Maximally closely

Аомине давно стал замечать за собой странности, еще со средней школы. Он не мог ничего с собой поделать, пока в поле его зрения находился Кисе. Дайки сам себе приказывал оторвать, наконец, взгляд от блондина, но снова и снова ловил себя на мысли о том, что опять на него пялится. Его словно притягивало неведомой силой, Рёта заполнял собой все пространство вокруг, не позволяя парню сосредоточится на чем-то другом. Аомине усмехался на очередную реплику соперника о том, что в этот раз он его точно одолеет, но все оставалось по старому, и уже вечером, когда они шли домой, Дайки с раздражением отмечал, как много вокруг Рёты вьется людей, не только девушек, но и мужчин - они все словно пчелы, слетаются на мед. Аомине отложил в сторону приставку, в которую играл до этого, и посмотрел на только что вышедшего из душа Рёту. И как их только угораздило вдвоем попасть под дождь? Разумеется, Дайки и не думал звать соперника в гости, но Кисе завел длинную тираду о том, что до дома ему далеко и пока он пройдет под таким ливнем, обязательно заболеет. В итоге решив, что легче пустить блондина в дом, чем спорить с ним, Дайки хмыкнул и позволили ему зайти. - Спасибо, Дай-чии, - протянул блондин, довольно щурясь и усаживаясь на пол, рядом с Аомине. Единственное, что хоть как-то прикрывало наготу Рёты, было полотенце. - Какого чёрта ты не оделся, придурок? – раздраженно бросил Дайки, косым взглядом рассматривая торс соперника. - Тебя смущает? – прищурился Кисе, хитрым взглядом всматриваясь в Аомине и раздражая его еще больше. – Моя одежда мокрая. Он был уверен, что у Дайки найдется что ответить, но его прервал дверной звонок. Парень, правда, даже с места не сдвинулся, словно и вовсе ничего не замечал. Посетитель за дверью, кажется, тоже не собирался уходить, и настойчиво ломился в дверь. Аомине выключил свет, погружая комнату во тьму, и сидел, практически не шевелясь. Кисе тоже затаился, и через несколько минут настойчивый посетитель все же ушел. - Двигайся придурок, я не могу перелезть через тебя, - нетерпеливо буркнул Дайки, где-то совсем рядом, опаляя кожу горячим дыханием. Из-за непроглядной тьмы, Кисе даже не мог понять, куда ему нужно отойти, но все равно поднялся. Неуклюжесть и злодейка судьба, правда, не позволили ему уйти далеко, потому что, ступив всего шаг, Рёта поскользнулся на чем-то, что по шелесту напомнило журнал, и рухнул обратно, на так не вовремя поднимающегося соперника. Их обоих пригвоздило к полу, но что-то явно было не так, и это стало понятно, когда полотенце Кисе приземлилось позади них. - Идиот, - снова раздраженно произнес Дайки и схватил блондина с двух сторон за руки, пытаясь наконец-то поднять с себя. Покраснев не хуже помидора, чего из-за темноты было не видно, Кисе вцепился руками в Аомине, чтобы снова не рухнуть на пол, и собирался что-то сказать, но в этот же самый момент Дайки видимо решил снова на него рявкнуть, и Рёта с ужасом понял, что только что поцеловал своего соперника. Пускай случайно, в полной темноте, но он все равно это сделал! Аомине даже перестал оттягивать его от себя, просто продолжая держать свои руки на его плечах. Дайки протянул руку вверх, касаясь шеи Кисе с желанием сию же секунду ее свернуть, но вместо этого притягивает его еще ближе, заставляя парня неловко упасть ему на грудь. -Дай… Окончание предложение тонет в настойчивом поцелуе. Аомине сминает губы противника, оттягивает и покусывает его нижнюю губу, после чего языком проводит по ровному ряду зубов и уверенно скользит дальше, углубляя поцелуй. У блондина перехватывает дыхание, он неловко и неуверенно отвечает на поцелуй, просовывая одну руку под майку «друга», нарочно задевая соски и царапая кожу. Аомине рычит, на долю секунды отрывается от губ Кисе, чтобы повалить его на спину, и уверенно возвращается к прежнему занятию, покусывая нежную кожу на шее. Рёта откинул голову, позволяя Дайки больше, намного больше, чем до этого. Все становилось на свои места, взгляды, мимолетные объятия и непонятный огонь желания в глазах, который преследовал их еще со средней школы. Кисе поддался вперед, стягивая с Аомине майку, заставляя его прерваться, а затем прохладными пальцами провел по груди и сжал уже затвердевший сосок соперника. Дайки резко выдыхает, и где-то в нижней части живот все сворачивается в тугой узел и расходится по телу горячей волной. Он в полной темноте находит губы блондина и впивается в них со всей страстью и желанием, которое ощущает. Никакого угрызения совести Аомине при этом не чувствует, только животное возбуждение и желание навсегда заклеймить Рёту. Дайки отрывается от его губ, проводит мокрую дорожку поцелуев к шее и оставляет на ней яркое пятно своей собственности. Кисе что-то протестующе мычит и со всей силы впивается ногтями в спину соперника, оставляя красные следы. Их никто не увидит, но главное Рёта будет знать, что они там есть и это приятно греет душу. Он приподнимается, расстегивает пуговицу на штанах Аомине и со всей силы тянет их вниз вместе с бельем, оставляя Дайки абсолютно без одежды. - Так не терпится, Кисе, - хрипло выдыхает он ему на ухо, но в голосе явно скользит насмешка, впрочем, блондин об этом тут же забывает, когда ощущает, как чужие зубы сомкнулись на мочке его уха. Он дрожащей от возбуждения рукой наощупь скользит по мускулистому телу, спускаясь все ниже, и с довольной усмешкой касается чужого члена, большим пальцем трёт уздечку, отчего Аомине тихо рычит и вновь опрокидывает соперника на спину. Дайки ощущает, как Рёта носом утыкается ему в шею, и все еще чувствует его руку на своем паху. - Дай-чии, - тянет блондин и ощущает, как у него перехватывает дыхание, когда чужая рука сжимает его член, медленно лаская, а горячие губы касаются его соска, сначала одного, потом второго. Предательский стон срывается с губ, и Кисе кажется, что он сейчас сгорит от желания и дикого возбуждения. Все его лицо покрывается красными пятнами от смущения, но остановиться сейчас они уже не могут, да и не хотят. Рёта приподнимает бёдра, толкаясь в горячую ладонь, и снова хриплый стон вырывается из его груди. - Ты как шлюшка, - тянет Аомине, не переставая ласкать соперника с удовольствием вслушиваясь в его полные наслаждения стоны. Рёта приподнимается, находит губы соперника и касается их в жарком поцелуе, ему кажется, что его тело буквально плавится под сильными руками. Перед глазами скачут разноцветные вспышки, а тело покладисто и слишком охотно отзывается на ласки. Дайки перестает мучать соперника, подтягивает его ближе к себе, после чего с силой сжимает его ягодицы, слыша жалобное шипение в ответ на свои действия. Кисе что-то говорит, но вся речь превращается в одно неразборчивое скуление и Аомине в самых ярких картинках представляет, как будет вжимать блондина в пол, толкаясь между его раздвинутых ног так глубоко, как только сможет, и как громко и пошло будет стонать Рёта на всю квартиру. - Дай-чии, пожа …луйста, - несвязно бормочет блондин ерзая и выгибаясь под соперником. Осознание того, что он вот-вот займется сексом с человеком, который постоянно издевается над ним, бесит и возбуждает одновременно. Внизу живота все сводит, когда Дайки подставляет к его рту два пальца. Блондин охотно берет пальцы в рот, с наслаждением проводит по ним языком, смачивая их слюной и довольно улыбается, когда Аомине резко выдыхает и вытаскивает пальцы из его рта. Дайки больше не дразнит соперника, он с легким нетерпением надавливает на пульсирующую дырочку, проникая сначала одним пальцем, а затем вторым и медленно двигает ими, слыша, как Кисе пытается сдержать стоны, но, в конце концов, хриплый полукрик срывается с его губ. У Аомине звенит в ушах, он добавляет третий палец и двигает ими уже более нетерпеливо, отчего Рёта шипит и стонет, ощущая дискомфорт, но возбуждение накрывает его с головой и, не обращая внимания на неприятные ощущения, он сам поддается назад, закусывая губу, чтобы не начать скулить. Аомине терпит, но стоны Кисе такие громкие и возбуждающие, что он ничего не может сделать, он последний раз толкается пальцами в Рёту и вынимает их, тут же приставляя к входу свой член. Ладонями он сжимает бока соперника, подтягивая его еще ближе, и ощущает, как медленно его собственная плоть входит в блондина. Внутри Кисе горячо и узко, что лишний раз подтверждает мысли Дайки о том, что никто кроме него, не имеет права видеть такого Рёту. Такого развратного, покладистого и возбужденного. Кисе шипит и практически плачет, с силой сжимая плечи Аомине, и парень понимает, что нужно дать ему время, поэтому наклоняется чуть ниже, стараясь не шевелить бёдрами, и касается губ Рёты, замирая в таком положении. Блондин охотно отвечает на поцелуй, чувствуя как горячий язык соперника сплетается с его собственным и как жарко и неожиданно трудно становится дышать. Дыхания не хватает, и когда воздух окончательно заканчивается, Кисе отстраняется, утыкаясь в плечо Дайки и пряча красное от смущения лицо. - Прости, Рёта, - прерывисто выдыхает Аомине и, не сдерживаясь первым, толкается в блондина, немного резко, а затем плавно, вызывая у соперника шипение и болезненный стон. - Какого черта, - Рёта шипит, обдавая чужое ухо, горячим дыханием, затем облизывает пересохшие губы и снова болезненно вскрикивает от неприятных ощущений. Аомине, несмотря на все, продолжает медленно двигать бёдрами, плавно входя в соперника все глубже, иногда Кисе с силой кусает его плечо, чтобы не взвыть от боли, и Дайки почти уверен, что там останется след, но это его сейчас мало волнует. Куда более интересное зрелище - это сам Рёта. Глаза, привыкшие к темноте, могли видеть легкие очертания, и этого было вполне достаточно, чтобы заметить с каким наслаждением блондин прикрывает глаза и откидывает голову, когда Аомине толкается в него до предела. Неприятные ощущения не оставили Рёту до конца, но были не так ощутимы и выпустив, наконец, плечо Дайки из плена, на последок запечатлев на нем поцелуй, парень проводит языком по шее соперника, слизывая капельки пота и поднимаясь выше находит губы синеволосого. Медленно, мучительно медленно раздвигает их языком, скользит по ряду зубов, щекочет нёбо и довольный собственными действиями, сплетает его с чужим языком. Аомине плавно отводит бёдра назад и резко входит до упора, заставляя блондина протяжно застонать в поцелуй. Движения становятся резче, а поцелуй более грубым и властным. Дайки прикусывает губу Рёты, а затем будто извиняясь, нежно проводит по ней кончиком языка. Кисе зарывается пальцами одной руки в короткие синие волосы соперника, а второй цепляется за его плечи, откидывая голову и не пытаясь сдержать отчаянно рвущихся наружу стонов. Дыхание сбивается, когда Аомине резко и быстро начинает двигаться в нем и Рёта старается держать себя в руках, но из глаз, кажется, уже давно сыпется искры, а рассудок окончательно его покидает. - Дай-чии, - Рёта хрипло стонет, повторяя имя любовника, словно заклинание и оно совершенно точно действует на Дайки, который казалось, забыл о том, что в мире существует что-то кроме отчаянно стонущего соперника с его именем на губах. Кисе резко подается на встречу, отчего Аомине входит в него еще глубже, и протягивая руку ласкает себя, подстраиваясь под темп синеволосого. Кончает Рёта так же, хрипло выдыхая имя Аомине, и обессиленно откидывается на пол, ощущая, как что-то горячее заполняет его изнутри и как Дайки точно так же обессилено падает на него сверху, придавливая своим телом к полу. Перед глазами все еще танцуют разноцветные блики, и этот момент кажется им обоим самым удивительным в жизни. Аомине словно забыл, что весит приличное количество килограмм и продолжал лежать на блондине, сжимая его в объятиях, медленно и лениво даря несколько последних поцелуев ему в шею, а затем все же скатился с Рёты, рухнув рядом. Кисе поворачивается на бок, ощущая, как сильная горячая рука скользит по его спине и прижимает к чужому телу еще ближе. И сейчас никому не нужны никакие объяснения, и, несмотря на то, что в квартире давно стало холодно, что-то приятное греет их изнутри, давая уверенность в завтрашнем дне. - Дай-чии, - Рёта довольно жмурится, - я ведь дождь переждать зашел. Аомине усмехается куда-то ему в макушку и зарывается носом в светлые пряди волос. А Кисе утыкается ему в плечо, пряча счастливую улыбку, и думает о том, что теперь, пасмурная погода нравится ему гораздо больше, чем яркое солнце. - Дай-чии, а ведь впереди целый сезон дождей. - Тебе повезло, - ухмыляется парень и думает о том, что повезло на самом деле ему, и что Рёта, как бы тот ни отрицал, теперь полностью его.