Мы оживем во снах или Какой облом

Флэшбэк. Мур. Как все начиналось У автора очередной заеб. Подумал и решил не удалять пока по крайней мере ________________________ Привет тебе, дорогой читатель, в руки которого, собственно и попала сия тетрадь. Мне очень стыдно, раскрывать правду о моей жизни, но вместе с тем, молчать я уже не в силах. Иногда мне даже кажется, что я специально прожил всю свою жизнь для того, чтобы сделать эти записи. Что все это время я творил все эти глупости, гадости и прочие кхе… радости, просто для того, чтобы мой дневник не был печально – банальным. Как-то так. Немного о себе. Меня зовут… не важно, вам хватит и клички. Мур. Именно так. Звучит неоднозначно, не находите? С одной стороны мне приходит на ум этакий растоман с сигарой во рту, пузатый и разрисованный татуировками, как клеёнка подсолнухами, покоящаяся на обеденном столе у меня дома. С другой же – женоподобный мальчишка, типичный персонаж манги, жанра этак слэш. И этому самому Муру уготовлена роль Укэ. Бедное дитя. Как не крутись, а с таким именем тебя обязательно отымеют во все щели. Я бы даже прослезился, если бы не забыл как плакать. А если бы не обменял в детсве совесть на шоколадку, никогда бы вам этого не рассказал. Но вам повезло, любители клубнички, и просто интересующиеся, те кто заглянул в мой дневник одним глазком и те, кто сейчас с упоением его перечитывают. Ну так какой из двух Муров я? Догадайтесь. Ну ладно, не буду томить. Я идеальное сочетание и того и другого. В школе – отличник и отчаянный хулиган, спортсмен, может в будущем даже стану звездой (кто знает?), а после захода солнца – проститутка. Хастлер. Улыбайся и виляй жопой. Даже права влюбиться нет. Да, именно так. Вообще мой брат говорит, что я слишком суров к себе и я совсем не проститутка, а светская сопровождалка. Но это дело не меняет. Иногда меня заказывают на ночь на вечеринки богатые дяди и тети. Вторые, кстати, реже. Не солидно женщине с сопровождалкой появляться. А вот мужчины частые клиенты. Моя работа ходить с ними под ручку, улыбаться и не напиться во время торжественного приема. Но почему же я назвал себя шлюхой? Просто начнем с того, что по пути до основного места работы, вечеринки. Туда или может, возвращаясь обратно, я разрешаю богатым клиентам себя лапать. Они за это дают хорошие чаевые. О да. Я позволяю богатым, потным, сопящим от возбуждения дядям хватать меня за задницу, лапать за соски. Больше всего мне нравиться разыгрывать из себя пионерку-девственницу. Я обычно смущаюсь, отмахиваюсь, лепечу: «что же вы такое делаете?», но временами даже балдею от происходящего. Не то, чтобы мне нравилось быть использованным, но меня прикалывает выражение лица моих клиентов, после того как я смущаясь и прикрывая «стояк», вылетаю из машины, прощаюсь и забегаю домой. Самое забавное в этой игре, тот момент, когда руки залезают к тебе в штаны или под рубашку, начинают ласкать и ты с готовностью постанываешь, умоляя прекратить, изображаешь стыд, а на самом деле только что и делаешь, что в окно посматриваешь и ждешь, когда же знакомые окна. Изначально я ненавидел свою работу. Но смирившись, нашел для себя вот такую забаву. Мой агент – мой старший брат. По отцу, конечно же, вообще у него есть свой бизнес, который набирает обороты. Но моя продажа в свое время выбраться из кризиса и сейчас налаживать связи с нужными людьми. Ах да, а еще мы вместе занимаемся шантажом. Как? Я разрешаю дядям себя лапать, иногда отвозить на дачу. Только обычно, мы едем ко мне в загородный дом. Он небольшой, но хорошо и довольно дорого обустроенный и там есть настоящая русская баня. Я заманиваю туда возбужденный кошелек и приглашаю его попариться вместе со мной. А мне еще никто не отказывал. И там-то в бане и происходит все самое интересное. В момент, когда я подлавливаю стариков (а обычно это старики), на сексуальном домогательстве, врывается мой брат. И дальше все идет по двум сценариям. Либо он начинает орать, что посадит совратителя, продемонстрировав тому мой паспорт, в котором собственно открывается маленькая тайна, о том, что мне едва исполнилось семнадцать. А во втором случае он врывается с фотоаппаратом и потом угрожает несчастному тем, что продаст фотографии в газеты. Или женам, которые в этот момент ждут мужей дома. Не надо удивляться. Многие бизнес-женатики тоже не прочь полапать молоденьких и не только девочек. Я ненавижу своего отца. И брата тоже ненавижу. Но он более или менее помог мне выбраться из ада, в котором я жил до этого. И я в какой-то степени ему благодарен. И не могу ему отказать в продвижении его бизнеса. Ведь сейчас, я живу у него и мне больше некуда податься, потому, как вернуться к матери просто не представляется возможным. Она в другом городе и ей не до меня. Она озабоченна поисками очередного морального урода. Где она их только находит? Не понимаю. Брат обещал мне, что когда бизнес легализуется и станет стабильным – он разрешит мне жить нормально. Но я ему не верю. Поэтому и на него у меня есть одна замечательная фотография. Как он с пузанчиками, так и я с ним. Признаться, ничем не лучше этих потных извращенцев и тоже частенько норовит меня полапать. Считайте это грязным, но ради этого шантажирующего фото (на самом деле и не только фото), я согласился на инцест. А точнее на минет. И сейчас у меня есть такой приличный компромат на этого утырка. Но подействует он только один единственный, раз и я не могу сейчас вытащить свой козырь. Когда придет время я выложу ему все, расскажу что снимал на видео все наши забавы. Которых, впрочем было немного. Но его репутацию, (а может быть его даже посадят) убьет совращение шестнадцатилетнего брата. И отмазаться у него никак не получится. Я не дам ему отвертеться. Я на многое пошел. Хотя признаться мой первый минет был для меня моим первым самостоятельно вбитым гвоздем в гроб. Никогда не думал, что его делать так трудно. В порно, которое часто по вечерам показывал мне брат, поглаживая мои соски или загадочно подмигивая, трогая за ширинку, член обычно заходил в рот настолько, словно, пардон у актрисы, во рту бы поместилось ведро воды. Признаться с первого раза у меня так не получилось, но этот удод все равно остался доволен. До сих пор помню вкус спермы, как мне на тот момент показалось раз и навсегда отбивший у меня охоту когда-либо возвращаться к такому виду отношений. Горькая. Лишенная каких-либо еще вкусовых оттенков. Просто горькая. Хотя в полумраке, когда он кончил, я даже не сразу понял, что произошло. Но в какой-то момент по лицу потекло что-то липкое. Какая мерзость. Вспоминая сейчас мне хочется проблеваться. Но жизнь загнала меня сюда и выхода нет. Я должен справиться со всем сам. У меня был шанс сбежать. Или это очередной наеб, я не знаю. Но когда мне исполнилось семнадцать, брат устроил меня работать в свой клуб только по пятницам и субботам и на каникулах – администратором в ВИП зал, где я, кстати, знакомился с клиентами. И это было моей основной задачей. И там я познакомился. С… не будем называть имен. Точнее просто от балды. С Тарасом Алексеевичем. И этот странный мужчина влюбился в меня. Он делал практически регулярные заказы, катал меня по городу на лимузине, дарил подарки и расспрашивал о том, как я живу. И я ему все выболтал, ну что поделать. Раскрыл малую толику правды. И он, ужаснувшись, предложил мне разобраться с братом и сесть ему на шею. Не такими, конечно, словами, но суть такова, что он предложил мне «нормальную» жизнь. Он хотел показать мне, что есть другая, нормальная жизнь и я сам могу быть нормальным, но я отказался. Потому, что это моя гребанная жизнь. И я не могу принять помощь от этого золотого человека. Мне было стыдно перед ним, что он беспокоиться о такой грязной прошмандовке. В чем угодно меня обвините, но мне было так перед ним стыдно. Я просто умирал от разочарования, и мне, показалось, что начал влюбляться в этого человека. Тарас Алексеевич женат, имеет детей и не молод. Он ни разу не приставал ко мне и зачастую делал заказы, для того, чтобы поговорить. Не только обо мне. Но и о нем. Просто о политике и жизни. Мне льстило его внимание. Он не приставал ко мне и не интересовался моим телом. Один раз, он попросил меня, продемонстрировать ему мое тело в танце и я не мог отказаться. Но он так и не пристал. И меня охватила досада. Я в него влюбляюсь, а он даже меня не хочет. Во время очередной нашей встрече я сам на него полез. Не хотел я конечно нахуй садиться, но отчаянно требовалось моему самолюбию, чтобы у него на меня встал. Чтобы я знал, что человек, которому я не ровно дышу, хотя бы как на тело для утех на меня смотрел. Уже что-то, чем его отеческое отношение. И тогда же, я узнал, что он просто на просто импотент. И что он действительно меня любит. И что я его на самом деле как бы то ни было, не люблю. Мне снова стало стыдно. И противно. Стало жаль его. И ненависть к самому проснулась с двойной силой. Мое существование – чистый паразитизм. Каким бы уродом, не был мой брат я живу за его счет, паразитируя. И мне смертельно необходимо было, чтобы кто-то рядом меня обожал\хотел\любил, чтобы я понимал, что я «нужен». А точнее просто самоутверждался. Мне стало так горько, что я не выдержал и рассказал брату о чувствах Тараса Алексеевича. Почему ему? Да откуда я знаю. У меня даже друзей нет. И случайных знакомых нет. И после того, как он узнал правду – брат рвал и метал. Обрушить свой гнев на Тараса Алексеевича он не мог, поэтому прост запретил ему ко мне подходить, уволил меня из клуба и перевел в другую школу. И, все в моей жизни круто поменялось. В ней появился – Канада. Но это уже выходит за рамки вступления. До следующей