова. Каждый раз одно и тоже — новая жизнь, новое тело и новые воспоминания, но, к сожалению, ничего не меняется. Крики людей темного двора разлетаются на мелкие осколки. Дым и огонь исчезают в глубинах ее подсознания. Молодой парень восседающий на троне, сделал жест рукой, чтобы закончить ее страдания. Девушка откидывает голову назад и в последний раз всматривается в его черты лица. Это не было проявлением жалости с его стороны. Это обычное выступление ради той, что сейчас заняла ее место. Брюнетка гордо выпрямляет спину и поправляет складки на своем платье. Делает вид, что ей жалко цыганскую ведьму. Себя бы пожалела. На троне продержится меньше года, но кого это волнует? Ей хочется все забыть. Чтобы ее оставили в покое, только не в ее силах это. Очередное воспоминание вновь всплывает в голове и так по несколько раз. Бабушка всегда говорила ей, что после смерти люди все забывают и начинают жить с чистого листа. Она ошиблась. Юная княгиня теней все помнила и каждый раз, начиная жизнь сначала, все воспоминания оставались при ней.***
Мака возвращалась с прогулки. Сады уже отцвели, пришло время летнего разнотравья, над каждым цветком трудились большие шмели, порхали изящные бабочки, ползали самые разные жучки… Всюду ликовала жизнь, только внутри бешено колотилось сердце. В висках билось одно: Что-то должно произойти. Что-то, что изменит многое. Ее жизнь. Наблюдающая за внучкой пожилая женщина покачала головой. — Ты многое берешь на себя. Радуйся жизни и оставь всю заботу Богам. Жизнь дается только раз. — Только раз? — С недовольным видом поинтересовалась девушка. — Но это не справедливо! — Ни нам решать, что справедливо, а что нет. У каждого своя правда, как у людей, так и у Богов. — Старушка подняла взгляд на небо. — Сегодня будет дождь. Нам следует возвращаться обратно, — на выдохе пояснила она, пытаясь избежать разговора. Молодая цыганка долго вглядывалась в старое, покрытое морщинами лицо. Бабушка редко и мало говорила, но всегда в словах чувствовался едва уловимый смысл. — Тебя что-то беспокоит? — Спросила она напрямую, но женщина по доброму улыбнулась. — Скоро ночь. Если не пойдем сейчас, дорогу обратно будет сложно найти. Девушка лишь пожала плечами и поспешила за женщиной. До табора было недалеко. Две дороги, что вели в город, соединялись у высокой крепости из красного камня. Даже вблизи было слышно разговоры людей и брань торговцев не успевших продать товар. Мака в удивлении оглядывалась по сторонам. Каждый город отличался от предыдущего. В этом было много магов природы так и грезивших заполучить редкий философский камень. Кутаясь в грубую ткань плаща, она недовольно поморщилась. Действительно холодно, только вот от чего? Неужто во всем виноват тот князь тьмы? Обычно правители кланов редкие гости в таких местах, хотя мало кто знает его в лицо. Она увидела все благодаря дару. Но это была обычная удача. Стечение обстоятельств или простая случайность. Сейчас трудно сказать. В одном из серых окон домов на людей смотрел мужчина. Седые волосы и едва заметный черный костюм. Он долго ругался со своим собеседником и постоянно махал руками. Видимо отчитывал своего сына или провинившуюся прислугу. Версий было много, но правдивой оказалась одна. Девушка не раз задумывалась, что было бы оставив все, как есть в ту роковую ночь. Была ли ее судьба другой? Какие радости жизни она могла испытать? Скорее всего не будь ее в этом городе в эту ночь, она прожила бы дольше, завела семью и открыла бы свою лавку на рынке, но нет. Жизнь повернула в другое русло, изменив все навсегда. Остается теперь оглядываться назад и вспоминать то прошлое, которое у нее было, но сожалеет ли она о том поступке, что совершила? Нет. Она не сожалеет о содеянном. Ее выбор стоил бы жизни другого человека, а ей никогда не хотелось быть причиной чьих-то страданий.***
Вечером того же дня город облетела странная весть. Мол кто-то нуждается в лекаре или целителе. За работу предлагали крупную сумму денег. Слухи слухами, но за эту работенку взялось большинство лучших магов, только эффекта от этого никакого не было. Зря время потеряли. Больного не исцелили в итоге карманы оставались пустыми и уже поникшие и уставшие люди покидали огромную гостиницу. Мака не раз видела их хмурые лица на главной площади. Она с сочувствием вглядывалась в мутные от пыли окна, пытаясь сообразить, где комната того несчастного. Почти все окна были закрыты шторами и только в некоторых редко показывались люди. Возможно больного уже не спасти и все остальные это понимают. Мысли мыслями, но вслух она так и не решилась спросить у главы табора в чем дело. Даже ради интереса. Время шло и вот через четыре дня, перед самым отъездом, в табор зашел мужчина. Лицо его скрывала темная накидка, а на левой руке было большое кольцо с черным камнем. Он просил о помощи причем у ее собственной бабушки. Старая цыганка Фат не могла отказать, но стоило ей осмотреть человека, как она резко изменила свое мнение. Схватив внучку повыше локтя она покинула здание ничего не объяснив. Маке она потом сказала, что этот человек обречен. Его время окончено, но юная цыганка не поверила. Старушка была расстроена, словно чего-то опасалась. «Этот человек натворит много бед и не вздумай ему помогать», — вспомнит она потом ее слова, да только поздно будет. Ночью она попросила о встрече с тем человеком. Мужчина лет тридцати принял девушку и, учтиво поклонившись, проводил в комнату. Он мало что говорил. В основном о Звере и яде. Слова были четкими и только по делу. Она внимательно слушала его, но мало что понимала. Цыганка не разбиралась в ядах (увы, бабушка не позволила). Мол дара исцелять людей и так достаточно. Войдя в просторную комнату, она плотнее прижала сумку к груди. Огромное окно было закрыто плотными шторами, камин, стол и стул, на котором покоилась одежда, находились около кровати, где лежал молодой человек. Он что-то шептал в бреду. Сложно было разобрать что. — Если вам что-то понадобиться, вы знаете, где меня найти, — подал голос мужчина и вышел, закрыв дверь.***
— Соул, ты как? — Девушка застыла в дверном проеме. На бледное уставшее лицо друга было больно смотреть. — В норме. Вес еще не приехал? — Нет, — Цубаки посмотрела на Маку, а затем на Итера, — иди, отдохни, я останусь здесь. Тот только фыркнул. — Ты же знаешь, я никуда не уйду, пока она не очнется. — Знаю и все же пойди. Не ради меня, ради нее, — Накацукаса кивком головы указала на девушку, — ты же знаешь ее. Албарн не будет рада, узнав сколько ты тут сидишь. Соул несколько минут молчал, обдумывая ее слова. Ему хотелось возразить и добавить колкую фразу, но он не проронил ни слова. Встал со стула и направился к двери. Когда рука застыла на дверной ручке, он обернулся. — Я ненадолго, но если что — звони. Девушка кивнула.***
Первые лучи Солнца скользнули по черепице старой крыши. Через мгновенье один из лучиков нагло проник в комнату через пространство между шторами и едва не «задел» лица парня. Что-то пробурчав, молодой князь повернулся на правый бок и посильнее укутался в одеяло. Цыганка бросила беглый взгляд в его сторону и поправила шторы. Как и ожидалось — у нее все получилось. Жар спал, парень больше не бредил лишь изредка морщился. Видимо вспоминал что-то неприятное. Кутаясь в старую грубую ткань, она села в удобное кресло и протянула руки к огню. Гладкая кожа покрылась слабой коркой льда. В некоторых местах на пальцах появились маленькие шрамы. Девушка вздохнула и теплые струйки воздуха устремились вверх. В комнате было очень холодно, даже от огня мало толку. Казалось камин тут для красоты интерьера да и только. Услышав шум за спиной, она повернулась. Парень попытался сесть, но у него ничего не получилось. Последствия от яда давали о себе знать. — Не стоит двигаться. Лучше лежите, — взяв в руки кружку, она налила немного приготовленного отвара и протянула ее юноше. — Это должно помочь. Астер опустошил кружку и девушка забрала ее. — Вам лучше? — На удивление очень даже не плохо. Что произошло и что ты тут делаешь? — Ничего, — соврала она, — уже ничего. Ваши слуги сделают все остальное, а мне нужно идти. Забрав сумку и, накинув ее на плечо, цыганка направилась к двери. — Погоди, так это ты мне жизнь спасла? — Удивился парень. — Я сделала то, что посчитала нужным вот и все. Мне не нужны ваши деньги, князь, оставьте их себе. До встречи, — уйти было легче легкого. По крайней мере так казалось, но стоило открыть дверь, как из воздуха возник пожилой мужчина. — Прошу вас подождите внизу. Мне нужно побеседовать с молодым господином наедине, — холодно сказал он. Юная особа застыла на месте, вся храбрость вмиг улетучилась. — Франклен, не стоит пугать ее. — Князь откинулся на подушки и прикрыл глаза. — И в мыслях не было. — Слуга отошел в сторону, пропуская девушку. Та воспользовалась сложившейся ситуацией и спустилась вниз.***
Как оказалось уже почти был обед. Часы звучно загрохотали в гостиной, отчего девушка поерзала на месте. Большой диван был непривычно мягким. Вся комната была в темных тонах. Мака недоуменно приподняла бровь; стоило под другим углом посмотреть на картины, как они менялись. Легкий летний пейзаж превращался в Судный день, а обворожительная девушка в фурию. Прикрыв на секунду глаза, она заправила за ухо прядь волос. Стены давили своей мрачностью. Хотелось открыть дверь и выйти, только вот что ей будет от бабушки за подобную выходку? Она ведь обманула ее, сбежала лишь бы спасти жизнь человека (как потом оказалось, знакомого). У ног появилась кошка. Черная шесть с фиолетовым отливом и маленькая шапка на бок смотрелись забавно. Подняв животное с пола девушка посадила ее к себе на колени. — И откуда ты взялась, красавица. — Блер здесь и была. Цыганка сначала подумала, что ей показалось, но потом осознала, что не все так просто. Во тьме нет ничего простого. Дверь со скрипом приоткрылась и в вошел князь. Сейчас он выглядел немного получше, чем пару минут назад. — Думаю, у вам возникли вопросы, почему вас не отпускают. Он плюхнулся на диван и тяжело вздохнул. Голос изменился. Стал серьезнее и злее (как показалось девушке). Почувствовав угрозу, она нахмурилась. — Простите конечно, но я не понимаю, в чем собственно дело? Отпустите меня и дело с концом. Он криво улыбнулся. — Будь вы немного опытнее, то поняли в чем дело. — Я не виновата, что вы пока не в состоянии справиться со своими подданными! — Не сдержалась девушка, но, поняв, что сболтнула лишнего, отвернулась. Он на ее фразу никак не отреагировал. Его это и не задело. — Давай перейдем на ты и обойдемся без правил этикета, Мака. Ты еще не до конца все поняла. Что ж, придется объяснить и пока я не закончу, ты отсюда не уйдешь.***
Албарн неподвижно сидела на кровати, всматриваясь в замысловатые узоры серебряного кольца с черным камнем. Она смутно помнила его слова, но суть была такова, что вместе с ядом она забрала и маленькую часть его силы, установив тем самым духовную связь. Иными словами практически поравнялась с ним. Суть несколько лет была ей не ясна. Возможно ее бы отпустили, не будь этой связи. В каждом клане, в каждой правящей семье существует свой источник силы. Огромный запас энергии, заточенный в предмете, но в темном клане все совершенно по другому. Источником является душа главы правящей семьи. Забрав маленькую часть силы и установив с ним связь она тоже стала источником. Дар предвидения растворился во тьме, как и дар исцелять людей. Тьма, тьма, всепоглощающая, всепожирающая. Сжав со всей силы кольцо, она зажмурилась. Титул княгини ей не нужен был и подавно, как и все его земли. Она просто захотела помочь. Да, она обрела счастье и новую семью и даже полюбила его, но после того, что произошло, хотелось забыться. Только Боги не слышали ее молитв или не хотели услышать. Блеклая кожа, синяки под глазами, растрепанные волосы и чересчур выступающие ключицы пугали ее. Она продолжала рассматривать свое отражение в окне, сомневаясь, а действительно ли это ЕЕ новое тело? Может очередной сон? Было бы намного лучше проснуться и обнаружить, что все закончилось. Время замерло, а кольца больше нет. Даже букеты цветов, коими была завалина палата, не могли скрасить ее новую жизнь. Несколько сообщений, оставленных на телефоне он Веса Эванса и пара звонков от незнакомых ей людей пугали. Да, неизвестность всегда пугает, но еще сильнее пугает неизбежность. Открыв тумбочку, она бросила кольцо внутрь, как только в комнату вошел тот парень. Пепельные волосы, алые глаза. Он был одет в синие джинсы и черную рубашку. Девушка протерла глаза и откинулась на подушку. — Тебе не стоило сюда приходить. — Я могу и уйти. И как ей его понимать?! В воспоминаниях той Маки Соул Итер —неуправляемый хам, сволочь, полная противоположность своего брата, гонщик, любитель джаза и... Она постучала указательным пальцем по лбу, пытаясь подобрать слова. От полученного тела девушка была в шоке. У той души, что жила в нем раньше, был странный и поверхностный взгляд на мир. Дискотеки, тусовки, нарощенные ногти. Хорошо, что до волос дело не дошло. — Я не выгоняю тебя. Можешь остаться. Во всяком случае я благодарна тебе, как и им всем. У меня такие хорошие друзья. Нет, правда, — по правой щеке непроизвольно скатилась слеза, которую она тут же вытерла тыльной стороной ладони. Это не ускользнуло от внимания парня. — Мак, что случилось? «Прям мое имя.» — Какая ирония доли, — тихо прошептала она и слабо улыбнулась, — ничего, Соул, просто... Со мной все хорошо. Бывало и похуже, но сейчас мне лучше. — По тебе не скажешь, — грустно улыбнулся тот и сел рядом. — Лучше — это лучше... Просто когда... — Она начала говорить, но слова не собирались в единые предложения. Не хотели собираться. Нервы сдали, да и голос стал слабым, а плакать совсем не хотелось, но почему именно сейчас? Или перед смертью у этой девушки был шок? Сев на кровати, она закрыла лицо ладошками. Нет, на нее это совершенно не похоже, просто воспоминания на этот раз были настолько яркими, да и еще имя у этой особы. Это ошибка, ведь так? Только кто ответит?.. Немые стены молчат, Боги молчат, все молчат. — Черт, Мак, это совсем не круто, — пробурчал он. — Не круто?.. Да, ты прав, не круто, но я ничего не могу поделать, просто, — она вытерла слезы и всхлипнула, — глупо все это. Парень промолчал. Присев рядом он обнял ее за плечи. Албарн слегка опешила. Не ожидала она от него такого. Совсем не ожидала. — Соул, ты... — Прекрати мучить себя и успокойся. Просто успокойся. Девушка вздохнула — он прав, только сказать легче, чем сделать. И все же она попыталась. Закрыла глаза, расслабилась и хотела обнять в ответ, да только дверь чуть не слетела с петель, «впуская» в комнату парня с аквамариновыми волосами. — А вот и я! Смотрю, зря времени не теряете голубки! — Тебя-то как сюда занесло? — Ошеломленно поинтересовался Соул. — Так я это... Проведать решил. И не только я один. — Стар отступил в сторону, пропуская еще несколько человек. Практически всех Мака узнала, вот только от кого были цветы? Подобный вопрос никого не смутил. Пати нашла в одном из букетов открытку. Имя и фамилия, коротко и четко, Вес Эванс. Со слов остальных было ясно, что он уехал на очередное выступление. Что ж, уехал, так уехал. Она поверхностно его знала. Так себе, талантливый музыкант, любимчик в семье. Ничего особенно, хотя цветы действительно красивые. Среди них были и фиолетовые розы — один из редких сортов ее времени. Мака за этот день много улыбалась. Этой девушке повезло в жизни. Так повезло, что многие бы все отдали лишь бы оказаться на ее месте. Богатый отец, огромное наследство, парень и такие друзья. Хотелось улыбаться и радоваться только от их присутствия, правда... С другой стороны мерзко и противно проживать чужую жизнь, когда там за горизонтом осталась своя. Спрятав под подушку старый дневник, она кивала, соглашаясь с очередным вопросом Лиз. Ей нужно быть осторожной. Не выдать себя. Играть чужую роль, но только до поры до времени. Возможно, среди них есть человек, которому она могла бы поверить, но на все нужно время.